Одним из закономерных парадоксов развития ситуации в странах Центральной и Восточной Европы выступает проблема распределения властных полномочий между институтом президентства и парламентом. Сутью нередко обострявшегося конфликта можно считать объективно существующее противоречие, которое обусловлено историческим развитием государственности стран региона. Посткоммунистический характер функционирующих ныне общественно-политических систем требовал, во-первых, наличия личности общенационального масштаба, способной получить поддержку большинства и выступить в роли непререкаемого (в худшем случае — признанного) лидера. Во-вторых, формирования двух-трёх парламентских блоков, включающих партии, отражающие основные политические и социальные настроения в обществе. Наконец, в-третьих, возможности для оппозиционных сил быть причастными к разработке, принятию и реализации политически значимых решений и наличия механизмов влияния на власть.

Однако по мере развития ситуации, с уходом с политической сцены фигур, пришедших к власти на волне бархатных революций начала 1990-х и сопровождавших их перемен, связанных с выходом из посткоммунистического этапа развития, общественно-политические модели, существующие в Центральной и Восточной Европе, переживают кризис, что проявляется в виде постепенного ослабления потенциала. На повестке дня встала проблема перераспределения полномочий между парламентом и президентом, создания широких коалиций на политической, а не личной основе с учётом мнения оппозиции в рамках нового механизма взаимодействия между ней и властью. События в Венгрии осени 2006 г., перманентно длящийся парламентский кризис в Албании, достаточно сложная ситуация в парламентско-президентских отношениях в Польше, жёсткое противостояние оппонирующих друг другу сил в государствах Балтии и, наконец, последние события в Румынии, где парламент вынес вотум недоверия президенту служат выражением общей закономерности в развитии стран региона. В ряде случаев, `политическая дисперсия` включает противоборство в треугольнике парламент – президент – премьер-министр. Примечательными в данном контексте можно считать развитие ситуации на Украине и в Кыргызстане, где, при всём их своеобразии и попытках ряда экспертов примтивизировать происходящее, в действительности происходит аналогичный процесс.

Институциональные противоречия, присущие всем демократическим системам, несмотря на происходящие кризисы, не могут стать причиной крушения демократии как таковой. В конце 1960 – начале 1970-х гг. произошли серьезные изменения в общественно-политических моделях развитых стран, позволившие им перейти к новому этапу развития. Протестное движение 1968-го, охватившее Европу и США, экстремистская деятельность лево- и праворадикального толка в Италии, Франции, ФРГ, Испании и Японии, переход к `социализации` политики – таковы были основные события переходного периода, вывившего `болезнь роста` на так называемом классическом Западе. Близкое по содержанию, но не аналогичное (ибо аналогия не суть доказательство) явление наблюдается сейчас в странах центрально-восточного региона и, вероятно, и вскоре оно захватит ряд государств СНГ.

Авторитарно-тоталитарные общественно-политические системы, базирующиеся на сращении бюрократической номенклатуры с экономическим слоем и вовлеченности в это процесс армии, полиции и секретных служб, исторически обречены. Элементы этих моделей, существующие в государствах региона, начинают выступать в роли собственных могильщиков. Серьезное влияние на данный процесс оказывает евро-атланическая повестка дня общественного дискурса всех стран Центральной и Восточной Европы. Принадлежность к сообществу демократических государств требует выполнения базовых требований, разрушающих посткоммунистическую реальность. Именно поэтому, идеологи борьбы с превалирующим влиянием евро-атлантических принципов оказываются востребованы теми, кто связан с `тенями прошлого`.

На данный момент существует, вероятно, единственно возможный и приемлемый сценарий развития событий, которые будут развиваться в рамках нескольких этапов. На первом из них, будет происходить укрупнение политических сил, организованных по партийному принципу, за счёт сокращения мелких партий. Это будет способствовать более чёткому оформлению расстановке партий в парламентах стран региона. Одновременно создастся политическое пространство для маневра при формировании правительств, в которых не будет партий `решающего меньшинства`. Во-вторых, президентско-премьерские институты (в различных странах Центральной и Восточной Европы объем их полномочий не одинаков) станут более зависимыми от общенациональных выборов и от парламентских назначений — в государствах региона пост премьера занимают либо представители победивших партий, либо `назначенцы` президента, который, также может быть выбран всеми избирателями, либо парламентом. В-третьих, несмотря на национальную специфику и разнообразие форм государственного устройства в Центральной и Восточной Европе начнётся повышение роли политических партий, способных завоевать поддержку в общенациональном масштабе и отказаться от многопартийных коалиций, в которых с целью достижения компромисса предоставляется возможность играть ведущую роль малозначительным политическим фигурам. Наконец, в-четвертых, постепенное усиление роли и влияния новых социальных слоев, ориентированных на евро-атлантическое сообщество позволит оказать серьезное воздействие на формирование новой политической культуры в регионе. Данный процесс займет определенное историческое время и не будет одномоментным, как не был он мгновенным и в других европейских странах, прошедших политическую модернизацию: Испании, Греции, Португалии, Италии и др.

Артем Улунян

Апрель 24, 2007 

http://www.prognosis.ru/news/crevolution/2007/4/24/eastern_central_europe.html

Док. 504640
Перв. публик.: 24.04.07
Последн. ред.: 12.10.08
Число обращений: 91