В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
`Эхо Москвы`: Перспектива получения Россией кредитов МВФ; поправки к законам, внесенным в Госдуму по инициативе МВФ. Назад
`Эхо Москвы`: Перспектива получения Россией кредитов МВФ; поправки к законам, внесенным в Госдуму по инициативе МВФ.
Передача :     Интервью
Ведущие :     Ольга Северская
Гости :     Сергей Алексашенко


В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" Сергей Алексашенко, бывший первый заместитель председателя Центробанка РФ, заместитель генерального директора холдинговой компании "Интеррос".
Эфир ведет Ольга Северская

О СЕВЕРСКАЯ: Здравствуйте, Сергей Владимирович.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Добрый день.
О СЕВЕРСКАЯ: Мы собираемся говорить об экономике и банковской системе России и хотели бы начать с комментария к тому совещанию по экономическим вопросам, которое вчера провел наш президент с министрами экономического блока. Критиковал президент своих министров за несвоевременную реакцию на некоторые проблемы, которые возникают на рынке и в экономике в целом, и, действительно, хотел бы, чтобы правительство более активно и оперативно реагировало на возникающие опасности на рынках. Хочу спросить Сергея Владимировича, о каких опасностях можно сейчас говорить, об опасностях рынка, к чему нужно быть готовым правительству?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Мне кажется, что президент Путин очень четко обозначил нынешнюю ситуацию, что за внешним благополучием, за внешними хорошими показателями состояния российской экономики скрываются более глубинные проблемы, которые всегда могут выйти на поверхность. Что называется, в тихом омуте черти водятся. Главной опасностью я бы назвал головокружение от успехов, спокойность и эйфория, которые зачастую подталкивают чиновников, подталкивают министров правительства подождать. Чего ради делать что-то, когда и так все хорошо? Способность нашего правительства предвидеть те угрозы, которые могут возникать, реагировать на те проблемы, которые таятся в сердцевине нашей экономики, - это, наверное, и есть та задача, которую президент ставил. В качестве ключевых я бы поставил исключительную зависимость российской экономики и российского федерального бюджета от уровня цен на нефть. Это уже известно всем, с этим фактически все согласны, все понимают, что все благополучие бюджетной сферы зиждется исключительно на ценах на нефть, которые всегда могут снизиться. Нельзя строить жизнь, надеясь только на лучшее. Вторая угроза, которая не менее ясно начинает проглядывать, - это угроза ускорения инфляции. Собственно говоря, то, о чем говорилось летом, что летнее снижение цен является лишь действием сезонного фактора, в полный рост проявилось в октябре и ноябре. Темпы инфляции превышают 2 % в месяц, то есть это уже больше 25 % годовых, то есть в два раза больше, чем то, что заложено в проекте бюджета на следующий год. И с этим нельзя не считаться. И третья угроза это то, что Россия продолжает оставаться страной, неблагоприятной для инвестиций, что отток капитала из нашей страны, к сожалению, усиливается. И те выигрыши, которые Россия могла бы получать от мировой конъюнктуры, они, к сожалению, выливаются в инвестиции в другой мир.
О СЕВЕРСКАЯ: Сергей Владимирович, Вы сказали, что темпы роста инфляции могут оказаться в два раза большими, чем предполагается и чем они заложены в бюджет. Как можно сдержать инфляцию? Можно ли сейчас что-либо сделать для того, чтобы это предотвратить?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Конечно, можно. Собственно говоря, это и есть задача денежной политики, задача денежных властей, Центрального банка, министерства финансов. Мне кажется, что одна из проблем, которая сейчас реально существует, это различие во взглядах, то есть желание этих двух ведомств перекинуть решение задачи друг на друга. Вообще говоря, подход: "А вдруг ничего не случиться. Чего ради нам сейчас беспокоиться? Может быть, и так, само по себе рассосется".
О СЕВЕРСКАЯ: Многие экономисты сейчас уже бьют тревогу и говорят, что нам едва ли не грозит будущий дефолт, и связывают это с теми платежами по внешним долгам по трем обязательствам, которыми связана Россия. Вы не упомянули среди проблем, которые стоят перед нашей страной, проблему переговоров с МВФ, я уже не говорю о выделении очередного транша кредита, хотя эта сумма тоже заложена в бюджете, она присутствует там, но и получение рекомендаций по реструктуризации нашего долга, рекомендаций Парижскому клубу. Вы считаете эту проблему менее острой?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Я не считаю проблему взаимоотношений России с Парижским клубом менее острой. Мне кажется, она исключительно важна. Но она носит, в конечном итоге, чисто политический характер, поскольку речь идет о взаимоотношениях России как государства и с другими государствами. Угроза дефлолта, угроза неисполнения Россией своих обязательств по кредитам, полученным от стран, членов Парижского клуба, существует, но, мне кажется, что всерьез она вряд ли повлияет на экономическую ситуацию в стране и на позиции России в мире. Потому что, я напомню, что после известных событий 17 августа 1998 года, всего через неделю, 25 августа, российский Минфин просрочил выполнение обязательств Парижскому клубу. И ничего не произошло. То есть на это никто не обратил внимания, поскольку речь идет о межгосударственных отношениях, и там, несмотря на всю разницу в подходах, все равно решение, в конечном итоге, политическое. Переговоры с МВФ, наверное, действительно, эта та проблема, о которой следовало говорить. Провал переговоров, которые длятся уже без перерыва с лета, свидетельствует о том, что, к сожалению, российское правительство не в состоянии предложить сбалансированную программу своих действий, которая может убедить МВФ. Что же касается кредита, мне кажется, что руководители правительства, советники президента должны четко понимать, что никаких шансов у России на получение денег МВФ нет. Не потому что мы не договорились, а потому что осенью этого года МВФ поменял условия предоставления кредита, и Россия ни по каким параметрам не попадает в категорию тех стран, которые могут претендовать на получение кредита. Просто мир меняется гораздо быстрее, чем меняются подходы. Ну, может быть, это чисто такая пиаровская акция говорить, что вот, мы надеемся на получение денег от МВФ.
О СЕВЕРСКАЯ: Ну, может быть, на авось надеемся, то есть, вернее, на авось не надеемся, поэтому и просим денег от МВФ. А скажите, пожалуйста, Вы согласны с экспертами МВФ в том, что Россия, действительно, способна сегодня сама платить по своим долгам?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Я не согласен с таким подходом, потому что позиция сотрудников Фонда основывается на том, что состояние платежного баланса у России более чем удовлетворительное. И действительно, глядя на историю долговых кризисов в разных странах, приходишь к выводу, что главным образом проблема долгового кризиса это проблема платежного баланса. То есть экспортные доходы не позволяют стране расплачиваться с внешними займами. У России ситуация коренным образом отличается. Экспортные доходы для российской экономики достаточны для обслуживания долга, но проблема в том, что экспортные доходы сосредоточены в частном секторе, а обязательства у нас у государственного сектора, у бюджета. И уже сегодня бюджет тратит более 25 % на обслуживание долгов. И очевидно, что обслуживание в полном объеме долгов Парижскому клубу повысит эту планку, возможно, до процентов 40-45. Ну, это означает, что Россия должна не только не финансировать свое развитие за свет бюджета, но и сократить нынешние расходы, которые и так находятся на чрезвычайно низком уровне. И вот это вот ключевая позиция. К сожалению, видимо, российская переговорная команда не смогла в этом убедить сотрудников МВФ.
О СЕВЕРСКАЯ: Что касается МВФ, то мы знаем, что МВФ, в частности, очень пристально следит за развитием нашей банковской системы. Не случайно три законопроекта, которые касаются развития банковской системы, называются МВФ-овским пакетом. И Минфин и Центробанк России представили вчера в Думу предложения по корректировке трех законопроектов. Я напомню, что речь идет о законе о Центральном банке Российской Федерации и о том, что Центробанк должен определять величину капитала кредитной организации и следить за тем, чтобы эта величина не менялась в сторону уменьшения, это поправки к закону о банкротстве и поправки к законопроекту о внесении дополнений и изменений в Федеральных закон о банках и банковской деятельности. Как Вы оцениваете эти законопроекты, поскольку свое решение банковский комитет вынесет только в четверг?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Мне кажется, что эти законопроекты ожидает нелегкая судьба. И главное слабое место этих законов в том, что они опоздали на два года. Эти законы должны были приниматься осенью 1998 года, когда банковский кризис был в разгаре, когда меры, предлагаемые по усилению надзора со стороны Центрального банка, по усилению его воздействия на акционеров банка, могли бы помочь преодолению банковского кризиса. Сегодня, к сожалению, и в правительстве отсутствует единство взглядов, и в Думе, и в администрации президента относительно необходимости принятия каких-то жестких норм взаимодействия надзорных органов и коммерческих банков. Мне кажется, что вот эта вот расслабленность, ощущение, что кризис уже позади, что нас кризис уже больше никогда не ожидает, приведет к тому, что судьба законов будет тяжелой, их будут обсуждать долго, с многочисленными поправками. Наверняка банковское лобби в Государственной Думе проявит свои возможности с тем, чтобы максимально облегчить бремя для себя. Мне кажется, что получится на выходе из этих законов, пока говорить рано. Хотя нужно подчеркнуть, что эти законопроекты являются частью тех обязательств, которые Россия дала еще летом 1999 года МВФ по части структурных реформ. Безусловно, без принятия этих законов прогресс на переговорах с МВФ невозможен.
О СЕВЕРСКАЯ: А все-таки, если Вы говорите, что эти законы опоздали на два года, как Вы относитесь к тому, что депутаты готовы вернуть в первое чтение эти законопроекты, если поправки, сделанные правительством ко второму чтению, их не удовлетворят? Это будет очень плохо для нашей экономики?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Вы знаете, никак не будет. Два года уже прошло, возможность применения каких-то чрезвычайных мер, когда очень важно время, к сожалению, потеряно. И сейчас, даже если предположить, что эти законы будут приняты завтра и подписаны президентом в ближайшее время, вряд ли что-то изменится. К сожалению, сейчас идет речь о том, что мы после драки начинаем махать кулаками, причем, очень долго после драки. Конечно, хорошо бы подготовиться к новому кризису. Но есть опасения того, что, если мы будем готовиться к кризису таким образом, перетягивая одеяло на себя, то когда кризис грянет, выяснится, что те подпорки, которые мы приготовили, отнюдь нас не спасут.
О СЕВЕРСКАЯ: Кажется, Вашу тревогу в отношении расслабленности в отношении кризиса, который уже миновал, разделяет председатель правления Сбербанка России Андрей Казьмин. И это связано, в частности, с проблемой выхода Центробанка из капитала Сбербанка. Как Вы считаете, стоит ли Центробанку выйти из Сбербанка или все-таки стоит там остаться?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Мне кажется, что Центробанку не нужно спешить с решением этого вопроса. И даже не Центральному банку, это вопрос государства, потому что в законе о Центральном банке зафиксирована обязанность Центрального банка быть акционером Сбербанка более чем на 50% акций. Мне кажется, что это из тех вопросов, с которым нельзя спешить, потому что основные частные вкладчики Сбербанка это, безусловно, лица пожилого возраста, пенсионеры, и любое изменение в статусе Сбербанка, изменение позиции государства по вопросу о государственных гарантиях, может привести к непредсказуемым социальным и экономическим последствиям. Меньше всего бы хотелось, чтобы этот разговор, дискуссия о том, нужно ли уходить Центральному банку или не нужно, вылилась бы в то, что правительство скажет: "Да, нужно, но только для того, чтобы правительство стало акционером". К сожалению, у правительства очень плохая история акционера (не только в банках, но и промышленных предприятиях, а в банках в особенности). Поэтому очевидно, что, если правительство станет акционером, если оно добьется только этой цели, если только это является лейтмотивом всех поступков, то Сбербанк ждет нелегкая судьба. Поэтому, мне кажется, нужно не спешить, и, если есть принципиальное положение относительно того, что государству не следует принимать участие в капитале Сбербанка, лучше пойти по пути его постепенной приватизации, продажи акций на открытом рынке.
О СЕВЕРСКАЯ: То есть, такой коммерциализации банка?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Да, конечно. Собственно говоря, и сейчас Сбербанк является акционерным банком: более 40% акций принадлежит частным инвесторам, в том числе и иностранным. Можно эту долю увеличить.
О СЕВЕРСКАЯ: Ну, об инвестициях в российскую экономику, об участии банковского капитала в развитии страны с Сергеем Алексашенко мы поговорим во второй части программы. Спасибо тем, кто уже прислал свои вопросы на наш эфирный пейджер.
-
О СЕВЕРСКАЯ: Прежде чем я задам вопросы, пришедшие на пейджер, хотелось бы вот о чем спросить. По сведениям агентства "Интерфакс", Сбербанк России вложил уже более 3 миллиардов долларов в качестве инвестиций в различные отрасли народного хозяйства. И из кредитного пакета 80 % как раз направлены в экономику в качестве долгосрочных кредитов и только 20 % выданы гражданам. Такое усиление инвестиционной активности Сбербанка может решить наши проблемы?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Следует сказать, что нет такого рецепта, тем более простого, который может решить все проблемы российской экономики. Мне кажется, то, что Сбербанк развивает инвестиционную активность, это является, безусловно, очень важным фактором, потому что существенные финансовые ресурсы, которые аккумулируются этим банком, направляются на развитие реального сектора, на развитие российских предприятий или на поддержание потребительского спроса, если кредиты предоставляются гражданам. Но нужно четко понимать, что усилия одного, даже очень большого банка для этого будет недостаточно. Наверное, можно говорить о том, что Сбербанк смог бы играть более активную роль, мог бы играть какую-то роль при реализации государственных программ или, наоборот, государство могло бы предлагать Сбербанку какие-то программы. Можно просто приветствовать такую политику Сбербанка и все.
О СЕВЕРСКАЯ: А не стоит ли тогда, если мы будем реализовывать программу укрупнения банковского капитала, все-таки еще поставить такую задачу инвестиции в экономику и перед холдингами банковскими? Может быть, перейти к созданию банковских холдингов?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Мне кажется, что эта тема несколько надуманная, потому что уже давно этот вопрос звучит об объединении банков, о слиянии банков, о возможностях укрупнения банковской системы. К сожалению, практика показывает, что в режиме договоренности, в режиме добровольного присоединения эти вопросы решаются исключительно тяжело по двум причинам. Во-первых, каждый из двух сливающихся банков считает, что именно он главный, что именно его руководители должны стать во главе, его акционеры. Во-вторых, к сожалению, российское законодательство, российская судебная практика не позволяют полностью защитить права инвесторов от, так называемых, плохих долгов. Никто не уверен в том, что тот баланс банка, который вы к себе присоединяете, абсолютно достоверный и что в столе у председателя банка не хранится еще обязательство на огромную сумму. Этот вот риск, чисто юридический риск, который может вылиться в большие потери для акционеров, сдерживает эти процессы. Поэтому сначала надо идти по пути нормализации законодательства, а потом уже предлагать это как рецепт.
О СЕВЕРСКАЯ: "Г-н Алексашенко, - это почти анонимный крик души с нашего пейджера, - ответьте, ради Бога, все-таки наша экономика хоть как-то начинает подниматься или нет? Хотя бы кастрюли начнут выпускать наши монстры ВПК или так и будем ходить в турецких обносках?" читаю дословно. И хотелось бы сразу продолжить вопрос. Вот, Герман Греф на днях в одном из интервью сказал, что перед министерством экономики стоит задача высвобождения частной инициативы. Как, действительно, можно развивать нашу экономику?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Я начну с первого вопроса. Наша экономика, действительно, поднимается. Можно спорить о темпах этого роста, можно спорить о причинах: являются ли нефтяные цены главным фактором или есть еще какие-то другие основы для такого промышленного роста. Но, тем не менее, не заметить этого невозможно. И все больше и больше предприятий и отраслей показывают все более устойчивые темпы роста, показывают последовательные улучшения финансовых показателей. Вместе с тем и это тоже отмечено практически всеми аналитиками, - начиная с осени этого года эйфорические темпы роста (8-19 % роста) стали постепенно сходить на нет, и сейчас, скорее всего, речь может идти о том, что в будущий год мы войдем с темпами роста примерно 3-4 % по отношению к текущему году. Вряд ли это будет больше. И здесь, наверное, действительно надо говорить о тех проблемах, которые отметил министр экономики, что государство, к сожалению, сильно забюрократизировало весь процесс принятия экономических решений. Мне кажется, что идти надо не по пути выпуска кастрюль монстрами ВПК, потому что от этого кастрюли будут безумно дорогие и, очевидно, мы будем покупать турецкие, польские или чьи-то другие, белорусские, но не российские. С монстрами ВПК надо разбираться на уровне государства, принимая решение либо об их закрытии, либо о загрузке теми заказами, которые государство может им предоставить. А вот высвобождение частной инициативы, снятие налогового бремени для производителей, особенно для начинающих компаний, для мелких компаний это является, конечно, важной задачей. К сожалению, мы все это слышали уже полгода назад, когда обсуждалась программа правительства, известная как "программа Грефа". К сожалению, опять можно признать, что за эти полгода правительство сделало очень-очень мало в этом направлении, поэтому, если реализация благих намерений будет идти такими же медленными темпами, к сожалению, темпы экономики будут, наверное, еще больше снижаться.
О СЕВЕРСКАЯ: Вопрос о деньгах родины пришел на наш пейджер: "Правильно ли, что мы начали выплачивать долги по царским облигациям в Европе, не учитывая того, что в европейских банках остались золотовалютные вклады царского правительства", правда, судьба их не известна, сразу оговоримся?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Примерно в 1995 году Российская Федерация урегулировала последний спорный вопрос относительно царских долгов, это взаимоотношения с Францией. До этого Россия урегулировала все взаимные требования и обязательства путем их аннулирования, то есть признала, что нет таких требований и с Великобританией, и с Германией, и с Австрией. В 1995 году было заключено последнее соглашение с французским правительством, в соответствии с которым было принято решение, что Россия должна держателям акций царского правительство 400 миллионов долларов. Но расплачиваться с этими держателями акций будет французское правительство, то есть оно берет на себя взаимоотношения с теми людьми, кто кредитовал Россию до революции. И в этом году Россия закончила выплату этих 400 миллионов. Собственно говоря, она выполнила свои обязательства перед французским правительством. Дальше взаимоотношения с держателями царских акций будут решаться властями Франции.
О СЕВЕРСКАЯ: Михаил спрашивает, можно ли частным вкладчикам (и если можно, то как) хранить деньги в иностранном банке в Москве, и стоит ли предпочесть иностранный банк отечественному?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Никаких юридических запретов или ограничений на то, чтобы вы стали вкладчиком в иностранном банке в Москве, не существует. Вы можете прийти в этот банк или зайти на его сайт в Интернете, если такой сайт существует, узнать все правила размещения депозитов в этом банке. Но сразу нужно предупредить, что, как правило, иностранные банки выдвигают очень высокие стартовые требования к первому депозиту и предлагают процентные ставки существенно ниже, чем в российских банках. Наверное, они могут так вести себя на рынке, рассчитывая на то, что вкладчики будут расценивать их кредитоспособность как более высокую, чем у российских банков. Поэтому выбор за вами. Если у вас есть деньги, идите в банк, кладите их туда.
О СЕВЕРСКАЯ: И еще один традиционный вопрос. В данном случае, его задает Галина: "Ваш прогноз, сколько будет стоить рубль или доллар? Каков будет курс рубля после Нового года, если учесть ваши пессимистические ожидания по поводу инфляции, в частности?"
С. АЛЕКСАШЕНКО: Ну, вы знаете, я думаю, что темпы инфляции всерьез не повлияют на динамику курса доллара, по крайней мере. В первой половине следующего года курс доллара будет целиком определяться состоянием платежного баланса России. И очевидно, что те уровни нефтяных цен, которые есть сегодня (свыше 30 долларов за баррель российской нефти), позволяют оптимистично смотреть на то, что с рублем ничего не произойдет. Я думаю, что, если не принимать в расчет каких-то сиюминутных колебаний (у нас, например, известно, что начало января всегда традиционно тяжелый месяц для валютных резервов Центрального банка в декабре выплачиваются большие премии, большие зарплаты, и очень много людей в январе хотят конвертировать рубли в доллары, чем вызывается большой спрос на валюту) не произойдет. В принципе, я думаю, что в течение всего будущего года доллар вряд ли превысит отметку 30 рублей. По крайней мере, я не вижу никаких оснований для беспокойства в первой половине будущего года. Мы видим, что сейчас доллар никак не может перейти границу в 28 рублей, несмотря на то, что практически с начала года пытается это сделать. Приток валюты в Россию большой, и он сохранится.
В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" был Сергей Алексашенко, заместитель генерального директора компании "Интеррос"


28.11.2000
http://echo.msk.ru/programs/beseda/12381.phtml




Док. 462318
Перв. публик.: 28.11.00
Последн. ред.: 15.07.08
Число обращений: 372

  • Алексашенко Сергей Владимирович

    • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``