С 20 сентября в российский прокат выходит новый фильм Никиты Михалкова "12", завоевавший недавно на Венецианском кинофестивале престижную награду - "Золотого льва". Не успел еще Никита Сергеевич распаковать чемоданы и раздарить итальянские сувениры, как поспешил показать московским журналистам свою картину. Как говорится, куй железо, пока горячо.
Почти все действие в "12" вершится в школьном спортзале, по причудливой фантазии сценаристов Владимира Моисеенко и Александра Новотоцкого ("Возвращение" Андрея Звягинцева), а также их соавтора Михалкова заменяющем 12 присяжным комнату для совещаний. Здесь собраны разные социальные слои: рабочий-метростроевец (Алексей Петренко), телепродюсер (Юрий Стоянов), пенсионер-еврей (Валентин Гафт), хирург-грузин (Сергей Газаров), таксист (Сергей Гармаш), артист эстрады (Михаил Ефремов)... Сыграл и сам Михалков, правда, в этот раз не стал по обыкновению тащить на себя одеяло актерской славы, а ограничился ролью немногословного председателя присяжных. Собравшиеся решают: виновен ли чеченский юноша в убийстве приемного отца, российского офицера, или нет. И чем больше каждый из присяжных исповедуется о своей жизни, чем яростней спорит о "понаехавших" кавказцах, тем поначалу бесспорный вердикт "виновен" становится все менее очевидным... Главный вопрос, поставленный авторами фильма, звучит примерно так: спустившийся с гор кавказец для русского - человек, такой же как он сам или "чебурек", достойный лишь гонений?
В этой теме не снимавший 7 лет Михалков, похоже, ничего нового не сказал. Россия уже давно мучается этим вопросом - то глядит на Запад, где худо-бедно работают государственные программы адаптации иммигрантов, то оборачивается на Восток, где все зачастую решается жестоким подавлением меньшинств... Ни тот, ни другой метод она пока не решается безоговорочно принять, а по какому пути следовать дальше?
Пересмотреть фильм вместе с журналистами пожелали Михаил Ефремов, Виктор Вержбицкий (предводитель темных из "Дозоров") и оператор-постановщик Владислав Опельянц. Остальная часть творческого коллектива во главе с Михалковым подтянулась ближе к финалу. Им с помпой вручили на подносе декоративного льва из ромашек и с картонными крыльями за спиной. Его золотой собрат в фестивальном красном футляре тоже был предъявлен. Никита Сергеевич выглядел уставшим (шутка ли, за два дня в Венеции он, по его словам, дал 78 интервью), однако нашему корреспонденту удалось задать мэтру пару вопросов:
- Никита Сергеевич, в "12" вы с таким придыханием говорите о российских офицерах, что невольно напрашивается мысль, а не полемика ли это с фильмом вашего старшего брата Михалкова-Кончаловского "Дом дураков", где наше воинство в Чечне показано деградировавшим? И как Андрей Сергеевич относится к вашей картине? - Он еще не видел "12". Полемика? Нет. Я ни с кем не полемизирую. Как говорил Островский: один любит арбуз, другой - свиной хрящик. Так и у каждого из нас свое представление об этой теме. Брат замечательный режиссер, а его "Дом дураков" - хорошая картина, очень грамотная, профессионально сделанная, но она не близка мне. Это его точка зрения на происходящее в Чечне. А у меня нет желания расходовать время, силы и пленку на то, чтобы кому-то отвечать. Мне хочется задавать вопросы и вместе со зрителями пытаться найти на них ответы.
Я бы не хотел расшифровывать "12". Это картина больная. Она о том, о чем либо говорят шепотом, либо молчат. Но если мы не будем обсуждать судьбу кавказцев в России, то загнанная внутрь, она там будет гнить, и одному Богу известно, во что это выльется. "12" - не фильм из разряда "так жить нельзя", он о том, как нужно выходить из создавшегося положения, как жить можно. Здесь для нас принципиально важным было одно: человек есть не средство, а цель. Нет не важных жизней, все люди перед Богом равнозначны. В любом никчемном человеке таится божественное начало. Чтобы это понять, чтобы не остаться в одиночестве, нужно научиться слушать и слышать. Об этом, собственно, мы и снимали картину.
- Что же, на ваш взгляд, мы делали в Чечне не так? - Все. Начало первой чеченской войны - трагическая ошибка, случившаяся из-за безграмотности и бескультурья тех людей, которые решили, что за два дня тремя батальонами можно этот вопрос закрыть. Я абсолютно уверен, что были другие пути. Так получилось, что все развивалось при мне, я в это время был в кабинете у Рудского и слышал его телефонные переговоры, доклады. Когда-нибудь подробно опишу их в диалогах... А сейчас единственное, что можно сделать в таком горячем регионе как Кавказ, это стать необходимыми тамошним людям. Они должны нуждаться в нашей дружбе, в нашей помощи.
- Как долго вы искали подходящих актеров для фильма? - Когда мы писали сценарий, у нас уже мысленно сложился пасьянс из актеров, которые бы сочетались для этого действия. Поэтому я сразу приглашал людей на роли, а не на пробы. Зритель ценит не столько энергию, которую тратят артисты в кадре, сколько энергию, которую расходует он сам во время просмотра. Хороший фильм - это тот, на который ты потратился. Для нас это было важно. Никто из актеров не знал, какая из четырех синхронно снимающих камер сфокусирована на нем, и что из этого войдет в окончательный вариант, поэтому они вынуждены были все время оставаться в образе. Только так есть надежда, что общая актерская энергия, как вихревая воронка, затянет в себя внимание зрителя. Это вещь трудная, редчайшая, но очень перспективная. И единственная возможность для фильмов такого типа.
Насчет актеров у меня не было сомнений. Актер - как ребенок или собака, моментально чувствует: симулирует режиссер или нет. Он чутко улавливает, когда начинается пустое "надувание щек". Хотя никогда этого не скажет, будет делать свое дело, следить за тем, чтобы вовремя заплатили, чтобы снимали так, как выигрышней всего. Я бы даже сравнил актера с лошадью, которая всегда чувствует, какой наездник на нее сел. Кого можно прокатить с ветерком, а кого сбросить в канаву. Я же не даю актеру основание сомневаться во мне, если я не готов, то так и говорю: погоди, давай подумаем еще. Степень доверия очень важна.
- Фильм построен почти только на одних диалогах, ни погонь, ни драк. Съемочной группе не скучно было работать? - Нет. Время от времени мы играли в баскетбол. Спортзал в сценарии не просто так придуман (смеется). А если серьезно, то в "12" очень много импровизаций. Как говорил великий Бергман, я люблю импровизацию, но только ту, которая хорошо подготовлена. Каждый день мне приходилось выслушивать советы 11 человек. Всех выслушивал, но не все принимались. Дело в том, что советы были "по делу", по мнению того, кто советовал. Остальные считали, что это бред. Газаров писал доносы на Гармаша, вместе все - на Петренко. А тот мог взмолиться среди ночной смены: "Батюшка, отпусти, Христа ради, не могу больше". Потом засыпал прямо в декорациях. Кстати, Петренко приносил по 26 страниц нового текста каждый день. Я говорил: замечательно, только все это нужно проговорить за 17 секунд, сможешь? Но так, как прожил свою роль на экране Алексей Васильевич, невозможно сыграть никому другому. Вообще, в кадре нет ничего лишнего, никакого загромождения. Как говорил мой дед Петр Кончаловский: верный цвет на верное место.
- В фильме вы уели "демократов", тоже на словах стоящих за права кавказцев... - Не подумайте только, что я против демократии. Но мне не нравятся те, кто уснул красным, а проснулся трехцветным. Сначала рвались в партию, а потом рьяно сжигали партбилеты. И не где-нибудь на кухне, покаявшись и поплакав над своим прошлым, а перед телекамерами. Вот что мне не нравится. Было? Было. Это твоя жизнь. Ну, так ответь за нее. Если ты все время врал, то объяснись. Или не объясняйся - тоже твое право. Но не умножай ложь. В конце концов: такая жизнь была. В фильме герой Романа Мадянова говорит, что его отец был секретарем обкома на Урале, семья его практически не видела, и он сгорел на работе, едва дожив до 50-ти. Разные люди были...
Как говорил великий русский философ Иван Ильин: никогда не жалуйся на свое время, ибо ты рожден, чтобы сделать его лучше. Есть дурные люди, скверные привычки, такие ужасные явления как, например, коррупция... Да мало ли чего еще. Но когда ты оглядываешься на историю своей страны, вникаешь в культуру, традиции, то понимаешь, что есть некая корневая система, питающая народ, которая рано или поздно должна нас вытащить, как она уже не раз это делала в чудовищно-трагические предыдущие века. Мне нравится жить в сегодняшней России, равно как нравилось во вчерашней. Надеюсь, и в завтрашней понравится.
- Насколько вам самому дорога картина "12"? - Я на нее возлагаю огромные надежды. Честно вам признаюсь. Если бы мне предложили обменять полученного мной венецианского "Льва" на 5 миллионов новых зрителей, которые бы имели возможность пусть даже бесплатно посмотреть "12" - отдал бы, не задумываясь. Мне очень важно, чтобы картину увидела страна. И я тешу себя надеждой, что и стране это необходимо. Если это всего лишь заблуждение художника - тогда простите меня.
http://www.ug.ru/issues07/?action=topic&toid=1355
10 сен 2007
Док. 509359
Опублик.: 21.10.08
Число обращений: 19
Михалков Никита Сергеевич
|
