В конце 1970-х годов я работал в НИИ цен, и мы тоже занимались методиками оценки эффективности работы того или другого звена. Это было интересное интеллектуальное занятие, но в конечном итоге оно ни к чему не привело. Так что у меня вызывает сомнения сама философия подхода к этому делу.
Над соотношением проектного и сметного финансирования ломают голову и на Западе. Боюсь, что и там не можем найти ничего полезного для себя. Немцы со своей доктриной социального государства даже и не ставят вопрос о сокращении доли бюджетного финансирования в пользу проектного. По крайней мере, в зрелых экономиках существует полная теоретическая и практическая ясность: есть такие сферы жизнеобеспечения, где просто невозможно квантифицировать двумя-тремя показателями деятельность предприятий. Сегодня уже говорили о сложностях с оценкой работы науки, того же Института искусствознания.
Но еще опаснее кажется стремление сравнивать частные инвестиции и предприятия с государственными. Меня всегда оторопь берет, когда наш заместитель министра экономики сравнивает государственные и частные инвестиции в любую сферу и делает вывод, что частные инвестиции в семь раз эффективнее. Но тогда государственные инвестиции вовсе не нужны. Однако на самом деле существуют целые куски жизни, где просто не может быть рыночного подхода вообще и однозначных оценок деятельности людей и институтов.
С эффективностью частных расходов все ясно. Но само понятие "эффективность государственных расходов" вообще не идентифицируемо. Еще никто не смог убедительно объяснить, что это такое. Вы услышите абсолютно разные мнения на этот счет. Поэтому показатели, которые здесь назывались, можно варьировать как угодно. Но вы никогда не выйдите на ясный и точный результат, на который выходите применительно к частным инвестициям.
Во времена нашего прорыва в космос министром обороны США был Роберт Макнамара. Не выдержав давления бюджетных комитетов, которые все время жаловались, что американские ученые слишком много денег съедают и непонятно чем занимаются, Макнамара распорядился финансировать только НИОКР, направленные на достижение паритета с русскими. Но спустя пять лет инженеры из конечной стадии этой технологической цепочки взмолились и сказали, что больше не знают, что им делать. Им была нужна фундаментальная наука, та самая, где невозможно понять, чем люди там занимаются и когда у них что-нибудь получится.
И я абсолютно убежден, что нельзя ничего придумать для того, чтобы оценить такую работу. Кто сможет это сделать? Только научное сообщество, коллеги. Только такие же физики, как академик Гинзбург, способны понять и оценить, чем он занимается. А у нас просматривается идеологический подход: государство, выдающее себя за сервисное государство, на самом деле говорит: вы нас наняли, а мы будем за вами присматривать - как вы тратите государственные средства. Мне кажется, это контрпродуктивно.
Алексей Головков прав - цели формируют конкретные люди и между ними всегда возникают противоречия: одним хочется потратить больше на оборону, другим - на горнолыжный спорт. Но можно ли тогда в принципе найти научный ответ? Его нет. Ответ может быть лишь политическим, определяясь соотношением сил в парламенте. Чем демократичнее система, тем быстрее срабатывает обратная связь: скажем, слишком уж много вы потратили на горнолыжный спорт, тогда как есть более важные цели.
