В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Полет, которого не было Назад
Полет, которого не было
Сегодня мы публикуем отрывки из готовящейся к печати новой книги известного украинского журналиста Юрия Крикуна "Черный лик красного космоса".

Геннадий Михайлович Стрекалов встретил меня на Хованке. И хотя от проходной Звездного городка гражданских космонавтов до его дома идти не более ста метров, подал мне к воротам машину. "Волгу". ГАЗ-32-10. Старенькую, образца 1995 года. Но, как говорится, чем богаты. Внимательно посмотрел в глаза. "После третьего витка центрифуги мир раскололся пополам, - процитировал неожиданно. - Кто это написал?" - "Я, в "Правде", где-то в 90-м". - "То-то, - улыбнулся один из самых титулованных космонавтов планеты. - Я помню. У меня память как у собаки. Ну, заходи в дом".

- Обычно я интервью не даю, - начал Стрекалов. - Некому, да и незачем. Все продались, совести ни у кого нет. Для тебя сделал исключение, как для коллеги. Итак, с чего начнем?

- С вашего третьего несуществующего в анналах истории полета. С того "Союза", который затерялся между "Союзом Т-9" и "Союзом Т-10", и о старте которого 26 сентября 1983 года знает только узкий круг специалистов.

- Полет начался с телефонного звонка.

... - Алло, девушка! Алло... - даже со знаменитой 17-й площадки, значащейся в списке объектов Байконура как гостиница "Космонавт", дозвониться до Москвы было сложно. Стрекалов взглянул на часы: 16.40, а значит, до старта остается менее шести часов.

- Сына, сыночек, - ласкающий голос мамы, преодолев тысячи километров, прорвался через нервирующий диссонансом хор радиопомех. - Как ты?

- Нормально. Скоро в небо.

- Геночка,- мама замялась, - не лети. Я тут сон плохой видела.

- Да ты что, мама, - Стрекалов даже присел на стул, стоящий у аппарата. - Это невозможно.

- Придумай что хочешь. Все будет плохо.

- В апреле я уже отдал космосу все долги на сто лет вперед. Снаряд дважды в одну лунку не попадает.

- Ой, попадает, - запричитала мать. - Придумай что хочешь, не лети.

- Мама! Ну я же не школьник!

Мать заплакала, запричитала навзрыд. Ничего себе прощаньице.

- До встречи, мама.

В окружении спецэскорта автобус мягко катил по знакомой дороге. Первый раз сердце екнуло минут через 50. Рядом с "двойкой", выстроившись в ряд, словно на правительственном параде, блестели выдраенные до блеска пожарные машины.

- Не к добру, - философски заметил командир экипажа Володя Титов, - раньше их всегда прятали. - Но ведь снаряд дважды в одну яму не попадает, а, Михалыч? - обратился "Океан-1" к своему бортинженеру.

- Еще утром думал, что нет, - буркнул Стрекалов. - Правду мать говорила.

- Что говорила?

- Отстань.

Вначале все шло штатно. Проверили в МИКе на герметичность скафандры, пообщались с журналистами. За последние 11 месяцев Стрекалов третий раз собирался в Звездную, причем второй раз подряд с Титовым. Предыдущий апрельский старт оказался аховым, - еле ноги унесли. Баллистики ошиблись с расчетами на целую минуту. И "Союз Т-8", в котором третьим был Саша Серебров, выскочив из тени, чуть не врезался в выросший перед носом комплекс Челомея, который сигнальными огнями почему-то был не оборудован. О стыковке не могло быть и речи.

Корабль мчался к станции с относительной скоростью +4,7 метра в секунду, а допустимой считается скорость, не превышающая 0,2. Получалась не стыковка, а таран. "Володя, тангаж вниз. Уходим", - закричали тогда не своим голосом хором Стрекалов и Серебров. Это и спасло. И вот сейчас, спустя четыре с половиной месяца, Титову и Стрекалову вновь чудом доверили место в ракете.

За 2 часа 30 минут экипаж "Союза" под предполагаемым номером Т-10 занял места в спускаемом аппарате. Потекли томительные минуты проверки систем жизнедеятельности корабля.

- Ключ на старт!

- Есть ключ на старт.

Ладони чуть увлажнились. Эта команда означала, что пути назад уже нет. В действие вступили автоматы. И до выведения корабля на орбиту космонавты, по сути, становились зрителями.

Есть наддув.

Стрелки лениво передвинулись в соседние секторы шкал.

Где-то далеко в голосовых связках прильнувшего к микрофону оператора уже родилась команда "Зажигание", когда ракета пошла в разнос. "Ду, ду, ду", - запела, застонала, завибрировала многоэтажная, многотонная конструкция и вздрогнула так, как будто бы попала в эпицентр сильнейшего землетрясения.

- Так бывает? - почему-то шепотом спросил Титов.

- Н...нет.

В 22 часа 37 минут 40 секунд по московскому времени мачту космического корабля хищно лизнуло вырвавшееся из дюз пламя. В считанные мгновения стартовый стол легендарной "двойки", отправившей в космос Гагарина, потонул в огненном смерче.

Установленная на головке космического корабля и ни разу не испытанная в боевых условиях система аварийного спасения (САС), отобрала у космонавтов первые роли. Сейчас только она могла спасти экипаж. На командном пункте тяжелое, без права на ошибку решение приняли мгновенно: катапультирование.

Но то ли поддерживающие верфи уже начали движение, то ли температура прыгнула за критическую отметку, но только команда на спасение не прошла по проводной связи.

Волна огня девятым валом спеленала корабль, намертво лишив возможности космодром дублировать спасительную команду по радио. И когда показалось, что экипаж уже не спасти, на авансцену трагедии выступил его величество ветер. Рванулся ввысь, затрепетал в стальной конструкции стартовой установки и в появившуюся брешь мгновенно влетел радиосигнал.

- Сгруппируйся! - только и успел крикнуть командиру Стрекалов, каким-то шестым чувством уловив толчок двигателей САС.

В 22 часа 37 минут 51 секунду капсула с экипажем "Союза Т-10" стрелой пронзила черное небо Байконура, унося на высоту 900 метров, из эпицентра клокочущего озера бетона и стали, в самый короткий космический полет, космонавтов Владимира Титова и Геннадия Стрекалова. Через 5 минут и 13 секунд белый цветок парашюта опустил их на заснувшую казахстанскую степь. Живыми.

- Я, "Океан-2", - включил магнитофон "Малыш" Геннадий Стрекалов. - Произошла авария ракетоносителя. Сработал САС с перегрузкой ориентировочно в 10 единиц. Сели мягко, как в перину, - и открыл люк корабля.

Черное, нашпигованное зернами звезд небо напоминало огромную театральную сцену космического театра, на которую их в последний момент не впустили. Выходит, есть-таки высший разум. В апреле вежливо предупредили, а сегодня - указали на дверь. Неужели это последняя подсказка и с профессией придется завязать?.. Как проклял кто-то.

- По-моему, мы стали рекордсменами, - прервал размышления бортинженера Владимир Титов.

- Не понял.

- Побили рекорд Лазарева и Макарова. Послушай, Геныч, это ни тебе ли Олег Григорьевич эстафету передал?

- Почему мне?

- Ну ты же летал с Макаровым в 80-м.

Стрекалов никогда не верил в сглазы, но тут замолчал. Действительно, после гибели "Союза-11" экипаж Лазарев - Макаров стал первым, кто через два года непрекращающихся испытаний отправился на космическую вахту. На неполные 48 часов. Почти как в холодную воду нырнули - туда и обратно. Да так быстро, что космос не успел огрызнуться и наказать.

Он затаился и стал ждать, внимательно вглядываясь в лица на старте. Климук - Лебедев, Попович - Артюхин, Сарафанов - Демин, Филипченко - Рукавишников, Губарев - Гречко. Нет, не то. Лишь в шестом по счету корабле, стартующем за "Союзом-17", вновь появились долгожданные лица. Лазарев и Макаров - опять вдвоем. Вас мы и ждали. Космос поманил их, завлекая в свои бархатистые объятия, и не пустил. Беда подстерегла экипаж на высоте 120 км, во время аварии ракетоносителя в момент отделения хвостового отсека ╤╤╤ ступени. Такого резкого, неуправляемого баллистического спуска, бог даст, больше никогда не будет. Капсула спускаемого аппарата буквально свалилась с орбиты, как из рая в преисподнюю.

"Никогда за границей не был, а тут без визы в Китай лечу", - успел прокомментировать ситуацию заплетающимся языком Макаров и тут же был размазан по ложементу перегрузкой, махнувшей за 22 единицы. Они приземлились без сознания через 21 минуту и 27 секунд после старта в горах Алтая на границе с Китаем. И вновь чудом уцелели: корабль завис на крутом склоне, удерживаемый над пропастью пуповиной парашюта. Когда через два дня к ним добрались спасатели, первое, о чем попросил Макаров, было передать привет конструктору ╤╤╤ ступени. "Какой ступени?" - как-то нехорошо прищурился руководитель группы поиска. "Нашей ракеты". "А не было ракеты. И старта тоже не было", - это приказано... запомнить.

...Небо волновало пытливый ум маленького Генки с детства. Он часто заглядывался на мерцающие над головой звезды, но о том, чтобы прикоснуться к ним, не мечтал. Может, потому, что увлекался детективами, а не фантастикой, а может, потому, что рядом не было сильной мужской руки. Его отец - Михаил Иванович - погиб в Польше во время Великой Отечественной войны 20 января 1945 года. Возможно, поэтому после окончания школы в подмосковном Калининграде Геннадий выбрал вполне земную профессию. Он устраивается на работу простым медником на завод экспериментального машиностроения, правда, значащийся в анналах всесильного КГБ как почтовый ящик N924, являвшийся в те годы производственной базой ОКБ-1. Верите ли, нет, но именно там судьба подарила меднику 4-го разряда право принимать участие в изготовлении корпуса первого искусственного спутника Земли, который 4 октября 1957 года известил с орбиты о начале космической эры. Сам Сергей Павлович Королев ласкал своего звездного первенца только глазами, а 17-летний мальчишка держал его в руках. Ну как тут не устремить взгляд в небо?

...Только через 40 минут, отразившись от бесконечной казахстанской степи, свет фар прыгающего по колдобинам засохшей земли "уазика" выхватил одинокие фигуры в скафандрах.

С лицом белее ватманских листов, генеральный конструктор Юрий Павлович Семенов рухнул на колени перед Титовым и начал судорожно ощупывать его тело.

- Вы живы? Целы? Без травм? - бормотал в прострации генеральный.

- Целы, - успокоил Титов и неожиданно даже для себя попросил закурить, хотя давно эту пустую забаву бросил.

- Пашка, Севка... Черт, как же тебя зовут, - закричал генеральный водителю, - сигарету!

Стрекалов попросил не сигарету, а водки. И выпил, пока летели на 17-ю площадку, два стакана. Залпом. Без закуски. Хотел было еще, но решил, что чуть позже, с Титовым. Володя сидел мрачнее тучи. Да, такого еще не бывало. Второй старт - и опять мимо Звезды Героя.

- Успокойся, - сказал Стрекалов, - все образуется.

- Не образуется, - выступил на авансцену событий космонавт N2 Титов Герман. - Я всегда говорил, ну не х...й двум Титовым в космосе делать, - и получил по морде.

Стрекалов дал в торец вкусно, с размаху, схватил за генеральский воротник.

- Я ведь сейчас невменяемый после стресса, врачи подтвердят, если надо. Исчезни, а то убью.

В гостинице "Космонавт" было тихо. Говорили в полголоса. Увидев космонавтов, переходили на шепот. Крестили в спину. Действительно, почти что покойники.

- Выпьем? - достал бутылку Стрекалов, - для посадки берег.

- Вот и сели.

- Не ной.

- Тебе хорошо, - огрызнулся Титов, ты - Герой Советского Союза. А на мне поставят крест. Подряд два заваленных старта.

- Выпить хочешь?

- Хочу. Но не могу. Ты - гражданский, а меня сейчас дрючить будут.

- Дай мне на пять минут свои полномочия, - попросил Стрекалов и, увидев кивок командира, вышел за дверь.

На улице горел свет. Было людно. Прибывшие на объект специалисты по горячим следам обсуждали аварию. Стрекалов одернул пиджак и двинулся к стоящим в стороне большим генералам. Метров за 10, под удивленными взглядами собравшихся, неожиданно перешел на строевой.

- Товарищ председатель Государственной комиссии! - громко произнес он в наступившей мертвой тишине. - Разрешите экипажу нажраться до потери памяти по случаю успешного возвращения на родную Землю, - и лихо козырнул.

- Начинайте, - вдруг не по строевому ответил большой генерал. - Мы сейчас присоединимся.

В издательстве ЦК КПСС всю ночь перебирали первые страницы центральных газет. "Правда", "Известия", "Комсомолка" меняли передовицы. "Мир не должен знать своих Героев". Этого вечернего старта просто не существовало. "Союз Т-10"? - "Да вы что? Он полетит в космос только через полгода".

Закончив рассказ, космонавт N49 придвинул к себе лист чистой бумаги и написал: "Юрию Крикуну с пожеланием укреплять Историю Советской Космонавтики, а не разрушать! Верю, что эта Задача под силу Вам. Летчик-космонавт СССР, Дважды Герой Стрекалов". Может быть, немного не литературно. Но, увы, как есть. Попросить переписать пожелание для опубликования не удастся. Геннадий Михайлович Стрекалов умер в Москве на 65-м году жизни через несколько месяцев после этого интервью.

Земля Вам пухом, Геннадий Михайлович.

СПРАВКА. Стрекалов Геннадий Михайлович, летчик-космонавт СССР N49, космонавт 1-го класса, дважды Герой Советского Союза. Совершил 5,5 космических полета. Суммарный налет - 268 суток 22 часа 24 минуты 29 секунд. Совершил 6 выходов в открытый космос (21 час 40 минут).

По материалам еженедельника "CN-Столичные новости", Киев - Звездный - Хованка

12.04.2007

"CN-Столичные новости"

Док. 511911
Перв. публик.: 12.04.06
Последн. ред.: 27.10.08
Число обращений: 211

  • Стрекалов Геннадий Михайлович
  • Титов Владимир Георгиевич

  • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``