В прямом эфире радиостанции "Эха Москвы" Роман Виктюк, режиссер.
Ведущая эфира Ксения Ларина.
К. ЛАРИНА - Добрый день!
Р. ВИКТЮК - Здравствуйте!
К. ЛАРИНА - Собственно, мы уже все обсудили, все новости, да?
Р. ВИКТЮК - Мы с тобой никогда не расстаемся, мы на такой внутренней связи. Я посылаю тебе мысли, ты их слышишь, ходишь на некоторые спектакли, сидишь там, и вдруг кричишь - Боже, боже, он это ставил тоже! И посылаешь мне. А я сразу думаю - откуда? Иногда догадываюсь.
К. ЛАРИНА - Я могу сказать, кстати, о чем мы сейчас с вами говорили, мы говорили о спектакле "Царская охота", котором был поставлен Романом Виктюком, в каком году это было?
Р. ВИКТЮК - Солнышко, это было год тому назад. Если считать год за десять
К. ЛАРИНА - Как это? Это было при советской власти.
Р. ВИКТЮК - Это было, совершенно точно, при советской власти, был Брежнев. Это просто поставили в театре Вахтангова как бы такой повтор этой пьесы Л. Зорина, а тогда это была все-таки такая бомба, потому что на первом же спектакле было все Политбюро, а до этого, накануне, спектакль закрыли.
К. ЛАРИНА - А за что? За эротизм, наверное?
Р. ВИКТЮК - Нет, за политику. Можете себе представить, там поэт говорил - какая же это власть, какое же это государство, если одна женщина, хрупкая, хилая может мешать государству! А мы не можем ее к нам приворожить. И так далее. И Ю.А. Завадский был тогда в больнице, но самое смешное было не это. Это было утром, мы репетируем поклоны, а артистов было человек 60 с чем-то, Терехова, Марков, потрясающие совершенно, тишина идеальная, я думаю, что случилось? Я вперед, назад, музыка гремит, они кланяются, и я говорю - повторим? Они - давайте повторим. Мы раза четыре, 1,5 часа проходит, мы репетируем одни поклоны. И они безумно на меня какими-то такими волнами набрасываются, я не понимаю ни одного шифра, который на меня наползает. Вдруг приходят - простите, вас директор просит. Тишина. Я думаю - что? И они вот так замерли в мизансцене поклона, я мимо них прохожу. Прихожу к директору, он говорит - что репетируете? Поклоны. Зачем? Я говорю - как? Спектакля-то нет сегодня, он говорит, его закрыли. Понимаешь? Мы тогда, я, Терехова едем к Зорину, ну, конечно, в отчаянье, но надо было как-то эту депрессуху снять, конечно, мы поели, нам дали что-то выпить. Я позвонил Юрию Александровичу, он был в больнице, он был возмущен, сказал - я буду искать Гришина. Я думаю - когда он найдет этого Гришина? Уже было где-то 2 часа, декорация на сцене стоит. Он не звонит, Рита была уже очень веселая, она уже забыла о том, что спектакля нет. И вот уже где-то половина шестого, когда Рита, да мы и вообще уже устали, захотели спать, потому что нам было на сердце хорошо и на теле, звонок - спектакль есть. Ну, меня-то что, мне на сцену не выходить, а Риточку надо было. Ну, она с радостью бросилась совершенно в другую стихию, потому что уже впереди будет княжна Тараканова. И самое смешное - те замечания, которые нам делали, чтобы мы текста какого-то там не было, вот этот текст мы не должны произносить, перед началом подошел к артистам, те, которые произносят, и сказал - сказал министр культуры Демичев, все говорить. Он меня сейчас вызвал, и сказал - говорите, я договорился. В ложе сидят все, не было только Брежнева тогда. Косыгин. Вот когда вот эта фраза была, про то, что как можно так жить, он первый начал аплодировать.
К. ЛАРИНА - Да вы что?!
Р. ВИКТЮК - Я тебе даю честное слово. Артисты онемели. Все были на сцене. И вот, конечно, было безумный успех тогда и т.д. И играли спектакль, спектакль-рекордсмен по долгожительству, он шел 25 лет. За это время Маргарита Борисовна родила дочку, стала бабушкой, сын вырос, а она все играла самозванку с малым количеством прожитых лет. И играла, конечно
К. ЛАРИНА - А Марков сколько играл?
Р. ВИКТЮК - Марков до конца играл. Ну, уже потом только, когда он умер, естественно, после его смерти мы ввели Голобородько. И еще долго играли. Я уже боюсь сказать, когда Леонид Васильевич нас покинул, кажется, что это вчера, но это оказывается все-таки давно. Но этот спектакль долгожитель. И я никак не пойду в театр Вахтангова, все собираюсь, и пойду.
К. ЛАРИНА - Конечно, сравниваешь. Я, например, ваш спектакль видела, я его помню очень хорошо, поэтому, естественно, сравниваешь. Ну, про другое совсем спектакль был, абсолютно, хотя и при советской власти. Вот, парадокс.
Р. ВИКТЮК - Да.
К. ЛАРИНА - Роман Григорьевич, раз мы начали с запретов, я вас прошу про вашу родину рассказать. Это вы сейчас все с юмором рассказываете, но мне кажется, что для вас все равно это было что-то не очень приятное
Р. ВИКТЮК - Если те, кто нас слушают, еще и смотрят ТВ или читают газеты, то я был потрясен, что пресса и ТВ так встало на защиту, и я почувствовал к себе такую какую-то, я мечтаю, чтобы это слово было произнесено - любовь. Понимаешь, какое-то обожание, именно на такую защиту встали. Я был этим поражен. И то, что это молодежь, это меня еще как-то даже ободрило. Потому что, я не говорю - вся Украина, и не только Украина, потому что это пошло по Интернету, все каналы московские, Канада, США, Израиль, все встали на мою защиту. Потому что, я быстро скажу тем, кто слышит нас только сейчас, может, пропустил ТВ, может, и не надо смотреть ТВ, только слушать "Эхо Москвы". Вот, мы выпустили этот спектакль, который называется "Давай займемся сексом!!!". Даже человек, лишенный юмора напрочь, он подумает - а почему 3 восклицательных знака? Значит, какая-то в этом есть, конечно, подковырка. А уж кто хоть немножко смотрел наши спектакли, понимает, что это не может быть какой-то глупоты порнография, категорически не может быть. Ну, и мы уже собрались, в тур, который начнется 4-го числа, 2-го мы уже должны были быть во Львове, у меня на родине, начинать этот тур оттуда, а потом у нас поездка в США. И мы узнаем, что устроителям комиссия, которая называется идеологическая при комитете по культуре, такой комиссии во Львове не было даже при советской власти, в самые страшные времена, а сейчас, когда они свободные, независимые и считают себя незалежна Украина, вдруг они решили вот такую цензурную ввести систему. И я им тут же звоню, начальнику этой комиссии. Я их не знаю, это уже совершенно новые люди, их только что выбрали, поэтому я еще не успел с ними пообщаться. Я говорю - вы пьесу читали "Давай займемся сексом"? Не читал. Я говорю - а спектакль вы видели, хотя в Москве он прошел всего лишь 2 раза? Не бачил. Тогда я говорю - а призвище Виктюк вам знаеме? Пауза. Знаеме. Т.е. он знает. Я говорю - так что же вас смущает, если в двух пунктах вы говорите нет, а в одном - да? Значит, третий пункт? И они мне объясняют, что это не они, это комиссия виновата, они вот вдвоем - за, а вот вся комиссия против. Я говорю - дайте мне список этой комиссии! Они мне называют - я никого не знаю. Все-таки я как-то вырос в том городе, все время мы приезжаем. Ну, все равно это какой-то Вот я всегда вспоминаю, вот одна собака - она добрая, умная, а когда много собак, они называются стая. Вот тогда они неуправляемые. Вот по-видимому, выбрали тех собачек, которые такие злюки совершенно, которые видимо, первое, что мне пришло в голову, сексуально неудовлетворены, или уже давно забыли о том, что есть любовь и есть секс, поэтому только вот эти буквы - у них сразу такая ненависть к тем, кто еще может говорить или кто еще способен любить, у кого есть потребность любить. Это ненависть, я их понимаю
К. ЛАРИНА - Это только к одному спектаклю?
Р. ВИКТЮК - К одному названию даже. Мы им отправили пьесу. Можете представить. Они пьесу не читали. Но у меня был козырь самый главный. Я опять звоню и говорю - вы знаете, вся беда в том, что у вас во Львове эту пьесу играют 3 раза в месяц в Театре юного зрителя, поставил Борис Озеров, в самом центре города. Он мне говорит - того не може будь! Я кажу - може, будте, дурню! Понимаешь, я уже открыто, потому что когда начальник культуры не знает, что у него через дорогу, понимаешь, они еще цензура, и у них это идет. Он говорит - а це не моя значи, я не бачив и не побачу. И вас не побачу. Он не видел того спектакля, нашего не видел, и все. Понимаешь?! И вот когда все это поднялось, все газеты, деятели культуры, все, они с этой комиссией не соглашались 4 года и не знали, как от нее избавиться. И вдруг мне звонит губернатор и первый его помощник, я их тоже не знаю, который начал извинять и сказал, что такого у нас не может быть, это просто величайшая глупость. Сказал - мы отменили их решение, и комиссию расформировали. Вот этот третий акт: первый акт - запрет, второй - любовь, вот третий - справедливость.
К. ЛАРИНА - Они вас теперь по гроб жизни не забудут, все эти сотрудники!
Р. ВИКТЮК - Не забудут. Но я их теперь не знаю. Во-первых, я приеду, хочу на них посмотреть. Во-первых, лишились люди зарплаты. Они ничем другим, кроме запрещать или ставить оценки, расставлять акценты, заниматься не могут. Это трагично. Потому что все вот эти люди-импотенты, а я их еще называю комахи - это такие насекомые, вот когда конь Пегас летит, а комашки, которые так ему завидуют, в ноги бросаются и кусают, кусают! И кажется, они бы убили эту лошадку, а лошадка почему-то летит. И они не понимают, как это так? У них рост, талия, они бросаются под ноги, а остановить движение не могут. Вот они - комахи. Вот это прекрасное украинское слово.
К. ЛАРИНА - Т.е. вы считаете, что это чья-то конкретная глупость, а не кампания, специально развернутая?
Р. ВИКТЮК - Может быть, потому чтоЯ тебе не могу передать, когда мы приезжаем во Львов, что там творится. Я человек скромный. То, что милиция, что подойти нельзя к зданию оперного театра. Я помню, когда мэр города, с которым я дружил, Василий Куйда, потрясающе образованный поэт, вот его сейчас не выбрали. Я-то думаю, что это они мне мстят за то, что я с ним был в прекрасных отношениях. Но я у него не просил ничего. Но когда сейчас вот уважаемый губернатор сказал, что каким образом мы можем загладить свою вину? Я без паузы сказал - вы знаете, у нас 3-4-ый этаж, вот крыша у нас течет, и течет потолок, это центр города, я не могу 10 лет никого уговорить, никакого РЭУ, никакой ЖЭК. Придите, отремонтируйте крышу! Папа, мама ходили на чердак, подставляли эти ведра, это все равно все текло, снег. Он мне говорит - что, это в вашей квартире?! Я говорю - это вот в моей квартире, где живут мои родители, дети. Он говорит - того не може бути! Потому что он знает, что я дружил с мэром. Я говорю - я ни разу даже не попытался ему намекнуть о том, что вот там такое
К. ЛАРИНА - Кто там живет?
Р. ВИКТЮК - Ну, все-все. У нас такая площадь, перед этим такое большое было дерево, на этом месте, они говорили, что они мне поставят монумент, при жизни еще, правда. Я хохотал, и когда был в Киеве по ТВ в прямом эфире, вот так со мной был ведущий, чудный, какой-то образованный, даже культурный парень, который замечательно говорит по-украински, грамотно, падежи знает, деепричастия, все обороты, для меня это потрясение, т.к. этот язык все-таки, на котором народ пока весь-то не разговаривает, пока учится в этой свободе. И вдруг он ко мне поворачивается и говорит, вот прямо без перехода - вы - эпоха? Я понимаю, что это ТВ, и я не могу дать фальшивую, а искренне - скажут, так он еще и нахал, он себя считает эпохой. А через секунду я думаю, а почему, давай скажу! И говорю на чистом небесном глазу - эпоха. И у него такая была радость. Знаешь, он так это говорил! А я продолжаю - да эпоха каждый человек, и ты эпоха, и все, кто нас смотрят. В этом есть великое наше счастье на земле. Так вот, так и точно мне сказали - ведь уже есть проект вашего памятника? Я говорю - пожалуйста, вы можете свой прислать, очень мэр будет рад и счастлив. Вот я это ляпнул, если бы я тебе показал, сколько пришло конвертов с предложениями, какой у меня должен быть памятник!
К. ЛАРИНА - А стоят там памятники знаменитых львовян? Явлинский?
Р. ВИКТЮК - Нет, никому. Ну, кто? Вот, Юра Башмет, которому вчера было 50, Гриша Явлинский, я могу его так назвать, я. Понимаешь?
К. ЛАРИНА - А кажется, что так много вас, как одесситов! На самом деле, гораздо меньше.
Р. ВИКТЮК - Оказалось, что к сожалению. Поэтому уж так надо как-то к нам относиться.
К. ЛАРИНА - Матвей Ганапольский!
Р. ВИКТЮК - Он не совсем, он с Украины, но не совсем точно. Он не львовский. Я сейчас называю тебе львовских. Если бы я про Киев говорил, было бы тоже замечательно. Ну, что, уже время новостей?
К. ЛАРИНА - Да, к сожалению, они у нас сегодня не хорошие...
Р. ВИКТЮК - Ну, мы после новостей продолжим наш такой, хороший разговорБоже, если бы все видели, какая ты сегодня красивая!
К. ЛАРИНА - Спасибо! Я тоже эпоха, правда?
Р. ВИКТЮК - Правда. Ты - эпоха, потому что, если ты помнишь, я с самого первой передачи, и на ТВ, и здесь с тобой. А совсем недавно на НТВ я был с твоим начальником, Венедиктовым, которого я очень хорошо знаю, и тема у нас была очень смешная - по сны, про все такое потустороннее. Он - человек реальный, а я, к сожалению, люблю, что жизнь эта вот дневная, когда репетируешь, это сон. А когда вот эта реальность ночная - это жуткий кошмар. А театр, артисты и ты как артистка с голосом и глазами потрясающими, ты - сон.
К. ЛАРИНА - Спасибо! Это Роман Виктюк, делаем паузу на новости, а потом продолжим.
НОВОСТИ.
К. ЛАРИНА - Напомню, наш гость - Роман Виктюк. Наш пейджер 974-22-22 для "Эха Москвы". К одному вопросу я бы тоже присоединилась, т.е. дискуссия развернулась. Зная ваше отношение к Булгакову, к "Мастеру", я имею в виду Патриаршие пруды, то, что пытаются там сделать сейчас московские власти, проект А. Рукавишникова. Напомню слушателям, что дискуссия развернута очень тяжелая, а письмо написали деятели культуры, вы его подписывали?
Р. ВИКТЮК - Нет, я не деятель культуры.
К. ЛАРИНА - Вы - эпоха! Расскажите про ваше отношение к этому.
Р. ВИКТЮК - Однозначно уже, ты спрашиваешь, и люди спрашивают, они хотят только услышать подтверждение, что конечно, нет. Нет по одной простой причине - потому что в этом месте есть магическая структура. Ее нарушать нельзя. Там есть тайна. Это не просто вот материальное какое-то место, где вода, песок, камни. Там до еще нашего прихода в этот мир уже было это. И поэтому на это место и тянуло как бы и писателей, и к тем событиям, которые происходят в романе, и не только в этом романе. Поэтому это место освящено. И тот, кто тронет его, не дай боже, он будет, я не знаю, я не злой человек, но расплата за это должна быть. Не прямо этот человек может получить эту расплату. Это может быть из очень близких людей, и не в одном поколении. Это гораздо серьезнее, чем кажется. И поэтому та энергия людей, которые восстают против этого, это энергия людей, которые верят в небо. А то, что идет от дьявола и от этой подспудной страшной, мерзкой силы, вот это то, что хочет разрушить эти уголочки святые, которые есть.
К. ЛАРИНА - Но там Крылов стоит.
Р. ВИКТЮК - Крылов - он же все-таки был человек света, это был не человек, который нарушал ауру тайны.
К. ЛАРИНА - А если убрать Крылова и поставить просто памятник Булгакову?
Р. ВИКТЮК - Да, можно. Но почем, и Крылова не надо оттуда убирать, это тоже неправильно. ПонимаешьЯ думаю, что это решительно, хочется сказать, антирелигиозно. Вот если сказать честно, это против той связи, религии, этой связи человек с небом. Вот мы эту связь все больше и больше нарушаем. Мы как бы хотим эту тайну из мира выгнать, изъять, унести. А вот в этих магических местах, вот, где Кремль, где собор стоит - это святые места, они отмечены. И святые люди выбирали, которые могли, владели вот этой сенсорикой, определять, где есть магическая структура земли. Там, где человек, если он туда приходит, то у него происходит через весь его организм происходят токи магнетические, которые убирают болезни, освобождают от депрессий, от сомнений, от мук и очищают человека. Вот такие места есть в Москве. И я думаю, что те, кто убирал колокола когда-то, это прекрасно знают. И оказывалось, что убрал колокола даже, то в те праздники религиозные, когда эти колокола возвещали людям благовест, их уже не было, а были те люди, которые слышали оставшийся звон этого колокола в воздухе. Вот так же есть это место. Его трогать нельзя. К нему даже без святости подходить нельзя. Только вот люди, которые с бесовским началом, они с легкостью в душе переступают это. Или делают вид, что они этого не знают. А может быть, они действительно не знают. Но те, которые это чувствуют, не должны этого допустить.
К. ЛАРИНА - Вы практически повторяете слова Н. Михалкова, который сказал, что это памятник бесовщине, он так назвал.
Р. ВИКТЮК - Да, вот я тебе это и говорю. Что в результате этого разрушения, конечно, они находят те места, где возможно увековечить, потому что они хотят этим способом на земле уничтожить островки этого света. Икона - это та, по-видимому, данная нам структура, когда через нее просвечивает тот свет, который над нами. И когда ты смотришь светскую живопись, ты себе говоришь - боже, я похожа на эту "Незнакомку" Крамского, я тоже хороша, во мне что-то есть, я прелестна. А икона, она тебя вся просвечивает, и ты должна быть только в ощущении служения, то, что ты в этом мире, как говорил великий поэт Пушкин, ты ничтожен, потому что ты должен быть настолько чист, ты должен пропускать тот свет, который идет из той, второй реальности.
К. ЛАРИНА - Но подожди, и существует и "Мастер и Маргарита", есть Мефистофель, есть персонажи, которых играют конкретные артисты, есть режиссеры, которые ставят такие спектакли. Здесь разве нет тогда противоречия?
Р. ВИКТЮК - Нет противоречия, потому что играя Мефистофеля, играя отрицательный персонаж сам артист, если он во время спектакля, спектакль для него молитва, он очищает себя от грязи через отрицательный персонаж. Он не становится отрицательным персонажем, он из себя как бы выволакивает все то плохое, наносное, все эти шлаки, которые, естественно, общество, государство, власть в нас вкладывает. Через персонаж человек освобождается. Это другая совершено теория игры актерской. Это не поглощение себя в злом начале и открывание в себе злого начала, а выбрасывание из себя всех этих шлаков, которые в жизни в тебя входят.
К. ЛАРИНА - Знаете, почему я так на этом остановилась, потому что когда это начиналось, я с каким-то воодушевлением это все восприняла. Помню, что как раз Александр Рукавишников у нас был в эфире и рассказывал, как это все будет. И у меня не возникло тогда негативной такой реакции, как сегодня у вас и многих ваших коллег. Мне кажется, что скульптор здесь и не виноват, хотя его осуждают всегда
Р. ВИКТЮК - А может, через него проговаривается, потому что, понимаешь, эти темные силы не дремлют, он может даже не осознавать, что через него, в него вселяется эта энергия, которая ведет его, а творца ведет или небо, или ад, и ведет его только к этой структуре. Поверь, что и Елена Сергеевна Булгакова не приняла бы этого решения, этого не сделал бы Сахаров, этого не сделал бы тот ленинградец, совершенно замечательный человек, который занимался русской литературой, знаешь, да? Нет, вот те в серии Лотмана, есть все великие души
К. ЛАРИНА - Лихачев.
Р. ВИКТЮК - Да, которые определяют структуру России, которые сохраняют дух России. А есть те, которые проводники, наверное, вот этих подземных таких структур, которые пытаются это разрушить. Это естественно вполне. В мире это и происходит. И недаром сейчас уже ученые вывели формулу, что зло должно быть.
К. ЛАРИНА - Если мы говорим о таких заколдованных местах в Москве
Р. ВИКТЮК - Свято заколдованных.
К. ЛАРИНА - А Лубянка - это же тоже заколдованное место, к которому не подойдешь?
Р. ВИКТЮК - Да, не подойдешь, потому что это сосредоточие смерти. Там есть, это то место, уходишь от него и нельзя оглянуться, потому что превратишься в соляной столб. Нельзя поворачиваться. Нужно так верить в то, что это место, которое тебя потом все равно притянет, или Ну, я говорю про те времена, сама понимаешь, но сейчас это же самое. Это ничего не меняет. Стон, крики, боль людей, которые там были, не исчезли, они все остались там. Потому что каждый человек перед уходом из этой земли, конечно, оставляет или возглас проклятья, возглас надежды или возглас любви. Я вот сейчас вспомнил, был великий русский режиссер А.Я. Таиров, Камерный театр, и его супруга, А.Г. Коонен. Театру дали просуществовать 35 лет, и в 35-ый сезон он ей написал записочку. Смысл приблизительный, но буквально точно, что Алиса, я тебя люблю, в 35-тый сезон верь: я с тобой, ты со мной, я тебя люблю навсегда. А. Таиров. И она, когда уже театр закрыли, он умер в психиатрической больнице, он не мог перенести, что театр закрыли, он не мог проходить мимо теперешнего театра Пушкина. И когда он умер, у нее была старенькая сумочка. Я почему знаю, потому что она была председателем моей комиссии в ГИТИСе, когда я его заканчивал, она мне подписывала диплом, я был как староста курса, я ее возил домой, привозил, был у них в квартире. И у нее всегда был такая старенькая сумочка. Она с ней никогда не расставалась. И когда она умерла, в ней была только эта записка, и она попросила положить ее в гроб. Она выполнила ту просьбу Александра Яковлевича, что они должны быть всегда вместе. Значит, уже в том, как он писал, а она прочитала, было такое единение, и это не могло в этой земной жизни туда, куда она ушла, не быть вместе с ним. Это потрясающе. Это вот то, что реально и что есть в этой жизни. Поэтому вот это разрушать нельзя. Можно сказать - ну, эта старуха выжила из ума и т.д. Господи, эту записку можно было выбросить, да что угодно. Правда, ведь человек-циник может это превратить в фарс, в комедию, в глупость. А это может быть святостью. И это выполнили. Эту записку положили к ней под голову.
К. ЛАРИНА - А у вас есть такие вещи, которые вы храните несколько десятилетий?
Р. ВИКТЮК - Да, конечно. Во-первых, я тебе должен сказать, что нельзя, ну, это, когда семья религиозная и воспитывает тебя в религиозном духе, вот когда умирает близкий человек, то украинской ленточкой вышитой завязывают ноги. И потом близкие могут по кусочкам эту ленточку взять. Это есть такой символ, знак человека, который уходит из этой земли. Потом разрезают эту ленточку, и близкие берут с собой, и крест, и на кресте обязательно должна быть завязана эта ленточка. Вот эта ленточка моей мамы со мной всегда.
К. ЛАРИНА - У нас остается не очень много времени, давайте мы про театр
Р. ВИКТЮК - Это все про театр, потому что театр - это тоже тайна, это тоже святое.
К. ЛАРИНА - Вот про что вы сейчас живете там у себя в театре? Что у нас на выпуске? Мы должны это в конце концов сказать.
Р. ВИКТЮК - Я с большой радостью расскажу. Во-первых, "Давай займемся сексом!!!", эта пьеса человека, который жил в России, потом уехал в Израиль, сейчас он зам. мэра в Хайфе, потрясающий человек, я его знаю очень много лет. Удивительный совершенно человек, и вот написал. Так бывает, он писал-писал, написал 40 с чем-то пьес, и вдруг вот последняя пьеса оказалась, ну, не знаю - понимаешь, такой пьесы сейчас нет. Вот есть какое-то соединение русской культуры
К. ЛАРИНА - А название-то?
Р. ВИКТЮК - Название, конечно, таит в себе Вот есть конфеты, потрясающая обертка, а в середине может быть вложен тот яд, который нужен, чтобы ты даже не знала, что это для выздоровления твоего организма. Это нужно придти и смотреть, обязательно. Потом мы выпустили пьесу французского драматурга, которая идет в 35 странах, в Париже она идет уже 4 сезона, сейчас сняли фильм в Париже. Начинают снимать фильм в Голливуде. И он удивительный человечек, молодой совершенно. И мы выпустили эту пьесу, и он приезжал к нам. Т.к. мы скромные люди, мы как-то не афишировали, клянусь, никого не звали, потому что это какой-то семейный, я вот все к тому же веду - это семейный праздник, это касается только нас. И когда он вышел на сцену, расплакался и сказал, что он видел в тех странах, он говорит, потрясающе он говорит, Россия - это театральная Мекка! Лучшие артисты в России. Он говорит - я все ожидал, он говорит, что он ко мне прекрасно относится, но, говорит, то, что я увидел, я уношу в ощущении, что я родился заново в этот мир. Потрясающе совершенно! И вот мы поедем в Париж. И сейчас мы начали, я давно это хотел, т.к. я считаю, что есть те имена в мировой культуре, которые рано или поздно должны возвращаться. Вообще, что души, которые уходят, их нежность, она не исчезает. Она окутывает земной шар, и там есть какие-то у них просветы, когда они смотрят туда на землю и выбирают тех людей, с кем бы они хотели поговорить, или с той страной, куда бы они хотели вернуться. Так было с Эдит Пиаф, так было с Элеонорой Дузе, так было мне с Марией Стюарт, с Анной Карениной, с Толстым, это все правда. Вот сейчас, т.к. уже прошло 10 лет со дня смерти Рудольфа Нуриева, я не могу сказать, что я его знал очень хорошо, я человек скромный, но я его знал. Знал, благодаря Наташе Макаровой, которая у нас играла в спектакле "Двое на качелях". Я был тогда в Нью-Йорке в день, когда он умер, мы с Наташей составляли в прессу такой отклик на день его смерти. Я знал очень близких его людей, и поэтому я понял, что не поставить вот сейчас, когда прошло 10 лет, я был когда сейчас в Париже, зашел в "Гранд Опера", понимаете, те, которые его выживали из театра, которые не хотели, чтобы он там был, они сейчас устроили вечер памяти, сейчас они плачут. Как бы есть то искупление в них в отношении к своему гадкому этому, мерзкому, дьявольскому поступку. В мире все время вот этот круг, ангельский-дьявольский, он меняется местами, и люди мечты не могут это не ощущать, люди, живущие в своей работе как во сне. Вот счастье все, когда ты можешь заниматься искусством, этой тайной
К. ЛАРИНА - А что за пьеса? Вы же не балет ставите, правда же?
Р. ВИКТЮК - Нет, там балета почти не может быть, потому что никто не может соревноваться в хореографии. Ну, что ты, это гениальный человек, 1, тут же бесспорно. Можно понимать сложность его характера, от чего это идет и т.д. Тут это все неоднозначно. Но то, что это человек, который заложенТак вот, Абдулин, он сам из Уфы, он когда-то написал пьесу "13-тый председатель", которая имела успех в театре Вахтангова. Вот он, т.к. из той земли, и я даже поразился, потому что сейчас, когда вышли уже на английском книжки о Нуриеве, он не читает на языке этом, и я поражен, что интуитивно, я даже не знаю как он проник в то, чего он не мог знать совершенно! Он никогда не был там, где уже, когда убежал Нуриев, он был, не знал. Книжка, которая вышла сейчас, толстая, одна, вторая на английском языке, он ее не знает совершенно. Понимаешь, и у него есть совпадения, я ему кричу - вот, мне перевели это место! Он говорит - я этого не читал. И не мог читать, потому что книжка вышла только сейчас. Так вот, мы начали репетировать, там есть и Марго Фонтейн, никто не будет, конечно, играть те исторические, потому что и Марта Грэхем, и Соловьев, и многих их них я просто знал, как Ирочка Колпакова - это все оттуда, и Наташа Макарова, естественно, понимаешь. Думаю, что Наташа Макарова приедет, и конечно, в этом спектакле примет участие, будет ее какое-то слово, т.к. она с ними танцевала, и не только в Ленинграде, но и там, и его обожает. И мы должны вот только в финале, сказать хочу, мы собирались там, в США, чтобы он играл пьесу Лопе Де Вега "Учитель танцев", Наташа бы играла, и Миша Барышников. Вот они втроем должны были играть в этом проекте. И еще была Ира Метлицкая. Так вот, Ирочки не стало, его не стало Ну, мы собирались, это обговаривали, и один из самых Вот ты опять меня спрашиваешь, что я храню? Я тебе отвечаю - у него, когда он уже заболел и понимал, что дни на исходе, он решил, что силой духа, силой новой профессии, профессии дирижера, он преодолеет болезнь. И он стал дирижировать и заниматься дирижированием. И у него был концерт в "Метрополитен". Я там тогда не был. И он Наташе подписанную программку этого концерта мне подарил, и подарил редчайшее, что может вообще быть - диск этого концерта. И этот компакт-диск будет, конечно, звучать в спектакле, может, даже будут использованы те пленки, сделанные дома, которые никто не знает. Ну, это колоссальная работа. Вот я сейчас встречался с Григоровичем в Краснодаре, специально летал, это фантастический человек, который с первой репетиции его выгнал, это было в Кировском театре, потому что тот не понимал, ему не нравилось, что предлагает Григорович, Григорович тоже, был запальчивый, и его с репетиции выгнал. Сейчас говорит - зачем я это сделал?! 3 дня назад он мне это сказал. Вот в память об этой ауре культуры, об это тайне культуры, и может быть, об этих вестниках из того мира, которые к нам приходят и каждый раз нам напоминают - люди добрые, это материальная жизнь, это временное наше пристанище. Мы были изгнаны из рая, здесь, на земле мы не должны были обитать, а должны создать своим сердцем, любовью, добротой рай в своих душах. Вот к этому я и призываю. И этим занимаюсь каждый день, приходя в свой сон - театр на репетицию.
К. ЛАРИНА - Спасибо! Это Роман Виктюк.
26.01.2003
echo.msk.ru
Док. 512252
Перв. публик.: 26.01.03
Последн. ред.: 28.10.08
Число обращений: 226
Виктюк Роман Григорьевич
|
