- Создание спектакля - не только сотрудничество режиссера с актером, но и конфликт между ними. Репетиции такого сложного спектакля, как Шинель, не могли проходить бесконфликтно.
- Мы непривычно долго работали над этим коротким спектаклем, обсуждая каждый нюанс. Конфликт, даже если он существует, не позитивен, если актер и режиссер не приходят к чему-то общему. В таком случае ты не достигаешь ни собственных целей, ни тех результатов, которых от тебя требует режиссер. Таких конфликтов у нас не было.
- В роли Башмачкина вы совершенно не похожи сами на себя, и, несомненно, такой и была ваша цель. Каким будет следующий шаг на этом пути?
- Я этого точно знать не могу. Но то, что вы сказали о возможности оставаться для себя неожиданной, всегда меня завораживало. Когда ты начинаешь повторять уже пройденное, тиражировать уже найденное - это обычная тавтология. Я пытаюсь как можно дальше отойти от себя.
- А ваше желание быть всегда иной не противоречит зрительским ожиданиям?
- Безусловно! Зритель жесток. С одной стороны, он тебя хочет видеть в разных качествах, с другой - очень редко способен принять тебя в новом облике, отличном от того, который уже полюбил. Таким образом зритель, может быть, невольно подталкивает актера к тиражированию уже использованного. Очень трудно убедить зрителя, что ты имеешь право на свободу. Сейчас я понимаю, что наши педагоги были правы, когда говорили, что студенчество - самая счастливая пора нашей жизни. Правда, так говорили и в школе, о которой я вспоминаю с ужасом. Но институт был действительно самым счастливым временем, потому что оно было прекрасно-безответственно. Ты имел право на ошибки, на пробы, на провалы, потому что только начинал. Потом ты на ошибки имеешь все меньше и меньше прав. Эта ответственность ужасно мешает.
Башмачкин и Голядкин в Польше
Выступать русским актерам в Польше сегодня непросто: настолько накалены политические страсти между нашими странами. Перед началом гастролей в Варшаве спектаклей Валерия Фокина поползли слухи, что выступление одного известного российского музыкального коллектива якобы было сорвано: больше сотни зрителей встали и с шумом покинули зал. Российские актеры волновались, что их ждет нечто подобное.
Но демаршей не было: польский зритель стоя устраивал долгие овации. Шинель и Двойник задумывались Фокиным как один двухчастный спектакль. Двойник Достоевского, как и положено, вышел из Шинели Гоголя: спектакли объединяет тема поглощения огромным, холодным Петербургом маленького человека. Столица Российской империи становится героем двух спектаклей. Петербург в дилогии Фокина растаптывает Башмачкина, сыгранного Мариной Нееловой. Петербург - в резких окриках Его Превосходительства, от которых Башмачкин сжимается в комочек. В том, как нелепо звучит его фраза: Я брат ваш. Петербург поглощает и Голядкина (Виктор Гвоздицкий) в Двойнике: воинство чиновников уничтожает его, голос начальника заставляет трепетать, и он, спускаясь по лестнице, с каждым шагом словно становится меньше ростом, обращаясь в ветошку. Город, в котором существуют герои Нееловой и Гвоздицкого, незыблем, а с другой стороны, словно соткан из шорохов, бликов, теней и отражений. Как писал Достоевский в Петербургских сновидениях, кажется, Петербург может испариться вместе с дворцами и ночлежками, со всеми своими обитателями.
Артур Соломонов
15.11.2005
http://www.peoples.ru/
Док. 516852
Перв. публик.: 15.11.05
Последн. ред.: 08.11.08
Число обращений: 141
Неелова Марина Мстиславовна
|
