Стенограмма ответов Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на вопросы в ходе встречи с членами Совета по международным отношениям, Нью-Йорк, 24 сентября 2008 годаНазад
Стенограмма ответов Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на вопросы в ходе встречи с членами Совета по международным отношениям, Нью-Йорк, 24 сентября 2008 года
Вопрос: Как Вы можете охарактеризовать нынешнее состояние российско-американских отношений? Являются ли они в настоящий момент действительно напряженными?
С.В.Лавров: Прежде всего, позвольте поблагодарить за возможность вновь встретиться с членами Совета.
Поскольку я немного задержался после встречи с Госсекретарем США К.Райс, мы решили, что я не буду зачитывать подготовленное заявление.
Что касается прошедшей встречи, у меня не возникло ощущения, что она прошла в "проблемном" ключе. Вне всякого сомнения, проблемность - это не мой стиль, и настрой Госсекретаря на этой встрече был другим. Мы обсудили наши отношения. Полагаю, мы сошлись во мнении о том, что должны проявлять прагматичность - мы никогда не сможем прийти к согласию по всем вопросам. Разумеется, мы обсудили животрепещущие вопросы, по которым у нас имеются разногласия, обстановку на Кавказе. Но, как я уже отметил, мы сошлись во мнении, что нам не следует превращать эту ситуацию в краеугольный камень, от которого пострадает все остальное.
Мы рассмотрели области сотрудничества на будущее, включая вопросы, связанные с нераспространением ядерного оружия. Совершенно очевидно, что нам нужна ясность.
Приветствую прагматический настрой Госсекретаря и прагматичность нашей беседы, а также прагматичность выступления Дж.Буша в Генассамблее ООН, основную часть которого он посвятил таким действительно представляющим большое значение для всего человечества, в т.ч. для России и США, проблемам, как терроризм, торговля людьми, наркотрафик, распространение ядерного оружия. Решение всех этих проблем требует коллективных усилий, оно невозможно без объединения всех имеющихся потенциалов, и российско-американское сотрудничество, несомненно, играет на этом направлении ключевую роль.
Очевидно и то, что в наших отношениях необходим прагматизм. Крайне эмоциональная реакция Запада в целом и США, в частности, на действия России, направленные на прекращение агрессии Грузии против Ю.Осетии, действия, прочно основывающиеся на праве на самооборону, прописанном в статье 51 Устава ООН, конечно, сказывается на отношениях между двумя странами. Возвращаясь к вопросу о прагматизме, который в последнее время всегда присутствовал и в американской, и в российской политике, думаю, что на его восстановление потребуется некоторое время.
Я уже пытался объяснить, что нужно выбирать: нельзя наказывать Россию, отменяя какие-то встречи, форматы работы, которые действительно важны для всего мира, и в то же время требовать от России сотрудничества по вопросам, представляющим важность, прежде всего для вас.
Я уже упоминал тот факт, что нам не понятны причины, по которым мероприятия в рамках "Группы восьми" были если и не отменены, то отложены на неопределенный срок. Эти мероприятия имеют первостепенную важность, поскольку касаются вопросов деятельности рабочей группы "восьмерки" по нераспространению, рабочей группы по борьбе с терроризмом, встреч на уровне министров иностранных дел, которые ежегодно проходят "на полях" Генассамблеи ООН и в ходе которых обсуждаются проблемы Ирана, Северной Кореи, другие распространенческие риски, конфликты, например, на Ближнем Востоке и в Афганистане. Также стала жертвой и встреча министров сельского хозяйства стран "Группы восьми", хотя ее участники должны были рассмотреть стратегию продовольственной безопасности, которая была одним из ключевых вопросов на прошедшем в Тояко саммите "восьмерки".
США должны сами определиться с перечнем вопросов, по которым они не хотят сотрудничать, и по тем вопросам, по которым они хотят сотрудничать с Россией. Когда список таких вопросов будет в нашем распоряжении, мы, несомненно, сможем лучше понять, как нам выстраивать эти отношения.
Думаю, неправильно делать важнейшие вопросы повестки дня заложниками эмоций и чувства обиды, хотя такого чувства и не должно быть: как я уже сказал, мы действовали на основе международного права, защищая жизни российских миротворцев, на которых напали их грузинские товарищи по совместному миротворческому отряду. И когда грузинские вооруженные силы начали нападение на спящий Цхинвал, грузинские миротворцы, служившие в одном контингенте со своими российскими коллегами, присоединились к армии Грузии и начали убивать своих российских товарищей по оружию. Мы не могли с этим мириться.
Неправильно, если все разговоры об ответственности по защите, останутся всего лишь разговорами, и если все разговоры о безопасности человека будут использоваться только для инициирования пафосных дискуссий в ООН или на других площадках. Мы реализовали принцип безопасности человека, принцип ответственности по защите и сделали это при неукоснительном соблюдении статьи 51 Устава ООН.
В ходе сегодняшней встречи с К.Райс мы, в частности, обсудили положение дел с иранской ядерной программой, ядерную проблему на Корейском полуострове. Полагаем, что в обоих случаях наши основные задачи остались неизменными. Мы хотим мирного решения этих проблем. Мы хотим сделать Корейский полуостров безъядерной зоной, мы хотим убедиться при посредничестве МАГАТЭ в том, что ядерная программа Ирана носит исключительно мирный характер. Эти задачи неизменны. И было бы безответственно со стороны наших стран отказаться от достижения общих целей из-за каких-то разногласий по кавказскому вопросу.
Что касается тактики действий по обоим вопросам, у нас никогда на этот счет не было полного единогласия. Всегда существовали какие-то расхождения в тактических вопросах, но до последнего момента нам удавалось по обеим проблемам выходить на общую тактику, вырабатывая компромиссные подходы совместно с другими участникам шестисторонних переговоров по Корейскому полуострову, и с европейцами и Китаем по ядерной программе Ирана. Мы вновь подтверждаем, что это распространяется и на данную ситуацию. Мы продолжим наши обсуждения этого вопроса. Также ожидаем, что наши американские коллеги и не только они, но в первую очередь американцы, не будут препятствовать обсуждениям в рамках "Большой восьмерки" вопросов, представляющих важность для всего мирового сообщества.
Вопрос: Считаете ли Вы возможным в российско-американских отношениях возврат к периоду "холодной" войны?
С.В.Лавров: Приблизительно три года назад вице-президент США Д.Чейни выступил с заявлением в столице Литвы Вильнюсе. Тогда Грузия не была еще причиной разногласий, все старались сосредоточиться на выработке механизмов урегулирования югоосетинского и абхазского кризисов, которые в конечном итоге были разрушены М.Саакашвили. В том выступлении и в других своих заявлениях, сделанных на таком этапе отношений между нашими странами, который никто не называл проблемным, Д.Чейни использовал крайне резкие формулировки, на которые мы были вынуждены реагировать. Не хотел бы их сейчас воспроизводить, но могу заметить, что они были абсолютно идентичны языку периода холодной войны. Тогда это был не наш выбор. И сейчас это не наш выбор.
Не могу вспомнить ни одного выступления В.В.Путина или Президента России Д.А.Медведева, которое могло бы спровоцировать возврат к холодной войне.
Полагаю, выступление В.В.Путина в Мюнхене было очень важным призывом, на который так и не последовало никакой реакции, призывом к началу серьезного диалога о причинах пробуксовки системы безопасности. Он привел примеры, которые на наш взгляд доказывали, что выполнение соглашений по вопросам, так сказать, стратегической безопасности было неполноценным. Например, в Совете Россия - НАТО мы пришли к согласию по вопросу, который являлся ключевым вопросом наших обсуждений, - о том, что безопасность неделима и никто не должен обеспечивать свою безопасность в ущерб безопасности других. Это очень ясное заявление, поддержка которому была высказана, по-моему, в 2003 году в Пратика-ди-Маре во время саммита Россия-НАТО.
Несколько месяцев назад, 6 апреля, в Бухаресте в рамках другого саммита Россия-НАТО, пытаясь выработать общее заявление, которое поддержали бы президенты стран - членов НАТО и президент России, мы так и не смогли прийти к единому мнению, т.к. США не хотели вернуться к формулировкам пятилетней давности и вновь заявить, что никто не должен обеспечивать свою безопасность в ущерб безопасности других. Такая позиция, неспособность принимать во внимание опасения других стран евроатлантического пространства, связанные с обеспечением безопасности, говорят о многом. Отказ вернуться к этим формулировкам произошел на фоне развертывания третьего позиционного района системы ПРО в Европе, на фоне нежелания наших американских коллег серьезно обсуждать пост-СНВ-1 режим, т.к. действие СНВ-1 истекает в декабре следующего года. Вместо него США готовы оставить только логику Московского договора, который устанавливает ограничения лишь на ракеты с ядерными боеголовками, развернутые на стартовой позиции. Они по-прежнему не хотят сохранить ограничения на все виды средств доставки. Мы до сих пор не можем получить достоверного ответа в отношении американских планов по разработке неядерных боеголовок для размещения на ракетах стратегического назначения и средствах доставки ракет стратегического назначения, что приведет к возникновению серьезных проблем для тех, кто в реальном времени осуществляет контроль за ситуацией в области стратегической стабильности. К этому следует добавить расширение НАТО, которого, как нам обещали при выходе СССР из Восточной Европы, не должно было быть, строительство черноморских военных баз в Румынии и Болгарии, которых, как нам опять-таки обещали, не будет, а также нежелание США согласиться с тем, что мы не должны размещать оружие в космосе, в то время как в США ведется разработка планов по размещению оружия в космосе и доктрины "Быстрого глобального удара".
Если вы рассматриваете все эти факты в совокупности и с учетом этого просите американских коллег в Совете Россия-НАТО подтвердить простые формулировки, которые они сочли возможным произнести пять лет назад о том, что никто не должен обеспечивать свою безопасность в ущерб безопасности других, а они отвечают отказом, говоря, что они могут обойтись и без этого, то вряд ли можно согласиться с тем, что наша реакция, выраженная в призыве к обсуждению дальнейших действий, является приглашением к холодной войне. Я с этим не согласен.
Вопрос: Считаете ли Вы, что Россия окружена врагами, как об этом недавно заявил Президент Д.Медведев в интервью "Известиям"?
С.В.Лавров: Я думаю, что вы неверно перевели высказывание Президента России с русского языка на английский. Третий позиционный район американской системы ПРО, военные базы в Болгарии и Румынии, планы по размещению вооружений в открытом космосе, планы по установке новых радаров в странах Балтии и южнее, аналогичные планы в отношении районов вдоль восточных границ России, - я имею в виду американо-японский проект создания системы ПРО - вот что окружает Россию. Мы ни с кем не враждуем. Но разработчики военных планов должны это учитывать, когда они принимают меры по развитию несоответствующих аспектов обороноспособности. Вот как фактически обстоит дело. Иногда мы действительно ощущаем враждебность политики, проводимой по отношению к нам.
Вопрос: Ощущаете ли Вы угрозу, исходящую от т.н. цветных революций?
С.В.Лавров: Мы не ощущаем, что "цветные революции" представляет угрозу. Считаем неправильным, когда демократическая страна превращает революцию в средство продвижения демократии. Как вы знаете, мы испробовали этот путь в 1917 году, когда в октябре произошла красная революция. Если мы исходим из того, что государственный переворот - это государственный переворот, где бы он ни совершался, то я предлагаю посмотреть, как проходили президентские выборы на Украине в 2004 году и в Грузии в 2004 году. Тогда, по сути, итоги выборов были отменены и растоптаны в результате революций. Я помню, как в 2003 году М.Саакашвили штурмовал парламент и сместил с поста президента своего ментора Э.Шеварнадзе, заявив, что отныне он правитель. И его немедленно признали в качестве президента. Чем отличаются те события от событий 1917 года? Только тем, пожалуй, что это был не Зимний дворец, а другое здание.
Вопрос: Выступая на встрече с дипкорпусом в сентябре с.г. в Москве вы привели высказывание одного сингапурского профессора о том, что "Запад превратился из главной инстанции по решению глобальных проблем в крупнейшую помеху для всего мира". Означает ли, что Вы будете руководствоваться этим в своей внешней политике?
С.В.Лавров: Прежде всего, хочу отметить, что, выступая в МГИМО(У) по случаю начала учебного года, я привел эти слова профессора Государственного университета Сингапура Кишор Махбубани, чтобы показать: мы должны обсуждать такие вопросы, мы не должны единолично присваивать себе ценности, мы не должны единолично присваивать себе цивилизации. Мы должны признавать наличие разных цивилизаций. Однополярность, основанная на убежденности в правильности только западной цивилизации, несомненно, заведет в тупик. Кроме того, мы не должны делать вид, что европейская цивилизация, три ее ответвления - Евросоюз, американское и российское направления, всегда будет занимать в мире главенствующее положение. Чтобы сохранить за собой главенствующее положение, нужно быть конкурентоспособным, мы все вместе должны быть конкурентоспособными - только вместе мы можем сохранить конкурентоспособность. Только в конкуренции с другими цивилизациями можно определить лидера. Использованная мной цитата призвана показать, что мы должны начать серьезный разговор, мы должны уважать других.
Вопрос: Не могли бы Вы разъяснить смысл положения о "привилегированных интересах", содержащегося в новой Концепции внешней политики Российской Федерации, подписанной Президентом Д.Медведевым? Некоторые на Западе считают, что это предполагает обеспечение безопасности России за счет других стран либо навязывание представлений о правах, которые идут вразрез с международным правом, либо установление некоей гегемонии...
С.В.Лавров: Вижу, как легко искажаются программные заявления. Вы процитировали конкретную фразу, заявив, что достичь этого можно только при нарушении норм международного права.
Пять принципов, провозглашенных Президентом Д.А.Медведевым 31 августа, представляют собой принципы, содержащиеся в Концепции внешней политики Российской Федерации, которые он изложил в порядке их приоритетности.
Первым по порядку идет принцип соблюдения международного права, и уверяю вас, это не планировалось как оскорбление США.
Вторым - многополярность. Отныне мы будем выстраивать свою внешнюю политику, исходя из объективной реальности многополярного мира. Возможно, однополярный мир и существовал в чьем-то воображении, но он показал свою полную недееспособность в Грузии, равно как и вся существующая архитектура европейской безопасности.
Третий принцип - неконфронтационный подход.
Четвертый - у России есть регионы, в которых она имеет привилегированные интересы. Концепция внешней политики гласит, что Россия будет развивать дружественные, взаимовыгодные отношения со всеми, кто готов действовать по тому же принципу на основе равноправия и взаимовыгодного сотрудничества, уделяя особое внимание традиционным партнерам Российской Федерации. Конечно, это государства, ранее входившие в состав СССР, но не только. Уже долгие годы у нас хорошие отношения со странами Африки, Азии, Латинской Америки, которые направляли в нашу страну на учебу своих студентов, в которых мы построили немало промышленных предприятий -в одном только Афганистане, с которым у нас также хорошие отношения, было построено около 150 предприятий
В 90-е годы, когда Россию считали одной из лучших стран с демократическим режимом и, по-моему, говорили о том, что произошла какая-то "цветная" революция (только это была действительно демократическая революция без каких-либо цветовых оттенков), в то время мы, к сожалению, были настолько бедны, что не могли позаботиться о насущных нуждах своего народа. Мы не могли позволить себе и, честно говоря, не вспоминали об отношениях со старыми друзьями.
Мы вышли из этого кризиса, накопили ресурсы, которых достаточно, возможно, впервые в истории для решения одновременно всех задач страны в определенный исторический отрезок, включая модернизацию экономики, модернизацию армии, находившейся в очень плохом состоянии, решение социальных проблем, а также вступление в клуб доноров, участвующих в предоставлении официальной помощи в целях развития, кстати, только что в этих целях был принят соответствующий закон.
Мы также стали свидетелями подъема российского бизнеса, представители которого, упрочив свои позиции внутри страны, как и любые бизнесмены, начинают поглядывать на заграницу. Конечно, опыт прошлого, связи очень важны для возвращения бизнеса в эти страны и регионы.
Мы не оставим без внимания и тех, кто закончил наши высшие учебные заведения. Пару лет назад мы начали приглашать их в Москву на встречи выпускников того или иного ВУЗа.
Мы начали проявлять внимание к эмигрировавшим русским, этническим русским, включая уехавших из страны до революции и стремящихся восстановить культурные и духовные связи со своей родиной.
Мы хотели бы использовать экономические ресурсы по всему миру, ресурсы, созданные с помощью нашей страны, для получения определенной выгоды для себя. Вот, что здесь имеется в виду.
Наконец, пятый принцип, провозглашенный нашим Президентом, - защита российских граждан независимо от их местонахождения. Причем, мы намерены защищать российских граждан всеми доступными нам способами.
В качестве примера могу привести то, как мы защищаем русскоговорящее население в Латвии и Эстонии. Единственное, на чем мы настаиваем в отношении этих двух стран - положительный ответ на рекомендации Совета Европы, ОБСЕ, ООН. Представители названных организаций неоднократно посещали эти страны и неоднократно рекомендовали им ускорить процесс натурализации, упростить процедуру получения гражданства для новорожденных и лиц пожилого возраста.
Мы будем защищать своих граждан всякий раз, когда они будут подвергаться дискриминации в бизнесе или иных областях, с помощью дипломатических средств, международных инструментов, международных организаций.
Надеюсь, никто не повторит кровавой агрессии против спящего города, развязанной в ранние часы президентом М.Саакашвили, никто не будет убивать российских граждан. И необходимо сделать выбор - поддерживать тех, кто убил сотни российских граждан, включая миротворцев, несущих службу в соответствии с международными соглашениями, или не поддерживать их.
Возможно, параллель не совсем корректна, но мне приходит на ум вторжение в Панаму в 1989 году, когда президент Буш-старший, объявляя о его начале, заявил, что больше с этим мириться нельзя: один американский военнослужащий убит, другой ранен, третий избит, а его жена подверглась сексуальному насилию. "Достаточно", - заявил он. И американцы, как один, поддержали усилия по защите американских граждан. Можно вспомнить мотивацию для других вторжений, когда никто не был убит, но существовала угроза жизни, - и захватывались целые страны. Нужно понимать наши чувства, когда мы не услышали соболезнований в связи с гибелью российских граждан, но слышали, как выражают соболезнования в связи с гибелью грузинских граждан. Это просто противоречит традициям христианства.
Вопрос: Существуют ли разногласия в российских политических кругах по поводу выстраивания отношений с США?
С.В.Лавров: Прежде всего, отмечу, что разногласия существовали всегда, в том числе во времена Советского Союза. Другое дело, что они не становились достоянием общественности. Насколько я могу судить - а я ведь могу не знать всего о том, как вершилась внешняя политика во времена, когда я занимал младшие дипломатические должности, - разногласия порой были очень серьезными. Но согласно правилам игры советского времени после принятия решения его поддерживают все, независимо от имевшихся ранее разногласий.
В любом, даже закрытом обществе всегда будет место разногласиям, просто в открытом обществе о них всем известно, о них говорят открыто. Кстати, вы сами упоминали о "не очень свободных" российских средствах массовой информации, во многом не согласных с правительством. Надеюсь, Вы сможете объяснить тем, кто нас критикует за ограничение свободы прессы, что в России не сложно найти многочисленные источники альтернативных новостей. Из этих газет очевидно, что нас критикуют за события в Грузии, за нашу реакцию на эту агрессию и критикуют нас из утилитарных соображений. Нам твердят "США недовольны", "США рассержены", "США аннулируют визы официальных лиц", "США будут чинить препоны российскому бизнесу за рубежом" и т.д. Поэтому, если следовать этой логике, мы должны были все проглотить. Другие упрекают нас, что мы были недостаточно решительны, что мы только реагировали, хотя знали об этих планах, что нам следовало предпринять упредительные действия. В этом случае нам удалось бы спасти сотни жизней. Третьи говорят, что нам следовало захватить Тбилиси и создать трибунал, чтобы предать суду президента М.Саакашвили. А некоторые приводят в пример судьбу С.Хуссейна. Все эти возможности широко обсуждаются.
Однако, исходя из совокупности причин, прежде всего, моральных, правовых, прагматических, путь, выбранный нами, был единственно возможным решением. Когда президент М.Саакашвили попытался выиграть свою первую войну с Южной Осетией в августе 2004 года, ему не хватало оружия, и войну быстро остановили миротворцы и силы службы безопасности Южной Осетии. После этих событий он серьезно перевооружился, его страна является рекордсменом по росту бюджетных расходов на военные нужды. Но с того августа, на протяжении последних четырех лет, мы были вынуждены держать в боевой готовности воинские части на российской стороне границы вдоль Кавказского хребта, поскольку знали о его приготовлениях. И если бы мы не отреагировали или отреагировали, не пытаясь разрушить материальную базу, использовавшуюся для обстрелов Цхинвала и других городов Южной Осетии, это означало бы продолжение бесконечного наблюдения за господином, который никогда не сдерживает своих обещаний и который так и не принял предложения заключить договор о неприменении силы, который позволил бы сохранить территориальную целостность. Он подорвал ее, нарушив все до единой договоренности, подписанные Грузией для разрешения этого конфликта. А те соглашения были выдержаны в духе сохранения территориальной целостности Грузии. Он сам все разрушил.
Вопрос: Возвращаясь к темам Вашей беседы с К.Райс, продолжит ли Россия откладывать обсуждение вопроса о введении новых санкций в отношении Ирана? И второе: не могли бы Вы прояснить, в чем заключается военное сотрудничество с Сирией?
С.В.Лавров: В ходе встречи с К.Райс, мы не обсуждали никакие санкции. Мы пришли к согласию, что группа 3+3 или 5+1, как бы ее не называли, сохраняет единство в достижении своей первоначальной цели - гарантировать доступ МАГАТЭ ко всем объектам, необходимым для того, чтобы удостовериться в отсутствии в иранской ядерной программе военного компонента. Мы также сошлись во мнении, что сейчас не время для встречи на министерском уровне, что в будущем наши эксперты продолжат обсуждение дальнейших действий и мер по поддержке МАГАТЭ, особенно принимая во внимание тот факт, что вина Ирана не доказана. Согласно последнему докладу, представленному М.эль-Барадеем, МАГАТЭ не располагает доказательствами наличия у Ирана военной ядерной программы, хотя в нем отмечено, что Иран должен сотрудничать в полном объеме по остающимся вопросам.
Мы не ведем переговоры ни с одной страной в нарушение международных соглашений и существующих международно-правовых норм в той или иной области.
Вопрос: Что стоит за отменой встречи министров иностранных дел "шестерки" по Ирану? Как известно, в последнем докладе МАГАТЭ высказано недовольство позицией Ирана?
С.В.Лавров: Нельзя однозначно говорить, что МАГАТЭ недовольно занимаемой Ираном позицией. Как я уже заметил, Агентство не располагает доказательствами наличия военного компонента в ядерной программе Ирана.
Что касается встречи, то Ш.Маккормак сегодня заявил о ее несвоевременности.
Уверяю, если кто-либо имеет малейшее сомнение в том, что первоочередные задачи группы 3+3 остаются в силе, мы можем завтра же принять резолюцию, прямо заявляющую, что мы вновь подтверждаем поддержку всех существующих резолюций СБ ООН и настоятельно призываем Иран выполнять все эти резолюции. Это пошлет предельно четкий сигнал всем, кто считает, что из-за происходящих событий будут вестись какие-то игры вокруг вопроса о нераспространении. Этого не будет.
Вопрос: Кто же определяет внешнюю политику России: президент или премьер?
С.В.Лавров: Думаю, Вам хорошо известны недавние заявления Президента Д.А.Медведева и Премьер-министра В.В.Путина, посвященные этому вопросу. Российскую внешнюю политику в полном соответствии с российской конституцией определяет Президент Д.А.Медведев.
Вопрос: Считаете ли вы, что, отстаивая свою позицию по Южной Осетии в диалоге с США, Россия чего-то недоговаривает?
С.В.Лавров: Предпринятые действия были направлены на защиту российских граждан и народов Южной Осетии и Абхазии. Было бы неправильно приписывать этому эпизоду иное значение. В своих действиях мы не руководствовались геополитическими соображениями. Мы сделали то, что сделали - не более. Геополитический поворот был придан делу чьим-то воображением. Некоторые сразу же пустились в рассуждения, что это начало восстановления Советского Союза, делались пылкие заявления о том, что НАТО необходимо встать на защиту Украины от российской агрессии, направленной на захват Крымского полуострова, государства Балтии выступили с привычными опасениями о возможности повторной оккупации. Кое-кто в НАТО даже начал обсуждение вопроса о формировании сил быстрого реагирования для спасения членов НАТО от советской агрессии. Знаете, можно было бы подумать, что все это выдержки из фантастического романа, если бы это все действительно не было произнесено.
У нас нет намерений претендовать на чью бы то ни было территорию. Мы хотели бы, чтобы все подтвердили свою приверженность принципам, которыми мы руководствуемся в своих действиях в Европе и во всем мире, в т.ч. принципам территориальной целостности, суверенитета, взаимного уважения, неприменения силы, невмешательства во внутренние дела государств, неделимости безопасности.
Давайте еще раз посмотрим на все эти принципы. Именно это и предлагал Президент Д.А.Медведев в своем выступлении в Берлине 5 июня: давайте созовем саммит и обсудим вопросы евроатлантической безопасности. Если все эти принципы, с которыми мы соглашались со времен принятия Хельсинского акта, остаются в силе, давайте обсудим, почему они не применяются на практике. Может быть, неадекватны механизмы их реализации? Может быть, необходимо расширить некоторые из этих механизмов? Может быть, необходимо создание дополнительных механизмов?
Президент Д.А.Медведев и премьер-министр В.В.Путин в ходе общения с участниками Валдайского клуба на этот вопрос четко ответили, что у нас ни к кому нет территориальных претензий. Территориальную целостность Грузии нарушил сам президент М.Саакашвили, в той ее части, которая регулировалась международными режимами, введенными после предыдущей войны, которую вел другой грузинский президент против Ю.Осетии и Абхазии, З.Гамсахурдиа, выдвинувший в 1991 г. лозунг "Грузия для грузин" и заявивший: "Мы должны депортировать осетин в Россию, мы должны разделить абхазскую территорию, мы должны аннулировать автономию Аджарии, на территории Грузии не должно быть автономий", господствовать должна титульная нация. А потом он развязал войну.
Сегодня утром я беседовал с Г.Киссинджером. Даже он не знал истории вопроса. Он не знал, как Абхазия и Ю.Осетия стали частью Российской империи, будучи абсолютно независимыми от Грузии. Он не знал истории образования СССР, когда Абхазия была одной из образующих республик, пользовалась такими же правами, как и другие субъекты и обладала таким же статусом, что и Грузия. Он не знал, что это Сталин сделал Абхазию частью Грузии, что это он разделил Осетию на две части, отдав Ю.Осетию Грузии и оставив С.Осетию в России. Он не знал, что после того, как Сталин передал Ю.Осетию и Абхазию Грузии, абхазам и осетинам было трудно сделать приличную карьеру, если они не переделывали свои имена на грузинский манер. А люди это помнят. Они помнят, как еще до вхождения в СССР, когда в течение нескольких лет после октябрьской революции Грузия была независимым государством, в 1920 году грузины пытались завоевать Осетию, которая не была частью Грузии. Тогда погибли тысячи людей.
Если собрать все факты воедино, даже стороннему наблюдателю будет понятно, что этот вопрос не так уж и прост, речь идет не просто о восстановлении территориальной целостности Грузии, речь идет о двух столетиях очень сложной истории. Если люди, не имеющие к этому отношения, могут понять сложность вопроса, что уж говорить об осетинах и абхазах, которые все это пережили, предки которых все это пережили. На Кавказе эмоции и чувства очень специфически передаются от поколения к поколению.
Когда в 2006 году президента Саакашвили спросили, прибегнет ли он к силе для разрешения этого конфликта, он ответил: "Ни за что. Я ни при каких обстоятельствах не стану применять силу. Я знаю, что означает кровь на Кавказе". Он сам это сказал: "Кровь означает не десятилетия, а сотни лет крови".
Вопрос: Как Вы прокомментируете прозвучавшую в выступлении К.Райс в фонде Маршалла резкую критику в адрес России накануне открытия сессии ГА ООН? Ощущаете ли Вы, что Россия находится в изоляции?
С.В.Лавров: Мы понимаем специфику текущего этапа американской жизни.
Что касается изоляции, мы абсолютно не ощущаем себя изолированными. В этом году у меня больше просьб о проведении двусторонних встреч в рамках министерской недели, чем в прежние годы. Не припомню такой заинтересованности во встречах и обсуждении вопросов, касающихся не только двусторонних отношений, но и мировых проблем, необходимости открытого обсуждения таких вопросов, необходимости подходить к их решению не под лозунгами типа "Ты плохой парень и должен делать это или это", а разумно. Это я ощущаю. Даже если взять страны, открыто выражающие свое несогласие, и исходить из того, что они действительно чувствуют то, о чем заявляют публично, проблемы, связанные с кавказским кризисом, будут ограничены 25-30 странами. Само понятие изоляции России отражает философию однополярного мира. Я полагаю, что такая философия не возобладает. Жизнь намного сложнее, намного интереснее, чем однополярный мир. И, хотя китайцы говорят "не дай вам Бог жить в интересные времена", мы живем в интересное время.
