Никита Михалков: Я приехал на фестиваль прямо с фронтаНазад
Никита Михалков: Я приехал на фестиваль прямо с фронта
- В картине Сидни Люмета все действие происходит в комнате, где заседают присяжные. Вы в "12" показываете и боевые действия в Чечне, и тюрьму, где томится заключенный, и даже его сны. Многим критикам кажется, что все это ни к чему.
- Во-первых, не надо рассматривать картину как чистый ремейк фильма Люмета. Это великая картина, но для меня она была только импульсом. Поэтому не нужно сравнивать, почему у нас так, а у Люмета было по-другому. Чечня мне нужна была как контрапункт. Зрители должны видеть, что за история у этого мальчика. То есть то, чего не видели и не знают присяжные. И для меня эти выходы за порог одной комнаты - отнюдь не попытка развлечь зрителя. У меня есть куски, которые идут почти 10 минут. И практически на общих планах. Только за счет энергии внутри кадра. Зрители привыкли, что их все время пытаются развлекать. И я понимаю, что я рискую. Но я уверен, что если внутри есть энергия, если одиннадцать актеров слушают двенадцатого и эта энергия сохраняется в кадре, это должно передаться в зрительный зал. Актеров одновременно снимали четыре камеры, и никто из них не знал, кого именно снимают в эту секунду. Поэтому они должны были все время работать. И это создает то энергетическое поле, которое удерживает интерес. Зритель цен
ит не столько и не только ту энергию, которую затрачивают актеры, сколько ту, что затрачивает он сам, когда смотрит картину.
- Почему вы приехали в Венецию с покрашенными усами Котова из "Утомленных солнцем"?
- Так я ведь снимаюсь сейчас! Я прямо с фронта! До показа на фестивале я не видел "12"! Зашел только в зал, когда картину смотрели журналисты. Он был полон, смотрели на одном дыхании...
Венецианское жюри разругалось из-за фильма Михалкова?
На старейшем в мире кинофестивале новая картина режиссера "12" получила специального "Льва"
Желая отпраздновать 75-летие Венецианской Мостры, ее директор Марко Мюллер пригласил в жюри только знаменитых режиссеров - мексиканца Алехандро Гонсалеса Иньярриту ("Вавилон"), австралийку Джейн Кэмпион ("Пианино"), француженку Катрин Брийя ("Романс Х"), голландца Пола Верхувена ("Основной инстинкт"), итальянца Эммануэле Криалезе ("Золотая дверь") и китайца Чжана Имоу ("Герой") в качестве председателя. Чем заложил бомбу замедленного действия, которая взорвалась в момент распределения призов.
Эффект разорвавшейся бомбы
Члены жюри повели себя в точности, как лебедь, рак и щука из басни Крылова. Чтобы прийти к соглашению, им понадобилось 10 часов. Существующих по регламенту призов им не хватило, поэтому пришлось собирать Совет директоров Венецианского Биеннале (частью которого является фестиваль), чтобы этот регламент изменить.
Вручаемый чуть ли не во второй раз за всю историю фестиваля "Специальный Золотой лев", который получил Михалков, - результат расколола режиссерского жюри. Кто входил в "группу поддержки" (если бы она ни была достаточно большой и влиятельной, приза бы не было), а кто противостоял Михалкову неизвестно, ясно лишь что член жюри Пол Верхувен голосовал "за", а председатель Имоу, скорее всего, против. Верхувен, кстати, готовится сейчас снимать в России картину по роману Бориса Акунина. Именно постановщик "Основного инстинкта" и вручил Михалкову приз, прочитав по бумажке следующую формулировку: "Жюри восторженно признает немеркнущее великолепие всего творчества Никиты Михалкова. Его новый фильм - еще одно подтверждение его мастерства в исследовании сложности человеческого существования, которую он воплощает с огромным гуманизмом и эмоциональностью".
Михалков принимал приз не без видимого удовольствия. "Италия всегда была добра ко мне", - заключил он, помянув добрым словом и Марчелло Мастроянни, снимавшегося у него в "Очах черных", и Федерико Феллини, чьи "8 1/2" произвели на него неизгладимое впечатление.
