- Из восьмидесяти лет "Ленкома" ваших - тридцать с лишним. Что можете сказать о захаровском периоде?
- У меня есть, если так можно сказать, свои достижения. У нас воспиталось много актерских явлений. И потом, я уверен, что в театре должен быть такой отлаженный механизм, где не может быть все завязано на одного человека. Это неверно, и это не очень профессионально, когда без руководителя и лампочку нельзя ввернуть или купить. Должна быть надежная конструкция, которая может функционировать, если "главный" уедет недели на две, на три. Но не больше.
- Знаете, как вас называют? "Мрак Анатольевич"
- Это знаю. Это уже давно за мной тянется. Я, несмотря на мою приверженность к комедии, человек на вид очень мрачный. От меня ничего хорошего не ждите. Но это, я себя тешу надеждой, наверное, все же обманчиво.
- Поколения в "Ленкоме" менялись уже не раз. Совсем другие актеры приходят сейчас?
- Наверное. Но, знаете, юношеский максимализм все равно похож. Я переживал его в студенческом театре, потом в Театре сатиры, и остатки этого юношеского максимализма в какой-то степени легли в основу "Ленкома". Я стараюсь не брюзжать, не впадать в критиканство и пессимизм, но и зову всех к тому, что русский репертуарный театр должен быть устойчивым организмом. И даже если появилась какая-то течь, какой-то убыток, все равно он должен оставаться на плаву, переживать разные невзгоды, сумерки и тьму и все равно выходить в светлые, какие-то радостные, счастливые моменты жизни.
- Репертуарные театры переживают сейчас нелегкие времена. Но у вас всегда аншлаг, полные залы. Как думаете, в чем загадка?
- Был такой момент, когда показалось, что наш пафос не такой обнаженный, как на Таганке Там была уж очень хлесткая публицистика. Мы были более сдержанными, хотя и довольно смелыми всегда. И я несколько раз был на волоске от гибели, уже принимали решения, что меня снимают, обсуждения были всякие в горкоме партии Но потом вступила в права новая информационная эпоха, когда такой хлесткой публицистики театру уже не нужно. Но! Остается огромное поле исследований характера человеческого, всех нюансов его взаимоотношений и, в частности, русского характера. Не советская драматургия и даже не советская литература, а наша классика, начиная с Гоголя - именно она препарировала наше сознание и наш характер. Вытащила все химеры и все комплексы, все особенности наши - главным образом дурные, если говорить о сатирике Гоголе. И до Чехова и Достоевского он рассказал нам, кто мы есть на самом деле. Это не стареет...
Анна Трефилова
21.09.2007
http://www.peoples.ru/art/theatre/producer/zaharov/interview8.html
Док. 507350
Перв. публик.: 21.09.07
Последн. ред.: 17.10.08
Число обращений: 92
Захаров Марк Анатольевич
|
