|
|
Ингеборга Дапкунайте: `Если я говорю с русским, то думаю по-русски`
Назад
|
Ингеборга Дапкунайте: `Если я говорю с русским, то думаю по-русски`
|
Ингеборга Дапкунайте - самая востребованная актриса бывшего СССР. Она снимается в кино, работает в театрах Англии и имеет успех, дружит с Джоном Малковичем. Ее партнерами в кино были Том Круз и Брэд Пит. Она замужем за известным английским режиссером Саймоном Стоуксом. Дапкунайте редко бывает в Москве и еще реже дает интервью во время своих кратких посещений столицы. С Ингеборгой Дапкунайте встретился наш корреспондент.
"Я села на метлу и пробежалась по сцене"
- Вы первый раз вышли на сцену, когда вам было четыре года. Вы понимали, что это сцена, театр, а вы - актриса?
- В памяти остались только маленькие отрывочки - как обрывки фильма. Я хорошо помню декорации, цвет моего костюма, помню волосы свои. Мне так нравились бутафорские искусственные цветы, которые они кидали на пол. Для меня это было так красиво.
Помню лица певиц: я видела их вблизи - грим, губную помаду, открытые рты... Когда на актеров смотришь вблизи, все выглядит чуть-чуть по-другому. Но ребенок воспринимает все так, как есть. А у взрослых уже есть история отношений с данной вещью, с данным предметом, с данной ситуацией. Вот если вам скажут "клубника" - вы сразу вспомните, каким был ее вкус. И если вы недавно ею отравились, вы осторожно будете ее есть. Так же и с событиями, я считаю. И если в прошлый раз вы брали интервью у известной актрисы и она вам плюнула в лицо, вы уже, делая интервью со мной, будете смотреть мне в рот, стараясь быть осторожным. (Смеется.)
А ребенок воспринимает все без вопросов и сомнений. Ему кажется, что все происходит так, как должно происходить: что люди в жирном гриме, что они поют и на них надеты парики.
Опера и балет для меня были нормальным театром, естественным: и что балерины в пачках танцуют и что мужчины в колготках. А когда я пошла первый раз в драматический театр - мне было семь лет, - все показалось искусственным. Это был "Каменный цветок". Казалось, что все говорят какими-то искусственными голосами, двигаются неправдоподобно...
- Когда изменилось отношение к драматическому театру?
- В 14 лет. Я не любила драматический театр вообще и не ходила туда ребенком. Когда мне было четырнадцать, друзья потащили на спектакль, поставленный Вайткусом в Каунасском драматическом театре. Театр приехал к нам в Вильнюс на целый сезон. Тогда этот театр был на подъеме. И я посмотрела кучу спектаклей. "Иванов" Эймунтаса Някрошюса, "Последние" Вайткуса. Для меня это стало событием.
- А вскоре вы поступили на курс к Вайткусу. Хотели именно к нему?
- Просто выбора не было. Если ты хочешь идти в актеры, поступай в консерваторию. А курс набирал Вайткус. И я с первого раза поступила.
- Программу, с которой вы поступали, помните?
Помню, что читала из поэзии - детское стихотворение про зайца. Это такой литовский "Дядя Степа": собрались сто зайцев, лес шумел, и зайчиха отпускала зайцев в школу... А после чтения программы надо было сделать этюд. Вайткус попросил сходить за кулисы и сделать этюд с вещью. Я бегаю, бегаю за кулисами, а там ничего - пусто. И ничего не могу придумать вообще. В конце концов я села на метлу и пробежалась по сцене, гудя "у-у-у" (смеется). Что педагоги во мне увидели, я не знаю.
Я помню, как они меня спросили: "А ты можешь крикнуть?" Потому что я была такая тихая, деликатная, и им казалось, что и крикнуть не могу. А я заорала очень громко. И они с облегчением сказали: "Есть голос".
А совсем недавно со мной приключилась история, которая имеет прямое отношение к моему прошлому, к тому времени, когда я занималась в драмкружке. Меня попросили поучаствовать в церемонии вручения "Золотой маски". И там, прошу прощения, мне натерла новая туфля. После церемонии мы с подругой выходим из Театра Моссовета, и она говорит: "Раз тебе больно, ты стой, жди меня, а я пойду за машиной". Я, естественно, ничего не надела теплого, стою околеваю, и нога болит. Она мне звонит и говорит: "Я не могу найти машину!". Куда припарковала - не помнит. Говорит мне: "Зайди в телефонную будку и там жди..." И тут я вспоминаю, что у моего драмкружка юбилей.
- Именно в этот момент вспоминаете?
- Да. Вспоминаю, что сегодня у нашего драмкружка юбилей. И я в этой холодной телефонной будке звоню со своего мобильного другу, с которым мы в этот кружок вместе ходили, и поздравляю его и наш кружок. Он отвечает: "У нас идет праздник, и я как раз сейчас иду на сцену". И он, выходя на сцену, говорит публике: "Это Ингеборга нам звонит, поздравляет нас!" Представляете, из этой холодной московской телефонной будки на мобильный телефон в Литву в то время, как мой друг как раз выходил на сцену!
- А были у вас, как говорится, мистические совпадения?.. Вы так поморщились - вы к этому слову не очень хорошо относитесь?
- Правда, не очень хорошо отношусь, но был один день, 4 декабря 1990 года, совершенно фантастический. Я впервые приехала в Лондон на пробу спектакля "Ошибка речи". В этот день утром я познакомилась с режиссером спектакля. На эту встречу я привезла все вырезки из литовских газет, я уже была известной литовской актрисой, снималась в России - у меня уже было фильмов 16-17. Я только-только снялась в "Циниках", "Интердевочка" была и куча литовских картин. Мы с Эймунтасом Някрошюсом уже полмира объездили, но в Англии я не была, хотя учила английский язык в спецшколе. Из встречи с режиссером я помню только его кроссовки, потому что таких я никогда нигде не видела. Но вообще-то он мне показался очень несолидным. И он, ко всему тому, не знал, кто такая Майя Плисецкая.
- А при чем здесь Плисецкая?
- А я снималась с Майей Плисецкой в фильме про Чюрлениса. И вообще мне показалось диким, что он ее не знал. Потом прилетел из Рима Малкович, и мы с ним вместе прочитали пьесу, которую до этого я не понимала вообще. Потом мы поужинали с ними, а ночью, уже после спектакля, я познакомилась с актером Олегом Меньшиковым, с которым до тех пор не была знакома. Это все случилось 4 декабря 1990 года.
И что получилось? За режиссера я через полтора года вышла замуж, с Малковичем я сыграла в спектакле и он стал моим другом, а Меньшиков "продал" меня в "Утомленные солнцем". Вот так. Все эти встречи случились в один день. Хороший день выдался. Но может быть, для кого-то он оказался плохим? (Смеется.)
"Я уже в самолете, изменить ничего не могу. Если все кончится сейчас - что ж, жизнь я прожила очень интересную"
- Ваш муж не ставит спектакли на вас?
- Специально для меня ставить - так не бывает.
- Еще как бывает.
- Я в своих делах, он - в своих. Мне очень нравится с ним работать, ему нравится со мной работать. Он прекрасный режиссер. Я обожаю то, что он делает.
- Где вы чувствуете себя более "в своей тарелке" - в России или в Англии? Или, скажем шире, на Западе? Исключим из этого сопоставления Литву.
- Вильнюс - мой родной город, где я чувствую себя хорошо. Я говорю на том же языке. Общаюсь со своими родными.
А вообще, я себя чувствую очень привилегированно, потому что у меня есть возможность попадать в невероятные места, участвовать в интереснейших событиях. Ведь представляете, какая дистанция между тем, чтобы быть в жюри Берлинского или Каннского фестиваля или жить, снимаясь в Кабардино-Балкарии, например? Это не хорошо и не плохо, это просто разное.
- Когда уезжаешь куда-то, кажется, что более легкий вес обретают все твои проблемы.
- Тогда, по вашему установлению, у меня их вовсе не должно быть, потому что я постоянно летаю. Когда-то был небольшой период, когда я вдруг забоялась летать. Этот страх у меня был вызван одним конкретным полетом. Я летела из Москвы. Мы уже сидели в самолете, и вдруг нам говорят: ой, извините, мы не можем завестись, ой, извините, нам сейчас подвезут грузовичок и нас сейчас заведут, ой, там не заводится правый двигатель. И все нам рассказывают.
Два часа мы так просидели. Взлетели. Все хорошо. И вдруг попали в турбулентную зону. Трясет дико. Самолет кидает. Мне стало очень и очень страшно. Сижу и думаю: "Ой, а вдруг разобьюсь?" Потом решаю: "Я уже в самолете, изменить ничего не могу, лечу. Если все кончится сейчас, что ж, жизнь я прожила очень интересную. А если не разобьюсь - вся остальная моя жизнь - это подарок". И перестала бояться.
"Большущий социальный эксперимент мы с вами пережили, который назывался Советский Союз"
- В интервью, которые вы давали в течение более чем десяти лет, поначалу вы очень охотно отвечали на вопросы вроде: "А если бы вам предложили такую-то роль, вы бы согласились?", "А если бы вы не встретили такого-то режиссера, что бы вы делали?". А потом все вопросы, в которых используется сослагательное наклонение, вы стали игнорировать.
- Жизнь показала, что на вопрос "если бы" ответить невозможно. Меня вот всегда спрашивают: что вы мечтали бы сыграть? Я всегда исхожу из конкретных сценариев. Может быть, я хотела бы сыграть, скажем, роль Z, но это же зависит от того, кто написал сценарий, кто будет снимать, кто партнеры, пятое-десятое... Вот спросите меня: могла ли бы я сыграть какую-нибудь известную роль?
- Скажем, Раневскую?
- Если "Вишневый сад" будет ставить Тарантино, это один фильм, если Иштван Сабо - другой. Это мы так, фантазируем. И получается телеигра, а не интервью.
- Вы вообще склонны к самоанализу, самокопанию?
- Думаю, это у меня так же, как и у всех. В жизни я особенно ничем от других не отличаюсь.
- На каком языке вы думаете?
- Все зависит от того, с кем я в это время общаюсь. Если с русским - по-русски, с англичанином - по-английски.
- Вы замечаете в себе перемены, связанные с тем, что вы поменяли страну?
- Наверное.
- А какие, если не секрет?
- Думаю, трудно на ваш вопрос ответить, потому что изменились все вокруг. Когда я уезжала, Запад был Запад.
- Да, он тогда был гораздо "западнее".
- Да! А мы не имели к нему отношения. А сейчас все изменилось. Если вы сравните Москву десять лет назад и нынешнюю, это два разных города. Вильнюс был другим городом. Наш менталитет был иным. Мы же с вами не сидели бы в кафе, которое называется Bosco. Как и ситуация, конечно, я изменилась. Я литовка, работаю в Англии, в России. Перед моей первой поездкой в Англию мне сказали: "Будьте дома, вы получили разрешение на работу в нашем спектакле, и мы вам почтой "FedEx" пришлем оригинал разрешения на работу, с которым вы пойдете в посольство. Только так вы получите рабочую визу". Как я смеялась! Они пришлют мне по почте - ведь это никогда в жизни не придет. Понятие ""FedEx" для меня значило столько же, сколько китайские иероглифы.
Совсем недавно в Литве было запрещено праздновать Рождество. Но каждый год в нашей семье мы все равно справляли Рождество. 24 декабря, в сочельник, вся семья собиралась, были подарки, какие-то зайцы, конфеты. И никому до Нового года нельзя было говорить, что ты получил подарок. Я думаю, что в семье каждого второго ребенка в Литве справляли Рождество, но никто никому об этом не говорил. Можете себе представить, в какой атмосфере жили?
И все так круто изменилось... Вот вспомните себя. Когда вы перестали нервничать, пересекая границу? Паспортный контроль? Вот когда? Уверена, что не так давно.
- Первое пересечение границы - это было как проникновение в другой мир. А для старших поколений граница значила, скорее всего, некую мистическую линию.
- Это о чем говорит? Большущий социальный эксперимент мы с вами пережили, который назывался Советский Союз.
"Два дня я готовила 13 блюд. И что, какие проблемы? Ну, обожглась сильно, но не умерла же"
- В Лондоне вы видели Березовского?
- Это провокационный вопрос, я на него не буду отвечать.
- Почему провокационный? Я задаю его по наивности.
- А я сделаю вид, что вам поверила (смеется).
- Вы любите футбол?
- Это просто одно из моих увлечений. Ведь есть драматургия первенства, чемпионата. И ты входишь в эти события, болеешь за кого-то, за бразильцев, за аргентинцев, за русских, это же интересно. У меня был один отпуск, когда я вставала в 7 утра, чтобы посмотреть первенство. Даже иногда хочется, чтобы выиграли какие-то маленькие страны. Знаете, как смешно комментируют футбол в Италии? Там это делает девушка в вечернем платье, неимоверно накрашенная, гламурная-прегламурная, - хозяйка спортивной программы. Остальные участники программы - спортивные специалисты. И вот они все хором на итальянском орут.
- Вы, наверное, единственная русскоязычная (и литовскоязычная) актриса, в такой степени востребованная на Западе. Чем это обусловлено, на ваш взгляд, кроме таланта и везения?
- Есть много талантливых людей. Хотя не очень... Я думала иногда об этом, но эти размышления имеют почти такие же основания, как вопросы вроде "а если бы".
- Какое впечатление на вас произвела Николь Кидман?
- Прекрасное впечатление. Но мы же с ней не подруги. Я даже не знаю, вспомнит ли она меня, если мы с ней сейчас встретимся. Со временем мы больше общаемся, все больше и больше встречаемся с огромным количеством людей. Как можно всех помнить? Я пытаюсь. Я всегда извиняюсь, потому что иногда мне звонят и говорят: "Здравствуйте, это я". Или: "Здравствуй, это Николай". И что мне делать? Я что-то мычу, пытаюсь понять, что это за Николай. Вот если вы мне через несколько лет скажете: "Здравствуйте, это я, Артур"? И если мы все это время не общались, я тоже буду в затруднении. А есть актеры, которые после каждого интервью записывают, с кем они общались. Вот мы поговорили, вы ушли, а я записала: "Артур, "Известия", он выглядел так: в очках, кудрявые волосы" и так далее. И в следующий раз, когда мы бы встретились, я бы сказала, например: "Как ваши две дочки поживают?"
- Многие газеты писали, что вашей бабушке недавно исполнилось сто лет.
- Мы только что отпраздновали. Я большую речь сказала о ней на Берлинском кинофестивале.
- У этой бабушки вы жили? Она научила вас шить, готовить?
- Нет, готовить меня она не учила. Все говорили: ну как же так, ты ее балуешь на всю катушку. Но она научила меня шить и вязать. Я росла очень избалованным ребенком. Я никогда какие-то домашние хозяйственные работы не делала, потому что они всегда были сделаны. Все говорили моей бабушке: "Как же так ты ее воспитываешь, она выйдет замуж - и как жить будет?" А бабушка отвечала: "Когда ей надо будет, она всему научится". И она оказалась права. У меня были иногда вечеринки, где я готовила литовскую еду. Ну и что? Мне бабушка по факсу прислала все рецепты. Я по телефону все уточнила. И готовила два дня. Это были рождественские праздники. Два дня я готовила 13 блюд. Приготовила кучу блюд всяких. И что, какие проблемы? Ну, обожглась сильно, но не умерла же.
- В семейной жизни часто бывают кризисы. У вас есть какой-то способ их преодоления?
- Если ответить вообще, то скажу, что я стараюсь планировать время, которое должна проводить с семьей. Скажем, вот было 100-летие моей бабушки. Все мои агенты знали, что в это время меня трогать нельзя. Я ведь не могла своей семье сказать: давайте справлять этот юбилей не такого-то числа, а другого.
- Английские журналисты с той же энергией просят у вас интервью, как русские?
- Западный журналист не общается с актером напрямую. Никто в жизни тебе не позвонит. Это немыслимо.
"Если бы я, согласившись на роль стриптизерши, отказалась раздеваться, это было бы просто смешно"
- Ваш отец был дипломатом, а мама - метеорологом. Как их профессиональная деятельность проявлялась в повседневной жизни?
- Когда моя мама жила в Женеве, она для меня иногда смотрела по картам, где какая будет погода. Но сейчас я просто захожу в интернет и смотрю прогноз. Правда, нередко там врут.
Есть места, где погода подчиняется определенным закономерностям и ее можно предугадать. А есть территории, где погоду предсказать очень трудно в силу географического расположения. Вильнюс такой город. Я помню, как мама, после того как даст какой-нибудь прогноз, стояла у окна и говорила: "Боже, Боже, ну пожалуйста, чуть-чуть дождя". Или наоборот, когда предсказывала солнечную погоду, просила, чтобы выглянуло солнце. А ей звонил какой-нибудь партийный чиновник и интересовался, чего ждать. А она порой не знала, что ему отвечать. И нередко сама себе говорила: "Висит туча, а пойдет ли дождь - не знаю".
- В вашей школе были антирусские настроения?
- Честно скажу, в школе моей - нет. Мало того, я ходила заниматься фигурным катанием с шести лет, и там была тренер русская - Светлана Романовна из Москвы. Это были первые имя и отчество, которые я выучила в своей жизни, у нас же такого не было. Я даже не знаю, как мы понимали ее, ведь в нашей семье по-русски никто не говорил. Конечно, антисоветизм существовал, но это совсем другое дело.
Антирусских настроений не было, но существовали проявления антисемитизма. Бывали в школе такие фразы: "Он хоть и еврей, но парень хороший". Это невозможные слова, но они ведь звучали! Эти фразы существовали в обиходе, а их не должно было быть.
Вообще, люди ведь боятся того, чего не знают. И когда я впервые приехала в Лондон, то, естественно, я боялась темных людей просто потому, что у нас их не было. Помню, когда одна моя подруга подружилась с чернокожим, вся улица, весь Вильнюс знал об этом.
А вот драматургов братьев Пресняковых постоянно арестовывают, потому что у них темный цвет кожи. А они наша гордость, драматурги, которых ставят во всем мире. Мама у них иранка, и поэтому выглядят они для милиции очень подозрительно (смеется).
- Мне рассказывали, что в лондонском спектакле "Клоака" вы совершили подвиг - сыграли обнаженной.
- Это не подвиг. Я актриса, и это часть моей работы. Я в этом спектакле показываю стриптиз, поскольку играю стриптизершу. Если бы я, согласившись на эту роль, отказалась раздеваться, это было бы просто смешно. Это было необходимо спектаклю, естественно. Я месяц училась стриптизу, друзья водили меня по разным клубам. Спектакль шел долго. Это первая постановка Кевина Спейси в театре "ОлдВик". Я получила огромное удовольствие, играя эту роль.
- Нет у вас такого ощущения, что в Англии можно больше себе позволить на сцене, чем здесь?
- Нет, я думаю, что публика везде одинакова. Ну, конечно, кто-то писал, что я смелая, молодец, кто-то упрекал.
- Вы так равнодушно говорите "кто-то писал так, кто-то иначе". Вы не очень серьезно относитесь к критике?
- Я очень уважительно отношусь и к нашей работе, и к работе критики. Если бы критика обо мне не писала хорошо или плохо и вообще никто не писал бы статей, обо мне бы никто не узнал. А если бы я ничего не делала, если бы, грубо говоря, мы, актеры и режиссеры, ничего не делали, то и критике было бы не о чем писать. Мы существуем благодаря друг другу. Кто первый, кто второй - зачем нам выяснять?
ИЗБРАННАЯ ФИЛЬМОГРАФИЯ ИНГЕБОРГИ ДАПКУНАЙТЕ
"Интердевочка" 1989 СССР
"Циники" 1991 Россия
"Подмосковные вечера. 1994 Россия
"Утомленные солнцем" 1994 Россия
"Миссия невыполнима" 1996 США
"Семь лет в Тибете" 1999 США
"Москва" 1999 Россия
"Тень вампира" 2000 США/Великобритания/Люксембург
"Поцелуй жизни" 2003 Великобритания
"Главный подозреваемый 6" 2003 сериал, Великобритания
"Зимняя жара" 2004 Россия
"Ночной продавец" 2005 Россия
"Утомленные солнцем - 2" 2005 Россия
Театр Ингеборги Дапкунайте
Прежде чем стать киноактрисой, Ингеборга Дапкунайте прошла серьезную школу театральной актрисы - в Вильнюсской Консерватории, где училась на факультете хорового и театрального искусства в классе режиссера Йонаса Вайткуса, и в Вильнюсском Молодежном театре, где играла почти во всех спектаклях знаменитого Эймунтаса Някрошюса, в том числе - Елену Андреевну в "Дяде Ване". После этого спектакля ее узнала московская публика.
В настоящий момент Ингеборга Дапкунайте играет в старейшем лондонском театре Old Vic, на той сцене, на которой в свое время играли Лоуренс Оливье, Джон Гилгуд, Алек Гинесс и Вивьен Ли и сегодня играют Питер О`Тул, Мэгги Смит и Кевин Спейси. Последний пригласил Дапкунайте в свой спектакль "Клоака".
"Я не знала, что она русская"
В 2004 Ингеборга Дапкунайте вместе с Олегом Меньшиковым сыграла одну из главных ролей - югославской беженки - в продолжении культового британского сериала "Главный подозреваемый". В ответ на просьбу корреспондента "Известий" оценить опыт работы с русскими актерами, знаменитая британская актриса Хелен Миррен, играющая в сериале главную роль, сказала о Дапкунайте: "Меня поразила ее работа - точностью, нервом, глубиной. Я думаю, Дапкунайте - одна из сильнейших современных актрис. Но я не знала, что она русская. Она из Литвы? Это где? Я была уверена, что Ингеборга - из Югославии".
Артур Соломонов
20.05.2005
http://www.peoples.ru/
Док. 517207
Перв. публик.: 20.05.05
Последн. ред.: 09.11.08
Число обращений: 152
Дапкунайте Ингеборга
|
|
|
|
|
