Лет пять тому назад мы работали вместе с ним в одной редакции. Молодой журналист Володя Кошевой частенько сбегал с работы на лекции в РАТИ. И коллеги, особенно девушки, заботливо прикрывавшие его от начальства, недоумевали: для чего ему еще и актерский факультет? Теперь, после роли Раскольникова в телеверсии "Преступления и наказания", прошедшей по телевидению, ответ на этот вопрос очевиден.
- Володя, для тебя это уже третья профессия?
- Родители мои совсем не были обрадованы, когда я решил стать актером. Чтобы не прерывать традицию трех поколений, я поступил сначала в военную академию, но очень скоро понял, что эта не моя стезя. Потом окончил факультет журналистики МГУ - хотел прийти в актеры не с пустыми руками. Я получил очень хорошую основу. Уже есть спектакль "Флорентийская трагедия" по Оскару Уайльду. Высокая трагедия, выстраданная и поставленная режиссером Михаилом Елисеевым в петербургском театре "Антика". Мы с ним встретились на съемках картины "Своя чужая жизнь" и очень подружились. У Елисеева есть выражение, очень точно отображающее высший накал страстей: "Необходимо партнеру вилку в глаз вставлять!"
У меня, к счастью, был уже опыт соприкосновения с высокой стихотворной трагедией во время работы над ролью Эдгара в "Короле Лире" с Михаилом Козаковым. Теперь я понимаю, что тогда был просто "гадким утенком", и у Козакова не хватило терпения для меня. Но я очень дорожу теми часами работы. Мэтр многое открыл мне. Он, наверное, очень хотел, чтобы из меня что-то получилось, но я в тот момент не был готов к этому. Тогда в "Лире" я так и не сыграл - вот сейчас готов точно!
- А если бы не было "Флорентийской трагедии", ты бы не сыграл Родиона Раскольникова?
- Да. Режиссер Дмитрий Светозаров увидел меня в сюжете об этом спектакле на телеканале "Культура" и пригласил на встречу. Я пришел абсолютно не подготовленным, не зная, кто это и что за предложение. У нас состоялся очень интересный разговор. Сейчас, знаете, такое время, когда масса людей умеет элегантно порхать по верхам. У всех маски, все фикция. А здесь был совсем не бытовой диалог. Светозарову было чрезвычайно интересно, что меня волнует, что у меня болит.
- Так ты и не знал о цели разговора?
- Нет, совершенно! Только почувствовав, что я по-человечески и по-актерски уже "созрел", Светозаров торжественно сообщил: "Я сейчас готовлюсь снимать "Преступление и наказание", приглашаю вас на роль Раскольникова". Я был, конечно, ошеломлен. Но тут же попытался скрыть замешательство и побежал дальше... по своим делам.
- Читать "Преступление и наказание"?
- Это очень смешно, но я закончил перечитывать Достоевского всего за несколько недель до этой встречи. В то время мой режиссер Елисеев посоветовал поискать какой-нибудь материал для моноспектакля. Я взял то, что люблю: Диккенса, еще кого-то и "Преступление...".
- Это очень похоже на знак судьбы...
- Вообще знаков было много. Во-первых, у меня сорвался нательный крест. Я, конечно, испугался, но знающие люди сказали, что в этом как будто нет ничего страшного - просто начинается новый жизненный этап. И еще был вещий сон. Мне приснилась моя покойная бабушка вместе с Раисой Максимовной Горбачевой. Еще какой-то дедушка рядом с ними сидит. Спрашиваю: "А это кто?" - "Как кто? Это же Федор Михайлович!" Клянусь, я проснулся в холодном поту! Но это все было задолго до нашей встречи. Позже я все это вспомнил.
- Как тебя утвердили на роль?
- Я улетел в Таиланд весело проводить время. Солнце, пляж, новые знакомства. Как-то утром мне пришла эсэмэска: "Поздравляю. Вы утверждены на роль Раскольникова". Я подумал: "Не верю!" и продолжал жариться на солнце дальше. Второе сообщение приходит: "Мы ждем вас такого-то числа на пробах грима и костюмов. Просьба не стричься и сильно не загорать". "Щас", - подумал я ...
- А потом, когда вернулся?
- Все бешено закрутилось. На съемках у нас со Светозаровым существовала какая-то незримая связь, и он владел всей атмосферой даже тогда, когда был далек от меня физически. Я старался приходить к режиссеру размятым, подготовленным. Он мне говорил "что", а я соображал "как". Еще до съемок он просил меня подыскать для каждого эпизода определенную музыку, свой тон. Я слушал Вивальди, Шнитке, Губайдуллину, Каравайчука. Необходимо было найти для каждой сцены ту щемящую или, наоборот, отвратительную ноту, которая бы определяла поведение героя на съемочной площадке. А у Достоевского должно быть все: и лирический вальс, и выворачивающий душу марш, и непонятный скрип чего-то... Страшная музыка должна быть, страшная!
- Уже все знают, что ты потерял сознание на съемках при виде бутафорской крови...
- Да, в сцене убийства Лизаветы. Я совсем не ожидал такого натурализма и грохнулся в обморок. Было действительно безумно тяжело.
- Как тебе работалось с партнерами?
- Рядом были замечательные актеры! Мармеладова играет Юрий Кузнецов, маменьку - Елена Яковлева, Катерину Ивановну - моя любимая Светлана Смирнова. Это актриса космического дарования. Вот ей тоже необходима та самая "вилка в глаз"! Она так владеет своей психофизикой, она какую-то тайну знает!
- А ты?
- А я пока нет! Я только учусь, как в сказке "Золушка".
- За время работы в "Преступлении" у тебя изменилось отношение к профессии?
- Конечно. У меня раньше было представление о профессии, сейчас - понятие. Когда все закончилось, я почувствовал огромное облегчение. Наконец-то я выговорился, как будто снял с себя что-то тяжелое и страшное. Но состояние депрессии долго не отпускало меня, я думал, что больше не захочу сниматься в кино никогда. Правда, в голове не соединялось: как же я буду жить в профессии, так опустошив себя в одной роли? Но приступил все-таки к новой работе, и откуда-то взялись силы. Я тогда подумал: "Ага, голубчик! Значит для тебя это хорошо - такая опустошенность и возможность нового взлета!" Я хочу, чтобы каждая роль давалась мне именно так!
- Недавно вышла картина "Луна в зените" об Анне Ахматовой, где у тебя тоже очень ответственная и главная мужская роль.
- Это Николай Гумилев. Анну Андреевну в зрелом возрасте играет ни мало ни много Светлана Николаевна Крючкова. А в молодости - Света Свирко, питерская актриса и режиссер. Я (в смысле герой) прихожу к ним обеим во сне. Играть было одно удовольствие - Крючковой тоже нужно было "вилкой в глаз".
Вообще роли, буквально свалившиеся на меня в этом году, удивительно разные: это и герцог из "Маленьких трагедий", и Феликс Юсупов из фильма "Заговор", и современный герой, которого я играю сейчас. Он безупречно владеет рукопашным боем, водит джип и стреляет из пистолета. Я в это бросаюсь с удовольствием и отдаюсь полностью.
- Ты такой благополучный и востребованный сегодня, не правда ли? Вспомним, что было вчера, когда у тебя была только роль кота в Театре Гоголя и никаких перспектив...
- Прекрасно это помню и свое упадническое настроение тоже. Я научился, да и учусь терпению постоянно.
- Можешь себе представить, что в актерской судьбе бывает сначала путь от кота до Раскольникова, а потом и обратный ход?
- Не хотелось бы! Актер, конечно, зависим, но у него есть одно право: отказаться от роли, и этого никто не отнимет. После Оскара Уайльда и Достоевского мне безумно хочется Шекспира! Я сейчас развращен режиссерами, вступавшими со мной в интереснейший диалог. Им не все равно, что со мной происходит и чем я жив. А обиды на прежних режиссеров, не предлагавших мне ничего, кроме котов, кажется, забыты. Вернее, "ларец" этот во мне, но ключ потерян. Я не отказываюсь от прошлого - все это было, не стесняясь, говорю об этом. Мне просто здорово повезло, что у меня сегодня сложился такой подбор ролей.
- Знаю, что для тебя главным человеком в жизни была бабушка.
- Она единственная хотела, чтобы я стал артистом, и даже утверждала, что я похож на Жерара Филиппа. У нас дома благодаря ей сохранилась потрясающая библиотека и фильмотека. На кассетах собраны даже записи старых телепрограмм. Бабушка водила меня в Рижский ТЮЗ под руководством Адольфа Шапиро, который гремел на весь Советский Союз. Первый фильм в моей жизни - это "Гибель богов" Висконти. Стихи тоже вошли в мою жизнь благодаря бабушке. И сейчас мне на память приходят почему-то строчки Евтушенко:
Я разный - я натруженный и праздный,
Я целе- и нецелесообразный,
Я весь несовместимый, неудобный,
Застенчивый и наглый,
Злой и добрый...
