Если лихорадка - стандартный побочный эффект нанореволюции, то Россию ждут и другие осложнения. На Западе, который мы пытаемся догнать, эксперты одинаково комментируют путинскую инициативу - мол, да, это похвальное начинание. И сразу переходят к "но": отсутствие образования, грамотного управления наукой, коррупция и создаваемый монстр - "Роснанотех". Уже решено, что головной организацией корпорации "Роснанотех" станет "Курчатник" под руководством ... Михаила Ковальчука. А он, в свою очередь, уверен, что без протекции властей русское "нано" прикажет долго жить. Во всем согласные с ним чиновники пытаются обосновать необходимость создания нанокорпорации. "Федеральные целевые программы для реализации научных инновационных проектов не совсем подходят. Возникают проблемы между госзаказчиком, частным инвестором и исполнителем, поскольку эта схема противоречит закону о госзакупках, неясны вопросы с интеллектуальной собственностью", - перечисляет недостатки старых методов финансирования науки директор департамента инновационной политики Минобрнауки Александр Хлунов. Поэтому и было решено создать специальную госкорпорацию. "С одной стороны, единственным ее учредителем является государство, с другой - половина мест в ее наблюдательном совете будет отведена частным инвесторам", - объясняет Хлунов.
Частных инвесторов действительно пригласили - был оперативно создан пул из олигархов, чей бизнес имеет отношение к высоким технологиям и производству материалов. Это гендиректор "Северстали" Алексей Мордашов, председатель совета директоров АФК "Система" Владимир Евтушенков, бывший совладелец "Интерроса" Михаил Прохоров, глава "Роснефти" Сергей Богданчиков и другие. На вопросы журналистов, как они попали в правительственный наблюдательный совет, большинство отвечало в духе "попросили - согласился". Прохоров не принимал участия в беседах с товарищами по "нано" и вообще явно скучал. Его развлекали разве что журналисты, просившие объяснить, что такое нанотехнологии. Миллиардер, давно занимающийся проектом по водородной энергетике, запросто изложил азы науки языком простого обывателя и усмехнулся: "Знаете, я за три года [работы с водородной энергетикой] привык переводить речи академиков на русский язык". Сергей Иванов, с выступления которого началось заседание, напротив, говорил, не отрываясь от бумажки, словно боясь исковеркать тонкую терминологию.
Андрей Фурсенко изложил Newsweek, какой будет структура управления мегапроектом. Бизнесмены вроде Прохорова будут курировать направления нанотехнологий, которые позволят сразу развивать экономику, - ту же водородную энергетику, топливные элементы. "Ясно, что когда мы говорим об экономике, то участие государства будет минимальным. Деньги будет вкладывать частный бизнес. А вот проводить фундаментальные исследование будет помогать государство", - уточнил министр эту схему в интервью Newsweek. Формально так же действует система и в США. Но у нее есть одно существенное отличие: государственную опеку нанотехнологиям оказывает около десятка американских ведомств и агентств - Минобороны, НАСА и т. д. В зависимости от своего профиля ведомства в разном объеме финансируют различные фундаментальные направления. Они же потом будут внедрять достижения науки, когда она созреет для практики. Скороспелыми же прикладными исследованиями занимаются университеты при помощи бизнеса - венчурных фондов, частных инвесторов, заинтересованных в том, чтобы быстро вывести продукт на рынок.
В любом случае централизованного распределения средств нет. Научные группы и даже отдельные студенты получают гранты на собственные проекты - экспертам их подают анонимно во избежание коррупции и протекционизма. Зависимость от университетов у них чисто техническая - они пользуются их оборудованием. За что отчисляют в общий котел часть своего гранта. А потом те, кому удалось доказать полезность своего проекта, основывают собственные высокотехнологичные компании и становятся миллионерами. Разумеется, проигравших намного больше, чем победителей. Западные эксперты считают, что сама идея создания госкорпорации губительна для нанотехнологий, особенно в российских условиях. "Если есть много денег - надо запустить кучу маленьких проектов, направленных на решение важных, но предельно конкретных задач. А у вас пока нет индустриальной базы, бизнесменов и традиций венчурного инвестирования для того, чтобы создавать небольшие компании, которые потом будут расти, как Google", - говорит Джеймс Фон Эр, основатель первой американской нанотехнологической компании Zyvex, выпускающей нанопорошки и манипуляторы для проведения работ в наномасштабе. "К этому не располагает и ваша политическая система", - добавляет он.
"Создание одной огромной корпорации - не самый лучший путь, - соглашается Гапоненко из ЦИПРАН. - Например, создание ОАК (Объединенной авиастроительной корпорации - Newsweek.) - это оправданно. В самолетостроении доминируют два гиганта - Boeing и Airbus, и маленькие компании просто не в состоянии бороться с ними. А нанотехнологии - это пока рынок, находящийся в "эмбриональной" стадии, он пока еще очень маленький". Странная для России проблема - неясно даже, как осваивать деньги. млрд - это сотни проектов и десятки тысяч ученых. Где их найти, как отбирать и с какой эффективностью они будут работать, непонятно. Профессор Института теоретической физики РАН Михаил Фейгельман уверен: "Без независимой оценки будет потрачена бездна денег непонятно на что, с заранее известным результатом". Андрей Фурсенко на это лишь повторяет, что нужна единая система выбора приоритетов, но соглашается с тем, что "сложно рассчитывать на то, что вам скажут через неделю, на что пойдут эти деньги". Исследователи российского рынка нанотехнологий подтверждают, что не все средства тратятся эффективно в том числе и в ведомстве Фурсенко - после анализа трат Минобрнауки оказалось, что на научную деятельность ушло лишь 45%, а остальное - на выставки и презентации.
