Не путает, не пугается этого порядка газета `Культура`, тут же предоставляя свои страницы для дискуссионного отклика Андрея Максимова – единого во многих лицах ведущего программы `Ночной полет`. Максимов вопрошает: что же случилось, как могла появиться к 55-летнему юбилею знаменитейшего балетмейстера подобная статья – `ерническая` и `издевательская`? Защищая Эйфмана, цитируя (к месту) и комментируя (по делу) опубликованный газетой текст, тележурналист справедливо сетует в частности на то, что публикацией статьи явно нарушаются правила хорошего тона. У человека – юбилей, и бросать ему в физиономию торт – не порядочно. Тем более, что подобного Эйфман не заслужил.

Андрею Максимову отвечает главный редактор газеты `Культура` Юрий Белявский – цитируя (тоже – к месту) его реплику и комментируя (тоже – по делу) его, Максимова, суждения. В порядке вещей. Более того, постскриптум Юрия Белявского по поводу взаимоотношений между критиком и творцом представляется мне вершиной того пути, впрочем, слишком жесткого, если ни сказать – жестокого,  который прошла `Культура` от статьи Юрьевой и реплики Максимова к ответу главного редактора: `Надоели и бесконечные попытки любую критику в свой адрес объяснить злобностью критиков и их агрессивной нелюбовью искусству. Скучно это, господа, и до посинения пошло`. Ради одного этого высказывания главного редактора `Культуры` стоило отводить время и место на случившуюся дискуссию. Сказано в итоге то, что должно сказать. Хотя хочется и добавить.

Несмотря на все `про` и `контра` существует все-таки в жизни определенный порядок вещей, лучше которого пока никто не изобрел. Например, в порядке вещей здороваться, прощаться, уметь слушать, не хамить, не допускать бестактностей, а если они и допущены, то извиняться. В порядке вещей сомневаться и не считать свое мнение единственным и непреложным. В порядке вещей уважать чужой труд, ценить любые человеческие (читай – и художественные, творческие) усилия, причем даже те, которые не становятся объектом пристального и широкого внимания. И в порядке вещей не позволять нарушать все перечисленные правила (или – защищать элементарные правила интеллигентного поведения) имярек не только в день юбилея художника, но и в обычный день рождения, и в любой обыкновенный день.

В порядке вещей – прав Юрий Белявский – принимать критику не с ожесточением и (что не редкость), а вести нормальный человеческий (читай – художественный, творческий) диалог. Обижаться, конечно, нужно, особенно, если тебя бьют запрещенными приемами, приемами против правил, но нужно и разговаривать. Или молчать, продолжая предпринимать новые творческие усилия. Отвечать приемами, которые в порядке вещей.

Не знаю, обиделся ли Эйфман, предпринимал ли что-нибудь в свою защиту, зато знаю, что Дмитрий Брянцев, прочтя открытое письмо Ярослава Седова в редакцию журнала `Балет` по поводу своего спектакля `Дама с камелиями` (N1, 2001 г.), обиделся и публично вышел из редакционного совета журнала, о чем газета `Культура` в свое время известила своих читателей. Письмо Седова не претендовало на анализ (на то оно и письмо), как статья Юрьевой об Эйфмане, хотя автор публикации в `Балете`, как и автор статьи в `Культуре`, общепринятых норм общения между критиком и художником соблюсти не сумел. Допускаю, однако, что поводом к острой критике обоих балетмейстеров авторам послужила их озабоченность развитием отечественного балетного театра. У Брянцева, считает Седов, явно не удался спектакль, на который тот делал ставку; Эйфман, считает Юрьева, все нагляднее стал тяготеть к поп-культуре, унижающей саму природу балета. И что же? Означает ли эта озабоченность, что нужно бить во все колокола (причем едва ли не сбивая с ног двух крупнейших балетмейстеров)? Или все-таки в порядке вещей каждому художнику развиваться не вообще, а в рамках конкретного времени? И в порядке ли вещей рассчитывать и им, художникам, и критикам на безостановочное производство исключительно шедевров?..

Впрочем, это уже совсем другая – `ведческая` и требующая анализа тема. А Борису Яковлевичу Эйфману и Дмитрию Александровичу Брянцеву хотелось бы напомнить знаменитый эпизод из жизни Фаины Георгиевны Раневской. В пушкинском музее актриса услышала, как молодой человек, глядя на привезенную `Секстинскую мадонну` Рафаэля, воскликнул: `Не понимаю, чего это все так ею восхищаются!`. `Молодой человек, – не удержалась Раневская, – ею столько людей восхищались, что она уже вполне может выбирать – кого восхищать, а кого нет!`

А то, не сделай каждый из нас правильный выбор, беспорядок какой-то получается.

http://www.russianballet.ru/line/2001/page18.htm

Док. 503759
Перв. публик.: 11.01.02
Последн. ред.: 10.10.08
Число обращений: 245