Марк Юдалевич: О святых местах и разрушенных монастырях АлтаяНазад
Марк Юдалевич: О святых местах и разрушенных монастырях Алтая
Предлагаем вам ознакомиться со статьей известного журналиста Анатолия Муравлева, в которой представлены результаты его разысканий по тематике церковной истории Алтая.
I. СУДЬБА МОНАСТЫРЕЙ
Интерес к этой теме в народе никогда не иссякал, даже в годы гонений на церковь. Скрытно или без опаски люди посещали святые места, чтобы просить победы в ратном деле, избавления от недугов или спасительного дождика - в засушливое лето. Удивительно, но, несмотря на долгое безбожное безвременье, немало таких объектов востребовано поныне. Хотя, конечно, многое и безвозвратно утеряно. Вот об этом я и попытаюсь вам рассказать в своих очерках - об истории и сегодняшнем дне намоленных мест Алтая.
ПОДЗЕМНЫЕ СКИТЫ
Несколько лет назад я уже публиковал большой очерк о подземных храмах Алтая - в "Алтайской правде" за 13 и 14 ноября 2002 года. Этой темой заинтересовалась солидная федеральная газета и также напечатала мой материал. Но странно: ни сразу после публикаций, ни позже - за три утекших с той поры года ни один чиновник, священник или просто читатель больше не заинтересовался судьбой этих уникальных скитов. Разве что позвонил редактор местной газеты, попросил разрешения перепечатать в районном издании. А удивительные храмы за это время не только продолжали разрушаться - они оказались на грани гибели. Напомню, что речь идет о двух необычных церквях, выкопанных монахами вручную в глиняных холмах в начале прошлого века. По сути дела, это - единственные сохранившиеся в России подземные храмы. Сейчас в мире имеется лишь несколько подобных сооружений: Киево-Печерская и Антоньево-Печерская лавры - на территории сегодняшней Украины, Афонский монастырь - в Греции. В нашей стране подземные храмы остались только на Алтае и у самой границы с Эстонией, в приграничной зоне Псковской области, куда затруднен доступ паломников.
Как и в прошлых публикациях, не стану делать географической привязки монастырей, ибо по-прежнему опасаюсь, что привлеку внимание вандалов к этим рукотворным лабиринтам. Но напомню, как и почему появились эти необычные церкви. Известно, что нередко верующие люди искали уединения в глухих местах. Эта традиция была и у насельников древних буддистских и китайских монастырей. Монахи, давшие обет безбрачия, посвятившие себя служению Богу в потайных, скрытых от смертных людей местах, воспринимались как "божьи люди". Они считались сторонниками православного исихазма и других религиозных течений.
Один из них - отец Даниил, основатель и строитель единственного более-менее сохранившегося подземного храма в Причернском крае Алтая, приступил к сооружению лабиринтов в 1907 году. Через несколько лет у него появился помощник - местный отрок Иван. Все свободное от сна время монахи молились и напряженно работали. В итоге общая длина подземных ходов, выкопанных ими, достигала двухсот метров.
О другом подземном храме, расположенном в нескольких десятках километров от того, который возвели Даниил и Иван, известно побольше. Он назывался Александро-Невским скитом, или пустынью. Оба этих необычных храма возникли около родников - "святых ключей", но это другая тема, о которой еще будет отдельный разговор.
Исследователи Тамара Степанская и барнаульский священник Георгий Крейдун обнаружили в архиве документы об этой церкви. К 1910 году близ ключа уже была построена часовня. Ее основателями принято считать крестьян Федора Разбойникова и Александра Балаканова, которые возвели часовню в честь святого Александра Невского близ ключа. В 1911 году около нее было уже четыре дома.
Постепенно небольшая обитель стала оказывать все большее благотворное религиозно-нравственное влияние на целый округ. Об этом писал епископ Иннокентий в письме протоиерею Петру Венедиктову 20 июля 1915 года: "В 1915 году при Александровской пустыни открыта школа. Обитель снова стала оправдывать свою принадлежность к Алтайской духовной миссии. Сюда стекались искатели божьего благословенья верующие с расстояния до 500 верст". В 1916 году "юную обитель" посетили 10 тысяч человек.
Обитатели подземных скитов вели активную хозяйственную деятельность. Они возводили постройки, вырабатывали кирпич, обжигали известь, рубили лес, брали фундаментный камень, рыли погреба, косили траву, ухаживали за скотом.
Но после революции судьба большинства монахов сложилась трагически. Большинство из них приняли мученическую смерть. Основная версия их гибели не столько политическая, сколько корыстная: убийцы полагали, что под землей сокрыты церковные ценности.
Большая часть Иоанно-Невского подземного храма была взорвана. А вот скит, вырытый в глиняном холме Даниилом и Иваном, сохранился до недавнего времени. Но время и люди все же уничтожили часть лабиринта, вход и главное помещение скита -алтарную комнату с иконами, вырубленными в глиняных нишах.
Однако ни светские, ни церковные власти ничего не делают для их сохранения и восстановления. Никто не прислушался к мнению исследователей и журналиста о присвоении подземным храмам статуса памятников истории, создании вокруг них заповедных зон. Судьба уникальных церквей, которые могли бы принести славу Алтаю, под угрозой.
х х х х х
Мне известны еще три адреса, где когда-то существовали подземные скиты. Теперь уже бывший директор музея одного из районов края Михаил Колесников рассказывал о монашьей пещере под названием "Микулушкино болото". А глава Коробейниковского сельсовета Андрей Бабунич утверждает, что на границе Усть-Пристанского и Усть-Калманского районов также после революции была пещера, в которой жили два монаха. Это подземное сооружение давно обрушено. Известный барнаульский проповедник Игнатий Лапкин также имел небольшой подземный скит в поселке Потеряевка Мамонтовского района.
В КЕЛЬЯХ - КАМЕРЫ
Самым началом прошлого века - 1902-м годом отмечено и создание Богородице-Казанского общежительского женского монастыря в Барнауле. Здесь, на правом берегу Барнаулки, еще 8 июля 1899 года был открыт одноименный храм. Как писала газета "Сибирский вестник", "место для храма очень красиво - на высокой горе, среди соснового бора". Храм и монастырь были основаны на средства Евдокии Судовской, совладелицы Иткульского винокуренного завода. Вскоре Барнаульская женская община выросла до ста человек и обеспечила себе право на воспитание сирот.
С именем Богородице-Казанского женского монастыря, между прочим, связано имя последнего российского императора Николая II. В 1914 году царь передал для его нужд пригородные земли Барнаула. Монашеская обитель стала эпицентром революционных событий 9 декабря 1919 года - этот день считается датой взятия Барнаула партизанами. Единственным местом, где они получили отпор, оказался монастырь. Нет, воевали, конечно, не монашки, а сохранившие боеготовность воины полка голубых улан и 3-го Барнаульского стрелкового полка. Утром 9 декабря 1919 года пост белых встретил в нагорной части наступавшие колонны пеших и конных партизан пулеметным огнем и остановил наступление на город. 7-й полк "Красных орлов" не мог взять женский общежительный монастырь Святой чудотворной иконы Казанской Божьей Матери, и всю вторую половину дня 9 декабря оттуда велся пулеметный огонь. Но к ночи все было кончено.
Алтайский художник Геннадий Борунов вспоминает, что в Павловске, где он провел детство, позже жили две монашки из барнаульского Богородице-Казанского женского монастыря - Еленушка и Вера. Он утверждает, что "во время погрома монастыря партизанами в 1919 году многие монахини были убиты, изнасилованы, а тете Лене с подружкой тетей Верой удалось полураздетыми (уже лежал снег) бежать". Эти воспоминания опубликованы в газете Павловского района "Новая жизнь" 2 октября 2004 года. В 1920 году церковные владения были национализированы. Выживших монашек вынудили разъехаться по своим деревням. Игуменья Мариамна всеми силами пыталась спасти обитель. Ее неоднократно арестовывали, а в начале 1938 года приговорили к расстрелу. Она разделила участь более шестисот человек - священнослужителей, горожан и крестьян, расстрелянных под стенами монастыря. После революции монастырь теснили, переименовывали в "городок просвещения", размещали курсы учителей, Сельхозтехнику, детский дом, а с 1925 года и поныне там находится тюрьма, следственный изолятор - СИЗО.
В настоящее время здесь сохранились лишь притвора, а также часть монастырской стены и угловая башня. Неподалеку от монастыря в начале 90-х годов установлен камень в память жертв сталинских репрессий.
ЧУЛЫШМАНСКАЯ КОММУНА
История этой коммуны долгие годы была образчиком того, как "нехорошие белогвардейцы" расправились с "хорошими коммунарами".
В марте 1920 года в Ойротии (современная Республика Алтай) была создана первая сельскохозяйственная коммуна "Свободный труд". Контора коммуны находилась в Средней Тырге, в доме коммунара Гурина. Бийское земельное управление предложило коммунарам земли одного из двух ликвидированных в Ойротии монастырей: Кызыл-Озекского или Чулышманского. После долгих споров коммунары решили перебраться в долину, располагавшуюся в низовьях Чулышмана, впадающего в Телецкое озеро. И в августе 1920 года перегнали по тайге скот к Чулышману, преодолев по тайге через реки Сары-Кокшу, Таймень, и другие. В монастыре, несмотря на официальное постановление о его ликвидации, все еще жили монахи. Они встретили коммунаров неприветливо. Вот как описывал это в газетном очерке в 1965 году Марк Юдалевич. Руководитель коммуны Петр Попов пожелал говорить с игуменом Благовещенского мужского монастыря Никандром, но тот послал для переговоров монаха Пимена. "Отец игумен не дает вам свое благословение, - заявил он. - И велит немедля убираться отсюда ". Ответом был дружный хохот коммунаров. Их не убедил и представленный царский указ о даровании земель монастырю. "Отошло время твоей бумаге, - сказал Попов, - читай теперь другие указы, советские". Он разорвал документ и бросил обрывки бумаги по ветру. Новоселы забрали в собственность коммуны монастырское имущество. Причем руководствовались при этом постановлением правительства. Но монахи угнали в горы почти всех лошадей, коров и овец. Долгое время не отдавали они коммунарам и монастырские постройки. Обе группы продолжали сосуществовать на одной территории, но отношения становились все напряженней. У монахов было отобрано почти все имущество, а у коммунаров исчезал реквизированный ими скот, горели стога сена. Они замечали, что иногда во внеурочное время звонят колокола. Некоторые семьи не выдержали и покинули коммуну. В начале 1921 года в горах открыто стали появляться повстанцы. Посевную коммунары вынуждены были проводить, имея при себе оружие. Не радовал даже хороший урожай. Пришлось принимать меры на случай нападения, выставлять дозоры.
В декабре коммунары стали захватывать скот и имущество жителей села Балыкча. Это переполнило чашу терпения. В ночь на 20 декабря монастырь осадила группа вооруженных повстанцев во главе с Афанасием Манеевым. Но коммунары успели отправить за помощью к пограничникам, в Чибит, Павла Волкова, который, однако, был захвачен в пути и убит. Осажденные какое-то время спасались за монастырскими стенами, отстреливались, но у нападавших был огромный перевес. Когда повстанцы ворвались во двор бывшего монастыря, Афанасий Манеев забил коммунара Осипа Чуприянова, приговаривая: "Вот тебе черная корова!" Оказывается, Чуприянов как раз и реквизировал его корову.
Всего было убито в перестрелке и после захвата бывшего монастыря одиннадцать коммунаров. Вскоре в низовье Чулышмана прибыли из Бийска отряд частей особого назначения и добровольческий отряд совпартшколы. Одновременно ворвался отряд добровольцев из Улагана. Его привел вернувшийся с Южного фронта гражданской войны старший сын Тимофея Волкова Александр. Количество жертв среди повстанцев неизвестно.
Ныне на месте Чулышманского монастыря, как сообщил мне Николай Витовцев, редактор газеты "Постскриптум", выходящей в Горно-Алтайске, не сохранилось даже развалин.
ПРИКЛЮЧЕНИЯ НЕМЦЕВ В КЫЗЫЛ-ОЗЕКЕ
Не менее трагична и поучительна история Никольcкого женского монастыря. Он был основан в 1840 году в восьми верстах от Улалы (современный Горно-Алтайск) вверх по реке Майме, на склоне горы у села КызылОзек. Официально открыт 17 мая 1863 года. Монастырю принадлежал надел в 6444 десятины земли. Но к августу 1921 года ни землей, ни имуществом монашки уже не владели. Здесь была осуществлена попытка создания образцово-показательного совхоза. Причем силами... германских коммунистов. Но истинно говорят: "Что русскому - хорошо, то немцу - смерть!"
Эта история приведена в книге Владимира Бруля "Немцы в Западной Сибири". Итак, летом 1921 года из Германии в Москву приехала группа немцев - 21 человек. Они были наслышаны о революции в России, предварительно списались с советским руководством, прося разрешить им создать совхоз или коммуну. Причем настаивали на выделении места в Сибири, чтобы доказать, что при умелой организации именно коллективные хозяйства наиболее эффективны в любых природно-климатических условиях. Иностранцы прибыли в Улалу в августе-сентябре. Но то, что они увидели здесь, привело их в шок. В совхозе, который уже существовал на базе ликвидированного Никольcкого женского монастыря, как раз шла антирелигиозная кампания. Эта акция продолжалась несколько дней и сопровождалась пьяными оргиями с принудительным участием монашек. Немцы искренне никак не могли понять, с кем имеют они дело. Как сообщал лидер коммуны Генрих Ротмунд властям, директор совхоза Полецкий "устраивал винные гуляния днем и ночью с несколькими милиционерами, женщинами и монашками, во время которых происходили вещи, возможные только в среде бандитов".
Но на этом приключения немцев в России не закончились. На руках они имели мандат, согласно которому должны были принять все совхозное имущество на баланс коммуны и управлять по своему разумению. Но директор совхоза под угрозой расстрела запретил передавать пекарню и кухню, однако через несколько дней, протрезвев, все-таки передал их коммуне. И все же приказал конюхам угнать в горы лошадиный табун. Впоследствии животные были им проданы на сторону. Все, что можно было унести, разворовали еще до приезда немцев. На новой косилке и молотилке не хватало целых узлов. Не было ни одного кузнеца, колесника, каменщика, плотника и вообще знающего сельское хозяйство работника. Обо всем этом руководитель коммунаров Генрих Ротмунд сообщал в Алтайский губисполком. Прибывшая для изучения жалобы комиссия наблюдала такую картину: немцы сами не работали в поле, а только руководили мобилизованными русскими рабочими. До 5 октября третья часть хлеба все еще стояла на корню. Несогласных выгоняли из совхоза. Исчерпав все меры воздействия на нерадивых работников, немцы вынуждены были прибегать даже к рукоприкладству. Русское население стало рассматривать немецкую группу как бывших помещиков.
Как ни бились германские коммунисты, создать образцово-показательное хозяйство им не удалось. Полными хозяевами совхоза им не позволили стать власти, а местное население продолжало жить и работать так, как привыкло. Эксперимент со строительством социализма в отдельно взятом совхозе закончился неудачно. Понадобилось еще более полувека, чтобы окончательно убедиться, что и в масштабах страны подобная практика не дает ожидаемых результатов.
О неудачной попытке революционной экспансии напоминает поселок под названием Карлушка, расположенный у Чуйского тракта, неподалеку от бывшего монастыря. По крайней мере, мне рассказывали местные жители, что основал это селение Карл - один из германских коммунаров. Позже помещения бывшего монастыря приспособили под исправительное учреждение. Но по злому року там периодически случаются побеги преступников. 17 апреля 1980 года о подобном факте, многого недоговаривая, поведала газета "Комсомольская жизнь". Группа подследственных из пяти человек ночью совершила убийство, вооружилась, как минимум, двумя пистолетами (возможно, убитых конвоиров?) и попыталась скрыться в горах. Беглецов ловили несколько групп военнослужащих внутренних войск с собаками, а также вертолеты. Дерзкий побег из этого учреждения, именуемого следственным изолятором Горно-Алтайска, осуществили в ночь на 21 мая 1989 года четверо преступников. Они убили охранника Ивана Глебова и, завладев оружием, бежали в тайгу. Через несколько дней все участники преступления были взяты. Геннадий Иляхин и Евгений Головин были по решению суда расстреляны, остальные приговорены к длительным срокам отсидки.
ТЕХНИКУМ ШУКШИНА И КУГУЛЬТИНОВА
О бывшем Тихвинском монастыре, располагавшемся в нынешнем поселке Боровой в черте города Бийска, я знаю немного. Известно, что это была женская обитель. Но упоминания о ней, которые накопил, любопытны.
Краевед Василий Гришаев в очерке "Василий Шукшин" рассказал, в частности, о том периоде, когда будущий актер, режиссер и писатель учился в Бийском автомобильном техникуме. А это учебное заведение некоторое время располагалось в здании бывшего монастыря.
Вот как описывал сам Шукшин в рассказе "Самолет" начало своей учебы в Бийском автотехникуме: "Этот техникум был эвакуирован в Бийск из города Новочеркасска Ростовской области летом 1942 года и размещен в бывшем женском монастыре (ныне поселок Боровой) в семи километрах от города, вместе с находившейся там школой шоферов Союззаготтранса".
В 1987 году это же помещение описал Василий Гришаев: "Здание бывшего монастыря - двухэтажное, потемневшее от времени, деревянное. Ничем не примечательное по архитектуре. В нем по-прежнему учебные классы, но уже СПТУ-14. Цел и двухэтажный кирпичный дом - бывшее общежитие, только живут в нем теперь работники ПТУ. Рядом - Бия. Здесь под берегом любил рыбачить Василий Шукшин...". Шукшин жил и учился в Боровом около двух с половиной лет, до осени 1946 года. Но, кажется, еще никто из исследователей творчества земляка не отмечал, что в 1944-1945 годах здесь же работал военруком Бийского автомобильного техникума калмыцкий поэт Давид Кугультинов, демобилизованный из армии.
