В России уникально высок уровень общего образования населения. Это является не только нашим конкурентным преимуществом, но и фактором социальной стабилизации
Первое, что бросается в глаза при анализе результатов опроса, - очень высокий общий уровень образования населения России. Образование среднее и выше имеют чуть менее 87% опрошенных. Более того, если смотреть на показатели среди экономически активного населения (младше 60 лет), то тут картина и вовсе уникальная - хотя бы среднее образование имеет более 95%. Для сравнения: данный показатель в Германии - стране с самым высоким уровнем образования в ЕС - 78%, в Великобритании - 76%, в Испании же и вовсе 30%, а Португалии меньше 20%.
Уникально высокий уровень общего образования населения - это, во-первых, важное конкурентное преимущество России, а во-вторых, важный фактор социальной стабильности. Шкала социального расслоения населения рассчитывается не только из разницы в имущественном положении, но и из разницы в уровне образования. Если нет пропасти в уровне образования, то само по себе имущественное расслоение не является критическим.
Более того, в нашем случае не только нет имущественного разрыва по уровню образования, но и территориальный разрыв весьма незначителен.
Разумеется, чем крупнее город, тем выше доля тех, кто имеет более высокий уровень образования, но никаких критических разрывов нет. Даже на селе общий уровень образования на удивление высок - более 47% имеют образование выше среднего
Столь высокие показатели объясняются в первую очередь заложенной в 60#8722;е - 70#8722;е годы системой образования, которая, по сути дела, была системой всеобщего среднего образования. Однако и в постсоветские годы общий уровень образованности населения сохранился. Это показывают данные опроса по возрастным категориям, которые получали образование в конце 80#8722;х и позже
Впрочем, произошли и некоторые весьма показательные изменения. С одной стороны, среди тех, кому сейчас 25#8722;34 года (то есть тех, кто получал образование в конце 80#8722;х и позже), число не имеющих даже среднего образования выросло - 5,2% против 2,4% у тех, кому сейчас 35#8722;44 года. Примерно такая же картина наблюдается и со среднеспециальным и профессионально-техническим образованием. У "постсоветских" поколений его доля заметно меньше, чем у тех, что учились в СССР. Среди респондентов в возрасте от 35 до 44 лет среднеспециальное и профессионально-техническое образование имеют 52,6%, среди тех, кому 25#8722;34 года, - 47,7%, а среди тех, кому меньше 24, - всего 33,1% (правда, далеко не все из них по возрасту могли получить образование выше среднего).
Однако параллельно произошел заметный рост числа тех, кто получил или получает высшее образование. Если среди тех, кому сегодня 35#8722;44, высшее или неполное высшее образование имеют всего 20,5%, то среди 25#8722;34#8722;летних таковых уже 23,5%, а в самой молодой возрастной группе (18#8722;24) - 22%, и это при том, что многие респонденты этой группы просто еще не доучились до третьего курса и только поэтому не имеют незаконченного высшего образования.
Падение числа получивших хотя бы среднее образование - объективное следствие разрушения системы тотального контроля государства за жизнью человека, однако тот факт, что это падение оказалось очень незначительным, говорит о том, что система образования продолжает работать вполне исправно и за ее пределами оказалась лишь небольшая маргинальная группа.
С падением уровня профтехобразования ситуация чуть сложнее. Уже в позднесоветское время престиж его стремительно падал, в начале же 90#8722;х, когда обрушилась социалистическая производственная система и на ее месте стала отстраиваться рыночная экономика, в обществе произошла естественная дезориентация - на кого надо учиться, какие профессии востребованы, какие навыки нужны новой экономике. Профессиональное образование отчасти потеряло смысл - секретарша без образования получала много больше квалифицированного рабочего, а охранник в банке больше профессора. Но даже в этот период престиж образования как такового не упал - представления общества о ценности образования оказались сильнее социальных и экономических реалий. Образование воспринималось как инвестиция в будущее. И, в общем, расчет этот оправдался - когда уже в середине 90#8722;х ситуация стабилизировалась, уровень образования стал одной из определяющих характеристик при приеме на работу (классическое объявление тех лет: "Требуется сотрудник до 35 лет с любым высшим образованием").
Однако связь образования и профессионального самоопределения ослабла. Уровень образования (чем выше, тем лучше) стал важнее его профессиональной направленности. В частности, это привело к уменьшению числа тех, кто стремился получить профессионально-техническое образование.
Уровень образования (если не считать тех, у кого образование ниже среднего: они почти полностью принадлежат к наименее адаптированной группе населения - пенсионерам) незначительно влияет на степень адаптации. Большинство во всех образовательных группах относят себя к среднему социальному слою, считают свое материальное положение стабильным и полагают, что они вполне приспособились к рынку. Зато уровень образования весьма заметно связан с уровнем социального оптимизма, о чем красноречиво свидетельствует график 2.
Причем если среди крайних оптимистов число людей с высшим образованием заметно больше, то среди крайних пессимистов их, в общем, столько же, сколько и в остальных группах.
