Скажите, пожалуйста, Дмитрий, как вам удается так легко и непринужденно держаться на сцене?
Непринужденность поведения достигается кропотливым трудом. "Простота - высший и последний дар богов". Нащупать эту естественную линию поведения в самом начале карьеры мне было очень трудно. Это сейчас все происходит на автомате. Бывает, на душе кошки скребут или публика не нравится. Но, как говорит мой педагог, из-под рубашки ничего не должно быть видно: с какими мыслями и настроением ты вышел на сцену, что у тебя на сердце.
А случалось вам переламывать настроение зала?
Каждый божий раз. Даже в самой благожелательной публике существует инерция, которую надо преодолеть. Отношения с залом - всегда поединок. Вне зависимости от того, как настроен соперник - доброжелательно или враждебно. Я выхожу к залу с открытым забралом, чтобы донести свой "message", свою энергию, свою благожелательность.
У вас столько поклонников, сколько не каждый тенор сейчас может собрать. Чем вы это объясняете?
Это стечение обстоятельств, в которых даже нет моей особой заслуги. Мои родители и природа наделили меня уникальным голосом. Абсолютно уникальным по своим возможностям и гибкости. За десять лет своей зарубежной карьеры я не только не потерял, а, напротив, развил его. Есть и другие обстоятельства. (Шутя) Я не толстый, как Паваротти, выгляжу нормально, динамично двигаюсь по сцене (а вот это уже результат некоторой работы над собой). Я неплохой актер. (Скромничает?) Этот набор качеств и позволяет мне в какой-то мере быть любимым публикой.
Но когда вы на концерте выходите в образе старика в "Песнях об умерших детях" Малера или появляетесь во всем блеске обаяния Фигаро, я понимаю, что вы выдающийся артист. А у вас есть кумиры?
Когда я начинал учиться пению, моими кумирами были Мария Каллас, Тито Гобби, Федор Шаляпин. У меня дома, в России, была огромная коллекция их записей. Когда видишь Марию Каллас с Тито Гобби в сцене из второго действия "Тоски", понимаешь, что лучше этого нет ничего.
В свое время мне очень мешала негибкость моего собственного мышления. Сейчас я стараюсь прислушиваться к советам режиссеров. Часто бывает даже, что я просто вишу на хвосте у режиссера, заставляя его придумывать для меня как можно больше подробностей.
Считается, что Большой зал Московской консерватории - тяжелая, мучительная площадка для исполнителей. И дело здесь не только в сложной акустике, но и в энергетике. Вы это ощущаете?
Большой зал - один из самых трудных в мире. Его публика очень привередливая. Добиться стопроцентного понимания практически невозможно. Эта публика сосет энергию, как вампир, не оставляя тебе шанса почувствовать себя удовлетворенным. Как правило, результат концерта в Большом зале сродни разочарованию, опустошенности. Ощущение такое, что тебя не совсем понимают или принимают за другого.
А где вам комфортно?
В Америке, в "Карнеги-Холле" или "МЕТе" ("Метрополитен-Опера"), мне очень хорошо поется. Даже петербургская публика более благожелательна, хотя тоже вампир, по большому счету.
А в Красноярске, на родине?
Зрители там более сдержанные, скупые на эмоции, но дело в том, что 90 процентов тех, кто меня приходят слушать в Красноярске, я знаю лично. Это мой город. Концерты там абсолютно "домашние" - для моих друзей и друзей моих родителей. Как правило, они проходят в Малом зале филармонии на 500-600 мест - небольшом, уютном, с хорошей акустикой. Особенности его конструкции таковы, что со сцены он весь виден как на ладони. От испытующих взглядов уйти невозможно. Моя мечта - выступать при выключенном свете.
Вам знакомо чувство ностальгии?
Да. По России, по русской речи, по лицам, которые мне дороги. По природе - немножко, в основном - по соотечественникам. Слышать русскую речь, читать книги, говорить на русском языке - редкая и ценная удача для меня. Первые дни на родине даются мне трудно. Я ощущаю себя косноязычным и неловким. (Действительно, в речи певца звучит едва уловимый британский акцент, в пении незаметный.) Потом привыкаю.
Артист с мировым именем - всегда космополит?
Космополитом становишься поневоле. Моя жизнь хуже цыганской. Дома не бываю, на одном месте не задерживаюсь дольше недели, если у меня турне, или месяца-двух, если пою в опере.
Спеть спектакль - тяжелая работа. Владимир Спиваков за концерт теряет несколько килограммов веса. Вы производите впечатление человека физически очень сильного. Вы такой от природы или занимаетесь на тренажерах?
Это вообще стало нормой - качаться. При моей профессии держать себя в форме просто необходимо. Недавно я снялся в "Дон Жуане", где все трюки, прыжки, броски, падения делал без дублера. Только в финале не стал бросаться в пламя, для этого пригласили каскадера.
Случилось так, что в первый же день съемок я должен был спрыгнуть с постамента на высоких каблуках. Ушиб ногу, в стопе была трещина. В результате коленный сустав другой ноги распух из-за того, что я переносил вес. Хромал уже на обе ноги. Дон Жуан, тоже мне! Пришлось изменить весь пластический рисунок роли. Впервые я почувствовал, как важно владеть элементарными азами передвижения с болью (то, с чем постоянно сталкиваются спортсмены и артисты балета). Режиссеры, видя мои физические данные, всегда придумывают мне по роли прыжки, кульбиты, сальто и так далее.
Ваша ранняя седина - природная особенность, как и голос. Вы несете свою седую голову гордо, не пытаетесь закрасить?
Это у меня в маму, она рано поседела. Я пытался закрасить седину в фильме. Получилась сине-фиолетовая голова. Когда меня после травмы срочно везли в госпиталь с подбитой ногой - как есть, в гриме, костюме и с синей головой, - случайные прохожие смотрели на меня как на идиота. Киса Воробьянинов такой. Главное - не облысеть.
На концерте вам очень идет фрак. На репетиции к лицу джинсы с рубашкой. Сейчас вы в кожаном костюме. Какая одежда вам нравится больше?
Деловой стиль - только в исключительных случаях, по необходимости. Затянутый галстуком ворот страшно неудобен. Я предпочитаю более спортивный стиль. В моей динамичной жизни нужна одежда не мнущаяся, удобная. На репетициях нужно бегать, прыгать, валяться и не думать ни о чем. А что касается фрака, то это спецодежда. Первый фрак мне сшил Вячеслав Зайцев, он у меня был счастливым, я бы его ни за что не сменил, только он не выдержал моей интенсивной творческой жизни.
Вы входите в рейтинги самых красивых мужчин мира. Приятно?
(С иронией) Да что вы говорите? Это было лишь однажды: я попал в рейтинг американского журнала People "50 самых красивых людей мира". Это все шутки и работа public relations. Другое дело - моя популярность в России. Здесь мои концерты проходят с аншлагом без всякой предварительной работы, без рекламы. Я очень это ценю.
Когда вы уезжали на Запад, вы рисковали?
Это произошло естественно и планомерно. Просто моя работа стала передвигаться на Запад. А мое физическое местонахождение не имеет значения: я одинаково редко бываю дома как в Лондоне, так и в Красноярске.
Как ваши родители восприняли такой поворот судьбы?
Все это происходило на их глазах. Я уже с трех-пяти лет слушал пластинки Шаляпина, Неждановой, Карузо, Марио Ланца, Бергонци, Лисициана. Мои родители, отец главным образом, увлекались пением. Они поняли, что меня ждет большое будущее, гораздо раньше меня. Поэтому ничего сногсшибательного в моем отъезде для них не было. Мне везло. Я победил на Всероссийском конкурсе, на конкурсе имени Глинки, на двух международных конкурсах - и понеслось!
Репертуар оперных артистов довольно ограничен - одни и те же шлягеры, джентльменский набор классических названий.
Намеченный мною репертуар я не спел и на 30 процентов. У меня есть целый список мечтаний - еще не спетых ролей. Из них - недавно сделанный в кино Дон Жуан. Наполовину полегчало. Теперь спою Риголетто в "Новой Опере", останется еще несколько вердиевских ролей. Подержусь на плаву еще лет 10-20, а затем наверняка станет скучно и я переметнусь к чему-то новому.
У современных опер своя специфика. К своему голосу я отношусь как к Божьему дару (повторяю: это не моя заслуга, точнее - не только моя). Его нужно лелеять, развивать и использовать в нужном амплуа. Мой голос не настолько инструментален, чтобы бросить его в пучину современных опер и пожертвовать его красотой во имя экспериментов.
Проект "Риголетто" имеет конкретные даты?
Подписан контракт, мы с Евгением Колобовым договорились о премьере на декабрь 2000 года. Обратного хода нет. Поживу в Москве, поработаю.
Как вы относитесь к Евгению Колобову? Все помнят ваши с ним триумфальные концерты в Москве.
Я очень люблю его и ценю как уникального дирижера и музыканта. Это талант от Бога. Человек к тому же остается смелым новатором. Ворчит, правда, много. Характер тот еще. С ним трудно, как с любым гениальным музыкантом. Я неоднократно пытался подтолкнуть его к более значительной карьере за рубежом. Но он предпочитает творить здесь, в России, имея под рукой свою творческую лабораторию. Валерий Гергиев успевает и то, и другое, и третье.
Как вы относитесь к коммерческой жилке, открывшейся у знаменитых трех теноров, сделавших оперу неисчерпаемым источником доходов? Вы с Ольгой Бородиной объехали с концертным туром полмира, но, кажется, преследовали другие цели?
Мы работаем в другом жанре. Я не считаю, что три тенора так уж сильно пропагандируют оперу. Они озабочены возможностью подзаработать. О чем, что греха таить, мечтает каждый из нас. Но каждый компромисс должен быть осмыслен, оправдан и своевременен. По их пути нельзя идти хотя бы потому, что он уже устарел. Дважды в одну реку войти нельзя.
Доход певца складывается из записей компакт-дисков?
Что вы! Производство дисков стоит дорого и певцу особых денег не приносит. Мой контракт с фирмой Philips закончен, и слава Богу, так как отношения зашли в тупик. Они пытались заставить меня записывать классическую попсу, а я не терплю давления. Теперь я - свободный художник.
Живя в Лондоне, вы приобрели какие-нибудь типично британские привычки?
Терпеть этого не могу. В особенности - гоняния чаев. На каждое тамошнее действие у меня есть противодействие. Я стремился оставаться русским человеком.
Мне нравится Нью-Йорк. С американцами легко, но я быстро устаю от их ограниченности и пионерского оптимизма. Они напоминают мне китайский кинематограф и советские фильмы 40-50-х годов.
Но разве не там собраны лучшие оперные силы мира - певцы, дирижеры?
Безусловно. Нью-Йорк - одна из культурных столиц мира. Он мыслит широко и очень дружелюбен. Недавно я ходил на "Отелло" в "МЕТе": все трое солистов русские - Отелло, Яго и Дездемона. Где еще такое увидишь? При этом следует иметь в виду, что публика в Нью-Йорке очень консервативна. Они платят за ту музыку, которая им правится. Все постановки "Метрополитен-Оперы" очень добротны и эффектны, но ничего нового там не происходит. Не то что в театрах Германии, Англии и Франции.
Вы - суеверный человек?
Нет. Плюю через плечо только в шутку. Иногда крещу себе лоб, когда мне сильно страшно перед выходом на сцену.
Если бы Большой театр предложил вам совместный проект, как бы вы отреагировали? Забыли обиды?
Все меняется. При определенном стечении обстоятельств - почему бы и нет?
Георгий Свиридов доверил вам премьеры своих сочинений на Западе?
Он посвятил мне цикл "Петербург" на стихи Блока. Георгий Васильевич относился ко мне как отец. Он был родным мне человеком. Встречу с этим великим композитором и уникальным человеком я буду помнить до последних дней моей жизни. Это огромный дар судьбы, может быть, не заслуженный мною.
Со смертью Шнитке, Свиридова, Гаврилина русская музыка закончилась?
Слушатель отстает от создателя как минимум на век. То, что написано выдающимися композиторами современности, еще ждет своего часа. XXI век будет веком русской музыки.
