Помните героя хемингуэевской "Фиесты", из-за смехотворного увечья лишенного плотской любви? Так же как Джейкоб, грустный любитель корриды, Морис Тэбрет - центральный персонаж "Священного огня" - был ранен на войне. Теперь Морис (Сергей Безруков - приглашенная звезда из Табакерки) прикован к инвалидному креслу, а его красавица-жена Стелла (Екатерина Семенова, призванная в труппу МХАТ из "Современника") прикована к нему, страстно любящему и стоически жизнерадостному. Брат калеки (Егор Бероев) становится любовником жены, мать (Ольга Барнет) - видит все и страдает за всех. Ситуация тягостная, с самого начала ясно, что оптимальный исход для добропорядочного английского семейства - скорейшая смерть героического инвалида. Она и последует, долгожданная, к концу первого акта, но окажется не естественной, а насильственной. Виновника облегчения всеобщей участи будут разыскивать на протяжении всего второго действия спектакля.
Пьеса "Священный огонь" не принадлежит к числу высших литературных свершений автора эпохального романа "Театр" и одного из самых репертуарных драматургов мира. Начисто лишенная английского юмора и иронии, пьеса кишит высокопарными банальностями. Например, такими: "Как люди добры! Но я готов отправить любого из них в ад, лишь бы уберечь тебя!" Сергей Безруков, произносящий эти слова, играет калеку со своим фирменным надрывом, близким к истерике. У него, большую часть первого действия сидящего в кресле на колесиках, нет возможности суетиться всем телом - но он изо всех сил хлопочет лицом и энергично жестикулирует. Нет, право, леди Эшли из "Фиесты" было куда легче с Джейком - он прекрасно танцевал и не говорил слишком длинно. Бедняжке Стелле приходится во время монологов мужа лишь молча вздымать грудь, обтянутую вечерним платьем, а парные сцены сильно осложнены инвалидной коляской. Кульминация их страстного дуэта - танго: Безруков виртуозно управляет своим неожиданно вертким средством передвижения, а актриса панически от него уворачивается.
Впрочем, закрученная детективная интрига спасает пьесу от унылого психологизма, а спектакль вытягивает из мистико-модернистской трясины, в которую уводит его постановщик - большой специалист по модерну, худрук одноименного театра Светлана Врагова.
Несмотря на неурядицы и очевидные вкусовые провалы спектакль все-таки производит крепкое, цельное впечатление. Не в последнюю очередь благодаря исполнителям вторых по значимости ролей: сдержанной и точной Евгении Добровольской - сиделке, тайно влюбленной в своего подопечного Мориса, изысканному и профессиональному Андрею Ильину - доктору-резонеру Харвестеру.
В финале отравитель (а Мориса отравили) произносит пламенную речь о том, что здоровая сексуальная потребность женщины должна быть удовлетворена, хотя бы даже через труп мужа, и общественное мнение в лице всех персонажей пьесы единогласно его оправдывает.
