В.ВЕНЕДИКТОВ: Господин Президент, когда мы въезжали в вашу страну, молодой пограничник, который смотрел наши паспорта, спросил - зачем вы въезжаете, мы сказали, что мы будем спрашивать вашего президента. Он спросил - О чем? Я ему сказал - Обо всем. И я хочу вас спросить обо всем. И первый мой вопрос, который мы задаем сейчас всем президентам, у которых мы берем интервью, - какое ваше впечатление от мюнхенской речи президента Путина? Что вы думаете по этому поводу - это новая "холодная война"?
В.АДАМКУС: Конечно, это вопрос актуален, и я не думаю, что он будет доминировать в течение всей нашей беседы. Мюнхенское выступление я читал, находясь в Вашингтоне. Признаюсь, прочитал один раз, не понял, или, может быть, подумал, что не понимаю, о чем я читаю. Я прочел второй раз, и решил, что эта речь предназначалась в основном для граждан России, для своих людей. Нежели для всего мира. Потому что я не могу поверить, что сегодня в мире мы можем говорить о разделе мира, что у нас разное понимание ценностей, и что мы стремимся к совершенно разным целям. Потому что допустить, что мы друг другу угрожаем, или думаем о каких-то страшных временах в прошлом - мне это понять трудно. Поэтому я думаю, что говорилось одно, но это говорилось с определенной целью: одним показать свою силу, другим - в каком-то смысле даже угрожать. Поэтому я думаю, что обе стороны прекрасно понимают, что хотелось сказать.
Н.АСАДОВА: тем не менее, многие аналитики говорили после этой речи о том, что мюнхенская речь Путина - историческая речь, что после этого начнется отсчет каким-то новым отношениям между Россией и Западом - почему они так говорили?
В.АДАМКУС: Знаете, я хочу с этим согласиться, и вот, почему. Поскольку мир старается потворствовать г-ну Путину, а у Путина в его доме были большие проблемы - во всяком случае, я так считаю. И для того, чтобы изменить позиции и одним, и другим, необходимо было искать определенные способы решения. И я думаю, что г-н Путин избрал интересную аудиторию, в определенное время, и пытался принять решение, приемлемое для обеих сторон.
В.ВЕНЕДИКТОВ: Одним из главных тезисов г-на Путина было то, что в мире только одна страна принимает решения по наведению порядка и продвижению демократии. И привел в пример Ирак. Ваши солдаты, солдаты литовские. В Ираке входили в состав коалиции. Сегодня принято, насколько я знаю, решение, этот батальон, эти 50 человек вернуть на родину. И в России многие заговорили - вот ответ Литвы на речь Путина, коалиция разваливается.
В.АДАМКУС: ни в коем случае я с этим не согласен. Во-первых, мы никого не отзываем, просто идет переорганизация на Западе. Британцы уменьшают количество своих сил, датчане делают то же самое, и Литва со своим контингентом была присоединена к одному из подразделений, и мы четко сказали, что мы принимаем участие в борьбе западного мира в данном случае - и против терроризма, и что мы, являясь членами этого Альянса, веря в одни и те же ценности, принимаем участие вместе. Если наши партнеры, к которым мы присоединены в качестве небольшого подразделения, отходят или реорганизуются, автоматически и мы должны реорганизоваться. Таким образом, мы обязаны к концу текущего года принимать участие в тех местах, где необходимо, и если нужно реорганизоваться, мы должны это сделать. Но это не значит, что мы отказываемся от своих международных обязательств, что мы отказываемся от своего взгляда, в том плане, что необходимо принимать участие в международном соединении для того, чтобы добиться безопасности проводимых некоторых реорганизаций в борьбе с терроризмом. И тем самым мы хотим внести свой вклад в общее международное сотрудничество, и что самое важное - сдержать свое слово, что мы до конца 2007 г. являемся активными участниками и не видим оснований отзывать, или отказываться от этого своего обязательства.
В.ВЕНЕДИКТОВ: Это очень дипломатичный ответ, г-н Президент. Вы удовлетворены тем, как идут дела в Ираке?
Н.АСАДОВА: Война закончилась, поэтому выводят войска?
В.АДАМКУС: Нет. Я думаю, что это трудно разрешаема проблема, но она должна быть решена. Я думаю, что были сделаны смелые заявления заранее о том, что мы приходим, наводим порядок, и уходим. Как выясняется, жизнь гораздо сложнее. Конечно же, в Ираке проблема не решена, и я откровенно скажу - я думаю, что ни у кого сегодня нет ответов на то, каким образом этот вопрос должен быть исчерпан: или с опущенной головой всем отступить, и оставить край, я думаю, в хаосе, и скажу, что, возможно, в этом крае последует резня своего собственного народа, но возможно также фанатическое религиозное противостояние между людьми одного и того же народа. Если мы говорим о региональной политике, региональной безопасности, то отступление этого не решит. Как бы ни было трудно это сказать, но я думаю, что иракский народ, люди не готовы самостоятельно решать проблему безопасности, мира и уважения к другим. И пока мы не будем способствовать тому, что произошел психологический перелом - это можно сделать не только с помощью оружия, возможно, мы можем достичь этого другим путем, но в настоящее время я не вижу другого решения, поскольку отступление означает оставить народ хаосе, который на сегодняшний день там присутствует, и это было бы безответственно.
Н.АСАДОВА: В мюнхенской речи Путина прозвучало недовольство тем, что в Польше и Чехии сейчас устанавливаются системы ПРО. Для вас. Для Литвы что это - это плюс, или минус - эти системы?
В.АДАМКУС: Знаете, я хочу немножко более глубоко взглянуть на этот вопрос. Установку ракет сегодня в Польше и Чехии ни в коем случае не могу расценивать в качестве угрозы, особенно России. Ведь мы живем в современном мире, и если необходимо продемонстрировать военную силу, то 300 километров для того, чтобы ракета достигла цели, и не нужно. Мне кажется, что возможно двойное решение этого вопроса - с одной стороны, психологическое давление, чтобы показать, что ракеты где-то поблизости установлены, но возможно никогда не будет ни одного выстрела. С другой же стороны, для потенциальных террористов, которые не сидят у границы Чехии, Польши или Евросоюза - это не кажется серьезным. И все прекрасно знают, и я думаю, прежде всего, Россия прекрасно знает, что эти ракеты не направлены на Россию, что они направлены куда-то на более дальнее расстояние. И то, что в настоящее время происходит в мировом масштабе - подумайте, сколько военных очагов: Северная Корея, Пакистан, Афганистан немного дальше, и процесс, происходящий в арабском мире - возможно, и там не понадобятся ракеты, но я думаю, что в качестве психологического, превентивного пути, это может оказать свое воздействие. Но ракеты не направлены на Москву.
Н.АСАДОВА: тем не менее, в России это восприняли именно как недружественный шаг в адрес Москвы, в адрес России.
В.ВЕНЕДИКТОВ: Политически недружественный шаг.
Н.АСАДОВА: Да. И более того, наши генералы заявили о том, что в ответ российские ракеты будут направлены на Польшу и Чехию - как вы отреагировали на эти заявления?
В.АДАМКУС: Вы знаете, я ничуть не удивлен. Как говорят англичане - истэблишмент...
В.ВЕНЕДИКТОВ: Элита.
В.АДАМКУС: Элита всегда воспользуется такой возможностью. При всем уважении к военным, к генералам, я ничуть не удивлен. На месте генерала я, возможно, тоже воспользовался бы этой ситуацией, и слишком громко говорил бы о таких угрозах. А здесь как раз и должна проявиться мудрость политических руководителей - в том, чтобы не поддаться на уговоры таких генералов, не позволить усыпить бдительность.
Н.АСАДОВА: Я не очень поняла, какую цель преследуют наши генералы. Вы сказали, что они воспользовались этим поводом для каких-то политических целей - каких?
В.АДАМКУС: Сама армия, сами военные, генералы, должны оправдать свое существование. Во все времена, со времен наполеона, включая времена Гитлера и Сталина, включая также и современные структуры. Поэтому, поверьте мне, это определенное психологическое состояние - оправдать свое существование на благо высоких, возвышенных целей. Чтобы гарантировать безопасность, мир и безопасное будущее для своих граждан.
В.ВЕНЕДИКТОВ: Господин Президент, когда Литва вступила в Североатлантический союз, у вас тоже была размещена структура североатлантического союза - по-моему, 4 истребителя, 4 военных самолета. И были тоже взаимные неудовольствия, даже угрозы, облеты - как сейчас обстоит ситуация с этой инфраструктурой НАТо у вас?
В.АДАМКУС: Я думаю, что касается НАТО, если мы говорим о безопасности Балтийского пространства, как это поточнее выразиться - мониторинге, безопасность воздушной полиции, я буду очень откровенен с вами. Я думаю, что это, скорее, имеет символичное значение, чем военное значение. Они могут сидеть в Брюсселе, или в Лондоне, и с помощью новейших технологий видеть Балтийское пространство и первые вылетающие истребители, или какие-то самолеты - даже если теоретически это допустить. Поэтому это, скорее, знак солидарности - чтобы продемонстрировать, что мы охраняем свое пространство, и это необходимо для всех. Но с чисто милитаристской точки зрения, я думаю, что это похоже на ракеты в Чехии или Польше.
В.ВЕНЕДИКТОВ: Понятно, что Литва дала Североатлантическому альянсу. А что, кроме символики, кроме символичности, североатлантический альянс дал Литве?
В.АДАМКУС: Участие в создании общей стратегии европейского пространства. Не то, что мы такие маленькие, не обладающие своим голосом, что у нас нет своего видения в плане европейской безопасности. Тем самым мы получили возможность принять на себя определенную часть ответственности за будущее Европы.
В.ВЕНЕДИКТОВ: Как вы относитесь к заявленному желанию нового руководства Грузии и Украины войти в состав Североатлантического альянса?
В.АДАМКУС: Я всегда считал, и сегодня считаю, что это регион, который принадлежит к этому общеевропейскому пространству, и если они выразили свое желание принять в этом участие, это демонстрирует их сознательность, их желание быть членами общего европейского сообщества, чтобы у них была возможность не просто сидеть в стороне и позволять другим решать свою судьбу, но это возможность при необходимости в равной мере принимать участие в этих вопросах.
В.ВЕНЕДИКТОВ: То есть, вы их поддерживаете?
В.АДАМКУС: Полностью поддерживаю. Я полностью, абсолютно верю в самоопределение, демократическое самоопределение людей - и во время "оранжевой революции" я не сидел сложа руки, я был на стороне демократии, я принимал в этом активное участие, и я думаю, что на сегодняшний день мне нечего стыдиться своих действий, и я думаю, что демократия, гражданское общество, ив Украине и в Грузии должны укрепляться. И не надо забывать, что это большие, крупные государства, хотя бы Украина, в которой проживают около 50 миллионов жителей. И я думаю, что они должны иметь право голоса, чтобы принимать участие в решение важных для всех нас вопросах.
Н.АСАДОВА: Продолжим военную тему, и поговорим о документе, который так и не был подписан между Россией и Литвой, это договор о военном транзите. Россия уже давно хочет вывести из Калининграда свое оружие, и не получается именно потому, что нет этого договора - почему вы не хотите подписать этот договор?
В.АДАМКУС: Из Калининграда?
Н.АСАДОВА: Из Калининграда.
В.ВЕНЕДИКТОВ: да, это транзит боеприпасов, в том числе, из Калининграда - там излишки боеприпасов - назад, в Россию.
Н.АСАДОВА: Но через вашу территорию.
В.ВЕНЕДИКТОВ: Но через вашу территорию. И никакого договора о военном транзите нет.
В.АДАМКУС: Вы знаете, вопрос Калининградского транзита он является основополагающим. Я для себя ставлю этот вопрос в пример всей Европе - в том плане, как одно маленькое государство может найти общий язык с такой мощной, как Россия, в решении проблем, которые актуальны как для России, так и для Литвы, и продемонстрировать, что в столь актуальных вопросах, когда присутствуют искренность и желание найти решения - эти решения можно найти. И сегодня я думаю, что для Калининграда особенно вопрос транзита действует хорошо - если я правильно понял ваш вопрос. Существовали разные опасения - 3-4 года назад я сам принимал участие в процессе, когда руководство Евросоюза каждый день со страхом звонили мне и спрашивали - не будет ли это бочкой пороха, которую вы взорвете с Россией в плане транзита? Но мы миру продемонстрировали, что эта бочка не взорвалась. Мы можем продемонстрировать эту ситуацию в качестве модели решения тех вопросов, которые актуальны для обоих государств - при установлении порядка и правил, по которым необходимо жить, можно решить и такие вопросы. И я помню свою беседу в Кремле с президентом Путиным, когда кто-то из его руководства постоянно оказывал давление - в том плане, что необходимо пересмотреть договор, необходимо изменить некоторые параграфы. И я сказал ему - Президент, зачем чинить то, что не разбилось?
В.ВЕНЕДИКТОВ: Я просто хочу пояснить. Есть три вида транзита, естественно, мы узнавали, когда готовились к беседе, какие проблемы между Россией и Литвой. Мы встречались с разными людьми, может быть, мы не встретились с президентом Путиным. Так вот, есть пассажирский транзит и вхождение в "Шенген" Литвы усложнит проблему. Есть грузовой транзит товаров, и есть транзит военный туда, в сторону наших баз, и пытаемся оттуда вывезти наши боеприпасы, вооружения. По последнему транзиту нет договора. Нас, скажу честно, российские военные просили узнать - Литва готова подписать такой договор, или нет?
В.АДАМКУС: Откровенно скажу вам, что когда вы разделили этот вопрос на отдельные части, что касается вывода каких-то военных подразделений из Калининграда, я с этим вопросом не ознакомлен, не могу ответить на этот вопрос. Насколько я понимаю, что касается транзита гражданских лиц, или военного транзита через Калининград, или из Калининграда через территорию Литвы - этот транзит проходит без запинки, и к нему нет никаких нареканий.
В.ВЕНЕДИКТОВ: Кроме вступления в "Шенген" впереди, да?
В.АДАМКУС: Да.
Н.АСАДОВА: На сегодняшний день.
В.АДАМКУС: Сейчас, я хотел затронуть этот вопрос. Поскольку вступление в Шенгенскую зону может произойти через год, но здесь у Литвы совершенно четкая позиция - с Калининградской областью мы сотрудничаем очень тесно, мы считаем, что жителям Калининграда - что касается вопроса виз - ведь здесь мы говорим о визах - введение виз со стороны Литвы не является нужным, сегодня транзит жителей в обе стороны проходит, и что касается введение тарифа в размере 35 евро на получение визы - мы, со своей стороны, сожалеем, что так происходит, и мы можем пообещать, что со своей стороны мы найдем, изыщем все возможности, чтобы облегчить перемещение граждан по территории Калининграда.
В.ВЕНЕДИКТОВ: Честно говоря, я с трудом вижу, чтобы Вильнюс в этом вопросе победил Брюссель.
В.АДАМКУС: Возможно, вы правы. Но с моральной точки зрения я думаю, что мы должны вслух и громко высказать то, что мы думаем, и объяснить, почему мы так думаем.
Н.АСАДОВА: Между Россией и Литвой есть еще одна проблема - энергетическая.
В.ВЕНЕДИКТОВ: Любимая. О которой мы говорили с вашим пограничником сегодня.
Н.АСАДОВА: Около полугода назад испортился трубопровод "Дружба", и до сих пор российская сторона его чинит, все никак не починит. А для Литвы это означает то, что вам приходится по более дорогой цене покупать российскую нефть и везти ее танкерами. А не думаете ли вы, что вот такая длительная починка трубопровода - это некий политический ответ вам за то, что перерабатывающий завод Мажикяй был продан не российской компании "ЛукОйл", а польской компании?
В.АДАМКУС: Да, вы знаете, вы затронули проблему, которую я мог бы закруглить очень кратко, парой слов. Я не знаю лишь, почему так происходит либо потому, что мы продали Мажикяй полякам, или по каким-либо другим причинам. Но давайте будем откровенными -то, что "Дружба" не ремонтируется, основано лишь на политической мотивации. Другого объяснения нет. Мы сами, даже в письменной форме, предложили российским экспертам более полугода назад, когда это произошло, при наличии технических проблем и при отсутствии возможностей, все уладить. Мы в течение недели находим лучших экспертов, отправляем их в Россию, и за свой счет помогаем решить этот вопрос. На это наше предложение мы не получили ответа ни в письменной, ни в какой бы то ни было другой форме. Поэтому, по тем или иным мотивам, принято политическое решение. Но мы принимаем этот факт, и мы не сидим сложа руки. Мы использовали все существующие возможности, чтобы найти в других местах источники, чтобы обеспечить себя сырьем - начиная от Венесуэлы, и, при необходимости, мы даже вели устные переговоры и с арабами, и со своими скандинавскими соседями. Да, вне всякого сомнения, это будет стоить дороже. Однако мы будем продолжать работать, мы не замкнемся. И в конечном итоге я осмелюсь сказать, что пострадает в основном российская нефтяная промышленность. Как я уже говорил сегодня, по энергетическим вопросам Европа будет говорить в один голос. В Европе рынок насчитывает 450 миллионов жителей. И я думаю, что с точки зрения предпринимательства никакое государство, никакой бизнес не может себе позволить закрыть такой рынок, лишиться его, и не знать, что делать с сырьем, с материалом, который некому продать. Да, есть возможности - Китай. Но давайте подождем, пока китайский трубопровод будет проложен. Конечно, пройдет какой-то промежуток времени, и человек-бизнесмен, предприниматель, не будет сидеть сложна руки, и по чисто политическим соображениям перерезать себе горло.
В.ВЕНЕДИКТОВ: Господин Президент, каждый ваш ответ вызывает два вопроса. Это как такой змей со многими головами. И ваш последний ответ у меня тоже вызвал два вопроса. Вопрос первый - в России восприняли как реальную угрозу, что в ответ на затянувшийся ремонт "Дружбы" вы начнете ремонтировать транзитную дорогу в Калининград.
Н.АСАДОВА: Железную дорогу.
В.ВЕНЕДИКТОВ: Железную дорогу. А что, есть такие планы?
В.АДАМКУС: Нет, таких конкретных планов нет. Я скажу лишь, что путь по железной дороге, путь к спасению по железной дороге, является не единственным. Существует Бутинкский терминал, и другие пути. Поэтому я не думаю, что необходимо незамедлительно прокладывать железные дороги или насыпать асфальт и транспортировать нефть другим способом. Я думаю, что достаточно много способов решения этой проблемы. А проблему решают что? - не красивые глаза, а деньги. И появятся люди, которые найдут пути для удовлетворения наших требований.
В.ВЕНЕДИКТОВ: Вы хотите по-прежнему удваивать мои вопросы, я вижу. Я все-таки вернусь к главному - вы сказали, что Европа будет в энергетике говорить одним голосом. Но мы сейчас слышим голос Германии по "Блю-стриму", по североевропейскому газопроводу, и слышим другие голоса, в том числе, ваш. Мы слышим голос Польши по мясу, и слышим другие голоса. Вы не преувеличиваете, г-н Президент?
В.АДАМКУС: Я скажу еще больше. Франция говорит о том, как соединить трубопровод, и там тоже никто не сидит сложа руки. Необходимо повышать благосостояние своей жизни, и все ищут возможности, как между собой решить этот вопрос. Поэтому в этом смысле я оптимист. Давайте добавим еще один момент - Азербайджан, через Персидский залив. Настолько в мире достигнут прогресс, что сегодня в технологическом плане все можно решить, вопрос лишь только в том, сколько это будет стоить. И я думаю, что финансисты тоже не сидят сложна руки, и не ждут. И все равно я возвращаюсь к тому же самому: здравый смысл, экономия и благосостояние победят.
В.ВЕНЕДИКТОВ: У вас все не сидят сложа руки, все работают - финансисты, нефтяники, давайте все-таки о газовиках, о газе. Ваша позиция по поводу "Блю-стрима", по поводу североевропейского газопровода, который должен пройти по дну. Все-таки - есть у вас уже позиция, есть представление?
В.АДАМКУС: Моя позиция очень четкая - я скажу вам то, чего вы, наверное, не знаете: когда г-н Шредер был канцлером, и я был в Берлине, и когда эта идея внезапно возникла, находясь в его офисе, в его кабинете, канцлера, я тогда сказал ему - г-н Шредер, мы с вами находимся вместе в Евросоюзе, и вдруг мы узнаем о ваших тайных переговорах о том, чтобы был проложен трубопровод по дну Балтийского моря. Это, конечно, затрагивает и наши жизненные интересы, и мне кажется, что лишь джентльменский подход, корректность требовала от вас сказать это. В кабинете несколько секунд была полная тишина. И я думаю, что я попал в цель, поднимая этот вопрос. И тогда же я сказал, что мы не будем молчать, мы будем поднимать этот вопрос не только из соображений самосохранения. Я большую часть своей профессиональной деятельности провел в качестве эколога, и я знаю, что лежит на дне моря, и я буду поднимать эту проблему везде, где только смогу - исходя из общественной и глобальной позиции, потому что я прекрасно знаю - мы с г-ном Шредером говорили недавно - но я прекрасно помню как эколог, наверное. В 1978 г. мы говорили, собравшись, о химическом оружии, которое разбросано в разных местах, и Балтийское море было одним из крупнейших резервов. И там был затоплен горчичный газ - вы, наверное, знаете, что это обозначает - наверное, не нужно вам это объяснять. Какова гарантия того, что при прокладке трубопровода мы этого не затронем? Если мы затронем, и все это распространится, давайте забудем сразу о жизнеспособности Балтийского моря - мы не знаем, каковы будут последствия. Швеция сегодня уже присоединилась к нам, и сказала - давайте подождем до проведения тщательного исследования, анализов, мы же в один голос будем кричать, что это опасно. Я думаю, что это безответственно - проводить по дну Балтийского моря то, что может привести к экологической катастрофе для всего человечества.
В.ВЕНЕДИКТОВ: А г-н Путин вас услышал?
В.АДАМКУС: Поскольку у меня не было шансов поговорить с г-ном Путиным по этому вопросу.
В.ВЕНЕДИКТОВ: А позвонить?
В.АДАМКУС: Боюсь, что если от Адамкуса поступит звонок в Кремль. Боюсь, что они его не примут, скажут, что неполадки в телефонных линиях.
Н.АСАДОВА: Совсем недавно Польша заблокировала начало переговоров России с ЕС. Насколько я помню, вы тоже что-то подобное недавно заявили. Почему?
В.АДАМКУС: Послушайте, Польша защищает свои жизненные экономические и торговые интересы. Вы должны согласиться здесь, не правда ли? И они обращаются к приемлемому для себя аргументу, что если найдется другой способ, мы предпримем такой шаг, что не противоречит существующему на сегодняшний день в Евросоюзе порядку. Вполне понимая это, я не хочу ввязываться в этот спор. И уже говорилось о том, что у Литвы такая же ситуация с "Дружбой", и я являюсь тем человеком, который не решает вопросов путем конфронтации. Таким образом решить их невозможно. И я думаю, что я уже сейчас прав, потому что все знаки в Евросоюзе свидетельствуют о том, что Польше не придется предпринять такой шаг, и заблокировать подписание этого договора. Я думаю, что путем диалога, путем разумного подхода и переговоров, мы решим эти вопросы, и ни Литве, ни Польше не понадобится объединяться и взрывать то, что невыгодно для всей Европы.
Н.АСАДОВА: Я хотела уточнить - я правильно поняла, что вы не будете блокировать переговоры России с ЕС?
В.АДАМКУС: Да, я не вижу необходимости в этом. Этот вопрос не столь актуален сегодня, я думаю, что и ЕС и Россия подошла к какому-то общему решению вопроса. Зачем нам говорить теоретически о том, что может быть?
В.ВЕНЕДИКТОВ: Поговорим о президенте Белоруссии, г-не Лукашенко, которого называли все...
Н.АСАДОВА: Который очень рвется в Европу.
В.ВЕНЕДИКТОВ: Да, называли "последним диктатором Европы", а сейчас я вижу, что и Виктор Ющенко нам говорил, и я читал и ваши выступления о том, что вы планируете совместно с г-ном Лукашенко создать некую новую - ну, не трубу, а систему. И в России это воспринято, как все враги России - ваши друзья.
В.АДАМКУС: Абсолютно категорично, четко опровергаю подобные утверждения, и даже подобную предпосылку, возможность. И вот, почему. Я - один из тех, кто не раз называл белорусского президента Лукашенко "последним диктатором в Европе". И я был бы нечестен, пытаясь выкрутиться из этого положения. Его методы мне, человеку, который полностью признает демократические принципы, принципы свободного самоопределения человека, и кто большую часть своей жизни провел в окружении этих принципов - я буду искренне защищать эту позицию и в дальнейшем. Я никогда не искал, и не буду искать прямых, непосредственных друзей в кавычках - при веем уважении к г-ну Лукашенко. А то, о чем я сказал, я говорил исключительно исходя из собственных убеждений: из-за введенного одним человеком режима нельзя наказывать весь народ, и мы должны искать способы. Как бы там ни было, в Белоруссии существует оппозиция, подрастает новое поколение, и это свидетельствует об их позиции, и предводители их свободомыслия, демократического свободомыслия, сидят за решеткой. И если мы своими действиями, никому не угрожая, но демонстрируя добрую волю людям Белоруссии - что они не оставлены на произвол судьбы. Я против изоляции Беларуси в мировом масштабе - таким образом, мы ничего не достигнем. Всеми возможными способами нужно впустить кислород, чтобы можно было дышать воздухом свободы - это один из способов. Если мы закроем Беларусь и разрушим повседневное благополучие этих людей, мы ничего не достигнем. Мы должны изыскать пути. Если мы можем помочь людям Белоруссии таким способом, или не можем помочь таким способом, давайте искать другие способы. И я буду говорить, и говорил уже об этом на самом высоком уровне, и никто не испугался. И еще один пример - наверное, уже второй год пошел с момента открытия гуманитарного факультета в Минском университете. Наверное, я либерал в западном понимании этого слова. Потому что на Востоке, начиная от России, я должен с сожалением сказать, что в моей собственной стране либерализм понимается несколько в ином смысле, это расходится с моим пониманием либерализма. И я думаю, что должен сделать все, чтобы меня правильно поняли мои собственные люди, чтобы этот вопрос был принят в открытом демократическом обществе, чтобы показать людям Белоруссии, что они не одиноки, что это не является укреплением режима г-на Лукашенко.
Н.АСАДОВА: Я знаю, что в Литве было принято решение о строительстве нового современного ядерного реактора. Я хочу спросить - будет ли российская компания "Росатом" допущена к тендеру на строительство этой ядерной электростанции?
В.АДАМКУС: Вы знаете, что касается строительства ядерного реактора, я с некоторой гордостью могу приписать себе эту мысль. Поскольку я говорил уже в начале 2000 г., 21 апреля - я прекрасно помню. И все тогда схватились за голову - как Литва может думать о строительстве нового реактора? И я думаю, что сегодня, хотя мы еще не начали рыть землю, но вы прекрасно знаете, что в этом принимают участие Балтийские государства, Польша, Швеция в последнее время проявила заинтересованность в этом, и об участии российской компании я, кстати, слышу впервые от вас. Я думаю, что этот реактор строится не по политическим соображениям, а по коммерческим соображениям. Конечно, для меня это новая идея, я не знаю, решится ли какая-либо российская частная компания включиться в это, но я не рассматриваю этот вопрос с государственной точки зрения. Я думаю, что такой новый реактор не должен строиться, и этот проект будет основываться на частной основе. Государство поддерживает, или нет - это другой вопрос, но оно открывает двери для частного капитала, чтобы он принял участие в этом вопросе.
В.ВЕНЕДИКТОВ: Господин Президент, вы же занимались экологией - как после Чернобыля, который недалеко отсюда, говорить о строительстве нового ядерного реактора рядом с Вильнюсом?
В.АДАМКУС: Очень хороший вопрос. И я вам на него отвечу. Строительство Чернобыля и сегодня, при использовании самой совершенной строительной техники, с учетом всех тонкостей менеджмента при строительстве этого реактора - это как день и ночь. Насколько вам известно, я был ответственным за экологию, за окружающую среду. В США свыше 160 атомных реакторов по всей территории. Когда я там работал, произошло в Пенсильвании событие на АЭС "Three mile island"- вы об этом знаете - говорилось о том, что это опасно. Я знаю все детали, поскольку принимал в этом участие. И даже в случае с Пенсильванией не было ни взрыва, ничего, была просто внутренняя механическая неполадка, и реакция вовне не пошла. И это лучшим образом доказывает, что во всей Америке, с более чем ста реакторами, которые работают каждый день, является одним из наиболее безопасных источников энергии во всех смыслах. Эта энергия самая дешевая, самая безопасная. Вы можете сказать, что есть единственный нерешенный вопрос - это отходы, которые остаются. Но мы решили все остальные проблемы. Мы летаем на Луну, посылаем ракеты на Марс, и я думаю, что технология продвинется вперед, и сумеет нейтрализовать отходы, которые на сегодняшний день консервируются достаточно безопасно. И мы будущим поколениям не оставим это несчастье, чтобы они, через 200 лет оглядываясь назад, не говорили, какие безумцы жили в те времена и оставили нам в наследство такое несчастье.
Н.АСАДОВА: Хочу задать еще один вопрос, очень актуальный для всей объединенной Европы. Это проблема независимости Косово. Сейчас Совет Безопасности готовит резолюцию о независимости Косова, где де-факто Косово будет объявлено независимым. Если Россия заблокирует эту резолюции. Признает ли Литва независимость Косова в одностороннем порядке?
В.АДАМКУС: Вне всякого сомнения. Неважно, где бы это ни было, за свободу человека и за право каждого народа самим управлять своей жизнью - я высказываюсь за это.
Н.АСАДОВА: В 1991 г. Литва предоставила гражданство всем людям, проживавшим на территории страны, включая русскоязычное население. Ваши соседи - Эстония, Латвия так не поступили. В чем плюсы и минусы такого решения?
В.АДАМКУС: Начну с одного высказывания. Минусов в том, чтобы уважать национальные меньшинства, нет. Есть только плюсы. Я говорю это искренне. Я вырос как представитель меньшинства, я 50 лет прожил в Америке, но мое сердце и мои мысли были здесь, в этом самом месте, где мы с вами беседуем. Но там у меня были все условия расти и воспитываться в своей литовской культуре, со своим литовским мышлением, использовать свой родной язык - мне были созданы все культурные условия. Не только мне, но и другим семьям - воспитывать своих детей в точно такой же культуре. Для меня это естественно. И я благодарен тому, что я мог вырасти в таком окружении. И сегодня я думаю, что Литва точно так же, с таким же отношением оценивает меньшинства, проживающие в Литве. И я могу с поднятой головой сказать, что у русских есть все условия для своей культурной деятельности, для того, чтобы воспитывать свою подрастающее поколение. Не знаю, есть ли еще другое такое государство, как Литва - у нас около 80 школ с русским языком преподавания, где все уроки проходят на русском языке. За исключением литовского языка и литературы. И русское меньшинство обладает, по-моему, 4 газетами, выходящими на русском языке, они слушают радио по-русски. И каналы на русском языке - в самое лучшее эфирное время, не в 6 утра или в 10 часов вечера, когда все уже уходят спать, в самое эфирное время. Это и новости на родном языке, и все остальное. И я горжусь тем, что мой народ предоставляет национальным меньшинствам те же самые права, что есть у нас, и что мы предоставляем возможность гражданам Литвы русской национальности стать хорошими, честными людьми. Есть государства, в которых происходят конфликты между разными национальностями, проживающими там - я не знаю, в Латвии или других государствах соседних имеются ли такие проблемы. Но если они предоставляют меньше возможности, чем Литва, я призываю их открыться.
Н.АСАДОВА: То есть, я правильно понимаю, что вы посоветуете своим соседям, Эстонии и Латвии, дать гражданство всем русскоязычным жителям - несмотря на то, что они могут не знать эстонского, например, языка.
В.АДАМКУС: Если они хотят быть гражданами этого государства да.
В.ВЕНЕДИКТОВ: Господин Президент, может быть, самая болезная тема между Россией и вашим государством - это тема о оккупации, о репарации, о денежном возмещении, которое было принято парламентом в 2000 году. Очень много людей живет с Гловой, повернутой назад, кто-то сказал, что история - это политика, опрокинутая назад, в прошлое. И люди живут, все время оглядываясь назад. И, конечно, каждый раз, когда литовское государство поднимает вопрос о репарациях, каждый раз наши отношения резко идут на спад. Для вас это тоже символично, или нужно получить эти конкретные 20 миллиардов долларов, если я не путаю цифру, закрыть эту страницу, и успокоиться.
В.АДАМКУС: Чтобы закрыть эту страницу нашей истории - да, это необходимо. Как ее закрыть - это хороший вопрос. Закрыть эту страницу закрыв глаза, и сказав, что ничего не было - не было оккупации, не было ссылок в Сибирь - можно продолжать и дальше. Я думаю, что здесь следует быть честными - да, это было. Я смотрю на 20-й век как на один из наиболее трагичных периодов истории, когда погибли многие миллионы безвинных людей, имели место оккупации, было много несправедливости, и закрыть на это глаза и сказать, что всего этого не было - к сожалению, я не могу этого сделать. Хотя и считаю себя очень толерантным человеком, с широким мировоззрением. Но я думаю, что было бы очень благородно, если бы российское правительство сказало - да, это было. Мы сожалеем, что это произошло.
В.ВЕНЕДИКТОВ: Но Ельцин это говорил.
В.АДАМКУС: да, правильно. Ельцин положил начало. Но нынешние его последователи даже пытаются это опровергнуть. Вот какова самая болезненная часть этой истории. Никто не собирается просить - встаньте на колени, бейте себя в грудь и говорите - да, мы преступники. Нет. Давайте мы признаем, что в истории это было, и что это неприемлемо для цивилизованного мира, но давайте смотреть в будущее совсем другими глазами. Что касается материальных обид - это путь открытой дискуссии, каким образом решить этот вопрос. Так или иначе, опровергая, и говоря, что этот вопрос не подлежит дискуссии, я думаю, что это неправильно. Если мы хотим, и мы должны шагнуть в будущее, мы должны перевернуть и закрыть эту страницу, честно обратившись к прошлым фактам, признать, что есть вещи, которые необходимо исправить, исправить их и больше о них не говорить, говорить о них только как об уроке, чтобы в будущем таких уроков у человечества больше не было.
Н.АСАДОВА: Борьба с символами так называемой "советской оккупации" ведется сейчас и в соседнем государстве, в Эстонии. И там как раз сейчас рассматривается вопрос о сносе Бронзового солдата. Вы выступили недавно и сказали, что вы против сноса Бронзового солдата. Почему вы против?
В.АДАМКУС: Я вам скажу так. Если мы начнем обсуждать, где какой памятник стоит, и придавать этому значение, а не жить сегодняшним днем - мы, наверное, никогда не исчерпаем эти вопросы. У нас тоже есть какие-то фигуры, которые до сих пор стоят. Возможно, они о чем-то напоминают нам. Но мы не хотим смотреть на эти отрицательные моменты, какие-то памятники мы перенесли в другое место, я знаю об этом, хотя меня тогда еще здесь не было - памятник генералу Черняховскому, который был в Вильнюсе, и его останки, которые были в Вильнюсе. Я думаю, что на сегодняшний день было бы очень болезненно смотреть на этот памятник, если бы он стоял в самом центре города как раньше, и напоминал нам об оккупации и обо всем, что с ней связано. Мы почтительно перенесли его останки и памятник в другое место. Я удумаю, что цивилизованные и культурные народы должны с этим согласиться, а не говорить упрямо - нет, не трогайте с места, потому что для нас это неприемлемо. Поэтому я и сказал, что эстонцы сами решат, и я уверен - цивилизованно решат этот вопрос. А те, кто протестуют и кричат, должны продемонстрировать чуткость и толерантность для того, чтобы можно культурно решить этот вопрос.
В.ВЕНЕДИКТОВ: Мы завтра улетаем в Москву, и я не исключаю, что тот пограничник, который нас встречал, будет нас провожать, и уже тогда я точно знаю, что он сделает, он спросит - ну что, поговорили с президентом? И спросит - о чем? И что я ему должен буду ответить?
В.АДАМКУС: Откровенно скажите обо всем, о чем мы говорили - об отношениях, о человечности, о будущем. И мы не побоялись открыто обратиться к прошлому. А в общем, можете сказать, что президент хочет, чтобы оба народа, проживающие бок о бок уважали друг друга, соблюдали цивилизованные отношения, и хотели, чтобы у будущих поколений была лучшая жизнь, чем та, которая была у нас. И чтобы своими иногда необдуманными поступками мы не привели к возникновению никому не нужного напряжения, а чтобы мы создавали общее будущее.
В.ВЕНЕДИКТОВ: Спасибо, господин Президент.
Н.АСАДОВА: Спасибо.
www.echo.msk.ru
Док. 477602
Перв. публик.: 04.03.07
Последн. ред.: 17.08.08
Число обращений: 102
Валдас Адамкус
|
