- После "Алмазной колесницы" вы говорили, что про Эраста Фандорина больше ничего писать не будете...
- Я иногда с таким удивлением читаю в прессе о том, что я якобы "говорил"! Ничего подобного, фандоринский цикл по плану должен состоять из шестнадцати книжек, и я намерен довести его до конца. Будет еще два романа и два сборника.
- В "Алмазной колеснице" Эраст Петрович был уже вашим ровесником. Значит, скоро он вас "перерастет"...
- Книжка, которая, я надеюсь, выйдет до конца этого года, будет называться "Приключения Эраста Фандорина в ХIХ веке". Это сборник повестей и рассказов, которыми я хочу попрощаться с ХIХ веком, чтобы потом уже целиком погрузиться в век ХХ - действие книги охватит двадцать лет и закроет пробелы в биографии героя.
- А вот Пелагию вы совсем оставили после трех романов?
- Да, цикл про нее с самого начала был задуман как триколор: белый бульдог, черный монах, красный петух...
- Вы окончательно завязали с женщинами как героинями?
- Как с героинями, конечно, нет. А как с повествователями - да. Очень неуютное для меня оказалось ощущение - представлять себя писательницей-женщиной, меня все время от этого топорщило. Во мне очень мало, скажем так, женского. Это было интересно сначала, а потом стало как-то не по себе - будто чувствуешь себя беременным или что-то в этом роде.
- А вообще сыщицы имеют такое же право на существование, как и сыщики?
- По-моему, женщины вообще имеют гораздо больше прав на существование, чем мужчины! Я попытался на примере Пелагии показать, что у женщины-детектива есть арсенал, которым не располагает мужчина. Она, конечно, не бегает с пистолетом, не дерется руками и ногами, но она в большей степени доверяет своей интуиции, лучше разбирается в людях, не боится показаться глупой или смешной - то, на чем мужчина постоянно прокалывается и спотыкается.
- А к женщинам-писателям вы как относитесь? Сегодня получается, что Акунин - едва ли не единственный мужчина, который способен конкурировать с женщинами-детективщицами...
- Это не так - все-таки самый продаваемый автор сегодня Дэн Браун, и вообще среди авторов детективного жанра в мире первая пятерка будет, наверное, сплошь мужская.
- Но у нас-то иначе. Акунин по тиражам в одной компании с Марининой, Донцовой и т. д., а прочие мужчины - позади с большим отрывом...
- Если это так, то, думаю, это определяется особенностью нынешнего этапа развития российского общества. У нас сейчас в моде этакая триада: мачистский патриотизм, уголовно-приблатненная романтика и гламур. Первые два компонента больше бьют по мужчинам, третий - по женщинам. Поэтому мужская детективная проза часто получается агрессивной, грубой, картонной. Женский детектив мягче, тоньше, психологичней. Ну и не будем забывать о том, что большинство читательской аудитории составляют женщины.
"Со мной случались загадочные истории"
- В цикле "Жанры" какие еще жанры у вас впереди?
- Я освоил пока всего три, а их нескончаемое множество. Меня, например, очень занимает семейная сага. Фэнтези. Военный роман.
- А кто из ваших героев больше всего похож на вас самого?
- Не знаю... Белый бульдог, наверное.
- В вашей жизни случались детективные истории?
- Криминальных, по счастью, не случалось, а вот загадочные были.
- Расскажете?
- Ну вот из совсем недавнего. Когда я писал роман "Ф. М.", мне понадобилось найти место, чтобы спрятать перстень Порфирия Петровича. Это старинное кольцо с большущим бриллиантом достанется тому из читателей, кто сумеет первым расшифровать зарифмованную шараду, приведенную в романе. Точку отсчета я знал заранее, направление движения тоже. Не знал только, куда этот маршрут меня выведет. С одной стороны, код - это шутка, способ поиграть с читателем, подурачить его. С другой стороны, место должно быть вполне правдоподобным - ведь перстень действительно существует и достанется самому проницательному читателю. В центре Москвы найти укромный уголок, где можно зарыть клад, очень непросто. Но все сложилось как по заказу: стишок привел меня в зеленый сквер, идеально подходящий для моей задачи. Поднимаю глаза - напротив Уголок Дурова. Вот к какому уголку привело меня мое дурашливое четверостишие.
- Вышло так, что ваша "Пелагия и Красный петух" в какой-то степени предвосхитила "Код да Винчи"...
- Нет, это как раз в новом романе, "Ф. М.", я поразвлекся, передразнивая Дэна Брауна, там это видно невооруженным глазом. Я вообще хотел сначала написать роман, который назывался бы "Код картины "Утро в сосновом бору", чтобы все изучали мишек и разглядывали пеньки, но потом решил, что в "Преступление и наказание" играть интересней.
- А как вы относитесь к фанатской волне вокруг детективов этого поджанра?
- Да бога ради, все, что стимулирует чтение, идет на пользу дела. Очень много молодых людей по всему миру не считают необходимым читать художественную литературу. А вся эта "дэнбрауномания" способствует еще и просвещению, потому что люди начинают интересоваться Возрождением, тамплиерами, Граалем, Леонардо... Ну отлично!
"Хочу, чтобы в Голливуде сняли "Азазеля"
- Не так давно была неприятная история с поддельным Акуниным, романом "Рокировка", который продавался на Украине под вашим именем. Вы в итоге его прочитали?
- Нет. Мне жена зачитывала цитаты, и я понял, что не выдержу, не смогу это читать.
- А чем все это закончилось?
- А ничем. Эта тайна века осталась нераскрытой, потому что потребовала от украинских правоохранительных органов совершенно немыслимых усилий: надо было пойти в магазин и спросить, откуда пришел тираж. От Украины ничего в этом смысле добиться нельзя. Там ситуация с пиратством абсолютно такая же, какая была у нас 10 лет назад. Видимо, со временем это все придет в норму.
- Вас эта история задела?
- Да, мне было противно. Я сначала где-то прочитал, что на Украине выпустили роман Дэна Брауна, который Дэн Браун не писал, и очень развеселился: вот, мол, какие украинцы предприимчивые. А потом, когда это произошло со мной, я подумал: "Какая гадость, как только людям не стыдно!"
- Актуален ли еще голливудский проект - будут ли американцы снимать "Азазеля"? И как вам российские экранизации ваших романов?
- Кино - стихия загадочная. Ничего предсказывать не берусь. Контракт с Полом Верхувеном вступил в силу. Превратится он в фильм или нет, не знаю. Но, конечно, хотел бы. А российские экранизации - ну спасибо им. Смотреть их мне было интересно. Особенно потому, что это совершенно иной взгляд на сюжеты и героев, которых я знаю с другой, литературной, стороны. Мысленно, у себя в голове я, конечно, снимал эти фильмы иначе. У меня скоро выйдет сборник сценариев. Те, кому это интересно, смогут понять, как я сам представлял себе каждый из трех фильмов. Что-то у меня там было лучше, чем получилось в кино, что-то хуже.
- Недавно я набрела на личный сайт Фандорина, www.fandorin.ru, где разбирается его и ваша биография, а пользователи в зависимости от активности получают звания вплоть до "акунистища". Вы интересуетесь тем, что говорят о вас поклонники? Не возникало желания выступить перед народом, поспорить с чем-нибудь или что-то разъяснить?
- Очень интересуюсь. Сайт, о котором вы говорите, хорошо знаю и люблю. Часто туда заглядываю, хоть сам и не участвую. Для меня подглядывание в Интернет чуть ли не единственная возможность понять, как относятся к моим книжкам читатели. Очно я с ними почти никогда не встречаюсь - по-моему, это не на пользу чтению. Ну и разъяснять, конечно, тоже вряд ли имеет смысл. Чтение - процесс интерактивный. Всякий читающий пропускает текст через себя и переосмысливает по-своему. Зачем же я стану ограничивать набор возможных интерпретаций?
- Благодаря "фандориане" XIX век в России стал восприниматься как интересное время, где было место и приключениям, и даже благородным чиновникам. Это сознательный патриотический ход или "случайно получилось"? Вас, грузина по рождению и япониста по образованию, можно назвать русским патриотом?
- Только очень тихим голосом, пожалуйста. Терпеть не могу, когда о патриотизме и любви к Родине орут во все горло. Как и всякую любовь, ее нужно доказывать не болтовней, а делом.
- На презентацию романа "Ф. М." приходил Гребенщиков - это давняя дружба или вы познакомились только из-за его песни "Достоевский"?
- Нет, с Борей мы дружим. Это тот редкий случай, когда творческая и личная составляющая в человеке тождественны.
- Как вы будете отмечать юбилей?
- Попросту. Выпью в узком кругу друзей.
Получи перстень с бриллиантом в 4 карата!
Главный герой новой книги Бориса Акунина "Ф. М." - Николас Фандорин, наш современник, знакомый читателям по романам "Алтын Толобас" и "Внеклассное чтение". На этот раз потомок Эраста Петровича разыскивает неизвестную рукопись Достоевского - предтечу "Преступления и наказания", где в центре повествования не Раскольников, а следователь Порфирий Петрович. В комплекте с рукописью идет "Перстень Порфирия Петровича" (сокращенно "П. П. П.") - старинный, золотой, с бриллиантом в 3,95 карата, он якобы был подарен Достоевскому студентами-правоведами.
Рукопись герой отыскал. А вот на перстень его уже не хватило. Так что завершить работу Николаса и получить в награду "П. П. П." Акунин предлагает читателям. Правда, издательство "Олма-пресс" честно призналось, что призовое кольцо сделано через четверть века после смерти Достоевского, но тем не менее оно антикварное и очень дорогое.
Итак, перстень достанется тому, кто поймет, что имеется в виду в четверостишии:
Пять камешков налево полетели.
Четыре - вниз и не достигли цели.
Багрянец камня светит на восход.
Осиротев, он к цели приведет.
Анна Орлова
25.05.2006
http://www.peoples.ru/art/literature/prose/detectiv/akunin/interview6.html
Док. 507283
Перв. публик.: 25.05.06
Последн. ред.: 17.10.08
Число обращений: 139
Акунин Борис (Чхартишвили Григорий Шалвович)
|
