Ревизия для "Ревизора"

Думали мы думали, как подобраться к самому титулованному ревизору Питера, и решили: а не нагрянуть ли нам к нему с ревизией? Пускай на себе испытает, каково это, когда тебя "просвечивают" по всем статьям. Однако господин Хлестаков, он же лауреат государственных премий и "Золотого софита", он же артист Александринки Алексей Девотченко, нисколько не смутился: пожалуйста, заходите в гости! Еще бы: после сражения с целым бандитским Петербургом, а также недавних боевых действий на немецкой подводной лодке и пересечения пустыни на верблюде никакие журналистские происки не страшны. Итак, ревизия...

По театральной части

Гримерка у Алексея по высшему разряду, то есть с отдельной душевой. Правда, в последнее время в театре стали устанавливать жесткие правила. Не все они приводят артиста в восторг: например, администрация запрещает в гримерке курить (сообщая об этом, Девотченко вальяжно затягивается). Нет, по натуре он не революционер. Просто гримерка, по его мнению, единственное место, где артист может расслабиться, и здесь у него должна быть возможность и закурить, и выпить, и с друзьями пообщаться. На спинке стула черные "вареные" джинсы и футболка: бессменный репетиционный гардероб артиста. С ним он прошел все последние роли, включая нашумевшего Хлестакова. Говорит — счастливая "амуниция".
— Алексей, вы выросли в артиста из детских новогодних "зайчиков"?
— Да нет, мне и самому непонятно, как это случилось. Ходил в театр, занимался во Дворце пионеров, но артистического будущего ничто не предвещало. После школы вдруг решил поступать в театральный. Попал к Кацману, но на втором курсе забрали в армию. Командовал БТРом, напичканным какими-то радиостанциями, — при этом даже не знал, куда что включается! Правда, освоил азбуку Морзе. Теперь, когда в фильме сигналы передают, могу разобрать, туфта это или взаправду. Еще сидел в степи в запасном районе дивизии в землянке. Зато много книг перечитал. В институт вернулся уже к Додину.
— Говорят, в "гарнизоне" театрального бога-диктатора не легче, чем в армии.
— А так и должно быть. Додин для меня вообще эталон и режиссера, и педагога, мастера курса. Жесткий, требовательный. Но это не подавление, а воспитание личности. Он умеет нащупывать в человеке какие-то болевые точки, о которых ты даже не подозревал. В его методике главное — работа мозга. Нельзя просто "прикинуться" и пойти на сцену играть. И Кацман, и Додин брали для работы со студентами великую литературу. Чтобы сделать отрывок из романа или повести, произведение обязательно требовалось изучить целиком. Весь институт — чтение нон-стоп.
— Как же так случилось, что сейчас вы не у Додина?
— Почему же? Я у него сейчас работаю, сегодня можно совмещать. Репетирую... в "Короле Лире". Попасть к нему в театр сразу после института было можно, но тогда взыграл юношеский максимализм, хотелось всего добиться самому. Неизвестно, представлял бы я что-то из себя сегодня, если бы не прошел кочевой путь по разным театрам.
— Их списка хватило бы не на одну творческую биографию. ТЮЗ, Театр сказки, имени Ленсовета, филармония.
— В 1998 году вернулся к Додину и отработал два сезона. Другого театра, сравнимого с МДТ, не нашел. На мой взгляд, это единственный профессиональный театр в городе, имеющий своего умного, читающего демократического зрителя. В его репертуаре нет случайных, проходных названий — бульварных, на злобу дня. Театр может себе позволить несколько лет репетировать "Пьесу без названия" Чехова или "Чевенгур" Платонова. Практически все артисты — ученики Кацмана и Додина, поэтому там говорят на общем профессиональном языке. Да, для кого-то Додин — диктатор. Но театр — это добровольная диктатура, как говорил Станиславский. Для тех, кто не согласен с этим, в городе много других театров, где можно "самовыражаться".
— Например, Александринка?
— Сейчас уже нет. Мне кажется, с приходом Валерия Фокина у театра есть реальный шанс занять свое достойное место, какое он занимал сто лет назад. Я осознаю, что это подарки судьбы — работать с такими режиссерами, как Додин и Фокин. Они представляют совершенно разные направления — один строит спектакль на внутренней интеллектуальной работе, у другого, напротив, все экстрахулиганское, театральное, открытые приемы. Но их объединяет мощная русская театральная школа.
— "Ревизор" — яркое явление, украсившее сцену театра, о котором в последние годы все больше молчали.
— Фокина тогда пригласили поставить спектакль. Он создавался в сжатые сроки, за два месяца. Художник по первому образованию, Фокин уже представлял себе визуальный ряд, конструкцию действия. Приглашение на роль Хлестакова стало серьезным аргументом, чтобы прийти в Александринку. Это самая большая по энергетическим затратам роль, и одна из самых любимых. Но главное, что участвую в спектакле, который сам по себе представляет интерес. Так же интересно мне было у Григория Козлова в ТЮЗе в "Преступлении и наказании" (за роль Порфирия Петровича Девотченко получил высшую петербургскую театральную премию "Золотой софит" и театральную премию имени Станиславского. — Авт.). Это такое совместное сочинительство, когда никто не думает: "А как я выгляжу?" — все работают над созданием единого целого.

По киношному ведомству

Про Степу Маркова из "Бандитского Петербурга", по которому Девотченко узнала аудитория телезрителей, артист и говорить не хочет. Про сериалы, в которых зарабатывает деньги на семью, тоже. Но есть и пара-тройка работ, заслуживающих внимания: например, командир немецкой подлодки в сериале "Конвой PQ-17".
— Никто не ставил задачу сыграть такого изверга-фашиста. Это тоже были живые люди, в силу жизненных обстоятельств оказавшиеся на краю бездны. Не роботы или клоуны, какими их представляли в советских фильмах. Тогда это был элемент пропаганды, но сейчас другое время. Немецкий народ покаялся. У немцев колоссальный комплекс вины: поколение тридцатилетних переживает, что их деды были причастны к фашизму. Вот у нас никаких комплексов нет, и нет чувства вины — ни перед Прибалтикой, ни перед той же Западной Украиной!
Мы снимались на советской подводной лодке "Народоволец", в которой теперь музей, она стоит на сваях. Антураж, конечно, экзотический. Но поплавать не захотелось: так тесно, все начинено техникой — не представляю, как там люди сидят по полгода. Та же съемочная группа сейчас запустила детективный сериал с рабочим названием "Столыпин" об истории терроризма в России. Очень хороший материал. Буду играть Бориса Савинкова, одного из лидеров партии эсеров. Сейчас читаю его воспоминания. Он не только погромщик, но и писатель. Как ни странно, оказался на стороне белых, хотя под его руководством убили и Плеве, и московского генерал-губернатора, и великого князя Сергея Александровича. Личность неоднозначная.
— Слышала, недавно вы прокатились на верблюде?
— Вместе с Остапом Бендером (Олегом Меньшиковым), отобравшим у меня, подпольного миллионера Корейко, миллион. Очень понравилось сидеть между двух горбов-кочек. Правда, была такая погода, что даже верблюдам стало тяжело! В Бухаре, где снималась предпоследняя серия восьмисерийной картины "Золотой теленок" Ульяны Шипкиной, стояла чудовищная жара (под пятьдесят!). В это время началась уборка хлопка, мы все мучились с аллергическим насморком.
На самом деле, работа началась с конца: хотели захватить "уходящую натуру". Основная часть будет сниматься в Одессе в апреле.

По личному вопросу

— Судя по вашим жестам, манере говорить, вы — яблочко с петербургского "дерева".
— Да, родители у меня петербуржцы. По папиной линии родственники — донские казаки (отсюда фамилия). С маминой стороны — поляки. Единственно, кто имел какое-то отношение к миру искусства — бабушка, которая училась в консерватории, но в начале 20-х годов была отчислена за непролетарское происхождение.
— Как же вы решились окончательно оторваться от питерских корней? (Семья Девотченко продержалась в Германии год. — Авт.)
— Мы долго кочевали: жили у моей мамы, в коммуналке, на съемных квартирах. Потом решились на отчаянный поступок. За границей никто не ждал, не было никакой работы. Были случайные заработки: играл свои моноспектакли, озвучивал русских персонажей в немецких фильмах, за что неплохо платили. Сейчас благодаря СТД и его председателю Николаю Бурову мы получили наконец свою квартиру.
— Если бы удалось оказаться в роли настоящего миллионера, какая материальная мечта сбылась бы?
— Нужно обустроить новый дом (будучи миллионером, купил бы себе квартиру в центре Питера). А еще обязательно завел бы себе "Фольксваген Гольф". Но, увы, до миллионеров артистам очень далеко.
— Чем вы огорчаете своих близких? И самого себя?
— Наверное, близких — своим постоянным отсутствием. Домашние хлопоты в основном ложатся на жену. А себя — большими проблемами с алкоголем. Бывают периоды черной депрессии или энергетической опустошенности, когда пытаешься выбраться из этого состояния при помощи спиртного, но для меня это не выход. Теряешь контроль над ситуацией и над собой. Любое лечение, визиты к психотерапевтам — полная чушь. После этого как раз и хочется напиться! Единственная верная точка опоры — работа. Поэтому очень рад, когда ее много и некогда передохнуть.
— Пыталась себе представить вас в обычной жизни. Честно говоря, бытовую роль воображение подобрало с трудом. Вы не вписываетесь в процессы приготовления обеда, мытья посуды, ремонта. Разве что с собакой погулять...
— Как раз обожаю мыть посуду. Очень успокаивает. Особенно люблю начищать кастрюли. А вот готовить, заколачивать гвозди — действительно не умею. Со скотчтерьером гулять приходится. Кстати, помимо нее у нас еще два кота.
— Вы получаетесь какой-то домашний, вовсе не авантюрист.
— Как сказать. Сейчас самая большая авантюра — быть артистом!
Алексей не понимает звезд, которые выкладывают подробности своей личной жизни на страницах изданий. К тому же он очень суеверный человек, верит в сглазы, звездные предзнаменования. Поэтому семейную картину разрешил обрисовать лишь в общих чертах: жена закончила театроведческий факультет, работала в ТЮЗе, где и познакомилась с Алексеем. Сейчас Света не работает, воспитывает семилетнего Кирилла, который учится в гимназии и музыкальной школе (его папа, кстати, в детстве совмещал музыкалку и бокс, пока не сломал мизинец!). Еще Света дает советы мужу в сложных жизненных ситуациях: Алексей уверен, что жена... гораздо умнее и прозорливее его. И последняя деталь. Девотченко — заядлый грибник и грибоед. Но грибные места тоже не выдает. Даже строгой ревизионной комиссии.

Марина Полубарьева, "МК в Питере" N 2/1

12.01.2005

http://www.theart.ru/cgi-bin/material.cgi?id=406

Док. 504095
Перв. публик.: 12.01.05
Последн. ред.: 10.10.08
Число обращений: 160