Анна Абоносимова: Что нам надзор готовит новыйНазад
Анна Абоносимова: Что нам надзор готовит новый
Как известно, Указом президента России Владимира Путина от 20 мая 2004 года "Вопросы структуры федеральных органов исполнительной власти" образован особый орган для надзора за информационным полем страны. Он называется Федеральная служба по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия, которая подведомственна Министерству культуры и массовых коммуникаций Российской Федерации. Новой федеральной структуре также переданы функции регистрации средств массовой информации.
Цель моего выступления - попытаться проанализировать возможные последствия этого шага для рынка СМИ и медийного сообщества России.
Очевидно, что возобладала точка зрения советника Президента РФ Михаила Лесина, который активно возражал против передачи функций СМИ Федеральной регистрационной службе, которая находится в ведении Министерства юстиции РФ. Государство фактически согласилось с тем, что масс-медиа является слишком специфической сферой общественных отношений, чтобы правоприменительные функции в отношении нее приравнять к сделкам с недвижимостью. И это, в сущности, неплохо - согласитесь, приятно отличаться "лица необщим выраженьем".
Кроме всего, Президент своим указом выправил перекос проводимой им правительственной реформы. Каким-то образом наше министерство обошла общая трехуровневая система. Федеральная служба восполняет этот пробел, а упоминание охраны культурного наследия прямо указывает, что она не будет замыкаться только на СМИ, а возьмет также под контроль весь министерский спектр, включая собственно культуру, кинематографию и архивное дело. Что, в сущности, тоже неплохо - глядишь, не каждый день до нас дойдет очередь.
Несмотря на несколько устрашающий заголовок в духе "Коммерсанта" - "Создана служба по надзору за СМИ" - реакция медийного сообщества на Президента оказалась спокойной. Журналисты приняли нововведение к сведению без комментариев. Федеральная служба по статусу не занимается нормативно-правовым регулированием, следовательно, надзирать будут за нашим соответствием закону о СМИ, разговоры о модернизации которого тихо сошли на нет. И здесь тоже нет повода для печали.
Идеальных законов нет и быть не может, но я придерживаюсь той точки зрения, что нет нужды раскачивать одну из немногих опор либерализации России, какой несомненно является Федеральный закон о СМИ. В Германии, как известно, правовое регулирование масс-медиа является прерогативой ландтагов. Вряд ли это наш путь - по крайней мере, пока. При почти полном тождестве конституционной нормы свободы печати в России и Германии, в наших регионах можно ожидать трактовок с точностью до наоборот.
Можно, видимо, говорить о том, что в вопросе нового надзора пресса и Президент поняли друг друга, поскольку в Президентском послании от 26 мая 2004 года вообще не содержится упоминания о СМИ. Это сигнал: власть устраивает статус-кво, новых массовых "зачисток" на медийном поле не ожидается.
Стране обозначены более глобальные приоритеты, главный из которых - преодоление бедности путем удвоения ВВП уже к 2010 году. И это тоже нельзя не приветствовать, потому что нет другого пути к подлинной либерализации прессы, кроме экономической самостоятельности. А ее может дать только благосостояние потребителей наших новостей и развитый рекламный рынок. Как у наших германских коллег, где редакционные бюджеты формируются на одну треть из подписки, и на две трети - из рекламы. И тогда не нужно будет прогибаться под личные пристрастия мэра или губернатора, в лучшем случае их можно просто принять к сведению.
Сейчас довольно много разговоров о росте отечественного рекламного рынка, прогноз на текущий год - плюс 30 процентов. Однако, наибольшая динамика наблюдается не в СМИ, а в сети Интернет и наружной рекламе. Хуже всего дело обстоит с рекламой на радио. В целом же рост рынка, по мнению специалистов, обеспечивается на 80% за счет инфляции и лишь на 20% - за счет притока новых рекламодателей. То есть - рекламное время и площади растут, а доходности нет. Так что обольщаться относительно радужных горизонтов экономической самостоятельности СМИ по-прежнему не приходится.
По поводу лицензирования электронных СМИ, коль скоро мы говорим здесь о региональном уровне, позвольте высказать одно соображение. Безусловно, в такой огромной стране, во избежание конфликта интересов, контроль над использованием несущих частот должен быть федеральным. А вот их предоставление местным вещателям - вместе с контролем - вполне можно отдать на региональный уровень. В конце концов, не в Москве, а здесь гораздо виднее, кто и с чем выходит к зрителям и слушателям города, области. Такой опыт вполне оправдал себя в Германии, даже и в восточной ее части, отчего бы его не перенять? В конце концов, давно пора разгрузить главу ФКК уважаемого академика Познера, у него с ТЭФИ хлопот невпровот!
Но тогда вполне логичен вопрос: не является ли сама Федеральная служба по надзору за нами одной из тех избыточных функций государства, освободиться от которых призывает Президент? Думается, нет. Сегодня ее просто некому передать. Нет институтов гражданского общества. Возможен ли сегодня в России такой орган общественного надзора, как германский Pressrat - Совет по прессе?
Его учредили Союз издателей газет, Союз издателей журналов, немецкий союз журналистов и профсоюз работников масс-медиа и культуры, которые выбирают общественный Совет по прессе, состоящий из 10 журналистов и 10 издателей. У них две задачи: защищать свободу прессы от внешних опасностей, а также критически относиться к собственным ошибкам и принимать меры по их исправлению. Комитет по жалобам, действующий с 1973 года, рассмотрел более 400 тысяч обращений. Или в среднем - 1100 в месяц.
Основным средством воздействия на нарушителей этического кодекса немецких журналистов является публичная огласка. СМИ-нарушитель обязано опубликовать решение Комитета по жалобам Совета по прессе, содержащее аргументированный анализ нарушения и вердикт (выговор, порицание, замечание). Немецкие журналисты могут сопроводить вердикт своим, чаще всего "оправдательным" комментарием, но без уничижительных оценок самого Совета по прессе.
В России существуют союзы, гильдии, ассоциации издателей, вещателей, распространителей, журналистов, есть даже зачатки медийных профсоюзов. Но проблема в том, что их уже слишком много, позывов к слиянию и консолидации нет, и, как следствие, весьма слабое общественное и цеховое доверие. Кто же нам установит высокие профессиональные стандарты и побудит им следовать - клуб медиа-магнатов? Государство и там окажется мажоритарием.
В эфирной области так и не создано ни одного попечительского или наблюдательного совета. Они просто не нужны в отсутствие самого понятия публично-правового вещания. Вот мы и смотрим Первый канал вместо Общественного российского телевидения. По крайней мере, в Останкино перестали именоваться тем, чего нет в природе.
Независимость стоит денег, условий их заработать нет. Остаются два финансовых источника - бизнес и власть. Те и другие чужды филантропии. А поскольку на местах во всем калькируют федеральные обычаи, уже и в иных региональных Белых домах завели закрытые брифинги для аффилированных главных редакторов, не столь регулярные, как по понедельникам в Кремле, но не менее эффективные в смысле управляемости. Показательно, что медиа-рынок начал понемногу востребовать - как правило, на договорной основе, - журналистов старших поколений, не забывших теорию и практику партийно-советской печати, Главлит и эзопов язык.
По мнению наших экспертов, в обозримом будущем государство окажется вынужденным обложить граждан телевизионными алиментами, скорее всего, по британскому образцу: фиксированный годовой платеж каждого налогоплательщика независимо от количества телевизоров в семье. Кратко напомню схему: если собранный налог не покрывает бюджета Би-Би-Си, разницу доплачивает госбюджет, но не свыше 15 процентов. За это британский налогоплательщик получает два крупнейших качественных канала без рекламы. Остальные вещатели эксплуатируют рекламный рынок.
Если мы не форсируем переход на европейский стандарт цифрового вещания DVB (решение уже принято), страна рискуют лишиться информационного диалога с мировым сообществом. Отчасти этот форсаж ко времени, потому что состояние вещательных телепередатчиков повсеместно критическое. Но снова проблема: телевизионный налог, что совершенно очевидно, государство направит на покрытие гигантских расходов "оцифровки" всея Руси, а не на либерализацию вещания по той же британской модели.
Гражданам при этом тоже придется раскошелиться, если не на новый телевизор, то, по крайней мере, на декодер к старому. Само собой, вещатель в центре и на местах вздует рекламную ставку, а рекламодатель вобьет разницу в цену товара. И россиянин в третий раз заплатит за "цифру". Перспектива мрачновата, но, честное слово, я не вижу, как с ней можно разойтись.
Послание Президента Федеральному собранию не может не импонировать своей социальной направленностью и решимостью поскорее преодолеть унизительную бедность большинства. Однако, еще римляне требовали от власти хлеба и зрелищ. И римская власть - и диктаторы, и республиканцы, - хорошо понимала, что эти требования лучше выполнять в полном объеме. А у нас, похоже, еще не согласован участок под строительство Колизея. Зато центурион назначен.
Анна Абоносимова,
Президент Фонда содействия СМИ "Пресса"
