Речь при вручении большой премии французской академии моральных и политических наукНазад
Речь при вручении большой премии французской академии моральных и политических наук
Москва, Посольство Франции
13 декабря 2000
Я искренне признателен Президенту Академии господину Ролану Драго и членам Академии, взявшим на себя труд приехать для этой нынешней церемонии в Москву.
Я благодарен Академии моральных и политических наук за оказанный мне почёт. Я вижу в том проявление постоянного внимания и сочувствия, которые неизменно оказывает мне французская общественность вот уже сорок лет. И проявление традиционной тёплой русско-французской культурной связи. Каково будущее этой связи? В наше тяжёлое время это будет зависеть не только от обеих сторон, но и от идущих мировых процессов. Из которых -- первым назову:
Перерождение гуманизма.
Веков пять назад Гуманизм увлёкся заманчивым замыслом: перенять у христианства его светлые идеи, его добро, сочувствие к угнетённым и обездоленным, его признание свободы воли каждого человека -- но при этом как-нибудь обойтись без Творца Мироздания.
И замысел, казалось, удался. Век за веком Гуманизм шествовал по миру как широкодушное, человечное движение -- и в иных случаях ему удавалось смягчать зло и жестокости Истории. Однако в ХХ веке дважды взорвались котлы запредельных жестокостей: Первая и Вторая мировые войны. После этого Гуманизму оставалось: либо в бессилии опустить руки -- либо взняться на новые усилия, на новый уровень. И так в середине ХХ века Гуманизм явился нам в новом контуре -- Обещательного Глобализма: ну, пора же! пора же нам установить на всей планете единый рациональный порядок! (Как будто это осуществимо.) Остальные народы поднять до общечеловеческого уровня. Всему населению Земли открыть возможность ощущать себя равными гражданами Мира. Создать единое Мировое правительство из высоко- интеллектуальных людей -- и они будут зорко и заботливо следить за нуждами каждого дальнего уголка Земли и каждого малого народа. И короткое время казалось, что миф Мирового правительства вот-вот станет реальностью, о нём говорили уверенно. К этому времени была создана Организация Объединённых Наций.
Однако в близкие за тем десятилетия, во второй половине века, -- стал раздаваться предупреждающий, грозный гонг. Что планета наша гораздо меньше и тесней, чем мы предполагали. И гораздо менее терпелива к той отраве, которую вносит в неё человеческая деятельность.
Все мы помним знаменитую экологическую конференцию в Рио-де-Жанейро и затем ещё несколько подобных конференций, вот в последние недели -- конференция о потеплении Земли. Все народы мира -- хором -- хором! -- умоляли Соединённые Штаты и другие передовые страны: умерьте несдержанный размах вашего производства! он становится непереносим для всех нас на планете! Соединённые Штаты составляют 5% мирового населения, но потребляют до 40% всего сырья и материалов -- и вносят 50% всего отравления Земли. Но ответ был категоричный: нет! Или ничтожные компромиссы, не решающие проблему.
Успешливая часть человечества так увлеклась потреблением, его обилием и разнообразием, что стала рабами потребления. Ограничить вдруг самих себя? -- как это возможно? зачем? Добровольное самоограничение -- это свойство, труднее всего дающееся как отдельному человеку, так и партии, государству, фирме, корпорации. Утеряно истинное понимание свободы: что высшее применение свободы -- это дальновидное самостеснение во всяком виде экспансии и наживы, -- только оно устраняет в будущем взрывные конфликты.
И вот из общего употребления стал исчезать термин: "прогресс для всех". Если где-то и нужны какие-то уступки -- то почему от нас, наиболее эффективных и приспособленных народов, от "золотого миллиарда"? Статистика показывает, что разрыв между передовыми странами и отсталыми не только не сокращается, но увеличивается. То есть действует жестокий закон: единожды отставший обречён отставать и дальше. Так если нужно сколько-то приглушить индустрию на Земле -- не естественно ли сделать это за счёт Третьего мира? (Границы его не строго прочерчены, всё же бывает, что отдельные самодвижущие единицы прорываются оттуда, но общая картина сохраняется.) А за Третьим миром остаётся сырьё, рабочая сила. И для того чтобы такую программу провести, совсем не требуется ни полицейской силы, ни военной -- для этого существуют мощные финансово-экономические рычаги: есть мировые банки, есть транснациональные корпорации.
Так Гуманизм Обещательный преобразуется в Гуманизм Указующий.
Такое изменение совсем ли неожиданно для Гуманизма? А вспомним, что в его развитии был период, после Гольбаха, Гельвеция, Дидро, когда была возглашена и получила множество сторонников -- "теория разумного эгоизма". По ней, если говорить без украшений, выходило так: самый верный способ доставить добро другим -- это строго следовать своим эгоистическим интересам. И в России так уверенно учили в XIX веке наши тогдашние просветители. Да вот я и в нынешней российской прессе читаю: "просвещённый эгоистический интерес". Понимаете: хотя и эгоистический -- но просвещённый!
Так рационалистический Гуманизм, то есть упорный секулярный антропоцентризм, -- должен был войти в неизбежный для себя кризис.
И -- чем же это на нас повеяло? Какая-то всемирная, повелительная экономическая -- тоталитарность? Возможно ли? неужели она может истекать от демократичнейших стран?
А оглянемся на 20-е, 30-е годы. Лучшие умы Европы -- восторгались коммунистическим тоталитаризмом. Они -- расточали ему хвалы, они -- радостно служили ему своими именами, подписями, участием в конференциях. Как это могло случиться? неужели эти мудрецы не могли разобраться в напорной большевицкой пропаганде? Когда, я помню, большевики возглашали буквально: "Мы, коммунисты, -- единственные истинные гуманисты!"
Нет, те первые умы Европы не были так слепы, но они испытали мление перед озвученными коммунистическими идеями, ибо чувствовали, осознавали своё генетическое с ними родство. Из века Просвещения -- равно потянулись корни и либерализма, и социализма, и коммунизма. И вот почему во всех странах социалисты не могли быть стойки против коммунистов: они верно ощущали в них своих идейных братьев, пусть не родных, но двоюродных. И потому же либералы всюду и всегда проявляли робость перед коммунизмом: общность идейных -- секулярных -- корней.
Много говорено о том, должна ли политика быть нравственной. Большинство считает, что это невозможно. Забывают, что только нравственная политика даёт добрые плоды в дальней перспективе. Конечно, перенос нравственных мерок с отдельного человека на крупные партии, на государства не может быть проведён адекватно, но и не может быть пренебрежён.
А то ведь оказалось возможным начать устранять Организацию Объединённых Наций как помеху: при острых вопросах обходиться без Совета Безопасности. А то и вовсе устранять ООН: зачем она нам, когда у нас есть отличная военная международная машина. И с её помощью можно -- о, только ради гуманных целей! -- три месяца бомбить многомиллионную европейскую страну, лишая крупные города и целые области живительного в наши дни электричества и без колебания разрушая достопамятные европейские дунайские мосты. Во имя ли того, чтобы оберечь от депортации одну часть населения -- и обречь на неё другую часть? Во имя ли того, чтобы излечить государство, признаваемое больным, -- или для того, чтобы навсегда оторвать от него лакомую провинцию?..
Под такими чёрными знаками мы вступаем в XXI век.
Что же сказать о сегодняшней России? В ней политика -- наиболее удалена от нравственности. Судьба России в этом веке особенно трагична. После 70 лет тоталитарного гнёта народ сразу попал в истребительный ураган грабительства, разрушивший и его хозяйственную жизнь, и подорвавший его духовные силы. Нашему ошеломлённому, израненному народу не было дано никакого времени стать на ноги -- особенно потому, что подавлены всякие попытки его самоуправления, любая инициатива, всякие попытки получить голос и рассвободить руки для устроения собственной судьбы. Всё это заменено толпой чиновников, которая топчется по нашим головам и более многочисленна даже, чем была в СССР. Наш нынешний политический класс -- невысокого нравственного уровня, и не выше того интеллектуального. В нём чудовищно преобладают: и нераскаянные номенклатурщики, всю жизнь проклинавшие капитализм -- а внезапно восславившие его; и хищные комсомольские вожаки; и прямые политические авантюристы; и в какой-то доле люди, мало подготовленные к новой деятельности.
О нынешней России уже всеобще мнение, что она погружается в Третий мир. Слышны мрачные голоса, что это уже и безвозвратно. Я -- не думаю так. Я верю в здоровость хотя и подавленного духа России, который даст ей силы подняться из обморока. Я и всегда верил, что возможности духа -- выше условий бытия и способны преодолевать их.
Я думаю, что эта же способность духа -- поможет и Западу, и Франции преодолеть наступающий глубокий кризис.
