Прошлые выходные у заслуженного артиста и лауреата Госпремии Алексея Девотченко оказались насыщенными. В субботу в Москве он в качестве номинируемого за роль Шута в спектаклеМДТ "Король Лир"присутствовал на церемонии вручения театральной премии "Золотая маска". В воскресенье – выступал на несогласном митинге на Пионерской площади в Петербурге.

- Итак, Алексей, в субботу состоялась церемония вручения национальной театральной премии "Золотая маска", где вы были в качестве номинируемого за роль Шута в спектакле МДТ-Театра Европы "Король Лир". Каковы впечатления?
- Мне о ней не хочется даже говорить - настолько это все было омерзительно, скучно и убого во всех отношениях. Невыносимо, когда бесконечно выходят люди и говорят долгие-долгие речи, когда по длинной лестнице вот на та-аких каблуках на сцену спускаются наши мнимые звезды и только и думают, как бы им не сверзиться с этой лестницы. И уже так хотелось, чтобы кто-нибудь из них загремел – хоть какое-то разнообразие... Знаете, как чеховский Лопахин в "Вишневом саде" говорит: "Я сейчас или зарыдаю, или закричу, или в обморок упаду" Вот в таком же состоянии я и находился на церемонии. И, в конце концов, в какой-то момент закричал – "а-а-а-а-а-а!!!", когда в очередной раз на сцену вышел Гергиев и 15 минут дирижировал "Жизнью за царя".
- Вы не любите классическую музыку?
- Я люблю классическую музыку. Но когда иду сознательно слушать ее. А когда я иду на церемонию "Золотой маски", я иду на церемонию. Гергиев, конечно, великий дирижер, и Глинка – великий композитор. Но это все же был не их праздник, если это вообще можно назвать праздником, конечно, саму "Золотую маску".
Меня вообще смущает соревновательно-конкурсная основа всех этих наших театральных премий, фестивалей. В театре не соревнуются, в театре показывают. Так что все это от лукавого, глупость и циничное отмывание денег. И фикция – потому что задолго до начала церемонии, всем давно известно: кто и за что получит "Маску". В моем представлении, что такое фестиваль? Вот в Авиньоне настоящий фестиваль, на котором можно насладиться театральным искусством. В какой-то момент на определенный отрезок времени город превращается в огромную театральную площадку. И на всех сценах театров, концертных площадках, улицах, подвалах, чердаках идут спектакли. Весь город этим живет. Окунуться в такую праздничную атмосферу – это большое счастье. Сколько раз я был на нашей "Золотой маске" - скукотища смертная. Все это носит характер каких-то всесоюзных слетов. Одна суета, а ради чего - непонятно. Так что я воспринимаю "Золотую маску" как данность, вернее, как повинность. Раз номинировали, значит надо ехать, играть. Причем, в моем случае, это уже четвертое, если не пятое выдвижение на "Маску". И вот, пользуясь случаем, делаю заявление следующего характера: начиная со следующего года лично я запрещаю выдвигать себя на эту т.н. национальную театральную премию России. В каком бы то ни было качестве.
- В этом году отказались участвовать в "Золотой маске" мэтры Юрий Любимов, Анатолий Васильев… Это становится тенденцией.
- Я тоже больше не хочу принимать участие в этой профанации.
- Может быть, это в вас оскорбленное актерское самолюбие кричит?
- Да, несомненно, так и скажут. И пусть говорят, что хотят. Но, в самом деле, мне плевать на эту "Маску". Мне она абсолютно не нужна. Это моя позиция в плане самоуважения, скажем так.
- А как в Москве реагировали зрители на "Короля Лира"?
- Ну… реагировали хорошо. Первый спектакль – попрохладней. Но на нем была сплошь театральная тусовка, которая смотрела на это сверху вниз. Второй прошел лучше.
- Подождите, а почему сверху вниз?
- Потому что московские театральные деятели считают, что только они могут что-то создать, имеющее отношение к искусству.
- На чем основаны сложности во взаимоотношениях коллег Москвы и Питера?
- На близости к власти. На возможности открывать ногой нужные двери.
- Какое отношение открывание дверей имеет к "Королю Лира" Додина?
- Такое, что у них другое отношение к жизни, и ощущение себя в этой жизни. Они ощущают себя хозяевами. Гораздо выше петербуржцев, умнее. Раз они там – рядом и вхожи в кабинеты…
- А вхожи ли они на самом деле.
- Вхожи. Они сами не являются властью, но они опалены ею, и потому мутируют. Также, как и те, которые идут во власть.

***

- Вы бы в Москву не уехали? Если бы вас позвал Табаков, который в своем МХТ "коллекционирует" актеров.
- Табаков собирает медийно-раскрученных. А я – не медийно-раскрученный.
- И все же. Если бы Табаков пообещал – главную роль, квартиру, положит зарплату, которая гарантирует комфортное существование, - устояли бы перед искушением?
- А вы думаете, это – искушение? Нет, конечно, для меня бытовой комфорт играет большую роль – я его очень люблю. Но… комфорт комфортом, а профессиональная совесть, не сочтите за высокопарный слог? Сегодняшний МХТ - это уже нарицательное понятие, попсовое такое образование. А я к попсе не имею никакого отношения.
- Кстати, в Петербурге редкий актер может себе это позволить "самовыражаться" в моноспектаклях, как вы. Актерская инициатива в "культурной столице" если не наказуема, то точно не поощряется.
- Да, мне повезло с моим арт-директором Еленой Седовой. Если бы не она, сидел бы я со своими моноспектаклями в гримерке, и обливался слезами. Я уверен, по нашей "культурной столице" ходит масса одаренных, талантливых людей, молодых, а не сорокалетних, как я, которые не могут сыграть то, что они хотят только потому, что им нечем заплатить аренду зала. Вообще, все эти арендно-договорные отношения между исполнителем и театром, в конечном счете, угробят театр. Хорошо мне было в начале 90-х, когда мы с Григорием Козловым делали "Сашу Черного…"и тыркались практически во все места, где бы этот спектакль можно было сыграть. Уже, кстати, тогда в глазах людей, от которых зависело – дать нам или не дать площадку, - появлялся алчный блеск: а кто у вас спонсоры, и сколько вы можете заплатить за аренду. В конце концов, тогда нас пустил к себе, бесплатно, Театральный музей. Сегодня в Петербурге молодой, "не зубастый" актер не имеет возможности себя показать, и "обречен" играть то, что ему предложит театр, где он служит. Или он уходит "в сериалы".
- И, судя по всему, не будет – одно воздухотрясение.
- А что мы можем сделать? Выйти с плакатом к Смольному?

* * *

- Да, вы можете делать то, что хотите. Ставить, к примеру "Дневник неудачника" хулигана Лимонова (моноспектакль "Эпитафия"- прим.авт).
- Во-первых, эта работа, на самом деле, затевалась ради изумительной поэмы Тимура Кибирова, чья мягкая лирика снижает остроту протестных высказываний Лимонова, его художественный, фантазийный экстремизм. Другое дело, что имя Лимонова, естественно, больше на слуху. Во-вторых, спектакль по Лимонову-Кибирову был впервые сыгран еще в начале 90-х…
- И тогда вы взялись за Лимонова-Кибирова, желая попрощаться с нашим совковым прошлым.
- Да, в "Дневнике неудачника" Лимонов прощался со своим совковым прошлым, прощался так же как Тимур Кибиров - без ерничанья, а со слезами. Потому что это прощание с какой-то частью самого себя, ведь то, что в стране происходило - хорошего и плохого, - все это имеет отношение ко всем живущим в ней, и приемлющих советскую систему и ненавидящих ее.
- После чего спектакль не игрался почти десятилетие. За это время вы успели "съездить" в Германию на ПМЖ и вернуться обратно, испытав на себе те переживания эмигранта, которые описывал Лимонов в этом своем "Дневнике …". И вы по-прежнему прощаетесь с нашим "совковым прошлым"?
- Да. Как это ни ужасно. Оказалось, что мы так и не сумели это сделать. Не получается в нашей стране окончательно расстаться с совковым прошлым. Поэтому и есть потребность играть этот спектакль - чтобы сказать "прощай" прошлому, так и не ушедшему от нас…
Та же история, кстати, с моноспектаклем "Концерт Саши Черного для фортепиано с артистом". Он играется больше 15 лет. И в последнее время меня удивила и безумно огорчила мощнейшая реакция на социальную тему в спектакле - будто я играю в конце 60-х. Мне кажется, это тревожный симптом времени. К сожалению, в нашей стране этот сатирик (как пишет о русском поэте Саше Черном энциклопедия: "известен тем, что создал ироническую маску интеллигентного обывателя" - прим. авт.) оказался чрезвычайно живуч. Несмотря на то, что по масштабу он не дотягивает до Достоевского, Гоголя, произведения, которые всегда с легкостью проецируются на современную действительность.
Кстати, как сейчас реагирует зал на Салтыкова-Щедрина (моноспектакль "Дневник провинциала в Петербурге" - прим.авт.)! Когда мой персонаж говорит: "губернаторов назначать везде из местных помещиков, яко знающих обстоятельства. По избрании губернатора немедленно оного вооружить. На каждых пяти верстах поставить особенного дистанционного начальника, которого также вооружить. Дистанционным начальникам предоставить право: а) определять степень благонадежности обывателей; в) делать обыски, выемки и облавы и вообще испытывать; в) удалять вредных и неблагонадежных людей, преимущественно избирая места для поселения необитаемые и ближайшие к Ледовитому океану..."…

***

- Поэтому именно эту фразу вы выбрали цитатой своей статье в газете "Марша несогласных"? Артист должен быть социально и политически активным персонажем?
- Не думаю, что нужно баллотироваться в депутаты, но занимать какую-то гражданскую позицию, внятную – либо "за" либо "против", - он все-таки должен.
- Вы очевидно "заточены" на то, что происходит в стране. Но при этом всегда утверждали, что не дело артиста выходить на демонстрации, митинги, что свою гражданскую позицию вы можете излагать на сцене. Месяц назад вы об этом говорили. Что же случилось за месяц, что 15 апреля вы приняли участие в "Марше несогласных"?
- Да, значит, за месяц много чего изменилось во мне, прежде всего. Я наблюдал избиение "Марша несогласных" 3 марта. И вот после этого беспредела, который творился тогда на Невском проспекте я понял, что на площадь все-таки выходить надо, что если у меня есть гражданская позиция, то она должна, на самом деле, проявлять себя. И не в актерской курилке, или домашней кухне.
- Тем более, не стало страшно? -
Да нет, за себя мне, в общем-то, не страшно.
- Как-то вы неуверенно это говорите… Вы толпы не боитесь? Ходынка не вспоминается?
- Иногда встает перед глазами. Нет, безусловно, в какой-то момент было жутковато. Во-первых, еще только приехав утром из Москвы в Петербург, у меня возникло ощущение ирреальности происходящего. Я не узнал свой город: абсолютно пустой Невский, по нему идет колонна машин под брезентом, на которых надпись "Люди" - к ТЮЗу стягивались внутренние войска. Потом, когда уже всех пришедших на митинг в это гетто на Пионерской площади пропускали, было жутковато. Со всех сторон, по периметру площади стояли люди со щитами, в касках, в масках и было ощущение, что они вот-вот ринутся со своими дубинками и зачистят всех, кто оказался внутри оцепления. И в какой-то момент пришло смирение. Что сделаешь – значит, судьба такая, если что… Но когда митинг начался, я внутренне успокоился. Мне показалось, что на этот раз власть проявила если не благоразумие, не мудрость, то толерантность. Но зачистку, такую образцово-показательную порку устроили позже. Мне повезло, я миновал этот кордон буквально за пять минут до начала избиения. Но мне жаль, что я вынужден был бежать на репетицию, и не смог испытать того, что испытали эти ни в чем не повинные люди, которые не выступали на митинге, в отличие от меня, а просто стояли и слушали.
- Да, кстати, каково было выступать?
- Ничего особенного. Я же не выступал как уличный трибун, оратор. Просто ОГФ предложил выступить, если мне есть что сказать. Мне есть, что сказать, и я выступил. Вот и все.
- Когда шли на митинг выступать, не думали, что выступление может сказаться на карьере?
- Ну а как это может сказаться? Что, уволят из театра? Внесут в черный список? Чего?
- Киностудий, например.
- Да Бог с ними со всеми. В том, что они снимают, принимать участие стыдно. Мне единственно, в этой ситуации страшно подставить и подвести Валерия Фокина или Льва Додина, которые волей-неволей вынуждены общаться с властью, и у которых работает такой гоблин, злобный карлик, как Леша Девотченко…
- А опасения за семью?
- Вот это другой вопрос. И об этом я как раз думаю. В отличие от своей карьеры, и негативных последствиях на оную. Но я надеюсь, что я это делаю во благо своей семье, несмотря на парадоксальность. Потому что я не хочу, чтобы моего сына на следующий день после приема в армию избили, изнасиловали, убили и т.д. Поэтому-то я считаю необходимым принимать участие в подобных акциях. Ведь люди, которые пришли на эту площадь, они пришли не потому, что у них много свободного времени или им не хватает адреналина. Это пришли люди, которых власть действительно довела до того, что им некуда больше идти. Куда они еще могут пойти? В свои районные администрации? В Смольный? На телевидение? Куда их пустят? Единственное, что они могут – выйти на площадь. "В назначенный час".
- Литератор Захар Прилепин, близкий к партии, которую нельзя называть, тем не менее пригашается на встречу к президенту. Вы выступаете на площади. Не является ли все это уже проявлением свободы?
- Это весьма относительная свобода. Если мы вернемся к тому, чем этот митинг закончился. "Чтоб впредь не повадно было" - вот что это было. Это свобода?
- И все же - в сталинское время вы бы выразили свой протест?
- Думаю, в какой-то форме да.
- Как Мандельштам? Хотя ведь и он просталинский стих написал. Что это было?
- Не знаю. Но и он же написал: "Мы живем, под собою не чуя страны…" За одно это ему можно простить все остальное.
- Если раньше вам было достаточно выражать свой протест в формате знаменитых кухонь 70-х годов, только кухня ваша выросла до размеров малого театрального зала, то теперь вы вышли на митинг. Но опять же - к единомышленникам, которым говорите: "я с вами…
- … и все мы вместе". Естественно, я рассчитываю на свой круг людей - читающих, интеллигентных, которые волей-неволей находятся во внутренней эмиграции, в оппозиции ко всему происходящему вокруг. На тех, кто не хочет, чтобы их превращали в послушное быдло и тупое стадо. Да еще кто! Те, кто говорит звОнить, договорА, нАчать, лОжить и т.д. и т.п., то есть тем, кто сер, невежествен, необразован, туп, А что, я должен со стихами Галича обращаться к фашистам, нацистам? Или, напротив, к тем, кто прислал на эту площадь ОМОН?
- Не бессмысленно ли это все? Помню, на заре перестройки был такой лозунг: "начни перестройку с себя". Так вот, не лучше ли обратить в свою веру, условно говоря, соседа? Или, если окажетесь в одном купе с человеком противоположных взглядов…
- Никого я не хочу никуда обращать. Моя вера – это моя вера. И лезть, кого-то убеждать в своей правоте не буду. Я отвечаю только за себя, за семью. В этой жизни больше ни за кого не отвечаю.
Поймите, я никого ни к чему не призываю, я не требую гражданской активности от народа. Я просто высказываю свою личную позицию, которую не могу не высказать. Вот и все.
- И, тем не менее, к коллегам вы обратились с воззванием в газете "марша несогласных".
- Да, к коллегам я обратился. А к кому мне еще обращаться? И кстати, их я тоже отнюдь не агитирую: "Все на площадь! Все на митинг!" Я их только призываю не быть безучастными, не быть равнодушными к тому, что происходит сейчас в стране. А как быть не-безучастным, каждый решает для себя сам.
- А может быть, гражданская позиция, скажем, Табакова - быть лояльным власти.
- Это не гражданская, а анти-гражданская позиция.
- На ваш взгляд. А на его - напротив.
- Тогда я уже не знаю. Но неужели можно быть лояльным по отношению к власти, которая допускает, чтобы падали башенные краны, чтобы в привокзальных туалетах вешались солдаты, чтобы убивали журналистов? Избивали "инородцев"? Чтобы телевизор и радио захлестнула ложь?
- И все же отстранимся от маршей, демонстраций, которые есть крайние точки выражения протеста. А каждодневное сопротивление как, на ваш взгляд, должно выражаться? В невключении телевизора?
- В том числе.
- А еще?
- Надо подумать. Так сходу не скажешь. Но что-то делать надо.

Беседовала Елена Боброва, "Город", N 14

23.04.2007

http://www.theart.ru/cgi-bin/material.cgi?id=1017

Док. 504075
Перв. публик.: 23.04.07
Последн. ред.: 10.10.08
Число обращений: 102