Анатолий Салуцкий. Почему не осуждены ленинские репрессии?Назад
Анатолий Салуцкий. Почему не осуждены ленинские репрессии?
Моё первоначальное отношение к XX съезду сформировал пенсионер Никита Сергеевич Хрущёв. А чтобы охарактеризовать его отношение к тому съезду, расскажу анекдот, который услышал от него лично.
Когда решили вынести тело Сталина из Мавзолея, то надумали выставить и продать его на международном аукционе - уже тогда у страны была нужда в валюте. Выставили. Сразу же вскочил американец и предложил миллион долларов. Китаец тут же согласился выложить за тело советского вождя пять миллионов. Израильтянин - в два раза больше, чем китаец. Ведущий аукциона, прежде чем закрыть торги, решил посоветоваться с Хрущёвым. Когда пришёл Никита Сергеевич, ему доложили: вот, дескать, Израиль десять миллионов долларов готов заплатить за тело Сталина. Хрущёв почесал в затылке и промолвил: "Лучше не надо, говорят, 2000 лет назад у них кто-то воскрес".
Этот анекдот очень точно характеризует мысли и поступки Хрущёва в то время. Он действительно очень боялся Сталина и, наверное, по этой причине был ярким, сильным антисталинистом. И то, что съезд сыграл известную роль в жизни страны (вызвал "оттепель" и так далее), было в своё время очень справедливо и позитивно. В дальнейшем же отношение власти и общества к XX съезду менялось.
И тут я должен рассказать другой случай. Однажды, то ли в 1969, то ли в 1970 году, в компании, в которой мне довелось присутствовать, тогдашний кандидат в члены ЦК КПСС и редактор журнала "Советский Союз" Николай Грибачёв в споре с Аджубеем (известным антисталинистом) воскликнул: "Правильно говорит Александр Николаевич Яковлев, надо вернуть народу Сталина!" В тот период повсеместно шли дебаты вокруг его имени, оно стало всё чаще и чаще появляться в так называемых маршальских мемуарах, и руководители нашего агитпропа уже начали всерьёз подумывать о реабилитации образа "отца народов".
Отношение к Сталину и к съезду, разоблачившему его культ, менялось в нашей стране и в начале 90-х годов, когда у нас пытались забыть о принесённых официальных извинениях за сталинские репрессии. Например, на "процессе по делу КПСС", где я присутствовал в качестве эксперта Конституционного суда, всё время предпринимались попытки заявить, что значение XX съезда невелико и его итогами можно, в сущности, пренебречь
У меня лично за минувшие десятилетия мнение об этом съезде тоже изменилось, и довольно серьёзно. Хрущёв обвинял Сталина в том, что тот ввёл в обиход понятие "враг народа" и это, мол, стало следствием всех репрессий. На самом же деле это понятие впервые после революции стал использовать Ленин, уже 1 декабря 1917 года объявив "врагами народа" кадетов и других своих политических противников. И массовые репрессии начались ещё при Ленине, а не в годы сталинского правления, хотя при Сталине они продолжились и приобрели огромные масштабы. Почему Хрущёв ограничился разоблачением культа Сталина, сталинизма и не вспомнил о репрессиях, происходивших в годы жизни Ленина, - для меня очень большой вопрос.
Как корреспондент "Литературной газеты" я присутствовал на знаменитом процессе Гинзбурга - Галанскова. Прекрасно помню, как подсудимый Гинзбург в своём последнем слове сказал о том, что, мол, его цель - "вернуться к заветам Ленина". То есть Гинзбург был против сталинизма и за ленинизм. В то время среди "шестидесятников" такая позиция именовалась "очистительной доктриной". Они и их политические преемники - диссиденты, как видим, первоначально стремились вернуться к заветам Ильича. Но ведь ленинская власть была такой же репрессивной, как и сталинская
XX съезд сегодня - тот оселок, с помощью которого нужно поверять и перепроверять многое, в том числе попытаться найти ответ на главный для меня вопрос: почему Хрущёв всё-таки не осудил репрессии, начавшиеся ещё при Ленине?
