- Как-то вы обмолвились, что у вас очень скучная трудовая книжка - всего одна запись: "Поступил в Театр Моссовета в 1964 году" Не надоело столько лет на одной сцене?
- Вообще-то я на сцену Моссовета вышел гораздо раньше: еще младшеклассником за две копейки участвовал в спектаклях театра. Но это был несознательный период, вроде кружка по выпиливанию или выжиганию. Я в детстве не представлял себя актером, мечтал стать оператором документального кино. Но оказалось, что поступить на операторское отделение сложнее, чем на театральное. Нужно было заранее делать работы, связанные с раскадровкой и так далее. Это для меня был темный лес. А отец показал заметку в газете о наборе в студию Завадского при Театре Моссовета. Так началась моя актерская карьера. Сейчас я понимаю, как мудро Юрий Завадский вел нас, своих учеников, как авантюрно подбирал педагогов. Он убалтывал Любовь Орлову, и она приходила к нам на мастерство. Это был потрясающий опыт! Движение нам преподавал хореограф Зосима Злобин. Видели, как двигается на сцене Маргарита Терехова? Она училась вместе с нами. А, скажем, изобразительное искусство нам читала Мария Розанова, жена Синявского. Юрий Завадский любил показать свою независимость и позвал в студию известную диссидентку. Так же, как шел открывать памятную доску Мейерхольда, когда это было небезопасно. Он вообще не боялся, как-то очень отличался от окружающих людей и для меня он на всю жизнь остался инопланетянином. Он был из другой жизни, с другой планеты, как в фильме "Аэлита", где играл марсианина.
- После студии вам легко было влиться в театр? Великие актеры, тогдашние премьеры вас приняли сразу?
- Все произошло абсолютно естественно. Мы не представляли себе, что может быть какой-то другой театр. Да я и до сих пор иногда пугаюсь и удивляюсь, ну, скажем, когда в Театре Пушкина я вижу, как за кулисами актеры играю в домино. В Театре Моссовета этого не может быть! Домино - за кулисами! Рядом с Раневской, которая приезжала за три часа до спектакля, закрывалась в гримерной, а вокруг суетились костюмеры, парикмахеры. Рядом с Марецкой, которая ненавидела, когда ее отвлекали чем-то посторонним. Леонид Марков - у него была репутация ерника, а он метался за кулисами перед спектаклем, как тигр. Он ходил в тишине по коридору и не дай Бог ему помешать. А вот Плятт мог рассказать анекдот, и даже соленый анекдот. Раневская ему грозила: "Бросьте свои пляттские штучки!" Но потом выходил на сцену граф графом. Сейчас в театре висят таблички: гримерная Раневской, гримерная Марецкой, гримерная Плятта. И воспринимается это абсолютно естественно, потому что это составная часть Театра Моссовета. Все эти великие продолжают как бы присутствовать тут.
- А изменилась театральная публика?
- Конечно, изменилась. Но я очень люблю наш зрительный зал. У нас очень симпатичная публика. Нет этих мужиков распальцованных в первом ряду. Нет навороченных зрителей, которые прицельно ходят на модные спектакли. Нет хрустящих чипсами подростков с банками пива. Очень интеллигентные зрители, с которыми интересно.
- Но неужели за годы работы в театре никогда не возникал соблазн изменить жизнь? Совсем уйти в телевидение, скажем, после "ТЭФИ"?
- Еще как возникал. Но я вовремя пугался. Меня звали на Таганку. Звали в цирк, в клоунаду. Звали на телевидение. Но внутри срабатывал какой-то ступор. Может, потому, что у меня никогда так не было, чтобы только театр. Кроме театра, у меня есть кино, преподавание во ВГИКе, озвучивание мультфильмов... Было несколько занятных телепроектов. Три премии "ТЭФИ" мы получили за передачу "Тушите свет" и "Красная стрела" (там я озвучиваю Степку Капусту - зайца с ушами, а Леша Колган, мой приятель, Хрюна Моржова). Я ведь хитрый: здесь значусь, но хожу на длинном поводке.
- Теперь вы уже сами ведете свой курс во ВГИКе. Чего вы ждете от своих студентов?
- Я хочу, чтобы из стен института они вышли "голубыми беретами": умели жрать лягушек, ориентироваться в пространстве - где юг, где север. Хочу, чтобы они умели пластично двигаться, хорошо звучали со сцены, с экрана. Накануне у них был прогон, так что я отказался от одной халтуры, денежной, между прочим, чтобы побыть с ребятами. Если честно, иногда рядом с ними я себя ощущаю как бы их ровесником. Конечно, не допускаю панибратства, но мы с ними одна семья.
- Юбилей театра - редкий повод пожелать что-то себе и окружающим. Что бы вы пожелали своему Театру Моссовета?
- Почаще видеться. Жизнь теперь так устроена, мы все так заняты, что я забываю, как выглядят мои коллеги! Раньше, при Завадском, мы собирались всем театром раз в неделю, а теперь не видимся месяцами. Вот сейчас Холмский начал репетиции очень многонаселенного спектакля - 34 человека. И мы собрались на репетицию! Все как-то сумели прийти: и Олечка Кабо, и Саша Домогаров. И еще десяток имен. И я был так рад всех видеть! Театр - это все-таки семья. А в семье трудно жить, годами не сталкиваясь. Может, это, конечно, утопия. Но так бы хотелось хотя бы раз в месяц видеть коллег, узнавать, как они живы, чем дышат Вот такое юбилейное пожелание.
Ольга Егошина
05.03.2008
http://www.peoples.ru
Док. 516762
Перв. публик.: 05.03.08
Последн. ред.: 08.11.08
Число обращений: 98
Леньков Александр Сергеевич
|
