Валентин Варенников: ГКЧП потерпел поражение из-за собственной слабостиНазад
Валентин Варенников: ГКЧП потерпел поражение из-за собственной слабости
19 августа 1991 года советское руководство объявило о введении в отдельных регионах страны чрезвычайного положения и создании Государственного комитета по чрезвычайному положению. Спустя несколько дней ГКЧП тихо самораспустился: власть в центре и на местах без боя перешла в руки "демократов".
В событиях девятилетней давности до сих пор остается много неясного, даже загадочного. Что помешало "путчистам" (обладавшим, кстати, по закону всей полнотой власти) довести начатое дело до конца? Почему они действовали так, будто все время ждали чьих-то указаний? Было ли создание ГКЧП шагом отчаяния, неудачной попыткой дворцового переворота или имела место хорошо продуманная провокация?
Мне удалось побеседовать с человеком, находившемся в августе 1991 г. в самом эпицентре событий. Генерал армии, Герой Советского Союза Валентин Иванович Варенников занимал тогда ответственный пост главнокомандующего Сухопутными войсками. После провала ГКЧП был заключен в тюрьму по абсурдному обвинению в "измене Родине". Ни в ходе следствия, ни во время изнурительного судебного процесса виновным себя не признал. Единственный из всех проходивших по "делу ГКЧП" отказался от ельцинской амнистии. Позднее суд полностью оправдал генерала Варенникова.
- Валентин Иванович, в истории Советского государства события 19-21 августа занимают особое место. После шести лет "перестроечной" неразберихи и анархии высшее руководство попыталось наконец-то навести в стране порядок. Увы, сделать это "гекачепистам" не удалось. Сейчас некоторые утверждают, что сохранить СССР в принципе было невозможно, поскольку его распад - следствие неких "объективных процессов". Вы с этим согласны?
- Категорически не согласен. Развал Советского Союза - именно развал, а не распад - явился трагедией для всех народов нашей страны. На референдуме 17 марта 1991 года советские люди твердо и недвусмысленно высказались за сохранение единого союзного государства. Никаких объективных оснований для уничтожения СССР не было. Решающую роль тут сыграл субъективный фактор - предательство верхушки КПСС во главе с Горбачевым, Яковлевым, Шеварднадзе, Ельциным. Беда честных коммунистов (в том числе и тех, кто находился на высоких постах) заключалась в том, что мы слишком поздно осознали, кто есть кто. Даже товарищи, вошедшие в состав ГКЧП - председатель правительства, министр обороны, председатель КГБ - и те до самого последнего момента верили Горбачеву, не допускали и мысли, что он - двурушник и предатель. Именно в этом кроется главная причина неудачи ГКЧП.
Вынужден признать: я тоже долгое время заблуждался насчет болтливого генсека - видел в нем просто неспособного руководителя, взявшегося не за свое дело. И я искренне считал, что Горбачеву надо помочь, надо что-то подсказать, а в чем-то - поправить. Если говорить о личных встречах с этим человеком (а их было несколько), мне запомнилось заседание Главного военного совета, состоявшееся 18 октября 1989 года. Там обсуждались важнейшие стратегические вопросы, связанные с состоянием Вооруженных Сил и военно-промышленного комплекса. Мы тогда откровенно высказали свою озабоченность положением дел как в "оборонке", так и в некоторых других сферам. Горбачев нас внимательно выслушал, закрывая заседание, всех поблагодарил, пообещал принять необходимые меры и сказал, что впредь будет с нами встречаться, самое меньшее, два раза в год. Однако никаких мер он так и не принял, не последовало и новых встреч.
Летом 1990 года на базе Одесского военного округа проводились крупные учения с участием Сухопутных войск, ВВС и ВМФ. И мы специально пригласили на эти учения Горбачева, чтобы, с одной стороны, продемонстрировать возможности нашей Армии и Флота, а с другой - привлечь внимание Верховного главнокомандующего к нашим проблемам. И вновь повторилась та же картина: мы в очередной раз поделились с Горбачевым своими тревогами, он выслушал, ничего по сути не возразил, и на том дело кончилось. А между тем ситуация в Вооруженных Силах ухудшалась с каждым днем. Свержение социализма в странах Восточной Европы и роспуск в одностороннем порядке организации Варшавского Договора серьезно ослабили геополитические позиции Советского Союза. Вдобавок возникли проблемы сугубо бытового характера. В то время мы уже начали выводить из Восточной Европы свои войска. Выводили их плохо - бросали благоустроенные военные городки, а дома размещали солдат и офицеров где попало, на неподготовленной для этого местности, иногда - просто в чистом поле. Фактически это было самое настоящее бегство. Горбачев же в начале 90-х стремился только к одному - угодить своим новым "друзьям": Бушу. Колю, Тэтчер. Ради дутой репутации "миротворца" и "гуманиста" он был готов на все - даже на откровенное предательство.
К августу 1991 года ситуация в стране приблизилась к критической черте. В таких условиях руководстве СССР пошло на создание Государственного комитета по чрезвычайному положению. Пусть бы сейчас кто-нибудь напечатал документы ГКЧП девятилетней давности и прокомментировал - что там неправильно сказано?!
- Документы-то хорошие, спору нет. Беда в том, что кроме правильных слов больше от ГКЧП ничего не последовало. За три дня "путчисты" не предприняли никаких действий, ограничившись одними декларациями...
- Скажу так: не "демократы" победили ГКЧП, а сам ГКЧП потерпел поражение из-за собственной слабости. Руководство ГКЧП повело себя чересчур мягко, нерешительно, непоследовательно. "Гекачеписты" думали, что Горбачев и Ельцин - просто заблуждающиеся люди, что их можно переубедить, с ними можно договориться по-хорошему. Такая наивность - на мой взгляд, непозволительная для опытных политиков - в конечном итоге вылезла боком не только ГКЧП, но и всей стране. Некоторые действия "путчистов" мне вообще были непонятны. Скажем, вместо того, чтобы разъяснять народу необходимость принятия чрезвычайных мер, они зачем-то с утра до вечера крутили по ТВ "Лебединое озеро".
Главная же ошибка "гекачепистов" заключалась в том, что они и не думали снимать Горбачева. Напротив, они решили взять на себя ответственность за принятие чрезвычайных мер. Горбачев же, по их мнению, смог бы сохранить образ этакого "незапятнанного" реформатора. Какой уж тут "переворот"!
- Не могли бы вы рассказать о вашей встрече с Горбачевым, состоявшейся в Форосе 18 августа?
- Нас было четверо: Бакланов, Шенин, Болдин и я. Застрельщиком разговора выступил Олег Дмитриевич Бакланов (первый заместитель председателя Совета обороны СССР - А. К.), в какой-то мере ему помогал Олег Семенович Шенин (член Политбюро, секретарь ЦК КПСС - А. К.). Я больше помалкивал, не хотел встревать в эту беседу. Однако Бакланов и Шенин вели себя чересчур деликатно, Горбачев же, наоборот - самоуверенно, поскольку увидел, что никто ему никаких претензий не предъявляет. Меня это все больше возмущало и, наконец, я не выдержал. В очень резкой форме растолковал Горбачеву, к чему пришла страна в результате его "перестройки". Сказал и о развале экономики, о пустых прилавках, о параличе государственной власти, межнациональных конфликтах, об односторонних уступках Западу и, конечно же, о бедственном положении в Вооруженных Силах. Разумеется, Горбачеву это было слушать очень неприятно. Неспроста он потом заявлял, что Варенников фактически - предлагал ему уйти в отставку. В принципе, из моих слов такой вывод сам собой напрашивался. К сожалению, Бакланов с Шениным меня не поддержали - принялись меня успокаивать, чтобы я Горбачеву "не наговорил лишнего". А я тогда уже был твердо убежден: этого "деятеля" надо гнать в шею.
- Валентин Иванович, а какую позицию занимал в те дни председатель КГБ СССР Крючков? Почему его не было на этой встрече?
- В том-то и беда, что Крючков, по сути, от всего самоустранился. И не он один. Еще когда 17 августа мы обсуждали вопрос о том, кто же полетит в Крым к Горбачеву, меня удивила позиция большинства наших высших руководителей. Речь шла о судьбе государства, о судьбе народа. А они предпочли переложить ответственность на, в общем-то, второстепенных лиц. Ну почему бы не полететь в Форос тому же Крючкову? Или Язову, Павлову, Лукьянову? В их руках были сосредоточены реальные рычаги власти! Им - и карты в руки. А они показали свою полную несостоятельность.
- Как развивались события после встречи в Форосе?
- Бакланов с товарищами вернулся в Москву, а я полетел о Киев. Были опасения, что РУХ может устроить какие-то провокации. И мне поручили во всем разобраться на месте.
- А почему на Украину послали именно вас - вы ведь даже не входили в состав ГКЧП?
- Не входил. Однако на Украине меня хорошо знали, - долгие годы я служил командующим войсками Прикарпатского военного округа. К слову, наш округ был лучшим в Вооруженных Силах Советского Союза. Вообще у меня с Украиной связаны самые добрые воспоминания. Может, поэтому мне и поручили подобную МИССИЮ.
И должен сказать, что на Украине в те дни никаких эксцессов не произошло. Обстановка была абсолютно спокойной. У меня состоялись встречи с руководством республики - с председателем Верховного Совета Кравчуком, первым секретарем ЦК КПУ Гурёнко, первым заместителем председателя Совмина Масиком. Я предложил создать оперативную группу из числа высокопоставленных офицеров армии, КГБ и МВД, которая бы собирала информацию обо всем, что происходило в республике и докладывала эту информацию руководству. Президиум Верховного Совета меня поддержал, и мы такую оперативную группу создали.
- А вот Леонид Кравчук позднее неоднократно утверждал, что весьма критически воспринял действия ГКЧП и даже пытался, как он говорит, "оградить Украину от чрезвычайщины"...
- Ничего подобного! Кравчук, как всегда, лукавит. Не только ни единым словом не высказался он против введения чрезвычайного положения, наоборот - просил меня как можно скорее прислать ему документы ГКЧП, чтобы он мог ими руководствоваться в своей работе. Он вообще очень хорошо держал нос по ветру.
Возвращаясь же к главной теме нашего разговора - почему ГКЧП потерпел неудачу - хотел бы ознакомить вас с одним интересным документом тех дней. Вот полный текст шифротелеграммы. отправленной мной из Киева в Москву 19 августа 1991 года:
"Штаб Киевского военного округа. Исходящая шифротелеграмма No 17/Ю70 г. Москва 1"осударственному комитету по чрезвычайному положению. Докладываю:
Оценивая первые сутки, пришел к выводу, что большининство исполнительных структур действует крайне нерешительно и неорганизованно. Правоохранительные органы фактически вообще не выполнили никаких задач. Это чревато тяжелыми последствиями. Совершенно необъяснимо бездействие в отношении деструктивных сил, хотя накануне все было оговорено. На местах мы ничем не можем, например, объяснить гражданским руководителям и военнослужащим причины аморфного состояния в Москве. Иделшстические рассуждения о "демократии" и о "законности действий" мо-гут привести к краху с вытекающими тяжелыми последствиями лично для каждого члена ГКЧП и лиц, активно их поддерживающих. Но самое главное даже не в том, что каждою ждет тяжелая участь (лишение жизни и презрение народа), а максимальное дальнейшее ухудшение положения в стране. Реально государство будет ввергнуто в катастрофу. Мы все убедительно просим принять меры по ликвидации группы авантюристов Б. Н. Ельцина. Здание правительства РФ необходимо немедленно надежно блокировать, лишить его электроэнергии, телефонной и радиосвязи и т.д. Сегодня судьба государства зависит именно от разрешения этой проблемы, поэтому никто и ничто не должно остановить нас при движении к намеченной цели. Нерешительность и полумеры только подтолкнут экстремистов и псевдолемократов к еще более жестким и решительным действиям.
Варенников 19.08.91 г."
Умышленно не комментирую телеграмму - предоставляю такую возможность читателям. Скажу только одно - я и сегодня не отказываюсь здесь ни от одного слова.
- Валентин Иванович, вы дали достаточно нелицеприятную оценку лидерам ГКЧП. А что можно сказать в отношении КПСС? Ведь она, пусть и номинально, но оставалась еще правящей партией. В августе 91-го решалась и ее судьба...
- В событиях тех дней КПСС не сыграла заметной роли, что, на мой взгляд, едва ли можно поставить ей в заслугу. Но в еще большей степени КПСС ответственна за то, что целых шесть лет безропотно терпела "архитектора перестройки" и его команду. Мне как коммунисту горько это сознавать, но от правды никуда не денешься: за несколько десятилетий бесконфликтного существования партия утратила боевитость, политическую хватку, а главное - волю к борьбе. Аппарат КПСС к началу 90-х представлял из себя просто большую бюрократическую контору, замордованную к тому же бесконечными кадровыми перетрясками и сокращениями. На лицо было и откровенное перерождение немалого числа руководящих работников, да и рядовых членов партии. В конце концов, своих могильщиков КПСС вырастила и выпестовала себе сама. К августовскому краху партия шла не один год и даже не одно десятилетие.
Семена разложения попали в КПСС еще в хрущевскую эпоху. Сталин, как бы кто его не охаивал, следил за чистотой партийных рядов. При нем коммунистам - хоть рядовым, хоть высокопоставленным - предъявлялись очень строгие требования. Тогда партия была крепко спаянной и в организационном, и в идейном плане, представляла настоящий монолит. Начиная же с хрущевской "оттепели", двери в КПСС широко открыли всем желающим, среди которых, наряду с действительно достойными людьми, нередко встречались и совершенно случайные лица - приспособленцы, карьеристы, шкурники, а то и замаскированные враги. Партия, с одной стороны, разбухла до невероятных размеров (почти 19 миллионов членов!), а с другой - начала загнивать изнутри. Именно в такой обстановке из ее рядов выделились и сумели пробраться к руководству и Горбачев, и Яковлев, и Шеварнадзе, и многие другие.
Не следует сбрасывать со счетов и внешний фактор. Не секрет, что наши противники не одно десятилетне вели работу по расшатыванию социалистического строя и развалу Советского государства. Сегодня уже широко известны и план Даллеса, и многие другие аналогичные "разработки". Что удивляет - так это полная беспечность руководства партии и страны на протяжении стольких лет!
В 1977 году тогдашний председатель КГБ Андропов докладывал Политбюро о существовании в СССР так называемых "агентов влияния" - проще говоря "пятой колонны" Запада. Казалось бы, необходимо принять решительные меры, чтобы ликвидировать угрозу Советской власти. Между тем время шло, а ничего не предпринималось. О чем можно говорить, если главным идеологом горбачевской "перестройки" стал как раз один из таких агентов влияния - печально известный Яковлев! Вот так мы и пришли к августу 91-го.
Что до "гекачепистов", повторю еще раз: вина их отнюдь не в том, что они устроили какой-то "путч". "Путча" - то как раз и не было. Руководители Советского государства обратились к народу с предупреждением о грозящей катастрофе. Вина их в том, что они ничего не сделали, чтобы уберечь от этой катастрофы страну.
