Открывая сезон, Центр им. Вс. Мейерхольда (далее ЦИМ) привез из Петербурга и показал на своей площадке "Концерт Саши Черного для фортепиано с артистом". Спектакль поставлен давным-давно и регулярно играется в Александринском театре. Какую надобность в этих однодневных гастролях усмотрел Валерий Фокин, руководитель ЦИМа?
Отвечаю немедля: двоякую.
Во-первых, ЦИМ и Александринка, получив благословение Минкульта, приступили к осуществлению пятилетнего плана под оригинальным названием "Новая жизнь традиции". О том, что намечено в Плане (почему-то очень хочется писать его с большой буквы), я говорить не могу. Дыхание перехватывает. Как выражался поэт, близкий Мейерхольду, "Я планов наших люблю громадье" - да и чего ж тут не любить-то, пока все только в планах?
Спектакль Григория Козлова и Алексея Девотченко (первое исполнение - 1989 год; официальная премьера - 1994 год), оказался замечательным, удивительно емким по смыслу и, отчасти, горьким прологом ко всему, что намечено Планом. Это - во-вторых и в главных: вот вам новая жизнь традиции. Не ждали?
Впрочем, все по порядку.
Существует театральная легенда с характерным питерским привкусом: на дворе конец 80-х, двух профнепригодных студентов выгоняют из ЛГИТМиКа, одного (блондина) - с актерского, другого (брюнета) - с режиссерского курса. Сидят они, курят, выпить хочется, но не на что. Блондин что-то про себя мурлычет, тут брюнет спрашивает: "А на гитаре ты умеешь играть?" "Умею, - индифферентно говорит блондин. - Но на рояле лучше".
Поверить в легенду мешает лишь одно: я совершенно не могу себе представить Алексея Девотченко, отвечающего на какой бы то ни было вопрос индифферентно. Он этого не умеет ни на сцене, ни в жизни. Самые элементарные обороты речи - "без десяти час", "второй поворот налево" и пр. - у этого человека могут звучать как оскорбление, заклинание, сдержанный стон или вызов на дуэль, но в своем естественном значении удержаться никак не способны. Актер Девотченко - раб подтекста, и вряд ли он сам всегда знает, какие смыслы растут у него под и над сказанными словами. А в остальном, возможно, все так и было: с этого перекура вполне могла начаться работа над спектаклем "Концерт Саши Черного...", а также большая судьба двух признанных ныне мастеров сцены, лауреатов Госпремии и прочая, и прочая.
Заслуженная слава не могла не отразиться на судьбе студенческой работы, которая в полном смысле слова имеет право называться исторической. Она и отразилась.
Впервые я смотрел спектакль Девотченко и Козлова где-то между 89-м и 94-м годами. Точную дату трудно вспомнить по естественным причинам: билеты до Питера тогда были дешевы, а дружеские связи - дороги. И стихи Саши Черного в ту пору знал наизусть почти любой встречный (из тех, с кем встречались).
Спектакль привел меня в восторг. На полу стояло какое-то драное (однако, прекрасно настроенное) фортепиано. Повсюду валялись скомканные газеты. Перед инструментом сидел полугофмановский безумец, взявшийся объяснить НАМ (собравшимся), почему так скверно и тупо живут ОНИ - не гневно, но сострадательно и лишь отчасти насмешливо. Всем было весело - оттого, что "...в столовой тараканы, оставя черный хлеб, нахмурились слегка", оттого, что "квартирант и Фекла на диване..." и, главное, оттого, что "танцы - радость, книжки - бя!".
Это было сладко (с кислинкой) и прозрачно, как леденец. Я почти не застал тех времен, когда Девотченко начал вырабатывать в себе навыки трагика. Иначе: для меня было неожиданностью, что персонажи Саши Черного вдруг стали Алексею Девотченко дороже, чем озвученные, пропетые стихи. Пошлость жизни, которую Саша Черный очень близко принимал к сердцу (находя, тем не менее, силы пошучивать над нею), сегодня для Девотченко оказалась едва ли не единственным содержанием жизни. Нынешняя тема его спектакля - поиск выхода для СЕБЯ, поскольку прежние ОНИ и МЫ слились в единое, непобедимое целое. Смешно сказать: не поэтому ли он уговорил себя побриться под скинхеда?
"Я как филин на обломках переломанных богов..." - это, пожалуй, самая страстная, самая жгучая фраза в нынешнем "Концерте Саши Черного...".
Что еще добавить? На фортепиано Алексей Девотченко играет не как концертмейстер, а (надеюсь, прозвучит не в обиду) как идеальный тапер: возбуждая публику синкопами, лихо врываясь в фортиссимо и, что главное, почти целиком подчиняя ноты звукам речи. Бритоголовость ему, пожалуй, к лицу. Стихи, написанные Сашей Черным в эмиграции, спасти не в силах даже он - как ни читай, а это, увы, унылая рухлядь: озвучивать ее стоило лишь при Советской власти... Но в целом спектакль "Концерт Саши Черного..." в новом качестве не менее интересен, чем в прежнем. ЦИМ намерен показать в Москве нового александринского "Ревизора": Валерий Фокин поставил его на основе мейерхольдовской сценической версии. Девотченко там играет Хлестакова. Есть вероятность, что александринцы приедут в декабре: следите за афишами и постарайтесь не пропустить.

Александр СОКОЛЯНСКИЙ "Время новостей" N 192

17.10.2002

http://www.theart.ru/cgi-bin/material.cgi?id=354

Док. 504099
Перв. публик.: 17.10.02
Последн. ред.: 10.10.08
Число обращений: 260