Имя Андрея Житинкина - это уже бренд. На его спектаклях аншлаги, даже если они замешаны больше на скандале, чем на искусстве. Житинкин прекрасно понимает, чего ждет зритель, отлично разбирается в PR технологиях. Он успевает бывать на тусовках, писать книги, следить за имиджем. И при этом неустанно выдает новые спектакли. Что это - тренаж или кураж?
- Андрей, после ухода с поста главного режиссера Театра на Малой Бронной вы стали просто нарасхват?
- Теперь мне не приходится думать обо всем. О том, что актер попал в милицию или что кому-то надо срочно достать лекарство? Я занят только своими проектами.
- Что вы делали в Бостоне?
- Я пробыл там несколько месяцев. Надо было отдать педагогические долги: поставил там "Дядю Ваню". Удивительно, но в России Чехов почему-то проходит мимо меня. Хотя из русской классики я больше всего люблю Толстого и Чехова.
- Не много ли нынче Чехова ставят?
- Да, правда, вдруг начинаются полеты "Чаек". Потом пошла мода на "Вишневые сады". А я ведь не человек мейнстрима, я человек обочины, маргинальный. И я люблю парадоксальный взгляд на вещи. К слову, "Дядю Ваню" я поставил как историю о человеке, одержимом манией самоубийства. Почему он стреляет в Серебрякова? Потому что, случайно войдя в комнату, Серебряков застает дядю Ваню с пистолетом в руках в момент высочайшего сосредоточения. И человек, который хотел покончить жизнь самоубийством, машинально стреляет в помеху, в открывающуюся скрипучую дверь.
- У вас новая работа с Гурченко?
- Я уже в третий раз работал с моей любимейшей Люсей. Спектакль называется "Случайное счастье милиционера Пешкина". Ее партнером выступил Сергей Шакуров, а молодую пару играют Евгения Добровольская и Дмитрий Марьянов. Это современная притча о любви. Продюсер спектакля Сергей Сенин - Люсин муж, который мне с удивлением сказал: "Как странно, Андрей, Люся почему-то играет только твои спектакли. Все другие умирают, а эти идут". "Поле битвы после победы принадлежит мародерам" - десять лет на аншлагах. Первый московский мюзикл "Бюро счастья" тоже идет до сих пор.
Кроме того, совсем недавно я выпустил трагикомедию "Свободная любовь" по бродвейскому хиту Леонарда Герша. Главную роль слепого музыканта играет Дмитрий Дюжев. Я счастлив, что встретился в этой работе с Ириной Петровной Купченко, которая в последнее время почему-то мало играет. Она не изменяет Театру Вахтангова. Уговорить ее сыграть на стороне невозможно. Кроме того, она считает, что если нет хорошей роли, лучше она ничего не будет играть.
- Только что вышел спектакль "Идеальный муж". Это не первая ваша работа в "Табакерке"?
- Четвертая. "Психу" - десять лет, "Старому кварталу" - восемь, "Крулю" - шесть. Я вернулся в театр, в котором замечательная молодая актерская команда, а многие просто созданы для Уайльда. Это и Виталий Егоров, и Ярослав Бойко, и Марьяна Шульц, и Никита Зверев, и Ольга Красько. В эту команду мы добавили Ирину Петровну Мирошниченко, которая играет миссис Чивли, знаменитую политическую авантюристку. Как ни странно, тоже Ирина Петровна и тоже поразительно мало занята?
- Уайльд кажется вам актуальным?
- А разве раньше мы что-нибудь понимали про биржевые акции, про то, что такое парламент, слушание, зачем лоббируют какие-то законы и при чем Аргентинский канал с липовыми акциями? Чивли вложила деньги и прогорела, как прогорела, например, вся наша интеллигенция в "Чаре". Я думаю, в сегодняшнем жестоком мире без женского практицизма и хорошей доли цинизма не прожить - тебя просто раздавят и сотрут в порошок! Это и играет Ирина Петровна. Можно ли остаться чистым в политике и стоит ли жертвовать карьерой ради любви - об этом "Идеальный муж".
- И все же - служенье муз не терпит суеты. А у вас три премьеры, две пересеклись.
- Так устроены мои мозги. Например, на репетициях Уайльда у меня вдруг "щелкало" в голове и что-то придумывалось для Герша? Один режиссер как-то сказал мне, что не репетирует меньше периода беременности. А некоторые - вообще по два года. Я этого не понимаю - ведь тогда у актеров гаснут глаза. Но вообще впечатление, что я много ставлю, - кажущееся. Просто большинство замыслов осуществились не сразу. Лет пять хотел поставить "Милого друга" - и смог сделать это только с Сашей Домогаровым. Три года не мог пробить "Нижинского". Очень долго мечтал о "Феликсе Круле"? Может, поэтому я и не ставлю в России Чехова - здесь мне интересней брать забытые названия.
- Может, вам и не надо быть "главным"? Будете ставить что хотите?
- Я и сам размышляю на эту тему. Я оказался примером для других режиссеров моего поколения. Уже пару раз, когда кому-то предлагали стать главными, они отвечали: "Нет, только худруками. Не надо нам опыта Андрея Житинкина!" Я, конечно, не первый на Бронной. Я был шестой. После Эфроса, Дунаева, Портного, Лазарева, Женовача. Компания замечательная. Бронная на сегодняшний день - последний театр Москвы, где осталась старая совковая система, когда директор нанимает главного режиссера на кабальный контракт. Везде уже у директора контракт с городом, в том числе у худрука. А на Малой Бронной режиссер - как комар в зажатом кулаке директора.
- Возьмете, если предложат, не очень успешный театр?
- Смешно, что Житинкин становится МЧС! Но я за репертуарный театр, за академический в хорошем смысле. То есть я люблю ложи, свет, партер. Ненавижу крохотные театры, потому что для них надо делать хэппенинги, перформансы, в конце концов, ночных клубов полно. Мне нравится, когда зритель готовится к театру, когда переобуваются, когда женщины в вечерних туалетах, а мужчины подтянуты. Когда в антракте публика не бежит сразу в буфет, а, проходя по фойе, любуется собою в зеркалах.
- Но вы подались и в писатели?
- В сборник "Плейбой московской сцены" я включил все: и свои пьесы, и прозу, и записные книжки, и свой поэтический перформанс, и, конечно же, актерские портреты. Многих актеров, с которыми я работал, уже нет: Всеволода Якута, Иннокентия Смоктуновского Женька Дворжецкий был моим однокурсником? Борис Иванов, моссоветовский домовой, еще был жив, когда книжка готовилась к печати? Поскольку от театра вообще ничего не остается, пусть они останутся хотя бы в книжке.
- Вы славитесь тем, что ладите с актрисами со сложными характерами.
В книге целые новеллы посвящены нашим примадоннам. Работать мне с ними - одно удовольствие. Сложный характер актрисы - признак высочайшей требовательности к себе. Им хочется предстать перед зрителями в неожиданном качестве, засверкав, как бриллиантик, иной гранью. Они такие самоедки, что невольно начинают кого-то задевать.
- Но многие специально заводят себя перед спектаклем?
- Возбудимость актера - его профессия. Он всю жизнь занимается расшатыванием своей нервной системы. Многие специально устраивают такой блеф-скандальчик перед выходом на сцену, чтобы привести рецепторы в состояние абсолютной готовности. Ведь это единственная профессия, где плачут и смеются по заказу. Причем так, чтобы тебе верили. Мне не очень интересны покладистые актеры: "Чего изволите, господин режиссер?" И прежде чем пригласить артиста на роль, я наблюдаю за ним в жизни: как он курит, пьет кофе, звонит по телефону, берет в долг деньги, ругается с женой.
- Людмила Марковна за эти годы изменилась или все так же жадно кидается в работу?
- Мало того, так же самоотверженно готова помочь любому партнеру. Может научить бить чечетку. Очень смешно помогала танцевать Сергею Каюмовичу. В конце спектакля я придумал парафраз на тему "Джинджер и Фред". Они танцуют 12 минут! Люся играет простую бабу, жену прапора, и почти весь спектакль ходит в костюме с толщинками. А в финале я попросил ее вернуться в более привычный мир Гурченко. И поэтому один номер герои появляются потрясающе одетыми: Гурченко в белом платье, Шакуров во фраке.
- А каково новое актерское поколение?
- С точки зрения ментальности ребята, конечно, другие. Но у тех, кто работает всерьез, отношение к профессии настоящее. Сейчас больше соблазнов, особенно "зеленых". Но, я вижу, поскольку в России еще нет агентов, думающих не только о контрактах, многие молодые звезды стали очень аккуратно выбирать роли. Они сами научились просчитывать. Заботиться об имидже - как ты выглядишь, что ты говоришь, чем пахнешь, в чем ты странен.
- Это не лишает индивидуальности?
- Нет, нет. Имидж только подчеркивает ее. Одна наша известная певица, которую очень любит народ, как-то взяла и перекрасилась. И сразу пошли половинные залы.
- Вы действительно собираетесь еще и кино снимать?
- Я хочу снимать артхаусное, фестивальное кино. Но любой продюсер говорит: "Сними, Андрюшенька, любой сериал, а после этого будешь делать что хочешь"? Но, может, один проект все-таки удастся запустить.
- Как при такой бурной жизни вы обходитесь без мобильника?
- Это позиция. Мне подарили несколько телефонов, один даже с фотокамерой. Я их запираю в кабинете. У меня так перегружены мозги, что невозможно воткнуть туда еще что-то необязательное. Мой постоянный художник Андрей Шаров последовал моему примеру, более того - дорогущий мобильник кинул в туалет.
- В таком случае вам приходится быть максимально пунктуальным?
- Ну, я все-таки за некоторую непредсказуемость в жизни. Человек предсказуемый мне мало интересен.
Марина Зельцер
Вечерняя Москва
06.04.2004
http://www.mxat.ru/
Док. 508099
Перв. публик.: 06.04.04
Последн. ред.: 19.10.08
Число обращений: 178
Житинкин Андрей Альбертович
|
