Самые значимые события общественной жизни
Можно, и не без оснований, сомневаться в том, что общественная жизнь в 2005 году стала лучше, но в том, что она стала веселее, сомнений никаких быть не может. Веселья хоть отбавляй: пылкие революционеры-оппозиционеры, суровые партизаны порядка, добродетельные "Наши" c бейсбольными битами и без, Яшин и Кашин, фашисты и антифашисты, "кремлевские нефтедоллары" и "шекели Невзлина", честнейшие публицисты, сообщающие со страниц гламурных изданий, что русский народ - бешеная собака, подмосковные пэтэушники, требующие от американского посла признать Россию демократическим государством.
Призрак оранжевой революции - а именно ему мы благодарны всем этим весельем, - добравшийся до России в начале уходящего года, оказался вовсе не грозным. И если в начале года, когда на борьбу с кровавым (антинародным, авторитарным, бездарным и т. д. и т. п.) путинским режимом начали подниматься передовые отряды политтехнологов, многим стало не по себе, то к его концу революционный призрак, так и не обретя революционную плоть, все больше начал напоминать шутовского монстра из фильмов Тима Бертона.
Впрочем, изначальный страх одних и воодушевление других были столь сильными, что вся российская общественная жизнь оказалась фактически в заложниках у этого призрака. В итоге уходящий год для развития общественных институтов в России оказался, по сути дела, потерянным: одни создавали муляжи общественной оппозиционной активности, другие, наоборот, муляжи могучих проправительственных общественных движений. Почти все силы и ресурсы ушли на этот маскарад.
Январские выступления трудящихся
Одиннадцатого января граждане России закончили праздновать Новый год и отправились на работу. И тут многие обнаружили, что их книжечки пенсионеров-инвалидов-ветеранов более не являются проездным билетом ни в метро, ни в наземном транспорте. Не все сразу поняли, в чем дело; когда же поняли, то осерчали не на шутку, а малопонятное словосочетание "монетизация льгот" моментально побило все рекорды словоупотребления. Понять, что же конкретно произошло и чего лишились пенсионеры и остальные граждане в результате этой самой монетизации (кроме бесплатного проезда), никто так и не сумел, но оттого ощущение, что в промежутке между первым и одиннадцатым января все были весьма коварно ограблены, только усиливалось. А поскольку ощущение это возникло сразу и у многих, то объединенные общим желанием вернуть награбленное люди вышли на улицы. Причем не только пенсионеры, хотя их было большинство, но и их дети с внуками. Собственно, внуки из коммунистического авангарда молодежи и партии национал-большевиков первыми сориентировались, что бунт пенсионеров - идеальное начало для оранжевой волны. Вслед за ними сориентировались и взрослые. В Питере и Москве пенсионеров на митинги зазывали уже не только коммунисты, но и последовательные либералы - сторонники Гайдара (одного из идеологов монетизации льгот), и приверженцы Ходорковского. Фракция "Родина" не жалея здоровья голодала за народ в помещении Государственной думы.
Впрочем, в Кремле быстро осознали опасность и развели бурную деятельность: сначала перевели стрелки на региональное руководство, потом президент прилюдно отругал правительство и отдельных губернаторов, потом выделили деньги, потом отменили какие-то положения закона. В итоге все успокоилось.
Ходорковский, гоу хоум!
Осуждение Михаила Ходорковского на девять лет, конечно же, вызвало большой общественный резонанс. Не каждый день приговаривают к длительному заключению некогда самого богатого человека в России. Другое дело, что накал общественной дискуссии был куда меньшим, чем полтора года назад, когда Ходорковского арестовали.
Это, наверное, естественно. Пока шел процесс, большинство как-то привыкло к мысли, что Ходорковский сидит. К тому же пока никого больше не посадили, фондовый рынок растет пуще прежнего, квартиры никто не отбирает, продукты с полок магазинов не исчезли. Впрочем, и сам Ходорковский, и его товарищи в эмиграции немало постарались, чтобы максимально сузить круг сочувствующих. Они так увлеченно начали играть в оранжевую революцию, что в итоге отпугнули от себя всех, кто одновременно и не одобрял действий власти в "деле ЮКОСа", и не желал своей стране великих потрясений. В довершение всего Ходорковский начал закладывать "левые повороты", чем окончательно запутал своих сторонников.
"Наши"
Страх перед растущей революционной массовкой заставил власть переформатировать массовку контрреволюционную. "Идущие вместе" - созданный ранее передовой отряд пропутинской молодежи - для этой цели оказались решительно не годными. Навязчивая борьба "Идущих вместе" с писателем Сорокиным (разгоревшаяся в 2004 году) утомила даже тех, кого тошнит от самого писателя Сорокина, и в общественном сознании за "Идущими вместе" твердо закрепилась репутация маргиналов, финансируемых властью. Потому и решено было сделать новую организацию, с теми же людьми во главе, только на большие деньги и под конкретную цель: борьба с оранжевой чумой. Так появились "Наши". Молодежная массовка власти.
Причем на этот раз за дело взялись серьезно: свозили актив в Москву, где им читали лекции и устраивали встречи с руководством страны, свозили на Селигер, где им читали лекции и устраивали встречи с видными деятелями партии власти и администрации президента, свозили в Конаково, где лекций не читали, зато устроили встречу с Путиным.
Денег не жалели, властного внимания тоже. После грандиозного шествия по Ленинскому проспекту, из-за которого пол-Москвы чертыхалось в пробках, успех проекта стал очевиден всем. Из "Наших" получилась добротная армия клонов.
Другое дело, что так и осталось неясным, способна ли эта многотысячная массовка реально противостоять революции и не окажутся ли в час икс все эти молодые люди на противоположной стороне баррикад. Кто знает, где именно в тот самый час будет уютнее и теплее.
"Местные"
Кому и зачем понадобилось тиражировать "Наших", сказать трудно. Но 5 декабря в День Российской конституции, к американскому посольству, оцепленному милицией, подъехала колонна автобусов, из которой высыпали молодые люди в зеленых шапочках. Молодые люди, которые на поверку оказались учащимися подмосковных техникумов, показывали Российскую конституцию и транспаранты, требовавшие признать Россию демократическим государством. В чем был смысл этой акции, никто так и не понял, но, судя по внушительному количеству "зеленых" (на этом митинге их было пять тысяч, а вечером на концерте так и вовсе сорок пять тысяч) и четкой организации этого мероприятия, денег на него было потрачено немало.
Фашисты/антифашисты
Шествием против незаконных мигрантов, состоявшимся 4 ноября в Москве, был дан старт захватывающему противостоянию между "фашистами" и "антифашистами". "Фашисты" - это те, кто считает, что "русских людей обижают", а потому пришло время "очистить Москву и всю Россию от мусора". По поводу того, кто именно является мусором, особой ясности, впрочем, нет. Разумеется, лица кавказской национальности (но не все, а только "те, кто не хочет жить по законам русского мира"), отчасти представители одного малого, но очень злокозненного народца (но тоже, видимо, не все - в рядах организаторов шествия немало граждан с фамилиями самыми несомненными, да и деньги на его проведение были выделены не только и не столько православными банкирами). Кто еще? Судя по сводкам происшествий из Воронежа и Санкт-Петербурга - граждане государств Центральной Африки и Латинской Америки. Но большинство даже самых отъявленных националистов относится к этой категории "неруси" с полным безразличием и уверенно заявляет, что все эти нападения есть не что иное, как провокация "сами-знаете-кого".
"Антифашисты" - это те, кто поднимает страшный шум при появлении "фашистов". Ничего более определенного про них сказать нельзя, кроме того, что они по странному совпадению являются "смелыми борцами с путинским режимом" и финансируются (полностью или частично) из тех же источников, что и сами фашисты.
При этом на вопрос "а что плохого в борьбе с нелегальной иммиграцией?", антифашисты четко рапортуют: "потому что фашизм" или, в крайнем случае, начинают долгое повествование с цифрами и графиками о том, что Россию необходимо срочно заселить миллионами мигрантов.
Большинству населения нашей страны совершенно не очевидна необходимость срочного переселения к ним в города миллионов китайцев или узбеков из Ферганской долины (больше, собственно, переселять некого), так же как решительно не очевидно, что от лиц инородных национальностей исходит главная угроза их благополучию. А потому борьба фашистов с антифашистами, вызвавшая столь сильное волнение в политической и интеллигентской тусовках, по сути дела, какого.либо влияния на общественную жизнь не оказала.
Дело Иванниковой
Александра Иванникова поссорилась с мужем и отправилась ночью бродить по городу, захватив с собой кухонный нож. Кончилась ее прогулка весьма печально. Александра Иванникова убила водителя, который пытался ее изнасиловать (принуждая заняться с ним оральным сексом). Она воткнула нож ему в бедро и случайно (специально в артерию не попадет и опытный киллер) задела артерию. После этого сама вызвала милицию, которая обнаружила на месте преступления мертвого водителя со спущенными штанами. Поначалу дело не вызывало особых проблем - действия Иванниковой квалифицировались как "необходимая самооборона". Однако прокуратура квалифицировала их как "убийство в состоянии аффекта" и возбудила уголовное дело. В итоге суд вынес приговор: Иванникова виновна в "непредумышленном убийстве в состоянии аффекта". По приговору она получила два года условно и обязанность выплатить родственникам покойного 200 тыс. рублей.
Однако еще до окончания следствия дело получило широкий общественный резонанс. Причем волна поднялась в первую очередь в интернете, который, пожалуй, впервые показал свою силу и влиятельность. Вслед за интернет-форумами и блогами к делу Иванниковой подключились и офлайновые СМИ. Общественность требовала отменить приговор и дать право гражданам защищать себя, свою жизнь и свое достоинство. Давление было столь мощным, что генпрокурор лично заявил о пересмотре дела и о ходатайстве Генпрокуратуры относительно снятия обвинения.
Право человека на самооборону - одна из основ существования общества свободных людей. И в этом смысле бурная общественная реакция на дело Иванниковой - свидетельство важных изменений в самосознании нашего общества. Однако в такого рода делах крайне важна не только общественная эмоция, но и юридическая практика. Очень важно не просто утвердить право граждан на самооборону, но и определить границы этой самообороны. В том же деле Иванниковой очень много вопросов, от ответа на которые зависит, как квалифицировать это убийство. Но, к сожалению, в отличие от общества судебная система оказалась не готова к решению столь важных задач: сначала под давлением родителей потерпевшего дело было без оснований переквалифицировано в "убийство в состоянии аффекта", а потом под давлением общественности без дополнительного разбирательства было переквалифицировано в "необходимую самооборону".
Просто люди
А теперь о самом главном. В уходящем году произошел видимый уже и невооруженным глазом прорыв в общественной жизни. Речь идет об организации граждан для помощи тем, кто в ней нуждается. Самым очевидным объектом такой помощи являются дети, оставшиеся без родителей. С этого у нас все и началось.
Фонды и благотворительные организации (в том числе и западные) помогают детским домам уже давно. Однако в последнее время началось массовое движение граждан, которые сами связываются с детскими домами и собирают для них то, что тем необходимо. За последнее время таких в буквальном смысле слова общественных организаций появилось очень много. Ядро их составляют пять-десять человек, остальные (тут уже задействованы десятки и сотни) участвуют в их работе от случая к случаю. Кто-то собирает по знакомым деньги, кто-то делает закупки, кто-то отвозит (детские дома в крупных городах обеспечены много лучше, а потому в помощи по-настоящему нуждаются детские дома в провинции), кто-то занимается с детьми, кто-то просто гуляет с ними, кто-то устраивает в летние лагеря и на работу. Каждому находится дело, которое в результате хоть немного, но скрашивает детям жизнь.
Причем в отличие от больших благотворительных фондов эти маленькие группы людей куда быстрее разбираются с тем, что именно нужно детским домам, и куда быстрее реагируют на их потребности. В детском доме может вовсе не быть проблем с телевизорами и даже компьютерами (бывает и такое), но канцелярских принадлежностей не хватает почти всегда. Так же как и мыла, шампуня, стирального порошка, памперсов. То есть обыденных вещей повседневного пользования, расходы на которые в бюджете почти не предусмотрены.
