В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Нравственные проблемы СМИ Назад
Нравственные проблемы СМИ
Малахов А., Ханга Е., Собчак К.А. - телеведущие, Савицкая С.Е., депутат госдумы,
Гальченко В.В., Пожигайло П.А.(зампред комитета госдумы по информационной политике) - депутаты госдумы, Шевченко М.Л. - политолог, Свияж А.Г. - писатель, психолог,
Т/м из Кемерова: Останина Н.А. - депутат госдумы, зам. председателя комитета по делам женщин, семьи и молодёжи ГД РФ.

Светлана: Здравствуйте, здравствуйте, в эфире программа "Основной инстинкт". Сказала и подумала, что сегодня название нашей программы как никогда вплетается в тему нашего разговора. Сейчас поясню. Дело в том, что сколько существуют люди, столько они пытаются ответить на вечные вопросы: что есть нравственно, а что запредельно, что способствует воспитанию подрастающего поколения, а что развращает это самое поколение. В каждом обществе свои правила, свои представления о приличиях. Кстати говоря, в разных странах они свои, и в каждом обществе время от времени возникает страстное желание побороться за пошатнувшиеся моральные устои. В наше время в нашей Государственной Думе и в нашей Генпрокуратуре возник, разрабатывается сейчас законопроект о защите детей от информации, наносящей вред их здоровью, нравственному и духовному развитию. И в первую очередь вот этой нравственной цензуре, конечно же, хотят подвергнуть телевидение и телепрограммы, которые выходят на экраны. Может быть, потому что телевидение, конечно же, самый такой массовый и, возможно, развращающий, по мнению некоторых депутатов, фактор нашей общественной жизни. Уже названы первые нежелательные телепрограммы и телеведущие. Это программа "5 вечеров" и Андрей Малахов - Первый телеканал, программа "Принцип домино" и Елена Ханга - НТВ, и программа "Дом" - ТНТ и лично Ксюша Собчак. Здравствуйте. Этот список огласила заместитель председателя комитета по делам женщин, семьи и молодежи Нина Останина, она примет участие в разговоре с помощью телемоста из Кемерово, где она сейчас по служебным делам находится. Здравствуйте, Нина Александровна, я Вас приветствую. Надеюсь, Вы будете участниками разговора.

Останина: Добрый вечер, Светлана.

Светлана: Здравствуйте. И здесь же в центре находятся коллеги Нины Александровны по Государственной Думе, думаю, что разделяющие ее представление во многом о том, что на экранах не все здорово и не все можно смотреть подрастающему поколению. Это депутат Государственной Думы, летчик-космонавт СССР, дважды герой Советского Союза Светлана Савицкая, депутат Государственной Думы Валерий Гальченко, и на трибуне передо мной заинтересованные телезрители - это писатель и психолог Александр Свияж, заместитель председателя комитета Государственной Думы по информационной политике Павел Пожигайло и политолог Максим Шевченко. Как вы думаете, почему вы попали в черный список? Я прочитала и удивилась - почему, в чем дело, что за прегрешения? Ксюша, почему?

Собчак: Вы знаете, дело не в наших прегрешениях, а прежде всего в том, что, к сожалению, вот наши депутаты занимаются вот именно своим раскручиванием и, может быть, иногда за наш счет. Потому что я смотрю все эти публикации, смотрю на то, что там написано. Прежде всего, это большие фотографии, прежде всего это наши имена. И вместо того, чтобы заниматься действительно проблемами молодежи, которых немало и которые действительно требуют разрешения, занимаются конкретными персоналиями, конкретными личностями.

Светлана: Спасибо. Андрей.

Малахов: Я бы хотел спросить, если возможно, Нину Александровну, она слышит, вот какую конкретно программу "5 вечеров" вы имели в виду, потому что я был шокирован, что... У Вас, я знаю, двое мальчиков, если я не ошибаюсь. Вот что бы Вы им не порекомендовали смотреть из того, что было в эфире.

Останина: Можно идею довести до абсурда, и с этого, по-моему, началась, к сожалению, наша сегодняшняя программа. Никакого черного списка не существует. Более того, я огорчу Ксению Собчак, потому что не собираюсь ее рекламировать. Более того, персонально о ней, наверное, речи не шло. Просто высказала свое мнение, какие передачи я бы не порекомендовала смотреть не только своим детям, но и детям своих друзей и детям своих избирателей. Действительно, Андрей, наверное, трудно назвать вот такую передачу, одну, которую можно было бы четко указать, что вот она не соответствует такой-то статье того закона, который мы сейчас разрабатываем в Государственной Думе, конечно, нет. Просто речь идет о таком целенаправленном и очень методичном разрушении семейных ценностей. Ни под какую статью ни уголовного кодекса, ни административного кодекса ни одну из ваших передач, наверное, подвести просто невозможно, да никто этой целью и не задавался. Я принимала участие в одной из передач, которая была посвящена проблемам семьи, и мне очень удивительно, что идеологией всей передачи было: нам не нужна семья, вы не должны поддерживать связь между детьми и родителями. И просто герои, которые были приглашены для участия в этой передаче, они очень симпатичные молодые люди, это звезды эстрады, но мне бы очень не хотелось, чтобы именно эти люди пропагандировали не сами духовные ценности, а отсутствие этих ценностей у себя. Понимаете, они могут нравиться как исполнители, но я сожалению, когда отсутствие нравственности внутренней или своих нравственных границ они пытаются навязать и нашей молодежи какие-то стереотипы. Вот о чем идет речь.

Светлана: Спасибо. Ответ есть у Андрея?

Малахов: Я только могу добавить, что, наверное, лучший способ воспитать молодое поколение, Нина Александровна, это когда... В октябре 2004 года в Прокопьевске сгорело 8 домов, и лучший способ воспитать поколение, рассказать, что вот я, как депутат, отправилась в этот город и что-то сделала для этих семей, у которых сгорели эти дома. Вот тогда люди будут видеть, что да, депутаты что-то делают. Они поднимают себе зарплаты до 100 тысяч рублей, отдыхают, в ближайшие праздники они отправятся, может быть, в Кемерово, а многие в Дубай поедут отдыхать. Тогда мы будем знать, что нас кто-то защищает, мы будем вам верить.

Светлана: Ксюша, ваша реплика.

Собчак: Я полностью согласна с Андреем. Вы говорите о разложении семьи. У нас 80 процентов разводов, у нас детское пособие сегодня составляет 70 рублей. Это в сфере вашей компетенции. У нас молодые люди не получают жилье, у нас затруднена ипотека. Почему вы не занимаетесь этими вопросами. Знаете, если мы действительно об этом говорим, молодежь очень часто в любимом нашем народной фильме "Москва слезам не верит" говорит такую фразу, что не учите жизни, а помогите материально. Вот ваша задача помогать материально, прежде всего, и решать эти проблемы. И поверьте, что та молодежь, которая будет получать жилье, которая будет получать нормальные стипендии, которая сможет нормально жить, а не на 70 рублей, на детское пособие, вот эти люди, они действительно и нравственно будут всегда соответствовать нормам морали.

Светлана: Здесь я вступлюсь и скажу, что мелочей нет. Можно заниматься и теми, и другими вопросами параллельно, не закрывать глаза на что-то.

Собчак: Параллельно можно. И как раз слово "абсурд", которое у нас прозвучало, очень подходит и к тому законопроекту, который был представлен. Вот я специально принесла текст и практически начало говорит о том, что ограничено распространение в любое доступное для детей время каких передач? Демонстрирующих насилие и жестокость. Значит, давайте отменим все новости устрашающего характера, давайте не будем показывать ничего, включая смерть Папы Римского. Провоцирующего детей к потреблению веществ, товаров и услуг, опасных для жизни и здоровья. Простите, давайте доведем до абсурда эту ситуацию и запретим мультик "Ну, погоди", где Волк постоянно ходит и курит судорожно. Криминогенного характера. Это все детективы, Шарапова, Жеглова давайте перестанем показывать. Провоцирующих детей к антиобщественному поведению. Ну, "Неуловимые мстители" - это тоже такой фильм. Давайте до абсурда доведем ситуацию.

Светлана: Что Вы головой качаете?

Савицкая: Во-первых, вот лично меня, например, пригласили сюда не обсуждать госпожу Собчак или ее передачи, которые я вообще не смотрю, не обсуждать передачи Лены и передачу "5 вечеров", в которых, кстати, я часто принимала участие, и я, в общем-то, не имею к ним каких-то таких претензий именно по воздействию нравственному в целом не имею. Меня лично пригласили поговорить о нравственности, так, мимоходом, затронув этот вот закон, который, в общем-то, мы даже и не видели. Это разрабатывается в одном комитете, никто его еще не вносил. Так давайте говорить о нравственности. А у нас идет диалог в одну сторону, госпожа Собчак учит депутата Останину как жить, что ей делать. Мы же не учим пока что ведущих, что им делать. Вот давайте говорить в целом.

Собчак: Как не учите? Этот законопроект нас всех и учит, что нам делать.

Савицкая: Но мы пришли говорить не только о нем.

Светлана: Да нет, вы приступайте, приступайте, мы тратим время.

Савицкая: Нравственность - это совершенно другая категория, не только то, что показывают по телевидению, хотя, конечно, воздействие телевидения большое. Ведь нравственность - это еще и нравственность государства, нравственность политиков, нравственность отдельных людей, и, конечно, на них влияют и СМИ, и электронные СМИ влияют. Но давайте говорить обо всем. Потому что если у нас будет нравственное СМИ, ну, с точки зрения каких-то отдельных людей оно будет нравственным, если параллельно к этому правительство будет безнравственно, допустим, и будем ущемлять там ветеранов или ущемлять детей, отвергая повышение тех же детских пособий, о которых тут мельком было сказано, так какая будет нравственность. Если у нас будет нравственное телевидение, кто-то добьется там законом, но у нас одновременно будут рекламировать богатых содержанок, будут рекламировать проституток, которые стоят на панели, показывать. И газеты, кстати, не только телевидение, в тех же новостях. Это что, нравственность? То есть мы ничего не добьемся, если будем запрещать какие-то одни передачи, потому что в целом...

Светлана: Постойте, Светлана Евгеньевна, я не очень поняла. Что значит рекламировать проституток? Никто не рекламирует проституток, а показывать их... Извините, у нас их что, нет в жизни?

Савицкая: Нет, они есть. Но ведь можно их показывать с одной точки зрения, а можно с другой позиции показывать. Когда у нас популярные газеты, я не говорю о телевидении. В популярной газете, как часто у нас появляются там богатые люди, молодые, ничем себя не проявившие, только может быть, потому что они там или жена телеведущего, или может быть какая-то там третьеразрядная телеведущая, я, конечно, не вас имею в виду, но тем не менее. И дети смотрят, вообще общество смотрит, и они смотрят и говорят: эти люди не заработали, они не заработали то положение, то богатство. Когда показывают олигархов...

Светлана: Ну, понятно, пустая слава, да? Воспитание на примере пустой славы?

Савицкая: Не только пустая. Зачастую, если говорим о тех, кто заработал бешенные деньги, и вот на этом контрасте бедности и богатства это просто безнравственность со стороны государства.

Светлана: Лена, хотите присоединиться к нашему разговору?

Ханга: У Андрюши была возможность узнать, что он такого сделал, что он попал в черные списки, а у меня не было. У нас еще телемост есть?

Светлана: Есть, конечно, можете спросить Нину Александровну.

Ханга: Нина Александровна, чем вам не понравилась передача "Принцип домино", в которой мы очень часто поднимаем важные социальные проблемы, связанные с молодежью, с подростками? Не далее как на прошлой неделе у нас была передача "С пивом на устах", о том, что молодежь, к сожалению, употребляет пиво. Мы делаем передачу об образовании молодежи, проблемах призыва, весеннего, осеннего. Этот список я могу продолжить. Слава Богу, за 3 года мы делали очень много передач о молодежи.

Останина: Елена, я еще раз хотела бы вернуться к началу нашего разговора. Нет никакого черного списка, и никто не собирался делать черный список.

Светлана: Вы назвали эти программы...

Малахов: Или нужен был рекламный трюк такой, чтобы привлечь внимание к законопроекту. Если бы фамилий не было, то, может быть, никто бы не обратил на него внимания.

Ханга: Вот мы пришли и задаем вопрос: "Что Вам не нравится?" А Вы говорите: "Нет, не то, чтобы не нравится, я вообще хочу поговорить на эту тему?" Вот мы пришли и говорим.

Светлана: Но вы же назвали этих людей и эти программы.

Останина: Светлана, я все-таки хочу сказать вот о чем. По большому счету, речь идет не только о конкретных программах, речь идет об идеологии, которую несут в себе эти программы, я вот о чем хочу сказать. Иногда легковесное отношение к жизни, иногда пропаганда вот этого легкомысленного образа жизни, это наносит ущерб...

Ханга: Простите, давайте будем говорить конкретно о передаче "Принцип домино". Как мы пропагандируем легковесный образ жизни, назовите передачу...

Останина: ...о том законе, над которым мы сейчас работаем.

Ханга: Нет, мы законы не читали, поэтому так же, как и госпожа Савицкая, не могу его обсуждать. Вот вы назвали конкретные передачи. На простой вопрос Вы не можете ответить, какую передачу мы критикуем. Мы готовы с Андреем ответить за каждую передачу, за каждого нашего героя.

Малахов: Единственное, что я хочу сказать, что если мы говорим о нравственности, как хочет уважаемая космонавт, то давайте спросим, а драка в Государственной Думе Жириновского? Молодое поколение смотрит новости и думает: если этот взрослый дядя дерется, а остальные дяди на следующий день готовы сесть с ним рядом и жмут ему руки, и все нормально, и эти люди запрещают нам смотреть мультики и программу "5 вечеров"?

Савицкая: Я с вами совершенно согласна, но давайте идти дальше. Господин Жириновский дерется или таскает за волосы женщину, как это было, это показывает телевидение. Да, это как в любом парламенте, но дальше уже должно вступать государство. Должен вступать прокурор, парламент в целом вступать и наказывать. А вот когда парламент не наказывает, хотя, может, вот это уже безнравственно.

Ханга: Простите, при чем тут ток-шоу? Мы, например, на своей передаче обсуждали, нравственно это или безнравственно. Почему при этом осуждают передачи, которые просто освещают жизнь? Какое общество, такие и передачи.

Савицкая: С другой стороны, можно осуждать и какой момент? Что господин Жириновский тем не менее пользуется бешенной популярностью вообще в наших ток-шоу и в каждой бочке, извините меня, затычка, на каждом ток-шоу, и, несмотря на то, что он явно безнравственный, и все видят, что он из себя представляет...

Ханга: Вы предлагаете не приглашать господина Жириновского?

Савицкая: По крайней мере, не так часто и, по крайней мере, не под таким соусом подавать его, когда он подается как герой дня. Это безнравственно.

Светлана: Я поняла, новый законопроект против Жириновского. Я поняла. Пожалуйста, присоединяйтесь к разговору.

Гальченко: Так много было сказано, я попытаюсь на некоторые вещи среагировать. Все, кто здесь собрались, на самом деле согласятся с тем, что проблема с пониманием, что такое хорошо и что такое плохо, в обществе есть, в целом обществе. Оно есть и в парламенте, оно есть и в профессиональном сообществе, я в данном случае имею в виду средства массовой информации, и вообще просто в обществе.

Светлана: Оно очень разное, это представление, очень разное. Мы, например, со Светланой Евгеньевной в чем-то сойдемся, а в чем-то никогда. Вот у нее свой взгляд на тот же Советский Союз и на того же Сталина, а у меня свой. И кто из нас прав, что добро, что зло?

Гальченко: Я с этим согласен. Но я тем не менее хочу ответить на вопрос, который вы задали, но не получили ответа. Не персонально к вам, на самом деле я сейчас не про вас. В принципе, в чем проблема многих наших передач? Я сталкивался часто, приходя в том числе на вашу передачу, что иногда бывает. Это на радио, не только на телевидении. Вот любой предмет в таких ток-шоу обсуждается с разных позиций, с разных точек зрения, что очень важно. Обсуждают с юридических позиций, с сексопатологических, с любых других. Как только приходит человек, который заявляет позицию человека, который пытается оценить с нравственной стороны, это вызывает сразу такую реакцию: ну, это банально, это не интересно.

Ханга: Позвольте, это у кого вызывает такую реакцию?

Гальченко: Я сейчас не про Вас. Теперь я хочу среагировать на Ксению. Я очень с большим уважением к Ксении отношусь, но передачи типа "Дом", они вызывают вопросы.

Собчак: Какие, вот Вы можете...

Гальченко: Это не к Вам, это не к Вам как к ведущей.

Собчак: К кому? Понимаете, все не к нам. Мы все здесь сидим, мы все сюда пришли, но все получается не к нам.

Гальченко: Это не к Вам лично. Речь идет о том, что передача построена по типу подглядывания в замочную скважину. Вот здесь есть вопросы. Теперь следующее. Я, может быть, одно из самых заинтересованных лиц здесь. Я отец шестерых детей и для меня принципиально важно, что происходит на нашем телевидении. Более того, я неоднократно являлся автором разных законопроектов в этой сфере, имею большой опыт. Ни один из этих законопроектов, кстати, не был принят. Я читал. Это не законопроект, кстати, это всего-навсего концепция некоего законопроекта. Я читал, у меня есть свое отношение к нему. И отношение следующее. Мне кажется, здесь авторы законопроекта идут по не очень правильному пути. Пытаться в законопроекте описать все те понятия, о которых вы сейчас говорили, невозможно. У меня вызывает смех, например, перспективы, которые следуют из этого законопроекта о том, как будут в неком федеральном органе обсуждать список матерных слов. Вы представляете это заседание, где сидят эти люди и начинают читать этот список. Такие подходы невозможны. Потом, понимаете, там есть... Я могу тоже много примеров привести...

Светлана: Я тоже тут такую цитату выписала, которая меня поразила, о том, что возможен для детей просмотр каких-то передач, даже с элементом ужастиков, если информационная продукция носит характер победы добра над злом.

Гальченко: Да. В этом смысле я считаю, что пытаться в законе описывать такого рода понятия бессмысленно, мы ни к чему не придем. Что нужно? И у меня готов законопроект, я его вношу и надеюсь, что он-то будет принят. Он касается только телевидения. О чем идет речь? Я абсолютно убежден в том, что уже пора бы на всех каналах телевидения ввести те пресловутые значки, которые говорят о том, что это до 18, после 18. Причем в моем законопроекте я предлагаю это право отдать вам, отдать каналу. Решайте сами, но чтобы на каждом, в том числе и видеоролике рекламном, должен быть значок, свидетельствующий о том, что, по вашему мнению, этот продукт достоин того, чтобы дети смотрели с родителями или дети вообще не смотрели. Далее...

Светлана: Представляете, как привлечет этот детей.

Гальченко: Зато привлечет и родителей.

Светлана: Одну секундочку, остановились, нам нужно уйти на рекламу. Я только хотела обратиться к вам и сказать следующее. У нас очень разный, видите, подход оказался к обсуждаемой проблеме, что всегда случается, когда речь заходит о нравственности в целом. Это очень сложная категория. Итак, что касается телевидения, мнения самые разные. Кто-то считает, что можно описать какие-то критерии, которые должны предъявляться к программам. Кто-то считает, что достаточно поставить значок для того, чтобы было понятно, какая программа рекомендуется, а какая не рекомендуется для просмотра. Кто-то считает, что в принципе невозможно регулировать телевизионный продукт. Итак, я предлагаю вам проголосовать. Возьмите, пожалуйста, пульты в руки и ответьте на такой вопрос. Тем не менее, в недрах Государственной Думы время от времени возникают такие желания, возникают люди, которые пишут законы, направленные на улучшение общественной морали. Итак, согласны ли вы делегировать депутатам Государственной Думы право решать, какие программы должны остаться, а какие исчезнуть из эфира? Итак, если вы согласны - нажмите левую кнопку, если не согласны - то правую. Пожалуйста, ваше отношение к праву депутатов. Голосуйте, сразу после рекламы мы продолжим наш разговор.

(реклама)

Светлана: Итак, это программа "Основной инстинкт". Перед уходом на рекламу я предложила вам ответить на вопрос: согласны ли вы делегировать право решать, какие программы хороши, а какие плохи для воспитания подрастающего поколения, вот согласны вы делегировать это право депутатам Государственной Думы? Итак, кто считает что да, пускай законодатели решают, хорошо это или плохо, то, что мы видим на экранах, кто так считает? 22 процента всего согласны отдать такое право депутатам Государственной Думы, 78 процентов, видимо, считают, что разберутся сами. Максим, можете прокомментировать такие результаты?

Шевченко: Это совершенно очевидно. Дело в том, что наше общество прошло большой достаточно путь по пути свободы и осознания людьми того, что такое свобода. Телевидение, как ни странно, есть пространство воплощения и реализации личной человеческой свободы. Я всегда вправе нажать кнопку или не нажать, переключить канал или не переключить, и никакой депутат, милиционер или управдом не может меня заставить смотреть или не смотреть ту или иную программу, так же как в своем доме я делаю то, что хочу. Мои отношения с моими детьми, как отношения любого человека, это на самом деле его личное дело и перекладывать ответственность на государство или предлагать государству вмешаться в мой дом и вмешиваться в то, как должны растит мои дети, я лично не собираюсь. И мне кажется, что политики определенных партий, просто обанкротившись в политическом и экономическом ключе, не сумев ничего сделать ни в 1996 году, ни в следующие годы, как бы пытаются влезть в большую политику через такое безошибочно популистское пространство нравственности. Тут, как говорится, все понятно, вот ты нравственный, безнравственный и так далее, но на самом-то деле они пытаются опять накинуть аркан на нашу свободу. Им не нравится, очевидно, демократия.

Светлана: Нина Александровна, слышите такие обвинения? Пожалуйста, отвечайте.

Останина: Я не просто слышу, а мне очень больно это слышать. Но если бы, Светлана, я сейчас была в вашей студии, я была бы на стороне тех, кто проголосовал бы против делегирования этим депутатам полномочий по определению реестра программ, каким быть, каким не быть. Нельзя доверять людям, которые голосуют за 122-й закон, которые голосуют против детских пособий. Вот я как раз и говорю, этому большинству депутатов, которое сейчас засело в Государственной Думе, я бы тоже этому большинству не доверила бы. А вот меньшинство сейчас в виде оппозиции предлагает закон, и я сожалею, что вы еще не осознали всей сложности проблемы, которая сейчас стоит перед нашим обществом. Речь идет не только об утрате нравственных ориентиров, по большому счету, речь идет о национальной безопасности страны и плохо, что у нас нет государственной политики. Я очень рада, что президент озаботился этой проблемой и даже в послании говорил не только о телевидении, но об информации вообще. Только, по большому счету, мы ставим задачу сейчас не борьбы с телевидением, мы еще раз говорим о праве на защиту от той деструктивной информации, которая исходит и с экранов телевидения, и с обложек многих журналов, книг, газет и так далее. То есть это очень широкая тема и нельзя сводить только к запретам, которые предполагаются якобы с вашей точки зрения ввести на телевидении. Никто такой задачи перед собой не ставил, в том числе и мы, депутаты, кто собирается работать над этим законопроектом. Я сомневаюсь в том, что Ксения Собчак видела проект этого закона. Закона просто нет еще. Я не знаю, о чем вы говорили. Дело в том, что...

Светлана: Нина Александра, извините, ради бога. Нина Александра, есть, уже.

Собчак: Есть проект с замечательными формулировками.

Светлана: Концепция есть, да.

Собчак: Вот, допустим, запрещается демонстрация... Вслушайтесь в музыку этих слов: демонстрация поцелуев и объятий, не подразумевающих сексуальные отношения. То есть нам будут показывать только поцелуи Брежнева с Сусловым, я их так понимаю. Это единственное, что не подразумевает сексуальные отношения.

Останина: Нам не будут препарировать нормальные человеческие отношения и вместо принципа целомудрия, который всегда был свойственен русской девушке и женщине, пропагандировать культ богатой содержанки, который Вы делаете в своих передачах.

Собчак: Я второй раз уже слышу эти слова про богатую содержанку, и я все-таки считаю, что я имею право на это ответить. Я в течение года каждый день езжу к 10 утра к себе на работу. Я не имела за все это время больше трех выходных. Я получаю достаточно большую зарплату, я получаю официально очень большую зарплату, с которой я, кстати, плачу налог, на то, чтобы содержать депутатов, которые будут заниматься, в том числе, и моими правами и делать законы, в том числе для меня. И я это делаю в течение уже больше года не для того, чтобы слышать вот эти упреки, а для того, чтобы иметь возможность...

Останина: ...мультики "Ну, погоди", но как сказали на парламентских слушаниях, своей передачей Вы убиваете целое поколение, а не только...

Собчак: Я в своей передаче занимаюсь нравственностью гораздо больше, чем вы в Государственной Думе, потому что я учу людей в своей передаче любить, дружить, мы отучаем их от вредных привычек, учим их строить семью, строить нормальные отношения, а вы разрушаете эти семьи...

Останина: Ксюша, если вы считаете, что слово "пошел ты туда-то" и употребление ненормативной лексики, так же как мы говорим "спасибо" или "пожалуйста"...

Собчак: Знаете, про ненормативную лексику, кстати, у вас написано в вашем законопроекте. Оказывается, теперь мы будем составлять списки, и рассылать и обновлять списки ненормативной лексики. Так что вы их составляете, я не я.

Останина: Никто не задавался целью. Более того, в законе даже не написано это. Просто дается понятие, что такое ненормативная лексика и даже не из этого закона истекает понятие. Взяли старый закон о товарных знаках и просто повторили понятие, что такое ненормативная лексика. Никто никакого списка оставлять не собирается, и в законе об этом ни слова нет.

Светлана: Одну секундочку, остановились. Во-первых, на то, что нет такого текста, ничего, с нашими депутатами клювом не щелкай. Не успел ухватить на подступах этот законопроект, потом уже читаешь его опубликованным. Так что не надо, Нина Александровна. Мы обсуждаем то, что видим. Во-вторых, я считаю называть присутствующего здесь человека, полноценного участника разговора, там пропагандирующего образ богатой содержанки, это тоже аморально, Нина Александровна, следите, пожалуйста, за выражениями.

Останина: Я тоже считаю, что обвинять депутата в том, что он не принимает закон по детским пособиям, того депутата, который был автором законопроекта об увеличении размера детских пособий и всякий раз пытался все, что можно сделать, и в комитете, и на заседаниях Государственной Думы для того, чтобы принять закон по детским пособиям, это тоже, по меньшей мере, аморально.

Светлана: Я хочу обратиться к Вам, хочу к психологу обратиться и спросить. Скажите, пожалуйста, а что, правда, именно телевидение сейчас самую разрушительную какую-то функцию выполняет? Или что-то, может быть, другое у нас в обществе подправлять надо в первую очередь, не так биться за нормы и правила поведения на телевидении?

Свияж: Смотрите, что мы видим на экране? Один канал включаешь - стреляют, другой канал - режут, третий канал - душат, четвертый канал - монстр какой-то гонится. И остается внутреннее ощущение, что мы живем в мире ужаса какого. Способы достижения цели: взял автомат, застрелил, американские боевики, наши боевики. Что в жизни сейчас происходит сейчас? Смотрите, солдаты в армии, офицеры, милиционеры. Я не сумел достичь в своей ситуации нужного мне решения законным путем, я взял автомат, пошел, перестрелял. Ну, в Америке он потом идет и пьет кофе, вроде как все хорошо в фильме, а наш после этого стреляется, потому что понимает, что после этого ничего не будет. Ну, откуда у человека такая идея взялась? Он насмотрелся бесконечных боевиков, бесконечного насилия. Телевидение создает в обществе такое ощущение ужаса, что мы живем на какой-то помойке глобальной, без конца катастрофы, убийства, аварии, крушения, ничего позитивного в жизни не происходит. Человек сжимается, ему страшно жить. Это порождает его пассивность. Мы хотим построить страну, которая будет идти вперед, страну независимых, свободных людей, которые строят...

Светлана: Постойте, а что первично здесь? У меня ощущение, что за порог-то страшно выходить, жизнь такая, а не телевидение. Что здесь первично?

Свияж: Почему? Реально за порог можно выйти, но если хорошенько посмотреть телевизор, то страшно действительно выходить.

Светлана: Вы знаете, по-моему, не только на телевидении приключались такие вещи, как в жизни, тот же Беслан, то, что произошло в Америке с башнями. Это ни в одном триллере такого не увидишь.

Свияж: Откуда это берется? От того, что мы насмотрелись, возникает ощущение, что решить можно только путем насилия.

Светлана: Что первично, непонятно. Пожалуйста, Павел.

Пожигайло: Во-первых, я считаю, что депутаты разные есть в Государственной Думе, это, во-первых. Вот те коллеги, которые сейчас говорили, они представляют коммунистов, и мы в их нравственности жили 70 лет. И знаете, мы там десятки тысяч священников на тот свет отправили, потом нам говорили, как надо коллективизацию делать, и крестьянство уничтожили, и так далее, и так далее.

Савицкая: Наконец-то добрались до коммунистов. Я все ждала, когда же до этого дойдет дело. Дошло.

Пожигайло: Тем не менее. И вы нас учите нравственности. Я считаю, что учить кого-то нравственности - это уже безнравственно. Вот когда оскорбили Ксению, я считаю, это уже вообще перечеркивает вообще всю легитимность вас говорить о нравственности.

Савицкая: А кто ее оскорблял? Если на воре шапка горит, я не знаю, никто ее не оскорблял.

Пожигайло: Нравственность у нас хорошо была описана Булгаковым в книге "Собачье сердце". И мы знаем, как там швондеры приходили к Преображенскому и возмущались, почему у него 5 комнат. Понимаете, это все похоже на Булгакова, вот то, что происходит. Третий момент. Никакого отношения к законодательству этот вопрос не имеет. Вопрос нравственности законом не пропишешь. Поэтому я считаю, это абсолютно политический пиар, очень точно рассчитанный на действительно некое сегодня состояние в обществе, связанное с таким негативным восприятием того, что есть на экране. Запрет сделает нам жизнь еще хуже, как дракон, одну голову отсекли, там еще две появятся.

Светлана: Сцены насилия.

Пожигайло: Смотрите, сериал "Идиот". Рейтинг был выше, чем у сериала "Бригада".

Светлана: Качественный продукт. Сценарист хороший был, говорят.

Пожигайло: К чему я подвожу. Бороться надо не против чего-то, бороться надо за что-то. А мы знаем, за что мы хотим бороться? Вот мы говорим, давайте сейчас повышать рождаемость и так далее, 60 тысяч детишек при этом мы отправили за рубеж. Если не можем их в стране удержать, что нам рожать? Депутаты говорят: давайте решать этот вопрос. Давайте усыновим по ребенку, начнем с себя. Вот когда мы с себя начнем, с нашей нравственности, с нашей позиции, тогда, может быть, мы можем что-то говорить и в обществе.

Светлана: Максим, а вообще можно прописать закон, прописать какие-то такие установки, правила приличия, нравственности, можно законодательно прописать?

Шевченко: Всегда в истории человечества два типа личностей, которые были выражены в социальной среде и конкурировали между собой - это, условно говоря, жрецы и шуты. Вот шуты, это выражен, допустим, образ Тиля Уленшпигеля. В бессмертном романе, который, наверное, в советское время все читали, был человек, который смеялся всегда. Он был безнравственный, Тиль? Да, он был безнравственный. Он был веселый, он был народный герой, он был любимец. И всегда против него выступали монахи разного образца, какие-то хранители нравственности, солидные, авторитетные, буржуазные люди. У меня такое ощущение, что партии, которые сегодня называют себя левыми, на самом деле являются правыми такими партиями, консервативно-монархическими, в нашей Государственной Думе. Потому что те партии, которые называют себя правыми, иногда наоборот, защищают свободу, либерализм и выступают в роли таких людей, которые выступают в традиции, может, Бокаччо. С точки зрения депутатов, если сейчас вот Бокаччо выйдет, начнет свой "Декамерон" рассказывать, это страшно безнравственная, просто чудовищная вещь. А фильм Пазолини просто надо запретить, потому что там просто, извините... Ну, что там происходит на экране, это просто описать невозможно. Однако великий русский философ Николай Бахтин, он, собственно говоря, описал, что низовая культура, культура шутки, в том числе и культура шутки и откровенного разговора на примере секса, это всегда была зоной свободы народа на самом деле, народные песни, народные частушки. И только советская власть своим худшим, сталинским образцом попыталась все это заменить.

Савицкая: Света, я вот думаю, что безнравственно то, что сейчас происходит у нас здесь.

Светлана: Возможно.

Савицкая: Вот то, что сейчас происходит, я считаю, безнравственно. Вы собрали нас сюда, пригласили. Пригласили поговорить о нравственности.

Светлана: Да, мы о ней говорим.

Савицкая: И фактически Вы вот ту часть, которая сидит с этой стороны, Вы не даете нам практически слова. Вы перевели передачу, когда отдельные ведущие, я не говорю, что все, некоторые присутствующие эксперты перевернули тему в осуждение коммунистов, депутатов и так далее. Так дайте хотя бы сказать, и вы потом вырежете нас. Дайте сказать хотя бы.

Светлана: Да говорите, Светлана Евгеньевна, пожалуйста.

Савицкая: У Вас всегда не хватает времени, Света. Это безнравственно.

Светлана: Пожалуйста, говорите, Светлана Евгеньевна.

Савицкая: Я считаю, что мы повели разговор не в ту тему, которая была заявлена, очень уклонились в какие-то такие общие рассуждения. Ну, давайте, хорошо, о телевидении тогда только говорить. Я считаю, безнравственно, у нас самое смотрибельное время, например, после 6-часовых новостей. У нас что идет постоянно? Криминальная Россия, кто кого убил и так далее.

Светлана: О том, как милиция разоблачает бандитов, а это победа добра над злом.

Савицкая: Света, так дайте договорить. Сначала рассказывают о том, какие у нас ушлые бандиты, потом как их разоблачили. Теперь дальше. Безнравственно поведение руководителей целого ряда государственных, потому что у нас почти все государственные каналы. Я считаю, что безнравственно, когда они, например, в преддверии 60-летия победы в общем-то оскорбляют чувства очень многих ветеранов, которые сегодня возмущены крайне. Они высказывают это президенту, депутатам, не знаю, доходит ли это до вас, ну, вы здесь не при чем, руководство, когда в преддверии 60 лет Победы идут такие сериалы, как "Штрафбат", "Московская сага". Да, это, наверное... Нет, вы напрасно так открываете широко глаза.

Светлана: Мне показалось, хорошие фильмы.

Савицкая: Нет, Вам показалось. Я смотрела эти фильмы, я смотрю и селектирую, а ветераны возмущены, потому что там та реальность, в которой они жили и воевали, на их взгляд, и они только могут судить, так или не так, они считают, что там искаженно показывается та действительность. И послушайте, как они выступают везде. Их оскорбляет то, что в преддверии этого праздника телевидение, причем государственное, вытолкнуло эти фильмы, которые пытаются заронить прежде всего в души молодого поколения, мысль о том... Они очень аккуратно, очень талантливо роняют мысль о том, что, в общем-то победа досталась не так, как надо, воевали не так, как надо и только штрафбат ее завоевал, понимаете? Это безнравственно так относиться к нашим ветеранам.

Светлана: Можно одну реплику? Если кто не видел "Штрафбат", я помню, какое колоссальное на меня впечатление, просто до мурашек, произвели самые последние кадры, даже, скажем, титры этого фильма. Так в конце возникает на черном фоне просто наименования процитрованные штрафных рот, батальонов, не знаю чего, которые существовали за время войны у нас в России.

Савицкая: Света, фильм сделан талантливо, я не об этом говорю.

Светлана: Подождите. Это правда уже, а не фильм. Это количество все множится и множится, потом просто отъезжает камера, потому что перечислить невозможно, это были миллионы людей, которые в штрафбате воевали. О чем вы говорите? Их что, не было?

Савицкая: А ведь никто не говорит о том, что их не было. Речь о том, как это преподносится. И не только "Штрафбат". Там еще, я говорю, "Московская сага" их возмущает и целый ряд других.

Светлана: Ну, конечно, естественно.

Савицкая: Это безнравственно со стороны телевидения. Вот что вы хотите, это мое мнение, мнение очень многих ветеранов.

Светлана: Светлана Евгеньевна, одну секундочку, а по мнению тех, которые тоже воевали, но которые по другому смотрят на эту проблему, фильм "Падение Берлина" - это безнравственно. Сколько людей, столько мнений. Продолжим сразу после короткой рекламы.

(реклама)

Светлана: Итак, это программа "Основной инстинкт", последняя часть программы. Мы говорим о том, что нравственно, что не нравственно на экранах телевизоров, потому что у нас есть повод об этом сегодня говорить. Я сейчас обращусь к Нине Александровне, потому что заканчивается время телемоста. Я хочу, чтобы успели сказать какие-то финальные, может быть, самые важные вещи и хочу вот о чем вас спросить. Скажите, пожалуйста, ведь действительно, давайте признаем, наверняка у каждого из нас есть претензии к тому же "ящику", к тем программам, которые мы видим, ну, в чем-нибудь они нас раздражают. Одного программа "Дом" раздражает, другого - моя программа, третьего - "Принцип домино". Ну, есть такие претензии. Есть боевики, в которых льется кровь, есть какие-то сексуальные сцены, которые далеко не все согласны, чтобы смотрели их дети. И у каждого нет, наверное, точного представления, как быть. Ведь самые разные вкусы сходятся вот возле этого самого телевизора. Скажите мне, пожалуйста, Нина Александровна, все-таки, я понимаю, что еще далек от совершенства законопроект, который вы концептуально разрабатываете. Все-таки что вы бы, на ваш взгляд, вот сейчас немедленно сделали для того, чтобы как-то поприличнее, получше сделать эти самые экраны, более приемлемыми для подрастающего поколения.

Останина: Ровно 60 лет назад закончилась Вторая мировая война, и западное сообщество, как ни странно, Западная Германия первой приняла закон о создании так называемых комитетов земель, комитетов по защите нравственности молодежи. То есть так западное сообщество озаботилось своим будущим. Мало того, что они потеряли много людей в годы войны, много детей не родилось, но оставшиеся дети для них были настолько дороги, что они заботились не только об их физическом, но и о нравственном здоровье. И вот там впервые возникли общественные советы, наблюдательный совет. Почему тогда мы боимся пойти по пути этих так называемых цивилизованных и демократических государств? Не надо считать нас мракобесами, депутатов, которые зовут в далекое плохое историческое прошлое. Давайте посмотрим на сегодняшний день. Я за то, чтобы у государства была своя информационная политика, я за то, чтобы модно было другое, чтобы модны были здоровый образ жизни, чтобы модны были чувства добра, справедливости, которые издревле были свойственны нашим людям. Мне кажется, что для того, чтобы помочь встать на ноги тем телепрограммам, которые несут в себе добро, надо элементарно выделить средства из федерального бюджета. То есть специальные целевые программы, которые финансировали бы эти передачи для наших детей и молодежи, которые несут в себе заряды добра и справедливости. И, наконец, последнее. Я считаю, что у наших правозащитников должны быть правовые нормы, которые позволяли бы им привлечь к ответственности тех авторов или тех ведущих, кто намеренно вот эти культы зла, насилия, жестокости пропагандирует в своих передачах и считает, что это должно стать образом жизни или мыслей нашей молодежи.

Малахов: Можно совет Нине Александровне, пока она нас слышит? Если вы думаете действительно о подрастающем поколении, мой совет вам: вы должны срочно принять закон о том, что цветные металлы не должны принимать у людей и покупать. Все дети заняты сейчас по стране тем, что сдают цветные металлы, вы их покупаете. Все дачи ограблены сейчас, люди возвращаются, никакого алюминия нет, потому что вы до сих пор не можете принять этот закон. Потратьте свое время, вы станете самым популярным депутатом. Вас переизберут на четвертый срок. Сделайте это.

Светлана: Нина Александровна, вы хотите что-то ответить?

Останина: Безусловно, у меня есть что ответить. Я благодарна ему за перечень тех законопроектов, которые надо сейчас принять, но я бы хотела обратить его взор, наверное, к тем депутатам, которые вот уже несколько лет тормозят принятие этих законов, которые намеренно лоббируют интересы тех, кто сейчас занимается сбором цветмета, и вот этот закон, который мы до сегодняшнего дня принять не могли. Ну, а что касается Андрея и его пожеланий, чем бы можно было заняться депутатам. Андрей, я на самом деле убеждена, что у нас недостаточно законов, которые регулировали бы проблемы безопасной информации для наших детей.

Светлана: Спасибо, Нина Александровна. Это была Нина Александровна Останина. Мы с ней прощаемся. Время телемоста закончено. Лена, пожалуйста, ваше мнение, как можно сделать более цивильным наше телевидение, что бы вы предложили.

Ханга: Во-первых, я хочу сказать, что весь наш разговор был очень абстрактным, потому что вот то, что принесла Ксения и процитировала, это настолько сыро, что даже на полном серьезе это нельзя обсуждать, ни на один наш вопрос с Андреем мы не услышали ответ. Но если говорить о том, как изменить телевидение к лучшему, я совершенно убеждена, что у каждого журналиста и телеведущего есть внутренняя цензура. Мы все друг друга уважаем, и мы сами следим за тем ,чтобы нам самим не было стыдно за то, что мы делаем. Это, во-первых. Во-вторых, есть еще и телезритель. Вот почему в Америке, вы справедливо сказали, не показывали страшные сцены, когда рушился и как выбрасывались из окна. Первый день показывали, я просто была там, когда это произошло, на второй день прекратилось, потому что, я думаю, сами люди не хотели это видеть и там государство или телевидение щадило их. Есть внутренняя цензура, которая очень важна. Как это прописать? На мой взгляд, это невозможно прописать в законе, потому что у всех свои представления о приличии. Телезрители голосуют рейтингом. Если им что-то очень не нравится, они просто перестают это смотреть.

Светлана: Спасибо. Пожалуйста.

Собчак: Мне кажется, что такая простая истина, что запретный плод всегда сладок. Поэтому вот этими запретами и этими законами вряд ли можно чего-то добиться, только повышение интереса и все равно те, кто захочет, все равно посмотрят то, что захотят. И поэтому, мне кажется, здесь важнее намного именно такой вот общественный договор и само общество, потому что телевидение все-таки во многом это именно зеркало общества. И если начать с решения проблем внутри этого общества, то я вас уверяю, что со временем и телевидение будет меняться. Будут меняться темы фильмов, будут меняться главные положительные герои и уже это происходит. От начала 90-х и от фильмов исключительно а-ля "Бригада" мы уже приходим к совершенно другим героям. И хорошо, что так происходит. И мне кажется, что сейчас наша общая задача - и депутатов, и телеведущих - это помогать этому процессу, а не мешать и не устраивать такие дискуссии.

Светлана: Спасибо. Пожалуйста.

Шевченко: Мне кажется, что вернуть попытку контроля в российское пространство, попытку контроля над нашими душами, над нашими глазами, над нашими мозгами ни у кого не получится. Мы уже прошли слишком большую дорогу на этом пути, и поэтому мне представляется, что все вот эти проекты и все эти политические попытки контролировать нравственность, они просто являются безнравственными и безумием сами по себе.

Светлана: Спасибо. Мы заканчиваем программу. Я от себя знаете что добавлю... Вообще очень сложная сфера. Практически - что такое нравственнность, да? - некий такой общественный договор о том, что мы считаем приличным, что - неприличным, даже неписаный свод, действительно. В... не знаю, там... в религиозных странах церковь диктует эти нормы и следит за их исполнением, в тоталитарных странах плакаты и лозунги пишут тираны, в демократических, или в странах, которые хотя бы стремятся стать таковыми, процесс куда более сложный, потому что здесь - длительно, терпеливо нужно ждать, пока саморегуляция вот эта произойдёт. Какой здесь рецепт? Сама власть должна быть моральной, это, конечно, в первую очередь - потому что власть должна быть честной, открытой, моральной, для того чтоб по крайней мере иметь право спросить со всех остальных - быть таковыми же.

"Основной инстинкт" 29 апреля 2005 г.

Док. 473873
Перв. публик.: 29.04.05
Последн. ред.: 11.08.08
Число обращений: 206

  • Савицкая Светлана Евгеньевна

  • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``