Обязательное медицинское страхование ввели, когда бюджет не справлялся с проблемами здравоохранения. И тогда решили повысить суммарное финансирование здравоохранения - отчислять 3,6 процента от фонда заработной платы, 0,2 процента от федерального бюджета и 3,4 - от социального налога. Но как только деньги из фонда заработной платы пошли в ОМС, финансисты ровно настолько срезали бюджет обязательного страхования.
Сейчас ОМС дает лишь 30 процентов всего бюджета здравоохранения, остальные 70 процентов дает казна. Но ОМС просто спасло многие медицинские учреждения. Мы занимаемся неотложной хирургической помощью и травмами детского возраста. Лечение оплачивается за счет ОМС, никого из родителей мы не просим принести даже таблетку - все бесплатно, как и в других детских больницах Москвы. Наши зарплаты и питание больных тоже обеспечиваются за счет ОМС. И я не представляю, что было бы с нами сегодня, не будь ОМС.
Но под обязательное страхование сейчас подкладывается огромная бомба. Снижение единого социального налога - это хорошо. Но только теперь мы станем получать вместо 3,6 процента - 2,8. Кроме того, территориальные фонды ОМС теперь должны отправлять в федеральный фонд ОМС не 0,2, а 0,1 процента. И я спрашиваю, где гарантия того, что государство эту разницу нам вернет?
Односторонние, не продуманные, не обсужденные в обществе решения - вот что такое нынешние реформы в сфере охраны здоровья. Нас фактически не хотят слышать и ведут дело к краху здравоохранения. Хотя по официальным данным ведомства Германа Грефа на здравоохранение сейчас идет 2,9 процента от ВВП. Много это или мало?
Бюджетное и советское - не одно и то же. В Великобритании тоже бюджетное здравоохранение, но совсем другое по структуре. У нас 2,9 процента, у них - 7 процентов от ВВП. Но сколько же нареканий вызывает британское здравоохранение даже при 7 процентах! Французы раньше посмеивались даже не над нами, а над англичанами. А теперь здравоохранение во Франции рухнуло, хотя там его бюджет - целых 10 процентов от ВВП. Не только потому, что здравоохранение вообще стало более дорогим, а потому что их система организации здравоохранения не годится. И если бы нам бы вместо 2,9 процента дать хотя бы 5-6 процентов от ВВП, мы бы еще посмотрели, кто умеет работать лучше. Советское здравоохранение всегда было бедным, всегда финансировалось по остаточному принципу, но его функциональная структура была замечательной. А сейчас все хуже - и структура, и финансирование.
Говорят, таких денег дать нельзя. Однако соответствующих расчетов я нигде не видел. Но доля ВВП, идущая на здравоохранение - это вопрос ментальности. Мы находимся на 130-м месте в мире по этому показателю. Значит, никакого приоритета здравоохранения у нас в государстве нет, статья 41 нашей Конституции не исполняется. И не надо призывать ее переделывать - ее исполнять надо.
Спрашивают, будем ли мы вводить платное здравоохранение? Так оно уже введено. Для богатых, для тех, кто может себе позволить добровольное медицинское страхование. Это и есть платная медицина для 10-20 процентов населения, для верхней части среднего класса и тех, кто еще выше. В наших лечебных учреждениях платят не за уход, не за медицинские услуги, а за условия. Хотят лежать в отдельной палате с телевизором, и чтобы врачи носили "бабочки". Но моя позиция такая: в отдельной палате или в общей, с телевизором или без него, уровень диагностики, качество обследования и уровень лечения не должны зависеть от финансовых возможностей.
Иначе народ нас не поймет. Ни о каком платном здравоохранении для основной части населения, которая платить не в состоянии, думать нечего. Здравоохранение и так во всем мире становится все дороже. Появляются все новые диагностические аппараты, компьютерная томография. Это дорого, но развития новых технологий в медицине не остановит никто. Сколько жизней было спасено при помощи того же гемодиализа и других дорогостоящих методов? А результат нашей с вами работы - минус 600-700 тысяч жизней в год. Конечно, причины не только в здравоохранении, но и в социальной сфере. Сколько нужно денег сегодня на здравоохранение? Оно ведь может рухнуть от одной нехватки кадров. В поликлиниках не хватает до 40 процентов медицинского персонала с высшим образованием, не говоря уж о среднем. У меня в реанимации, где лежат тяжелейшие больные с черепной травмой, остался один сестринский пост. Если уйдут и эти сестры, кто будет работать? А насколько нужно повысить заработную плату в поликлиниках, чтобы туда вернулись врачи? Или сколько нужно подготовить студентов, чтобы закрыть кадровую проблему? А что мы собираемся делать с сельскими поликлиниками и больницами? Таких вопросов очень много. Нужно отказаться от необдуманных предложений по реформированию здравоохранения и решить конкретный вопрос его финансирования.
Леонид РОШАЛЬ
Руководитель отделения неотложной хирургии и травм детского возраста
