Ведущие : Ксения Ларина
Гости : Роман Виктюк
КСЕНИЯ ЛАРИНА: Ну, все любят его. Все его любят, любят. От него не отходят. Все его обожают
РОМАН ВИТЮК: (ГОВОРЯТ ВМЕСТЕ).
К. ЛАРИНА: Вы же поняли. Здесь просто такой переполох. Что там Рыжков с Рогозиным. Виктюк пришел на радиостанцию "Эхо Москвы". Здравствуйте, Роман Григорьевич.
Р. ВИКТЮК: Здравствуйте.
К. ЛАРИНА: Вы видите, Вас все обожают. Все.
Р. ВИКТЮК: Говори, говори. Я буду очень счастлив, рад.
К. ЛАРИНА: И все Вас где-то видели по телевизору, вот смотрите, уж три программы вспомнили сейчас. Вспомнили программу
Р. ВИКТЮК: Да. Да, вот сейчас, вот видишь, и Володя вспомнил
К. ЛАРИНА: "Женский взгляд" с Оксаной Пушкиной.
Р. ВИКТЮК: Да. Вот Володя сейчас вот вспомнил, уходя.
К. ЛАРИНА: Сейчас Света Ростовцева вспомнила "Жизнь прекрасна".
Р. ВИКТЮК: Не только.
К. ЛАРИНА: Ужас. Ужас.
Р. ВИКТЮК: Дима вспомнил, тоже видел какой-то. Ну, замечательно
К. ЛАРИНА: Все Вас обожают.
Р. ВИКТЮК: Когда власть. Когда депутаты вот тебя узнают.
К. ЛАРИНА: Да, уж.
Р. ВИКТЮК: Не я же к ним бросился. Я скромно стоял, понимаешь.
К. ЛАРИНА: Да, да.
Р. ВИКТЮК: Правда, держал свою книжку в руке. Там написано "Виктюк". Но это я так скромно держал, понимаешь. Ну, все. Нет, нет. Они хорошие.
К. ЛАРИНА: Приятно, хороший вкус у них.
Р. ВИКТЮК: Я слушал всю передачу. Правда, правда.
К. ЛАРИНА: Ну, вот, значит, смотрите. Повод у нас очень хороший. Я сразу скажу, потому что потом мы про него опять не вспомним. Нас куда-нибудь унесет нелегкая
Р. ВИКТЮК: Ну, ты же должна сейчас перестроиться
К. ЛАРИНА: Да, перестраиваюсь.
Р. ВИКТЮК: Ты замечательная артистка. Молодец.
К. ЛАРИНА: Начинается фестиваль спектаклей Романа Виктюка.
Р. ВИКТЮК: Я - режиссер. Правильно, я тебя переключаю в совершенно другую
К. ЛАРИНА: Да, на Цветной бульвар.
Р. ВИКТЮК: Это называется по системе Станиславского "прилагаемые обстоятельства". Вот сейчас ты должна войти в теплую воду, солнышко светит, утро
К. ЛАРИНА: Хорошо.
Р. ВИКТЮК: Ты красивая. Вышла
К. ЛАРИНА: Худая.
Р. ВИКТЮК: Худенькая ты и есть. Без подкраски очаровательная. Художник Боттичелли за тобой плачет. Ты была бы его лучшая модель. Вот ты себе все это представила. Если бы Вы видели, как она задумалась, как улыбается. Какая нежность в ней, Ксюнька.
К. ЛАРИНА: Что я здесь делаю? Следующий вопрос. После этого.
Р. ВИКТЮК: Вот теперь к вечеру в 9 часов ты - нежность, нежность свою отдай людям в передача "Успех".
К. ЛАРИНА: Вот потом сами же будете мне говорить. Мы с тобой ни хрена не сказали. Мы должны сказать, что у нас фестиваль начинается спектаклей.
Р. ВИКТЮК: Раз.
К. ЛАРИНА: Ну, быстренько, давайте, скажем. Он открывается у нас когда? В день театра?
Р. ВИКТЮК: Он уже. 24-го мы начали.
К. ЛАРИНА: 24-го открылся. В "Мире" на Цветном бульваре.
Р. ВИКТЮК: В "Мире" на Цветном бульваре. И рядом с цирком.
К. ЛАРИНА: Там показывают все зе бэст.
Р. ВИКТЮК: Да. Не только все. Это называется нон-стоп теперь. Это действительно так. Сейчас даже в это время идет два спектакля одновременно. Один в "Мире", другой в "Сатириконе" - "Служанки". Здесь польская пьеса, и там, значит, французская. Переаншлаг и там и там.
К. ЛАРИНА: Смотрите. "Мастер и Маргарита" будет. Будет "Дон Жуан". Будет "Нездешний сад", будет "Эдит Пиаф". Т.е. все. "Масенькие супружеские преступления" даже.
Р. ВИКТЮК: Вот они сейчас идут. Да, это польская пьеса Габриэли Запольской
К. ЛАРИНА: У меня к Вам такой вопрос. Роман Григорьевич, я знаю мир, как кинотеатр. И по-моему, это впервые какая-то акция беспрецедентная. Впервые там театр работает.
Р. ВИКТЮК: Да, впервые. Ты знаешь, они так хотели руководства вот этого киноцентра, чтобы все-таки там было театральное действие.
К. ЛАРИНА: Но там есть возможность?
Р. ВИКТЮК: Да, сейчас тебе скажу. Понимаешь, все-таки какое-то такое ритуальное очищение этого помещения, оно даст им возможность приглашать людей, певцов, артистов, да, чтобы они как-то были совершенно другого уровня, нежели вот попса, нежели то, все, что крутится вокруг. И они согласились, что нужно переделать сцену, нужна аппаратура, свет. Вот все, что нужно для того, чтобы там было театральное действо, они сделали. И я им просто благодарен, потому что какая-то вдруг такая там оказалась аура. Может быть, это помещение, а я в это верю, что каждое помещение - это живой организм. Оно хотело этого. Они ждали, чтобы вот пришло что-то совершенно другое, противоположное. Понимаешь. Потому что если артисты другого какого-то толка, молодые организмы не накачают вот эту энергию нежности, то там ничего не может быть. Поэтому вот я и просил тебя, чтобы в начале передачи мы вот создали вот эту ноту, ноту любви. Вот мы там это и пытаемся вот сделать. И знаешь, и вот сегодня уже третий спектакль, и те, которые пришли, настолько благодарны, н знаешь, вот после конца они не расходятся.
К. ЛАРИНА: Это вообще хорошее место, кстати.
Р. ВИКТЮК: Да, ну, конечно. Все-таки рядом был Никулин. Я просто его знаю и сейчас
К. ЛАРИНА: Ну, и у "Мира" тоже, кстати, своя история, намоленная у кинотеатра.
Р. ВИКТЮК: Да. У меня там шли все фильмы, которые потом нельзя было видеть. Там же все то, что было запретным именно в "Мире" все это показывали. Я помню, как я пробивался. Как я уговаривал директора тогдашнего этого кинотеатра, чтобы хотя бы пропустить артистов, и он это делал с удовольствием. Нет, это место замечательное.
К. ЛАРИНА: Во всяком случае, тут что важно отметить. Что, конечно же, этот фестиваль ждали, что он будет все-таки проходить в Вашем родном театре. Вот стоит вот это здание. Гениальное этот самый Что это? Конструктивизм, да?
Р. ВИКТЮК: Уникальное. Уникальное.
К. ЛАРИНА: На Русаковской.
Р. ВИКТЮК: Ксюшечка, уникальное, понимаете
К. ЛАРИНА: Дом Мельникова.
Р. ВИКТЮК: Да. Понимаешь, и я уже не говорю о том, что вот Пол Хлебников был первым человеком, который из Америки привез первый транш для того, чтобы хотя бы окна в этом помещении поменять.
К. ЛАРИНА: Ну, там Ваш репертуар висит. Там написано "Театр Виктюка".
Р. ВИКТЮК: Все есть.
К. ЛАРИНА: Но играть нельзя.
Р. ВИКТЮК: Нельзя, потому что, понимаешь, нужна реконструкция. И то, как задумано внутри помещения, это американская идея. Она гениальная совершенно, она безумно простая. Безумно простая. Знаешь, такое должно быть ощущение, что Вы попали в помещение, которое только будет сделано, построено. Ремонт, который никогда не заканчивается, что здесь есть разные стили разных театральных эпох. Портик из одного времени, кариатида из другого времени. Сцены нет. А все вместе. И Мельников думал о том, чтобы это был дом света. Там были громадные окна. На протяжении десятилетий эти окна уничтожили совершенно. Мы должны это возвратить. Если смотреть со сцены в зал, он построен так, что в нем есть три выступа, три нефа. И публика как бы сидит в трех частях разъединенная. Но какая задача тогда у театра
К. ЛАРИНА: Это которые коробки, которые на улицу выходят.
Р. ВИКТЮК: Совершенно верно. Чтобы так направить энергию, чтобы низ и те, которые в этих нефах, которые возводятся к небу, в космос, чтобы все вместе существовали в одном пространстве. Это удивительное помещение.
К. ЛАРИНА: Роман Григорьевич, Вы же стреляный воробей. Почему Вы не вступите в "Единую Россию"? У Вас же все уже было бы к этому моменту, если бы Вы это сделали.
Р. ВИКТЮК: Я не достоин еще.
К. ЛАРИНА: Да, ладно.
Р. ВИКТЮК: Понимаешь. Я это вот говорил. Так, когда в партию, понимаешь
К. ЛАРИНА: Кстати, в той партии тоже не был? В той вот коммунистической?
Р. ВИКТЮК: Вот я и говорю, когда они мне говорили. Ну, как я мог быть главным режиссером и не членом партии. Я говорил: я очень, я готовлюсь. Я вот книжки держу, вот читаю. И вот пока если камень треугольный в меня не войдет, в почечку, знаешь, когда я не почувствую боль радости. Потому что в боли есть тоже сладость, правда? И идеалы осуществлять не так то просто. А с камнем, говорят
К. ЛАРИНА: В заднице.
Р. ВИКТЮК: Чтобы камень. И там ощутить радость жизни, когда он чуть не болит, а уже идеал сверкает. Правда? Ну, вот сейчас то же самое, понимаешь. Я тоже жду, чтобы вот когда пойму, что попрошу уже каменечек дать поменьше. Потому что можно не выдержать. Знаешь, и артистам надо дать тоже. И чтобы все вместе вот это вот почечная колика началась у всех. И потом эйфория от счастья.
К. ЛАРИНА: А вот у Вас не возникает вопроса, зачем сегодня заниматься театром?
Р. ВИКТЮК: Возникает
К. ЛАРИНА: Или у Ваших артистов, которые только начинают этим заниматься. Допустим, у молодых. Они же тоже какие сегодня. Ведь изменилась мотивация.
Р. ВИКТЮК: Совершенно. Знаешь, я думаю, что есть, наверное, в этом мире что-то еще такое, уничтожить это нельзя. Может быть, благодаря этому, что сердце видит, а глаза чувствуют, может быть, эта планета еще не исчезает. Но я тебе должен сказать, что мы все-таки объездили много стран. И в каждой стране есть вот это эмоциональное меньшинство, я их называю, которые так чувствуют, и у них есть такое по земному шару объединение. У них есть такие невидимые нити, они так сообщаются, это потрясающе. Вот сейчас мы были, например, Владивосток-Хабаровск. Правда? И то плохо, и это плохо, и очереди, и тюрьма, и дороги, и машины, мэра прячут от того мэра в тюрьму. И т.д. понимаешь. А приходит молодежь, и ощущение, что этого вообще нет. Знаешь, они приходят на спектакль, и такое ощущение, что они на другой планете. И они так счастливы, что они где-то летят. А я всегда говорю, что мы забываем. что земной шарик это Валя Терешкова, моя подруга любимая, сейчас у нее был день рождения. Она мне это подтвердила, я как-то об этом забыл. Она говорит, что там, когда летаешь, вдруг видишь, что нету неба земли. А небо на верху и небо же внизу. Мы забываем, что мы все время овеваемы этим духом, духом вечности. Мы как будто этого не ощущаем, понимаешь. А когда молодежь остается после спектакля и аплодирует себе, не артистам, что в них есть эта способность к полету, к сердечности, к любви. Правда? И что они не одиноки. Потому что самое страшное сегодня, когда вот выйдешь даже вот здесь вот у Вас на Арбате, толпа. А в толпе все изолированы. Нет объединения. Нет точек соприкосновения. А после спектакля вдруг такой купол какой-то между сценой и зрительным залом, что организмы начинают светиться и на сцене, и в зрительном зале. Они фосфорицируют, да, как море вот вечером какой-то нежнейшей энергией. Знаешь, это бывает так редко. Почти. Я вот сейчас вот это сказал и вспомнил. Маргарита Терехова, великая артистка, и Леонид Марков, которого нет уже в живых, в театре Моссовета "Царскую охоту" я ставил, они играли. И это было где-то 25 лет тому назад, этот спектакль столько лет жил в этом театре. И в самом начале тогда мы увлекались экстрасенсами с Ритой. И мы привели какого-то самого знаменитого, даже фамилию я его запомнил - Наумов. И я ему сказал: я Вас только прошу. Знаете, подойдите к ним перед сценой любви. И вот руками дотроньтесь и все, чтобы я увидел хоть что-нибудь, какая в них есть энергетика до выхода любовной сцены, которая длится 17 минут. Вот он перед началом в кулисах подошел. Были искорки, Были, вот они играют сцену. Выбегают после сцены. Он к ним. Ну, я не могу тебе передать, какое количество зарниц было вокруг этих двух артистов, то же самое было и с Геннадием Бортниковым, когда он играл в "Дороге", когда он играл "Глазами клоуна", и этот же Наумов по моей же просьбе к нему подошел в финале. И это был какой-то огненный человечек, понимаешь. В нем была такая энергия. Я почему сейчас вспомнил, потому что он два дня тому назад умер. Завтра панихида. Вот народный артист. Один из удивительных артистов России уникального таланта. Он и художник замечательный. Вот должна быть выставка. Он мечтал, чтобы вот через два дня могли посмотреть его живописные работы. Потому что в театре у него работы было очень мало, он был не востребован.
К. ЛАРИНА: Почему? Отчего это происходит?
Р. ВИКТЮК: Вот от того, что ты спросила в самом начале. Вот как молодые артисты, видя это общество потребления и фантом денег, которые правят. И ради этого нужно оказываться от всего и заниматься чем-то другим. А когда ты занимаешься только этим делом, это в результате ты только получаешь благодарность. Потому что это жертвенность и священнодействие. Понимаешь. И тогда вот эта святость, а святость - это свет. И только дети артисты, которые не теряют вот этого первородного ощущения жизни, выигрывают в театре. Проходит время, они остаются такими же, такими же замечательными. Понимаешь, вот если ты хочешь, вот вспомни Фаину Раневскую, того же Плятта. Вот я сейчас вот театр Моссовета, весь МХАТ старики, правда. До последней секунды Андровская. Ну, я это видел. Вот если бы я мог такую написать книжку, я это видел. Когда в спектакле "Соло для часов с боем" Андровская была обречена. У нее был рак. И она лежала в больнице. И когда шел этот спектакль, врачи говорили "она не может встать". Приезжала машина, ее привозили в театр на носилках. Ее гримировали, одевали, она лежала на носилках. И только возникала реплика ее, звучала музыка, пани Конти ставала выходила с ослепительной улыбкой невероятной энергии добра и света, уходила со сцены, бросала бокал с шампанским. танцевала, выходила за кулисы и падала опять на эти же. Что это?
К. ЛАРИНА: Я такое видела. Я видела Аркадия Исаевича Райкина, который за кулисами был просто вот уже неживым практически человеком.
Р. ВИКТЮК: Да.
К. ЛАРИНА: И это удивительное превращение я видела своими глазами. Когда человек выбегал просто на сцену в белом костюме и от него свет исходил. Это что такое?
Р. ВИКТЮК: Да. И вот с моими молодыми вот артистами играет Алиса Фрейндлих, первая драматическая актриса мира. Вот с Димой Бозиным у нее сцена любовная, ей предстоит это, стареющая женщина, последнее ее увлечение.
К. ЛАРИНА: А что за вещь? Что это такое?
Р. ВИКТЮК: Русская пьеса. Зачем ты меня спросила? Хорошая пьеса. Тьфу. Ну, вот, ты спросила и все. И сразу дала мой маразм, чтобы люди видели, что он все забывает. "Осенние скрипки".
К. ЛАРИНА: (Смех). Все.
Р. ВИКТЮК: Это пьеса, которая шла когда-то во МХАТе, потом автор этот уехал за границу. Он был враг народа, и поэтому эта пьеса никогда в России не шла. И вот мы ее восстановили. Вот ей идти на сцену, она говорит: как я устала. Я старая такая. Я такая старая, я уже не могу выйти, играть еще любовь. Хнычет и хнычет. Музыка Гуно из "Вальпургиевой ночи" Фауста. Она вдруг мне говорит "какой Вы умный. Эта музыка дает крылья". И она выбегает на сцену. И играет так, как девчонка, которая пришла на первое свидание. Что это? Слышишь меня? И в финале я это запомнить не могу. Понимаешь, это нельзя. Эта Америк чертова. Ненавижу их. Но Америка. 4000 народ. 4000. Финал. Вся сцена в цветах. Вся в цветах. Мы ходили, знаешь, находили островки пола, чтобы только на эти розы не наступить. Она стоит - девчонка. Я говорю: Алиса! Стыдно так выглядеть. Что кричала, что ты старая, хныкала. Я говорю: Алисуля, а слабо сейчас, я выйду и скажу. Я говорю: ты видишь, как они орут, как они хотят еще продления. Давай, я скажу: а мы начинаем сначала. Садитесь! Я выхожу. Понимаешь. И вот не знаю, это тоже какое-то колдовское у режиссера должно быть. И я так говорю: садитесь! Все как один, 4000 сели. Пауза.
К. ЛАРИНА: Бис.
Р. ВИКТЮК: Я говорю: ну и вот и все. Вы добились. Мы начинаем спектакль сначала. Все по местам. Все. Артисты же не знали, что это будет все сначала. Разбежались на первую мезансцену. Понимаешь.
К. ЛАРИНА: Ну, чего? Сыграли, хотите сказать?
Р. ВИКТЮК: Конечно.
К. ЛАРИНА: Да, ладно.
Р. ВИКТЮК: Начали, ну, конечно. Ну, что, что, а когда мы играли "Служанки" Перу Колумбия в 12 ночи, утром, вечером и в 12 ночи. Ксюша, опять
К. ЛАРИНА: Ну, Вы же не на бис играли. Это был спектакль плановый, или на бис?
Р. ВИКТЮК: Нет, они просили
К. ЛАРИНА: Еще хотели.
Р. ВИКТЮК: Они просили. Первый канал снял это безумие. Понимаешь, когда в 4 утра заканчивается спектакль. И на улице были вот эти телевизионные транспаранты, транслировали то, что происходит на сцене, кто не попал, и когда финал, то массовое сумасшествие, которое было на улице, врывалось сумасшествие. Вот слово правильное я нашел, врывалось в зал. Они все бросались на сцену, снимали с себя часы, вот эти крести, золото и бросали. И уже не розы были, а вот такой магазин ювелирный. И никто не мог поверить, что это вот можно взять.
К. ЛАРИНА: Взяли?
Р. ВИКТЮК: Брали, брали, брали.
К. ЛАРИНА: Это как в фонтан бросают монеты.
Р. ВИКТЮК: Вот что это? Я только на твой вопрос отвечу. Что людям все равно это нужно. Потому что без этой объединенной молитвы не может быть человека. И вот политики задавали этот вопрос, и ты им задавала вопрос, они себе задавали этот вопрос о людях, которые могут быть по одну сторону, по другую. Вот есть те, которым отказано в этом, и есть те, в котором есть потребность и способность прежде всего любить. Потому что в молитве только любят. Ты согласна со мной?
К. ЛАРИНА: Согласна.
Р. ВИКТЮК: Вот понимаешь, я тебе скажу, я сам себе люблю делать подарки. И когда уже пришел человек, чтобы рассказывать, что произошло в мире, я уже заволновался. Еще можно закончить фразу?
К. ЛАРИНА: Можно, можно.
Р. ВИКТЮК: И когда подарки, то я себе сам к дню рождения, я поставил себе один спектакль 28 октября. Это были "Служанки". А второй подарок 29-го. Это новая пьеса Габриэли Запольской львовянки "Масенькие супружеские преступления". И, знаешь, еще потрясающе, когда есть такая замечательная фирма "Екатерина", меха. Я вот знаю "Фейди" очень хорошо. Я с ней дружу и обожаю. Но оказывается, в Москве есть такие талантливые люди, которые делают такие чудеса. Это все я продолжаю, о чем ты спрашиваешь. У них есть потребность. И они мне подарили. Вот это удивительно.
К. ЛАРИНА: Шубу?
Р. ВИКТЮК: Вот чудной моей девчонке, да, подарили мне, красоты неимоверной.
К. ЛАРИНА: Ну, Вы понимаете, дорогие друзья, что Виктюку можно простить меховую рекламу.
Р. ВИКТЮК: Это не реклама. Я не сказал, где это. Я место не сказал.
К. ЛАРИНА: Ну, хорошая шуба?
Р. ВИКТЮК: Итак, сейчас "Эхо", значит, слушайте новости.
К. ЛАРИНА: Хорошо.
НОВОСТИ
К. ЛАРИНА: Слушатели аплодируют. Я подтверждаю. Поскольку огромное количество телеграмм поддержки в адрес нашего сегодняшнего гостя поступают на наш эфирный монитор. Напомню номер SMS. Отправляйте. +7 985 970-45-45. Вот мы сейчас послушали новости. Роман Григорьевич, ведь это же набор сюжетов. Абсолютно. Еще раз подтверждает то, что сегодня реальная жизнь намного, на порядок обгоняет искусство, театр или кино по буйству фантазии. Это же удивительно.
Р. ВИКТЮК: Я когда-то говорил. И я был прав, что драматургами номер один были Ельцин и Горбачев. Потому что те сюжеты, которые они приоткрыли, не сочиняли они их. Они просто подтвердили, что это было нам не доступно. И поэтому все поколение тех драматургов, которые были замечательными, уникальными, которые писали про вождей хорошо или плохо, а потом уже решили писать плохо, это никому не было интересно. Потому что все уже знали такое, что прийти и еще увидеть тавтологию, это уже было совершенно не интересно. Правда? Поэтому сегодня есть, конечно, ребята. Есть замечательные ребята. Я не могу, вот сейчас видишь, ты вот так как будто читаешь мои мысли. Но есть такой Данил Гурьянов. Ему мало лет. И вот он принес, как когда-то Коля Каляда, вот, по-моему, в 7 утра, я уже лечу в Америку ставить Тургенева. Вечером мы играем спектакль "Декамерон" в театре Ермоловой. И мне принесли пьесу. Я пришел после спектакля, благо я живу напротив. Даже не пошел в подземный переход, по улице себе спокойно перешел, пришел и думаю: вот начну ну и все. Вот так для проформы, что честно открыл страницу. Я начал читать, и я обалдел. Пьеса называлась "Рогатка".
К. ЛАРИНА: Это про Каляду рассказывает Роман Григорьевич.
Р. ВИКТЮК: Про Каляду. И я жду времени, не понимая, который час там в, Свердловске, где он живет. Я его набираю, спросонья человек говорит: ало. Я говорю: просыпайся быстрей. Сообщение тебе важное. Кто это? Я говорю: стыдно, что ты даже не чувствуешь, а я тебе посылаю волны. Виктюк! А! Он закричал. А! Я говорю: пожара нет. Значит, я тебе, Коля, сообщаю. Я тебя не знаю, не видел, но я лечу сейчас в Америку. Я беру эту пьесу. Я даю тебе слово. Я не знаю, как я это сделаю. Потому что здесь в Министерстве культуры утвердили мне и отпустили ставить Тургенева. Я буду ставить твою пьесу. Тишина. Я говорю: теперь закрывай глаза. Пусть тебе снится сон. Там премьера. Да, я прилетаю, собираю все начальство и говорю: американцы, я больной. Я сойду с ума, я умру. Они не понимают. Им переводят быстро, быстро. Я говорю: я повторяю, я умру на этой земле, Вам нехорошо будет. Я говорю: будете меня сжигать, перевезти дорого. Я говорю: я буду ставить другую пьесу!
К. ЛАРИНА: Т.е. Тургенева.
Р. ВИКТЮК: Да, понимаешь. Они от того, что поняли. Они же пьесы еще не знают
К. ЛАРИНА: А ее же перевести еще надо.
Р. ВИКТЮК: И они говорят: Да! Йес! Йес! Что йес, я говорю. Будем читать. Двум девочкам сказал, которые переводчицы. Они тоже пьесы не знают. Я говорю: девочки, так громко, так страстно переводите, как я. Плачьте, если Вам... Ревите. Но только не будьте безразличными. Вот мы так читали пьесу на разрыв
К. ЛАРИНА: Т.е. они синхронно переводили Вашу читку.
Р. ВИКТЮК: Вот сейчас как мы с тобой
К. ЛАРИНА: Потрясающе.
Р. ВИКТЮК: Вот они и так вдвоем выкрикивали. Это было такое радостное страдание. Радостное страдание. Потому что они знали, что я так хочу это поставить в Америке. Американцы сказали, что им нужно пойти подумать. Я говорю: ну, есть у Вас час, два. Они ушли. Через 5 минут они пришли и сказали
К. ЛАРИНА: Ставьте.
Р. ВИКТЮК: Они сказали не только "ставьте". Мы уверены в успехе, потому что ты так любишь свою страну. Я им объяснил, что это пьеса драматурга, который еще не ставился. И его Америка откроет. Все. И когда приехал... А теперь самое смешное. Ты же понимаешь. что приехала комиссия отсюда, нехорошая комиссия, очень знающая комиссия с этими, ну, со всеми бумагами этими, с печатями, с красными книжками, пришла принимать. Что ж вот наш поставил, как Тургенева. А я в газете "Правда", во всех интервью давал, что еду ставить Тургенева. А были у меня лютые поклонницы-миллионерши. Лютые. Они такие давали деньги, обожали меня, на какой-то океан возили, черте куда. Так мне нравилось, даже день рождения мне устроили, это было все в октябре. Какой шикарный. Там такие певцы пели. Я даже не знал, что это звезды американские. Они все оплачивали. Есть не хотелось. Потому что от ужаса. Я не понимал, где я нахожусь, и вот премьера. Я им сказал: девки, все бруллианты, которые у Вас есть, на ухо, на шею, на руку, на ножки, на жопку все одеть. Чтобы все блестели. Белые платья. Я говорю шляпки громадные. Когда в конце Вы услышите вальс, выходите все на сцену с артистами и танцуйте. А директору сказал, был молодой парень, гений был. Я сказал: говорите комиссии, что начало в 9 вечера. И идите в ресторан. Я говорю: если тебе денег не хватит, возьми с моего этого несчастного гонорара, угощай их так, как на моем дне рождении все было. Он все это выполнил. В 9 вечера он их привез. Открыли двери. А она была в глубине. Открылась дверь. Мои вошли счастливые. На сцене был оптимизм. Звучал вальс
К. ЛАРИНА: А финал был уже.
Р. ВИКТЮК: Да! И мои бруллианты танцевали. И они сказали: какой прекрасный драматург Тургенев, который так прекрасно выразил светлую русскую душу. Понимаешь, я всегда был такой ребенок-хулиган, потому что без этого жить же нельзя. Понимаешь, жить же невозможно.
К. ЛАРИНА: Ну, спектакль гениальный здесь был. Здесь играл Маковецкий, да. Замечательный спектакль.
Р. ВИКТЮК: Да, играл Сережа и Дима Бозин. Это тоже интересно. Можно тебе быстро рассказать?
К. ЛАРИНА: Да.
Р. ВИКТЮК: Значит, первая балерина мира, Наташа Макарова с нами репетирует и играет спектакль "Двое на качелях". Это после перерыва, когда она 17 лет не была в России, не видела маму. И она репетирует, переходит в новое состояние драматической актрисы. Гений, чудо невозможное. И Москва ее приветствует. Это было в доме актера. И одним из номеров была пародия на мои "Служанки". Делал второй курс ГИТИСа. Ну, объявили, все, музыка. Она тоже не видела спектакль. И вот смотрит на сцену. Из-за кулисы показалась обнаженная нога, как будто вот там станок, а здесь в каком-то движении эта нога, как стрела мировая возникла на сцене. Она меня бьет, бьет и кричит: есть такая нога! Это талант! Смотри, смотри! Я говорю: еще ничего Видно! Видно! Все видно. И когда он показывал пародию, значит, со своими же ребятами, она мне говорит: дай мне честное слово сейчас, что он будет всю жизнь с тобой. Я говорю: Наташа, ты так чувствуешь? Она говорит: я не могу ошибиться, если тело говорит больше, нежели текст.
К. ЛАРИНА: Кто это был?
Р. ВИКТЮК: Дима Бозин. И я подошел к нему после показа и сказал: завтра в 11 утра в театре Моссовета на верхнем репетиционном зале у тебя будет репетиция. Если бы он спросил, сколько дадите, какая пьеса, какая роль, ни-че-го. Он сказал: я буду ровно в 11. И он играл "Рогатку". А сегодня вот сейчас, вот сейчас в "Сатириконе" идут "Служанки" и он играет ту роль, на которую он показывал пародию. Эту роль играл замечательно Добрынин. Понимаешь. Вот что это? Все пред заранее. Последнее рассказываю. Понимаешь, ты на меня так действуешь нехорошо.
К. ЛАРИНА: Хорошо наоборот.
Р. ВИКТЮК: Нет, нехорошо. Понимаешь, это был Владивосток. Мы приехали на гастроли. Играем там "Служанки". Тогда еще играл Райкин Костя. Успех невероятный. И в театральном институте встреча. Какой-то парень. Все встает и встает. Все спрашивает меня про этого драматурга Жан Жанэ. Что я знал тогда про того Жан Жанэ. Ну, но то, что прочитал в польских книжках, то знал. А он еще больше хочет. Ну, ни черта не знаю. Ну, не было для меня никакой информации. И я разозлился, говорю: как твоя фамилия? Он (НЕ РАЗБОРЧИВО). Я говорю: как твоя фамилия, говори четче. Я говорю: покажи мне паспорт. Он дает паспорт. И я открываю паспорт. Там, где должна быть его фотография, моя фотография. Я говорю: подожди.
К. ЛАРИНА: Ты кто?
Р. ВИКТЮК: Как твоя фамилия? Виктюк. Я опешил.
К. ЛАРИНА: Это сын?
Р. ВИКТЮК: Вот он закончил. И приезжает театр сюда на гастроли. Он играет самозванца в Борисе Годунове. Играет фантастически. Они играли у Тани Дорониной о МХАТе. Я подхожу и говорю: в паспорте есть моя фотография? Есть. Я говорю: пиши заявление. Оставайся в Москве. Он говорит: там спектакль. Я говорю: хорошо. Доиграй все спектакли, и приезжай. Вот он приехал. И сейчас, вот они были вот сейчас на гастролях во Владивостоке.
К. ЛАРИНА: Так он играет у Вас в театре?
Р. ВИКТЮК: Играет.
К. ЛАРИНА: Под фамилией Виктюк?
Р. ВИКТЮК: Вот я рассказываю. Вторую играл, ту, что играет Володя Зайцев. И мне рассказывает администратор. И говорит: Вы знаете, вот когда тот приезд был, этот мальчишка, когда не было на сцене никого, выходил к этим балетным станкам, к палкам притрагивался и примерялся, если бы он когда-нибудь играл в этом спектакле. Он сегодня вечером Дима Жойдик играет спектакль "Служанки". Да, еще одни. Ну, понимаешь, это такая песня. Вот это радость жизни, для чего стоит жить. Вот здесь училище Вахтанговское закончил парень Нестеренко год тому назад. Вот он пришел. И он играет Мадам. Другой закончил киевский театральный Никульча и играет Месье. И когда вот сейчас была премьера. И вышли те артисты, которые играли тот спектакль, то, что было в зале сегодня, я не могу
К. ЛАРИНА: А кто вышел то? Костя то пришел Райкин? А это мы играли в театре Маяковского?
Р. ВИКТЮК: Был не Костя. Мы у Кости уже играли. А это мы играли в театре Маяковского. Был и Зайцев, и Литвинский был.
К. ЛАРИНА: А Сережа Зарубин?
Р. ВИКТЮК: И Саша Зуев. Он тогда был в больнице. А был Литвинский. И Саша Зуев. Что творилось в зале. Я хотел сказать. А, разбегайтесь. Финал танцуют они. Испугались. Понимаешь. Ну, не потому, что испугались. Потому что, может, надо было репетировать. Даже не знаю. Но у меня все-таки есть такая все-таки мысль, что как-то надо что-то повернуть, чтобы они все-таки вышли и какую-то сцену сыграли.
К. ЛАРИНА: Вот, кстати, обидно Вам, когда уходят? Ведь Вы же до какого-то момента их доводите, а они потом идут в самостоятельную жизнь.
Р. ВИКТЮК: Нет. Только единичные есть случаи, когда мы увольняли, это большая разница.
К. ЛАРИНА: Нет, не увольняли. Сами когда.
Р. ВИКТЮК: Сами не уходили, только вот Ирочка Метлицкая
К. ЛАРИНА: Какой-то момент расставания.
Р. ВИКТЮК: Когда ушла. Умерла. У нее был рак крови. Это уникальное создание, которое Лолиту играло в
К. ЛАРИНА: А Макавецкий? Вы же разошлись? Нет?
Р. ВИКТЮК: Мы не разошлись. Но, понимаешь, он же со мной сыграл, по-моему, 7 или 8 главных ролей.
К. ЛАРИНА: Да, он лучшие свои роли сыграл.
Р. ВИКТЮК: И лучшие свои роли он сыграл с нами. Он хочет. Это время. Вот сейчас я хочу собрать. Я люблю их, этих моих небесных невест. Хочу собрать в одном спектакле Татьяну Доронину. Все-таки она играет в моем спектакле и сейчас в пьесе Радзинского у себя в театре.
К. ЛАРИНА: Кстати, хочу сказать, она считает это своей лучшей вообще работой на сегодняшний день. Лучший спектакль в театре старый артист на (НЕ РАЗБОРЧИВО) Достоевского.
Р. ВИКТЮК: Спасибо, что ты это сказала. Я вот недавно был день рождения, она мне позвонила и сказала: только ты можешь мне поставить пьесу, которая соответствует моему сегодняшнем мироощущению.
К. ЛАРИНА: Т.е. подождите. Вы собираете Доронину
Р. ВИКТЮК: Доронину. Значит, дальше Лену Образцову, которая у нас тоже играет в спектакле. И у меня есть такая мальчишеская дерзость, чтобы пришла Алла Борисовна Пугачева.
К. ЛАРИНА: Они такие разные все.
Р. ВИКТЮК: Они разные. Но Альдо Никалаи уникальный итальянский драматург. Поскольку я там очень много лет работал. Я ставил. И его ставил у нас в России, и там, он меня обожает. И я ему рассказал эту идею, кого я хочу собрать. И о каждой рассказал и показал пленки. Он видел их воочию. Он почувствовал энергетику этих уникальных созданий
К. ЛАРИНА: Мощную.
Р. ВИКТЮК: Он сказал: таких артистов нет.
К. ЛАРИНА: Такие три мощные тетки, как с ними можно справиться? Тут с одной то еле справишься. А, когда три будут.
Р. ВИКТЮК: Как это?! Ты что. Если бы ты пришла на репетиции с Татьяной Васильевной, это песня. Эдик Радзинский драматург, он ожидал, что. Ну, я не знаю, что будет. вулканы, тайфуны
К. ЛАРИНА: Что, слушается?
Р. ВИКТЮК: Что ты. На сцене же был же уважаемый, он тоже умер. Вот с ней играл в самом начале. Ну, что ты. Это потрясающе. Лена Образцова - это сказка. А Алла Борисовна уникально творческий человек. Понимаешь, если она увидит этих двух, так мне кажется, кого она любит, понимаешь, то это будет не террариум такой, где пожирают друг друга, а наоборот. В них проснется
К. ЛАРИНА: Ну, они Вас любят.
Р. ВИКТЮК: Знаешь, я убежден, что у артистки есть вот этот возраст космический. Вот каждая из них, кому 15 кому 18, 19 Лене Образцовой, она из них самая старшая. И я думаю, что в них проснутся вот эти девчонки, русские, советские, которые могли выбежать в этот двор, в любой двор, так оно есть. Ведь Танечка Доронина ярославская она какая-то. Лена Образцова, прости. Таганрог, Ростов, а потом Петербург. Т.е. они дети у-ли-цы, дети дворов, дети природы. А потом уже все напластования воспитания, культуры, цивилизации, а это величайшая глупость. Вот им нужно вернуться к первозданности в девчонках. Все.
К. ЛАРИНА: Т.е. все народные артистки Советского Союза все Ваши. Это правда.
Р. ВИКТЮК: Да. Зачем ты напоминаешь? Ой, а сейчас я был в Риге. А, Вия Армане, у нее будет вечер. И что она просит? Чтобы я обязательно вел этот вечер. Чтобы я был с ней рядом. Я сказал: я, конечно, Вия, не могу не быть. Я должен приехать, конечно.
К. ЛАРИНА: Фрейндлих мы назвали. Ада Роговцева.
Р. ВИКТЮК: Фрейндлих, Роговцева. Ну, что ты, у меня такой большой список. Демидова, Рита Терехова.
К. ЛАРИНА: Максакова.
Р. ВИКТЮК: Да, да, все лучшие артистки второй половины 20 века.
К. ЛАРИНА: Ахиджакова, Неелова.
Р. ВИКТЮК: Все мои небесные невесты.
К. ЛАРИНА: Тогда вопрос. Я что после них дальше будет? Вы же видите, что происходит. Вот мы с этого начали, Вы рассказывали про Алису, что это какое-то удивительное, это волшебство. Это магия. Это последнее что ли? Дальше все?
Р. ВИКТЮК: Нет, я думаю, и я в этом убежден, что нужно иметь хоть немножко еще терпения. Понимаешь. Потому что, ну, я сейчас о своем театре говорю. Потому что если есть Дима Бозин, и он с 19-летнего мальчишки вырос сейчас до заслуженного артиста. Катя Карпушина, Фари, они все, Люда Погорелова, Исаев, я так счастлив, когда они заслуженные Фима Шифрин, мое родное дитя, понимаешь. Когда я сейчас видел что он в цирке вытворял на Цветном, где он висел головой, а девочка его за ноги держала. И он Я не понимаю, я говорю, что тебя вот удерживало в воздухе? Он сказал: то, чему Вы меня научили. Ощущение полета. И он сказал правду. Видишь, так что, я верю в то, что нужно хоть немножко иметь терпения. И будет этот взрыв. Как на солнце вот бывают какие-то непонятные вспышки, но вспышки света. А не вспышки черноты.
К. ЛАРИНА: Т.е. время благоприятное для искусства сегодня?
Р. ВИКТЮК: Конечно. Но, только, конечно, если будут хорошие режиссеры, которые будут любить
К. ЛАРИНА: Тоже проблема. Где их взять? Посмотрите, некому театр возглавить.
Р. ВИКТЮК: Я молчу. Ты провокаторша.
К. ЛАРИНА: Вы знаете, что интересно, и не хотят. Сейчас никто не стремится. Никто не рвется в главные режиссеры.
Р. ВИКТЮК: А потому что дело не доходное. Островский написал пьесу "Доходное место", а это все недоходные места. Никуда с этим не поедешь. Вот сейчас меня уговаривают, вот крест даю. Сегодня звонит Кейптаун. Понимаешь, говорят, что это Южная Африка. У них есть какой-то уникальный негритянский фестиваль. И руководитель этого фестиваля видел мою оперу "Иоланта". И он сказал, что вот для их темперамента, для безумия этих сердец нужен только я. И он мне звонит, ну, там переводчик и все, чтобы я немедленно, категорически приезжал. Я говорю: туда же надо лететь 14 часов, но Вы увидите рай земной. И Вас ждут такие преданные сердца. Я говорю: Вы сумасшедший. Они меня не знают. Они чувствуют на расстоянии. Ну, как туда не поехать. Ну, придется полететь, с ними пообщаться.
К. ЛАРИНА: А отечество Вам какие-то награды давало за последнее время профессиональные? Я имею там какие-нибудь Золотые маски? Вот это все у Вас есть? Или нет?
Р. ВИКТЮК: Во-первых, я народный артист Украины.
К. ЛАРИНА: Это мы поняли.
Р. ВИКТЮК: Это первое. Я заслуженный деятель искусств. У меня одна из самых важных.
К. ЛАРИНА: Нет, я имею в виду награды.
Р. ВИКТЮК: У меня есть одна самая замечательная награда. Это европейская по режиссуре. Марчелло Мастроянни получал за актерское, я за европейскую режиссуру. Это очень такая почетная важная награда.
К. ЛАРИНА: А отечество, а родина наша?
Р. ВИКТЮК: Что родина?
К. ЛАРИНА: Она что-нибудь Вам предлагала?
Р. ВИКТЮК: Она меня любит. У них сияние.
К. ЛАРИНА: Или просто так.
Р. ВИКТЮК: Вот девочки. Как бы ты все видишь. Ты материальная, вот ты все опять сводишь меня к "Екатерине"
К. ЛАРИНА: Потому что я не понимаю.
Р. ВИКТЮК: А девочки подарили красивейший, понимаешь, подарок. Красивейший. И так мне красиво. Правда, зимы не было. Одеть некуда было.
К. ЛАРИНА: Я не понимаю, как можно делать вид, что театр Виктюка не существует. Он же есть. Есть Виктюк, есть театр, есть спектакли.
Р. ВИКТЮК: Народ ходит, мы ездим по странам. По странам и этим и тем. И безумно нас любят.
К. ЛАРИНА: А государственные премии получили когда-нибудь Ваши спектакли?
Р. ВИКТЮК: Боже упаси.
К. ЛАРИНА: А премию Ленинского комсомола? Нет? (Смех).
Р. ВИКТЮК: Пионерской организации это, пожалуйста. Я согласен.
К. ЛАРИНА: Короче. Надо нам (ГОВОРЯТ ВМЕСТЕ) фестиваль.
Р. ВИКТЮК: Мы вот дышим. Благоговение перед жизнью.
К. ЛАРИНА: Подождите. Вы сейчас собрали спектакли, которые у нас в Москве идут.
Р. ВИКТЮК: Да.
К. ЛАРИНА: А вот взять и сделать фестиваль спектаклей Виктюка, которые идут по мру. Вот такое возможно собрать?
Р. ВИКТЮК: Да, идут. Возможно, но это очень денег надо много.
К. ЛАРИНА: Вот это вообще. Ну, где же Ваши тетки бриллиантовые миллионерши.
Р. ВИКТЮК: Ну, они там теперь. Ну, что же надо ехать теперь и кричать, девочки, опять одевайте бриллианты, понимаешь. Белые платья и шляпы и приезжайте сюда. Нет, это чудо. Нет, я верю в то, что понимаешь, свет есть свет. Не смотря ни на что его остановить нельзя, уничтожить нельзя. Сколько бы ты ни кричала на солнце всеми словами мерзкими, а оно светит тебе солнышко и все. Понимаешь об этом вот сделала Оксана Пушкина вот "Женский взгляд" обо мне. Вот она сумела как-то потрясающе вот вытащить вот эту тему. И это очень хорошо. Это замечательно. Это правда. Служение, жертвенность, священно действо. Ничего другого я не знаю.
К. ЛАРИНА: Давайте что-нибудь прочтете под финал.
Р. ВИКТЮК: Я ничего не знаю.
К. ЛАРИНА: Ну, ладно.
Р. ВИКТЮК: Ну, ты с ума сошла.
К. ЛАРИНА: Ну, что сейчас на автооответчике у Вас?
Р. ВИКТЮК: На автоответчике очень хорошее, конечно, про нежность. Позвони сейчас, послушай и переведи. А то люди скажут, что я придумываю.
К. ЛАРИНА: Ну, правда.
Р. ВИКТЮК: Ну, набери.
К. ЛАРИНА: Ну, сейчас нам уже некогда набирать. Лучше прочитали бы.
Р. ВИКТЮК: Как некогда. Вот у Вас все телефоны есть.
К. ЛАРИНА: Да. Давайте, наберите нам телефон.
Р. ВИКТЮК: И переводи, вот слушай и говорит людям, чтобы я не обманывал.
К. ЛАРИНА: А какой у Вас номер? Вы напишите Сакену номер телефона, мы сейчас Вас наберем. И выведем.
Р. ВИКТЮК: Понимаешь, это тоже режиссура хорошая. Никакого обмана. А то скажут: ой И сразу давай Ксюше, чтобы она слушала текст. И громко переводи, там пауза есть.
К. ЛАРИНА: Пока Сакен наберет
Р. ВИКТЮК: Так Вы никогда не делали.
К. ЛАРИНА: Я напомню, что спектакли идут сейчас на Цветном бульваре в киноцентре "Мир"
Р. ВИКТЮК: Каждый день. Нон-стоп.
К. ЛАРИНА: Ну, там сколько названий то?
Р. ВИКТЮК: По-моему 12. Просто набирайте с первой цифры. Ты набрал уже?
К. ЛАРИНА: Да. Берите наушники.
Р. ВИКТЮК: Так ты читай. Из всех словесных построений Ну, читай. Из всех словесных построений
К. ЛАРИНА: Идет, идет.
Р. ВИКТЮК: Вас не удивлю А это в эфир уже идет? Непревзойденное творенье. Я Вас люблю. Я Вас люблю. Я Вас люблю.
К. ЛАРИНА: Сейчас. Подожди. Мы сейчас скажем, что это прямой эфир. Радиостанция "Эхо Москвы", 21 час 59 минут. Сегодня у нас 26-е марта. С наступающим днем театра Вас, Роман Григорьевич.
Р. ВИКТЮК: Спасибо. Тебя тоже.
К. ЛАРИНА: Приедете, послушаете это на автоответчике.
Р. ВИКТЮК: Обязательно. Я Вас люблю.
echo.msk.ru
26.03.2007
Док. 512238
Перв. публик.: 26.03.07
Последн. ред.: 28.10.08
Число обращений: 123
Виктюк Роман Григорьевич
|
