- Юрий Михайлович, трижды вы были студентом. Представляю вас то среди суховатых технарей, то серьезных юристов, то бесшабашных журналистов. А вы-то какое образование считаете основным?
- Если судить в количественном плане, то два гуманитарных образования, конечно, перевешивают одно техническое. Наверное, я больше гуманитарий. Но я в этом не уверен. Пожалуй, первое, базовое образование - Московский физтех - оказало на меня сильное воздействие. Ведь когда человек молод, формировать из него что-то легче.
- Вы были примерным студентом или случалось "забивать" на какие-то лекции?
- Когда я учился в физтехе, у нас было обязательное посещение занятий только по иностранному языку и физкультуре. На все остальное - по своему усмотрению. Конечно, иногда мы пропускали лекции, но так как туда мы пришли именно за знаниями (математики и физики, в частности), аудитории были полные. А позже мне действительно приходилось пропускать занятия, но по уважительной причине: я учился параллельно на вечернем отделении в юридическом институте и на факультете журналистики. Расписания перекрывались и приходилось чем-то жертвовать.
- Сейчас вы преподаете. Чувствуете разницу между студентами?
- Я преподаю уже десять лет и на протяжении этого времени наблюдаю смену разных поколений. Конечно, разница есть, но не просто между студентами сегодняшними и тогдашними. Например, сегодняшние журналисты отличаются от студентов журфака моего времени тем, что практически все они работают и имеют больше практических знаний. К сожалению, знаний теоретических у них не так много, и большая часть студентов на факультете журналистики учится только ради "корочек". Студенты - физики из родного физтеха в последние годы все больше и больше уходят в бизнес, в банковское дело и достигают успехов. Происходит сдвиг студентов - физиков и математиков в сторону практической экономики. Студенты юридических вузов отличаются, потому что совсем другой период жизни. В то время когда я учился, была устоявшаяся правовая система. Сегодня система законодательств находится в движении и даже квалифицированному юристу очень непросто следить за всеми изменениями, а уж студенту - тем более.
- Кстати, о законах. Вы принимали участие в разработке закона о печати. Как вам кажется, пресса сейчас функционирует в его рамках?
- Пресса следует этому закону в той части, которую она усвоила очень хорошо, - в части свободы. Я проверяю и на студентах, и на журналистах - большая их часть, к сожалению, Закон о средствах массовой информации не читала, не считает нужным иметь его у себя на столе и хорошо помнит только одно: массовая информация в России свободна.
- Вы перевели "Алису в Стране чудес" и...
- Это неправда, это миф. Миф, который родился очень легко. Однажды корреспондент ИТАР-ТАСС Тамара Замятина в одной из своих первоапрельских публикаций упомянула, что помощник президента по национальной безопасности переводит Льюиса Кэрролла, что было чистой правдой. Другая газета, перепечатав сообщение и не поняв иронии или юмора, чуть-чуть расширила информацию: "переводит сказки Льюиса Кэрролла". Нет, я, конечно же, читал их. Но вся беда в том, что многие вряд ли знают, что сказки - это совсем не главное в творчестве Кэрролла. Я переводил неизвестные в Советском Союзе и в России его работы, в частности, политические памфлеты.
- Удивительно, как мифы могут существовать годами, несмотря на явное их опровержение! Уж коли заговорили об "Алисе", где мудрая гусеница дает девочке важный совет: "Владей собой!", - то что вы можете посоветовать студентам нового тысячелетия?
- Время очень ограничено, поэтому, если есть счастливая возможность учиться, воспользуйтесь этим с удовольствием. Я бы посоветовал сейчас не отставать от своих профессоров, потому что, поверьте, они знают очень многое и хотят научить этому вас. Пройдет несколько лет, и вы поймете, что это время невосполнимо. Кажется, молодежь теперь это больше понимает.
- Вы летали в космос, совсем недавно состоялась премьера вашего фильма "Лестница в небо" о космических экспедициях. На станцию "Мир" летал космонавт или журналист?
- Космонавтика - это профессия. Я же закончил факультет аэрофизики и космических исследований. Моя специальность - управление космическими аппаратами. Я выбрал эту профессию, еще будучи студентом. Наверное, сказался элемент романтики, потому что в те времена только начинали летать гражданские космонавты, бортинженеры. Вообще весь народ принимал пилотируемую космонавтику очень хорошо. Но это не единственная причина. Всегда интересно работать на границе известного и неизвестного. Это не только космос - можно было погружаться и в микромир и в квантовую механику.
А журналистика... Тоже профессия. Я же работал в СМИ и сейчас с ними связан. Я обозреватель в "Новой газете". Вообще, я считаю, что все три моих образования - это три профессии.
- Вот космос поманил романтикой, а чем же тогда завлекла политика?
- Политика меня не завлекала, я туда совершенно не собирался. Первый раз меня пригласил работать в Кремль Георгий Шахназаров, который был помощником президента Горбачева в те времена. Не могу сказать, что вот так прямо я бросился на эту работу, нет. Но тем не менее стал консультантом Шахназарова, правда, проработал совсем недолго - примерно полгода. Потом СССР распался, я ушел с должности и уже больше возвращаться в политику не собирался. И когда в апреле 1993 года президент Ельцин предложил мне быть его помощником, я думал два месяца, прежде чем согласиться. Стал помощником только в июне 1993 года. Поэтому не было такого, что вот политика меня поманила - и я побежал. Было рациональное взвешенное решение. Появилась возможность эффективной деятельности.
- Каково было там, в Кремле?
- Знаете, на этот вопрос лучше всего отвечать в том стиле, в котором он задан: "Да так, ничего". Понимаете, это слишком серьезная вещь, чтобы о ней так легко рассказать. Всяко было. Так и напишите.
- А был ли некий переломный момент, из-за которого вы от политики отошли?
- Когда я почувствовал, что эффективность моей работы резко снизилась, - не из-за того, что я не мог больше ничего делать, а просто достаточно сильно сменилось окружение, изменились приоритеты и сама политика, я понял, что буксую, не могу выполнять свои обязательства с толком. Понимаете, есть время жизни, активной деятельности. В каких-то сферах оно измеряется десятилетиями, в каких-то годами... Я проработал в Кремле около пяти лет.
- Юрий Михайлович, кажется, что человек, у которого уже есть три высших образования и такой уникальный опыт, просто не имеет права остановиться на достигнутом. Сколько еще ступенек в вашей "лестнице в небо"?
- Это смотря что понимать под ступеньками. Конца лестницы я для себя пока не вижу. Я учился и сейчас учусь в Военной академии Генерального штаба. Так что в некотором роде я опять студент, или, как это сейчас называется, слушатель.
- Возвращаясь к вашей работе в Кремле... Тогда у вас был высокий рейтинг среди политиков. Вы не думали о возможном президентстве? Ведь это универсальная возможность для эффективной деятельности и реализации опыта!
- Конечно, жалко, если опыт не находит применения и, конечно, у меня были мысли о президентстве, но... Когда хорошо знаешь эту должность, достаточно самонадеянно считать, что ты можешь быть президентом. Видите ли, я слишком близко был к главе государства и слишком хорошо представляю себе, что это за хлеб.
Агранович Мария
N 82 5 мая 2000 г.
Ежедневная газета "Труд"
