На апрельском митинге несогласных этот человек прочел над притихшей толпой "Петербургский романс" Галича с его знаменитым рефреном "Можешь выйти на площадь в тот назначенный час?" Актер Александринского театра Алексей Девотченко в тот день на Пионерскую площадь вышел. Не так, как выходят на театральную сцену, где "продуман распорядок действий", а так, как шагают в неизвестность, где не клюквенный морс, а кровь, не шекспировские страсти, а настоящие. Никто не знает, чем закончится драма, разыгрываемая сейчас на площадях и улицах обеих столиц. Пьеса пишется на ходу, и у нее много авторов.

- Что вас, благополучного артиста, лауреата всевозможных премий, привело на Пионерскую площадь?
- Наверное, то, что я увидел 3 марта на Невском проспекте, во время первого петербургского Марша несогласных. В этот день у меня была репетиция, после которой мы с друзьями поехали на студию, да так и не доехали, потому что в центре города все было перекрыто – шли массовые зачистки и задержания. Наглядевшись на то, каким образом это происходило, я принял решение, что обязательно приму участие в следующем Марше несогласных.

- Вы были в числе выступавших на митинге. О чем вы говорили?
- Я говорил о том, что власть лишает меня права выбора – не только во время избирательных компаний, но и выбора как такового: смотреть умное телевидение, получать информацию из независимых источников. Я прочитал (правда, не полностью) с импровизированной трибуны стихотворение Галича "Петербургский романс" с его знаменитым рефреном: "Можешь выйти на площадь в тот назначенный час?". При этом я был, пожалуй, единственным представителем так называемой творческой интеллигенции, который выступил на митинге, хотя на площади я видел много знакомых артистов и художников.
Я понял для себя, что я не могу, грубо говоря, не выйти на площадь. Никакого страха у меня по этому поводу нет, как нет и опасения, что меня как "маргинала" осудит пресловутое общественное мнение. К сожалению, никакого мнения не существует, народ в наших исторических пьесах безмолвствует, а то, что выдается за настроения общества - полностью подконтрольно, и создается известными структурами. Зато для меня дорого мнение моих друзей, и с этим все в порядке: телефон 15 апреля у меня буквально разрывался, мне выражали поддержку и благодарность, говорили, что тоже обязательно придут на следующий Марш. То есть, в моем кругу (а он достаточно большой) я не встречал резкого неприятия своей позиции. Хотя одна журналистка мне сказала: "Какой вы наивный! Ну и чего вы добьетесь?" Что на это можно ответить? Что семь человек, вышедшие в 1968 году на Красную площадь, тоже были наивны. Но во многом те, кто сейчас находится у власти, обязаны этим обстоятельством тем семи психам. Правда всегда оказывается на стороне меньшинства – это исторический парадокс…

- И, кстати, парадокс, противоречащий классической шкале демократических ценностей…
- Да, но, я уверен, через какое-то количество лет скажут, что и на этот раз правда была на стороне людей, которые 15 апреля вышли к ТЮЗу, а не тех, что шатались по Невскому, попивая дешевое "пойло" и радуясь воскресному солнцу.
- Несогласных теперь часто спрашивают: а с чем именно вы не согласны? Страна, дескать, стабильно развивается…
- О стабильности говорить не стоит - ее на самом деле нет. Падающие башенные краны – это не стабильность, вешающиеся в привокзальных туалетах солдаты российской армии – это не стабильность, нищие на улицах – это не стабильность. Может быть, в обывательском понимании стабильность – это продовольственные корзины, Ленты и О`кеи, но все это есть и в Белоруссии, однако стабильности там нет.

- Между прочим, у белорусской политической модели в России много поклонников.
- Ну да, хорошо бы президентом Союзного государства сделать Лукашенко, а еще лучше – диктатора Венесуэлы Уго Чавеса, это как раз соответствует текущему моменту. А с чем я не согласен? Я уже говорил об этом на митинге: с тем, что власть распоряжается моим правом на выбор, с тем, что на телевидении введена жесточайшая цензура и я не имею закрепленного в Конституции права на информацию. Я не был согласен с выдавливанием партии "Яблока", за которую я всегда голосовал, из избирательных списков в ЗакС.
На Пионерской площади мне запомнились интеллигентные петербургские лица, которых, как я думал, уже не встретишь, но, оказывается, они есть. Они очень напомнили мне лица тех, кто выходил на улицу в восьмидесятые – девяностые годы. Еще меня поразило, что на марше были люди с иконами, по всему видно - искренне верующие, но ни один из представителей официальной православной церкви почему-то не возмутился тем, что их тоже задерживали и избивали. Для меня такая позиция церкви представляется более чем странной. Массовое избиение соотечественников, возможно, православных прихожан – разве это согласно с христианской моралью?

- Хрестоматийный пример – `кровавое воскресенье` 9 января, когда в людей с иконами стреляли солдаты. Но что-то я не припомню, чтобы православная церковь выступала по этому поводу с протестом и призывала Николая Второго к ответу. Это даже сложно себе представить.
- Да, но в той России церковь не была отделена от государства, а сейчас у нас государство светское. По идее, церковь могла бы что-то сказать.

- У вас существует моноспектакль по произведениям Эдуарда Лимонова. Его еще не пробовали запретить?
- Спектакль называется "Эпитафия" и сделан не только по произведениям Лимонова, но и по поэме Кибирова "Сквозь прощальные слезы". В 1993 году я задумывал этот спектакль как прощание с Совком, со всем этим миром советского зазеркалья, но оказалось, что с Совком мы не прощаемся, а говорим ему: "Здрассте!" К счастью, имя Лимонова с афиш пока не убирают - это было бы полным бредом.

- Скажите, вы воспринимаете Лимонова как политика?
- Я его воспринимаю, прежде всего, как художника. Но лидером цветной революции он может быть вряд ли. У меня достаточно скептическое отношение к нему, как к политическому деятелю. Точно такое же отношение у меня к возможному кандидату в президенты Касьянову – если попытаться представить, что его выберут в президенты, это будет "шило на мыло2. Касьянов – это номенклатурщик, Геращенко, которого также выдвигают в кандидаты от оппозиции – еще больший номенклатурщик. В принципе, это беда нашей оппозиции: она не может между собой договориться, в ее среде постоянно возникают какие-то склоки, разборки. Мне лично симпатичен Владимир Рыжков – как здравомыслящий, интеллигентный, образованный человек. Именно он потребовал провести парламентское расследование по Маршам несогласных в Москве и Петербурге. Если бы оппозиция выдвинула его в качестве своего кандидата в президенты, это было бы для меня понятно и приемлемо.

- К сожалению, перманентный раскол в стане оппозиции не дает надежду, что в 2008 году что-нибудь получится…
- В 2008 году, конечно, ничего не получится. Но, значит, получится в 18-м или 28-м. А сейчас до президентских выборов осталось меньше года.

- Но после 2008 года власть, очевидно, еще туже затянет гайки. - Я думаю, тогда и начнется самое интересное. Тогда народ и начнет просыпаться. Потому что сейчас народ - в полусне. Общее "полусонное" впечатление – происходит что-то "не то", хотя вроде бы все хорошо: достаточно чисто, достаточно сытно. Продовольственные корзины, Ленты и О`кеи для большинства пока важнее, чем гражданские права. Отними у людей продовольственные корзины, и тогда они выйдут под любые знамена. Но `зачищать` Ленты и О`кеи, конечно, не будут, и развлекательные программы на телевидении останутся – это власти как раз на руку. Именно это создает электорат, который считает, что в стране "все хорошо": строятся новые дома и небоскребы, станции метро и бизнес-центры.

- Пресловутое строительство, развернутое сейчас в Петербурге, напоминает мне какой-то платоновский котлован. Неистовая вера в светлое капиталистическое завтра рядом с абсолютным пренебрежением к жизни сегодня. Между тем, именно на ударные капиталистические стройки власть указывает как на доказательство своей способности к созиданию.
- Люди, находящиеся сейчас у власти, не способны ничего создать. Они способны только разрушать. Лишь наивные люди способны к созиданию, а циничные, прожженные, "умудренные опытом" партхозработники не способны к творчеству. Это парадоксально, но это так: именно при этих прагматических людях закрываются дома творчества, библиотеки, поликлиники, детские сады...

- Как мне кажется, символ этого бесконечного разрушения (и саморазрушения) власти – омоновец. Именно его правительство делегирует для общения со своим народом.
- Во всем мире полиция вызывает чувство покоя: к полицейскому на улице можно подойти, спокойно пообщаться. У нас же, в том числе и у меня, возникает чудовищное напряжение при виде человека в милицейской форме. Почему ни в одной стране мира полиция на улице не проверяет документы у всех подряд? Трудно вообразить, чтобы в Лондоне ко мне подошел с дубиной какой-то мордоворот и потребовал паспорт… У меня такое впечатление, что наши омоновцы проходят какую специальную психологическую обработку и даже получают психотропные препараты, потому что нормальный человек никогда не бросится на старушку с иконой и не начнет ее избивать... Впрочем, может быть, это и есть поколение Путина? Такую "новую расу" пытается создать нынешняя власть?

- Я думаю, омоновцам и не нужно никаких стимулирующих препаратов. Армия, через которую все они проходят – превосходная школа насилия и унижения. Именно армия воспитывает граждан для этого государства – там они принимают отечественные правила игры: унижаться и унижать. Или не принимают, и тогда остаются без ног, стреляются и вешаются.
- Я прошел армию еще в восьмидесятые годы прошлого века, но уже тогда мне было понятно, что это модель – советского общества. Человек, не служивший в отечественной армии, более свободен, более уверен в себе. Но такие люди не нужны нашему государству. Выгоднее всех еще в нежном возрасте отдавать сержантам - на воспитание.

- Вы поддерживаете призыв правозащитников запретить Матвиенко и Лужкову въезд в страны ЕС и США?
- Вряд ли высокопоставленные российские чиновники станут изгоями в европейском мире - наши энергоносители, газ, нефть и полезные ископаемые обеспечивают им надежный кредит доверия. Пока Запад экономически зависит от России, он не пойдет на жесткую конфронтацию с нашим авторитарным режимом. Хотя мне бы, наверное, хотелось, чтобы это было так - чтобы наши чиновники стали персонами нон-грата в европейских странах. Но к сожалению, Запад может оказывать оппозиции лишь моральную поддержку, делать сочувственные жесты, но по настоящему помочь не сможет. Помочь себе мы сможем только сами.

Беседовал Валерий БЕРЕСНЕВ, "Новая газета" N 30 (26 апреля – 2 мая)

 01.05.2007

http://www.theart.ru/cgi-bin/material.cgi?id=1016

Док. 504076
Перв. публик.: 01.05.07
Последн. ред.: 10.10.08
Число обращений: 98