"А в том большом кармане - патроны от нагана
И карта укреплений Советской стороны!.."
(Старая пионерская песня).
Чувство границы.
Как ни старался Миша идти бесшумно, это ему не удавалось. Под ногами нет-нет да и хрустнет сломанная тростинка, от неосторожных движений громко шелестели камыши. Они неодобрительно качали вслед Мише высокими пушистыми султанами: на дозорной тропе должно быть тихо.
- Стой! Кто идет?! - остановил мальчика негромкий окрик.
Сзади к Мише подошел отец. Он поправил портупею, на ремне которой красовалась новенькая кобура с пистолетом, и подтолкнул сына вперед.
- "Приморск", - волнуясь, назвал Миша пропуск.
- "Прицел", - последовал из зарослей ответ. - Проходите.
Через несколько шагов они оказались на небольшой полянке. К ним подошел высокий смуглый военный в маскировочном комбинезоне с автоматом на груди.
- Товарищ майор! - обратился он к Мишиному папе. - За время несения службы на охраняемом участке нарушения государственной границы Советского Союза не было! Докладывает старший пограничного наряда ефрейтор Ахмедов.
- Вольно! - вполголоса скомандовал майор.
Ахмедов повернулся к Мише и протянул ему руку. Миша крепко пожал твердую, как камень, ладонь пограничника и попросил:
- Покажите мне границу, пожалуйста.
Ахмедов вопросительно взглянул на начальника заставы. Майор улыбнулся, его большие карие, как у Миши, глаза блеснули лукавством.
- Покажите, товарищ ефрейтор, границу моему сыну. Тот, кто живет на заставе, должен иметь о ней представление.
Утро только начиналось. Проснувшись, стали перекликаться невидимые птицы. Где-то совсем рядом слышалось недовольное хрюканье, треск камышей. Тяжелыми шагами сквозь заросли пробирался матерый зверь.
- Кабаны, - пояснил Ахмедов. - Ты не бойся, они не близко. Просто над водой звуки дальше слышны.
Миша и пограничники легли прямо на влажную землю и по-пластунски переползли в заросли ближе к реке, где располагался "секрет". Там на плащ-палатке лежал еще один пограничник. Миша знал его - Петр Рыбалин заведовал на заставе библиотекой. Рыбалин подвинулся и протянул Мише бинокль.
- Подивись, - сказал он.
Миша раздвинул острые зеленые листья тростника и подался вперед.
Перед ними широкая река несла свои мутные, красные в лучах утренней зари, воды. Неспокойной была река. Временами на ее поверхности возникали и уносились по течению водовороты. Над водой поднимался рваными облачками туман. С громким плеском играла крупная рыба.
Но не рыба привлекла внимание Миши.
У самого берега на низком бетонном основании стоял пограничный столб, окрашенный в два цвета - красный и зеленый, а в его верхней части горел в первых лучах солнца герб Советского Союза.
На противоположном берегу стоял другой столб, но утренний туман еще не рассеялся и мешал рассмотреть цвета сопредельного пограничного знака, зато в бинокль хорошо были видны поля пшеницы, на которых уже работали люди.
Вот к реке выехал на белом коне всадник, не спеша напоил лошадь, а потом подскакал к работающим. Люди низко склонились перед ним. Всадник резко взмахнул рукой, и один из дайхан, схватившись за голову, рухнул на землю. Всадник погрозил остальным кулаком и ускакал.
Миша оторвался от бинокля. Рядом с ним лежал, сдвинув смоляные брови, Ахмедов. Заметив недоуменный взгляд Миши, он хмуро сказал:
- Это камчой. Такой плетью волка убить можно!
- За что он его? - спросил Миша.
- Ни за что, это же бай! - сказал Ахмедов и взглянул на часы.- Пойдем, нам пора.
По дороге домой Миша молчал. Возвращались они на заставском "газике", который папа вызвал на участок по телефону. Они сидели рядом на заднем сиденье.
- Ну, как граница? - спросил Мишу отец.
- Ты знаешь, - сказал Миша, - я на границе не то, чтобы боялся... Нет. Просто как-то не по себе было, тревожно. Все время ожидал чего-то. И еще... Еще мне стало стыдно перед ребятами.
- Это почему? - удивился майор.
- Понимаешь, это трудно объяснить. Мы лежали на самом краю нашей земли, и когда я увидел советский пограничный столб, впервые по-настоящему понял, что такое Родина. Вся наша страна позади нас, а мы на передовой... И здесь, как на фронте, у солдат автоматы, у тебя пистолет, В случае нападения вы бы защищали Родину, а я просто так, как гость Экскурсант!
Майор попробовал в шутку растрепать Мише волосы, но тот уклонился.
- Папа! - Миша крепко сжал отцу руку. - Слушай, мне уже целых тринадцать лет, я не маленький. И из автомата не хуже тебя стреляю!
- Не хвались! - засмеялся майор. - Говори сразу, чего хочешь?
- Отпусти меня сегодня с нарядом на границу! С оружием! Майор широко улыбнулся, обнял Мишу и серьезно сказал:
- Всему свое время, сынок!
Остаток пути они ехали молча. Дорога бежала вдоль контрольно-следовой полосы, и Миша не сводил с нее глаз. Как знать, может 6ыть, именно ему повезет первому увидеть следы нарушителя!
Следы на КСП были, но принадлежать человеку они не могли. Здесь побывали и шакалы, и птицы. Даже юркая легкая ящерица не могла пробежать, не разрушив борозды мягкой земли. И только следов, при виде которых обязательно замрет на мгновение сердце пограничника, следов нарушителя не было!
Подъезжая к заставе, Миша сказал отцу:
- Теперь я понимаю, почему ты не захотел остаться при штабе!
- Ты понял большее, - сказал папа. - Ты узнал чувство границы.
По закону Кара-Кумов
На воротах заставы блестели надраенные латунные звезды. Над воротами - плакат: "Границу охраняет весь народ!". Водитель дал длинный сигнал, ворота распахнулись, и машина, не останавливаясь, въехала во двор заставы. К "газику" подошел офицер в полевой форме с погонами капитана. Это был заместитель начальника заставы по политчасти. Он поздоровался за руку с майором Демидовым и кивнул головой Мише.
Миша сказал замполиту "здрасьте", выпрыгнул из машины и побежал к беседке, где его уже ждал сын капитана, закадычный друг Вася Ольховой.
- Мишка! - закричал он Демидову. - Я тебя все утро жду. Айда в колхоз урюк собирать. Сейчас из поселка Мурад прибегал. Просил помочь. Там из нашего класса еще ребята будут.
- Я видел,- сказал Миша,- в саду ветки от фруктов ломятся. Только неудобно на работу в полдень выходить. Давай сегодня еще отдохнем, искупаемся, а завтра пораньше пойдем к Мураду.
- Давай, - не колеблясь, согласился Вася.
- Мальчики, идите чай пить! - вдруг услышали они звонкий женский голос. - Мальчики! Я блинов напекла!
- Опять мама! - с отчаянием воскликнул Вася. - Кормит и кормит! Бежим, Миш, отсюда!
- Та-та-тах! Тра-та-та-та-тах!- простучал пулемет. Миша упал на землю и отполз за пригорок. Над полуразвалившейся стеной показалась белая чалма.
- Паф! - быстро выстрелил Миша, вскочил и перебежал к сухому дереву, поближе к развалинам старой мечети. Снова затявкал пулемет.
- Фьють! Фьють! - свистели пули.
- Сдавайтесь, вы окружены! - крикнул Миша, но в ответ снова послышались выстрелы.
- Эскадрон! Слушай мою команду!- закричал Миша.- Сабли наголо! На басмачей, галопом, марш!
Не обращая внимания на выстрелы, Миша побежал к пролому в стене.
- Ура! Ура!
Вспугнув большую ящерицу, Миша ворвался в укрепления противника. С яростными криками началась рукопашная схватка, застучали клинки. Противник отчаянно защищался, он пытался вытеснить Мишу со своих позиций. От сильного удара сломалась сабля. Миша отбросил обломок и схватил неприятеля за руки, но получил ловкую подножку. На землю упали вместе, однако Миша сумел вывернуться и сесть на противника верхом, заворачивая руку за спину.
- Сдавайся! Наша победа!
- Пусти, Мишка, больно! - завопил Вася, который в этой игре один воевал за целую басмаческую банду.
Тяжело дыша после кровопролитного боя, мальчики сели в тени развалин.
- Ты неправильно победил, - начал Вася, снимая с головы навернутую рубашку, изображавшую чалму. - Я тебя десять раз успел убить, пока ты добежал сюда!
- А как было на самом деле? - возразил Миша, чертя по земле палкой, которая заменяла ему и винтовку, и саблю. - Басмачи тоже стреляли в красноармейцев, но все равно победили наши!
Мальчики встали, отряхнули друг друга от белой пыли и пошли вдоль стены. Когда-то это была очень красивая мечеть. На ее развалившихся стенах кое-где сохранилась причудливая резьба, нет-нет, да и блеснет на солнце голубой глазурью керамический изразец. Вася поднял из пыли блестящую плитку.
- Смотри, Миш, здесь что-то написано!
- Это, наверное, на арабском,- сказал Миша, повертел в руках изразец и вернул его Васе. - Ну что, пойдем домой, а то попадет нам, да и есть уже хочется.
- Сейчас, только давай еще внутри посмотрим.
По разбитым, заросшим верблюжьей колючкой ступеням мальчики спустились в просторный зал. Пахнуло прохладой. Из рваной дыры в куполе на пол падал косой луч.
- Ай! - Вася дернул Мишу за руку.
Послышалось шипение. Извиваясь, серая лента медленно втягивалась в трещину стены.
- Змея! А вот еще одна!
Мальчики одним духом выскочили наружу.
- Фу, гадюшник! - с отвращением сказал Миша и кинул в дыру в стене комком глины. - Что, Вась, испугался?
- Как будто бы ты - нет!
- Немножко. Змеи все-таки. Цапнет за ногу - и прыгай потом до заставы на одной ножке!
- Как же, допрыгаешь! Это была гюрза - самая ядовитая!
- Поедем отсюда на ту сторону, там тени больше, - предложил Миша.
К развалинам почти вплотную подступали пески. Подул ветерок, но прохладнее не стало, напротив, раскаленным воздухом потянуло из пустыни. Вася снял с пояса флягу, сделал насколько глотков и протянул ее Мише. Тот отпил.
- Смотри, Вась, какой здесь был бой!- Миша провел рукой по выщербленной пулями стене мечети. - Ведь здесь и мой дедушка воевал. Он рассказывал, что это было последнее сражение с басмачами. Они хотели прорваться за границу, но были окружены и разбиты. Потом у курбаши нашли целый хурджун с золотыми монетами.
- Об этом я уже слышал, но, может быть, не все нашли? Может курбаши закопал остальное золото, и оно до сих пор лежит где-нибудь здесь? - предположил Вася.
- Ты что, забыл? Здесь потом археологи, наверное, раза два все перекопали! - махнул рукой Миша, - Нашли разбитые глиняные черепки да позеленевшие винтовочные гильзы.
- Жаль, - вздохнул Вася. - Все же, Мишка, хорошо было бы найти клад. Представляешь, в какой-нибудь темной пещере стоит старый, окованный железом сундук. Откидываешь крышку, а там!.. - зажмурился Вася.
- Огромная белая королевская кобра! - подхватил Миша.
- Нет!- отмахнулся от друга Вася. - Там сверкают драгоценные камни, жемчужные бусы, серебро, золото!
- Зачем это тебе, Вась, бусы понадобились? - усмехнулся Миша, - Ты же не девчонка!
- Да разве в бусах дело! - загорячился Вася.- Лично мне они и не нужны вовсе. Мы бы этот клад сдали в музей или в банк. Просто жалко, что сокровища пропадают без толку. А на премию за находку на заставе можно было бы такой плавательный бассейн построить, даже с вышкой!
Пробираясь между обломками, ребята вспугнули развалившегося на солнце большого желто-полосатого варана. Он лениво побежал вдоль стены, переваливаясь на своих коротких лапах, метя по песку длинным хвостом.
- Смотри, Миш! Зем-зем! - закричал Вася. - Давай поймаем!
- Не надо! - Миша придержал хотевшего бежать за вараном Васю. - Он же полезный, он мышей ловит!
- Вот это ящерица!- Вася восторженно проводил варана взглядом. - Полтора метра, не меньше! Настоящий песчаный крокодил!
Вдруг варан остановился. В узком проходе между стеной мечети и дувалом лежала, свернувшись кольцом, змея. Варан сделал несколько шагов вперед, но змея подняла голову и зашипела, ее горло раздулось капюшоном, изо рта беспрестанно выскакивал раздвоенный черный язычок.
Мальчики прижались к дувалу.
- Кобра! - одними губами прошептал Миша.
Варан устрашающе надулся, раскрыл пасть, полную острых длинных зубов, и в ярости начал бить по пыли сильным хвостом. Он сделал еще несколько шагов, но кобра метнулась ему навстречу.
Варан ждал нападения и не промахнулся - острыми зубами намертво вцепился змее в горло. Она обвила его и на какой-то миг опрокинула в пыль, но скоро ее кольца ослабели и распустились. Варан, не разжимая зубов, принялся колотить змею о землю, затем побежал дальше, волоча ее за собой, и скрылся в развалинах.
- Вот это да! - выдохнул Вася. - Эх, жаль фотоаппарат с собой не захватили. У нас никто еще такого не видел!
- А если бы этот бой кинокамерой снять? Представляешь, какой бы фильм получился! А теперь расскажешь - и не поверят! - огорчился Миша.
- Слушай, - обратился к другу Вася,- ведь если бы не варан, то на эту кобру мы бы сами наткнулись. Может он нам жизнь спас! Молодец, крокодил! Интересно, что он со змеей сделает?
- Как что? Съест!
- Съест? Такую длинную! Что это тебе - мышь?
- Все равно проглотит, а потом будет неделю без пищи отдыхать где-нибудь, - убежденно сказал Миша.
Иных времен печать
Разговаривая, мальчики обогнули руины круглой башни, то, что было некогда величественным минаретом. Было время, когда этот минарет иглой вонзался в небо, а седобородый мулла с его вершины каждое утро читал звонким голосом азан, призывая правоверных на молитву.
Приходили люди, оставляли у входа разбитую обувь, сгибали в бесчисленных поклонах натруженные спины, в мольбе протягивая к небу мозолистые руки. Мулла читал молитвы, а вечерами подсчитывал денежки - нелегким трудом заработанные дайханские деньги.
Пришло новое время. Мулла ушел от народного гнева за границу. Рухнул минарет, заросли верблюжьей колючкой дороги к мечети, желтым песком засыпает развалины ветер.
Миша поднял голову. Теперь стены минарета были не выше трех метров. Пологой насыпью окружали стену обломки. Миша начал карабкаться наверх. Еще несколько усилий, и мальчик сел на теплую кирпичную стену, свесив вниз ноги.
К его удивлению, внутри башни обломков было сравнительно мало. Он увидел низкую, темного дерева дверь, сплошь покрытую искусной резьбой, которая снаружи была завалена щебнем. От нее вверх шла спиралью каменные ступени. Возле самых Мишиных ног лестница обрывалась. Насколько ее ступенек лежали уже снаружи вместе с обломком стены.
- Вася! - позвал друга Миша. - Лезь сюда!
Миша по ступеням начал осторожно спускаться вниз. Послышался стук падающих кирпичей, и над стеной показалось веснушчатое, с облупившимся носом лицо Васи.
- Мишка! Ты чего там забыл? Опять на змею нарваться хочешь? - спросил он.
- Иди ко мне, - позвал Миша.- Посмотри, как красиво!
Он был уже внизу и с интересом что-то рассматривал. Вася спустился и подошел к нему. Миша кивнул, головой на стену.
Здесь сохранился небольшой участок облицовки. На красной кирпичной стене яркой голубизной выделялась майолика. Удивительные, сказочные цветы распустились здесь. Голубые стебли переплетались между собой, образуя кружевной узор. Казалось, что от этих синих цветов даже веяло прохладой.
Миша осторожно провел ладонью по гладким плиткам.
- Подумаешь,- сказал Вася,- я в Самарканде еще и не такое видел. Он отошел от стены и принялся палкой ковыряться в каменном мусоре. Вдруг нагнулся и закричал:
- Мишка!
- Что, скорпион?! - Миша кинулся на помощь другу.
- Нет! - Вася встал на колени и принялся отбрасывать камни, потом вскочил и поднял над головой тяжелый, в красной ржавчине маузер.
- Вот это да! - Миша с завистью смотрел на оружие. То, что механизм пистолета был изуродован попавшей в него пулей, не снижало его цены в глазах мальчиков.
Миша принялся тщательно осматривать пол в башне. Среди кусков глины я обломков кирпича изредка попадались керамические плитки, ржавые обоймы, позеленевшие винтовочные патроны. Миша начал разгребать мусор под лестницей. Вдруг его рука нащупала что-то круглое.
- "Кольцо",- догадался Миша. Ногами расчистил небольшую площадку. Медное кольцо было вделано в каменную плиту. Подошел Вася.
- Давай вдвоем, - предложил Миша.
Мальчики просунули в кольцо палку и изо всей силы потянули вверх. Плита неожиданно легко поддалась. Еще усилие, и в полу открылся черным провалом ход в подземелье. Вася извлек из своих переполненных всякой всячиной карманов спички, зажег сухой кустик колючки и бросил его вниз.
Дрожащее пламя осветило насколько узких ступенек, мрачные каменные стены.
- Ну что? - спросил Вася.
Миша не ответил, сел на край люка, нащупал ногами ступеньку и начал спускаться вниз. Не колеблясь, последовал за ним Вася.
Скупой свет, лившийся из люка, слабо освещал просторное помещение. Здесь было немного прохладнее, чем на поверхности. Пахло пылью.
Крепко держась за руки, ребята принялись осматривать подземелье. Они чувствовали себя исследователями. Мягкая белая пыль, толстым ковром покрывавшая пол, приглушала шаги. Под ногами звякнула консервная банка.
Настоящее сокровище.
Они чувствовали себя исследователями. Легкая белая пыль, толстым ковром покрывавшая пол, приглушала шаги. Под ногами звякнула консервная банка. Вася поднял ее, повертел в руках и выбросил. В просторной нише в стене стоял большой глиняный кувшин с отбитой ручкой. Миша щелкнул по нему пальцем. Из глиняного горла кувшина выскочила маленькая, не больше мизинчика, ящерица, сверкнула на мальчиков рубиновыми глазками-бусинками и побежала по стене.
- Не трогай, может там еще что-нибудь похуже сидит! - сказал Вася и потянул Мишу в дальний, самый темный угол. Вася чиркнул спичкой. В нише стоял, блестя никелированными уголками, большой кожаный чемодан, а на ржавом крюке, вбитом в стену, висело что-то длинное, завернутое в грубую ткань. В изумлении ребята посмотрели друг на друга. В этом таинственном подземелье они были готовы увидеть все, что угодно, вплоть до прикованного к стене скелета, но... чемодан?!
- Откуда это здесь? - прошептал Миша.
- Не знаю, - так же тихо ответил Вася и попытался приподнять находку,- Ого, тяжелый! Васю вдруг осенило.
- Мишка! Это же настоящий клад! Золото! Ага, что я говорил!- закричал он и принялся дергать тугой замок чемодана.
- Оставь!- схватил его за руку Миша. - А если здесь мина? Знаешь, на войне так фашисты делали, мне дедушка рассказывал.
- Какая там мина! Здесь фашистов и не было вовсе. Это, наверное, курбаши спрятал или мулла.
- Может, по твоему, курбаши и свиную тушенку ел? - спросил Миша и поддал ногой консервную банку, брошенную Васей. Вася сразу остыл.
- Правда, - сказал он, - как я не обратил внимания. Смотри, на чемодане почти пыли нет. Его совсем недавно здесь оставили! А я сначала подумал, что мы первые здесь все открыли,
- Выходит, мы с тобой в чей-то тайник попали. Кому это здесь потребовалось чемодан прятать?
- И ружье! - дополнил Вася, пощупав брезентовый сверток, потом засмеялся:
- Ты бы это, конечно, на вокзале в камере хранения прятал! Для клада лучшего места, чем здесь, и не придумаешь!
Вдруг что-то зашуршало, и в люк посыпалась пыль. Мальчики вздрогнули и замерли. Запрыгали, застучали по ступеням мелкие камешки. Снова стало тихо.
- Это ящерица, - прошептал Вася.- Их здесь пропасть!
- Нам пора уходить, - предложил Миша. - Этот тайник здесь не добрые люди придумали. Чемодан сюда недавно положили, сам говоришь! Так что хозяин может вернуться в любую минуту...
- ... И прихлопнет нас в этой мышеловке, как котят! - продолжил Вася.- Давай чемодан заберем, а наверху чем-нибудь откроем и посмотрим на клад. Я бриллианты еще ни разу не видел, только читал. Помнишь, в "Монте-Кристо"?..
Из подземелья огромный чемодан вытаскивали, пыхтя и отдуваясь. Прежде, чем занести его в мечеть, Вася осмотрел все закоулки развалин. Только убедившись, что их никто не увидит, мальчики вытащили на свет свою находку.
Каким ярким, после темного подвала показалось Мише солнце!
Чемодан открывал Вася. Горя от нетерпения, он просто сбил замки рукояткой маузера и откинул крышку.
Тускло блеснуло потемневшее золото. Тихо ахнув, Миша присел, и солнце, выглянув из-за его спины, новогодними лампочками зажгло грани красных и зеленых камней, вделанных в чеканную поверхность золотой крышки.
- Осторожнее! - прошептал Миша другу, который, недолго думая, протянул руки к сокровищу.
- Шкатулка! Ух, тяжеленная! - захлебывался от восторга Вася. - Сейчас откроем!
Он потянул за нехитрый запор и бережно открыл крышку. Золотой, усыпанный драгоценностями, оклад скрывал в себе пожелтевшие пергаментные страницы. Это была книга. Миша снял с себя рубашку и, расстелив ее на земле, положил книгу сверху.
Чемодан был битком набит древними рукописями. Здесь были и огромные, неподъемные фолианты, и свернутые в трубку, перевязанные шерстяной ниткой манускрипты, но книги, подобной первой, больше не было.
Мальчики забыли обо всем на свете. Они осторожно переворачивали желтые, слежавшиеся страницы, украшенные замысловатым орнаментом и красочными миниатюрами, на которых куда-то мчались вооруженные мечами и копьями всадники, сходились на поединках богатыри, и цари попирали ногами поверженных врагов.
Ребята жадно всматривались в исписанные страницы, но древние книги были немы. Многие книги были написаны арабской вязью, другие пестрели китайскими иероглифами, третьи щетинились наконечниками копий готического шрифта.
- А это что? - Вася вертел в руках увесистый офицерский полевой планшет.
- На советский не похож! - Миша расстегнул ремешок и открыл планшет.
Левое отделение планшета, как и в тех, что использовали офицеры-пограничники, было прикрыто прозрачным потускневшим и пожелтевшим целлулоидным листом, запертым на массивную стальную кнопку с надписью по окружности "London*1914". В отделении - сложенная вшестеро потертая крупномасштабная карта.
- Мешхед, Кушка, Мургаб, Герируд, -- спотыкаясь на латинских буквах, начал было читать вслух Миша.
- Потом, потом! - перебил друга Вася.
Под картой в отделении лежала только одна фотография - четкий голубоватый снимок на твердом тисненом золотой виньеткой паспарту. На снимке - молодая белокурая женщина в матросском костюме в белой шапочке с помпоном на фоне средневекового замка. На обороте надпись: "Good luck, Tommy!".
- "Будь счастлив, Томми", - перевел Миша.
Второе отделение планшета занимал толстенный рукописный гроссбух. Наскоро пролистав книгу, мальчики не нашли в ней никаких иных записей кроме аккуратных столбиков четырехзначных цифр, заполнивших добрую половину пожелтевших листов.
- Двадцать четыре пятьдесят один, двадцать семьдесят два, тридцать семь одиннадцать,.. - это что за бухгалтерия? - озадаченно почесал переносицу Вася. - Ничего, разберемся!
Сорок семь в тени
Огромное раскаленное светило повисло над пограничной заставой. Глазу трудно смотреть на белые домики, которые в лучах солнца кажутся ослепительными. Горячий ветерок лениво покачивает ветви деревьев. Колышется в знойном мареве наблюдательная вышка, с которой часовой внимательно просматривает в бинокль местность, стараясь не прикоснуться к горячим перилам.
Из ворот заставы галопом выехали два всадника в зеленых фуражках на конях огненной масти. Заклубилась под копытами пыль. Это на границу выехал наряд. Часовой помахал им с вышки рукой, поправил на плече автомат, со вздохом снял фуражку и отер платком стриженую голову.
Что поделаешь, сорок семь градусов в тени - не предлог для послеобеденного отдыха. Граница охраняется всегда!
У ворот Васю встретил любимец всей заставы - джейраненок Джерик. Наклонив голову, он попытался атаковать Васю, но, получив между рожками щелчок, сменил атаку на исследование Васиных карманов. Получив в награду блин, Джерик остался на заставе, а Вася Ольховой вышел за ворота заставы, весело насвистывая, стараясь придать себе самый беззаботный вид. На плече у него покачивалась длинная бамбуковая удочка, а в руке он нес туго набитую спортивную сумку.
Часовой посмотрел на Васю в бинокль,
- Куда путь держим? - спросил он.
- На рыбалку! - задрав вверх голову, ответил Вася и, чтобы предупредить возможные вопросы, сказал:
- Мне папа разрешил. Там у Мишки, знаешь, какой сом сорвался? Во! - он широко развел руки.
Часовой отвернулся. Вася услышал в свой след последний популярный на заставе шлягер в исполнении пограничника:
"Приходит почта раз в неделю длинную.
Письмо от друга сразу прочитай!
И пишет друг, что замуж вышла милая
Не унывай, чекист, не унывай!
Придет пора, мечта чекиста сбудется.
И скажет он: "Туркменистан, прощай!".
Уедет он на Украину милую.
Не унывай, чекист, не унывай!"
Войдя в заросли гребенчука, Вася спрятал в кустах удочку, потом вынул из сумки старенький, с разбитым правым окуляром бинокль и посмотрел в сторону заставы. Уцелевшее стекло было мутноватым, но Вася хорошо разглядел часового на вышке. Пограничник следил за рекой и ни разу не посмотрел в сторону Васи.
- Отлично, - прошептал мальчик, спрятал бинокль в сумку, вынул два больших мотка телефонного провода, реквизированного в прачечной, где он использовался вместо бельевых веревок, и направился к старому дуплистому тутовнику, щедро протянувшему навстречу Васе ветки, усыпанные черными душистыми ягодами...
А в это время Миша Демидов изнывал от зноя среди развалин. Он сидел на узком карнизе почти под самым куполом мечети. Забраться сюда было нелегко и опасно: ветхие стены были в трещинах, да и сам купол грозил рухнуть, но зато здесь можно было укрыться от солнца, а из маленьких, забранных кое-где коваными решетками окон, расположенных по кругу выше карниза, хорошо просматривалась местность.
Теплую воду из оставленной Васей фляги Миша давно выпил, и его снова мучила жажда. Оставить свой пост и сбегать напиться Миша не мог: он охранял найденное сокровище. От пыли першило в горле. Сухой горячий ветер, который здесь называют "афганцем", гонял по солончаку белые воронки миниатюрных смерчей.
Когда появился Вася, посланный с важным донесением начальнику заставы, Миша облегченно вздохнул и спустился вниз.
- Ну, как? - спросил он товарища.
- Никак! - храбро ответил Вася.- Ты знаешь, Миш, я подумал и решил не сообщать об этом на заставу.
- Да ты что... - начал было Миша, но Вася прервал его:
- Подожди, не спеши! У меня есть план. Мы должны задержать преступника сами! А на заставу сообщим в последнюю очередь. Видел это? - Вася показал конец телефонного провода, который держал в руке. - Еле-еле хватило!
Он достал из сумки полевой телефон и подсоединил к нему провод.
- Держи! - Вася протянул товарищу трубку и покрутил ручку телефона.
- Дежурный по заставе слушает, - услышал Миша знакомый голос старшины Добрынина, но ответить не успел, потому что Вася тут же отключил телефон.
- Видал фокус? Работает! - радовался Вася. - Мы теперь такое дело можем совершить! Нам еще спасибо скажут!
- А если упустим? - серьезно спросил Миша. - Это не игра в басмачей, ты понимаешь?
- Очень хорошо. Я даже рад, что игра кончилась. Мы с тобой живем на заставе, нам все ребята из класса завидуют, а что мы сделали? Мальчишки не старше нас с тобой сражались на войне с фашистами. Они и в боях участвовали, и склады жгли, и эшелоны под откос пускали, а мы сами одного бандюгу не сможем задержать? Нам же повезло, пойми, такой случай только раз в жизни бывает! Сколько солдат демобилизовалось с нашей заставы, а настоящих нарушителей так и не видели!
- Это правда, вздохнул Миша. - Если об этом сообщить на заставу, то мы его тоже не увидим! Хорошо, я согласен. А водички ты не захватил с собой?
- Взял, взял! Вот держи сумку, тут фляга и блины.
Пока Миша подкреплялся, Вася установил в мечети телефон, а потом тщательно замаскировал провод, засыпав его щебнем.
Военный совет.
Военный совет мальчики устроили под куполом мечети, на посту наблюдения. Вася сидел на самом краю карниза и бесстрашно болтал ногами в воздухе, а Миша аккуратно вытирал своим носовым платком от излишней смазки добытое из тайника ружье. Закончив чистку, он проверил: нет ли в стволах патронов, а потом, прицелившись в противоположную стену, несколько раз щелкнул курками.
- Неплохой бой у этой пушки, вот только патронов он нам маловато оставил, - сказал Вася.
- Хватит шестнадцать штук! Мы же не воевать здесь будем. Самое главное - есть связь! Застава рядом, живо прискачут. Ты, Вась, с телефоном здорово придумал, но как смог подключиться - не понимаю!
- Знаешь тутовник у Длинного оврага? Так вот в его дупле спрятано гнездо телефонной связи с заставой. Пограничники им пользуются редко, это дерево в стороне от дозорной тропы. Ну, а я так врезался, что никто не заметит!
- Отлично! Значит, что мы имеем: оружие - двуствольное ружье и шестнадцать патронов к нему - раз; связь - полевой телефон - два,- начал подсчитывать Миша.
- Замечательные наблюдательные и боевые позиции - три! - продолжил Вася.- Личный состав - красноармейцы Демидов и Ольховой - четыре!
Миша засмеялся:
- Эх ты, красноармеец! Как раз здесь - брешь в нашем плане. Мало нас, Васька, для такой операции. Мы не сможем установить круглосуточное бесперерывное дежурство на этом посту. Что мы скажем родителям?
- Ничего особенного. То рыбалка, то купалка, а еще можно сказать, что мы устроились в колхозный сад яблоки убирать.
- Обманывать хочешь?
- Это не обман, а дезинформация. Слышал такое слово? Нас потом еще благодарить будут. Победителей не судят!
- Все равно будет трудно. Слушай, давай ребят из поселка попросим помочь нам! Сейчас как раз из пионерского лагеря Мурад Эсенов вернулся. Он же наш одноклассник, парень надежный, - предложил Миша.
- Да ты что - все дело завалить хочешь?! - возмутился Вася. - Чем меньше народу будет об этом знать, тем больше шансов на успех. Сами справимся! Ночью будем дежурить по очереди. Уходить с заставы после отбоя. Скрытно. А может, ты просто боишься, Мишка?
- Я?! - возмутился Миша.- Плохо меня знаешь. Ладно, пусть будет по-твоему, сами возьмем! Думаю, долго караулить не придется. Папа говорил, что дня через три река разольется, и переправиться через нее будет труднее.
- С чего его ей среди лета разливаться? - недоверчиво спросил Вася. - Разливы рек бывают весной, когда тают снега.
- А в Средней Азии - в середине лета, когда солнце сильнее всего печет, и высоко в горах тают ледники, - объяснил Миша. Придерживаясь за решетку окна, он встал я протянул ружье Васе. - Еще есть вопросы? Тогда военный совет считаю закрытым. Я пошел на заставу, вечером тебя сменю. Хорошо еще, что папу в штаб вызвали, а у мамы и с сестренкой дел много. Только ты не вздумай здесь стрельнуть со скуки! Счастливо. Если что - звони!
В ружье!
Сколько мама ни уговаривала Мишу поесть дома, он все же решил пообедать в солдатской столовой. Поваром на заставе был ефрейтор Рашид Юнусов - всегда веселый, круглый, как колобок, узбек.
- Приходи, Миша-джан, - приглашал он мальчика, - я такой плов сегодня приготовлю, какой ни один падишах во сне не видел!
Проходя в столовую, Миша увидел, что дверь в комнату службы приотворена, и остановился.
У большой карты участка государственной границы стояли по стойке смирно три пограничника с автоматами за плечами. Напротив них стоял капитан Ольховой и, приложив руку к козырьку зеленой фуражки, торжественно отдавал воинам приказ:
- Приказываю выступить на охрану государственной границы Союза Советских Социалистических Республик. Вид наряда - дозор. Службу несете...
Не дослушав, Миша повернулся и медленно пошел к выходу. Мимо него, стуча сапогами, прошел наряд. Шедший сзади Ашот Арутюнян, лучший следопыт заставы, подмигнул Мише.
Миша тяжко вздохнул, его мучила совесть. Тайна, в которую им удалось проникнуть, оказалась тяжелым грузом. Сейчас Миша отдал бы все на свете, чтобы услышать приказ на охрану границы, чтобы вот так открыто, не таясь от своих, выступать на службу и обязательно задержать нарушителя!
- Ты чего загрустил? - услышал Миша голос капитана Ольхового.
- Ничего, - сказал Миша и отвернулся. Ему вдруг показалось, что капитан своими спокойными серыми глазами может прочитать по лицу его мысли. Миша высвободил плечо из-под широкой ладони Ольхового и побежал к маленькому домику, с крыльца которого ему махала рукой мама.
К капитану подошел старшина Добрынин с повязкой дежурного по заставе на рукаве и доложил:
- Товарищ капитан! С седьмого участка границы поступил непонятный сигнал. - Что за сигнал? - нахмурился Ольховой.
- Позвонили по телефону. Я взял трубку, но ничего не услышал, - ответил Добрынин и добавил:
- Не случилось ли что с нарядом. Может, они доложить не успели.
- Тревожную группу в "ружье"!- приказал капитан. - И связиста с ними тоже. Пусть особенно тщательно проверят всю систему связи на участке!
- Есть, товарищ капитан! - Добрынин козырнул, круто повернулся и побежал на заставу.
Через минуту быстрый "газик" уже мчал солдат по пыльной дороге на границу.
... При проверке системы телефонной связи был обнаружен чужой провод, тянувшийся от границы в пески в сторону старой мечети. Капитан Ольховой временно запретил пользоваться телефонной связью на седьмом участке, приказал тщательно проверить связь по всей границе заставы, а за старой мечетью установил наблюдение.
Страшилки в курилке
Вечер. Медленно, но верно спадает жара.
Василий в секрете изнывает от скуки под еще раскаленным куполом старой мечети.
Миша в спешном порядке пытается нахвататься теоретических знаний на пограничную тему.
Недостатка в профессорах нет. В курилке - семеро смелых - от старшины Добрынина, чей пограничный стаж уже превысил законные двадцать четыре месяца (приказ о зачислении на сверхсрочную службу на заставе ждут со дня на день), - до первогодка Верхоглядко, которого старослужащие ласково зовут "Пшеном".
Добрынин только вышел из душа. Играя мышцами обнаженного торса, в три минуты продемонстрировал Мише десяток приемов силового задержания вооруженного нарушителя, роль которого безропотно исполнял Верхоглядко.
- Понял? - после исполнения каждого приема спрашивал Добрынин у Миши.
- Понял! - отвечал Миша, а Добрынин переходил к демонстрации следующего приема самбо. Пользу от этого урока извлек только Верхоглядко: он научился отлично падать по всем правилам.
Добрынин покинул курилку, а за экспрессобразование Миши принялись другие, свободные от службы воины.
- Первое для следопыта - определить направление движения нарушителя, - поучал Мишу сержант-кинолог Петренко. - Хорошо, если в следе сохранилась травинка, веточка. Будучи примятой, травинка четко покажет свободным концом истинное направление движения нарушителя, даже если тот шел спиной вперед!
- Берешь обыкновенный солдатский ремень, делаешь вот такую двойную петлю, в нее - руки нарушителя, затягиваешь, и ни какие наручники не нужны! - делился опытом Акимов.
- При стрельбе из АКМ в горных условиях прицел "три" не ставится, подними планку на "пять", а то и на "десять" - не промахнешься! - советовал Матвеев.
- Водится здесь паучок, каракуртом зовут, что означает "черная вдова", так от его укуса верблюд через семь минут дышать перестает. Если кого укусит, нужно сразу приложить к ранке головку спички, поджечь ее другой спичкой, тогда яд свернется и не будет опасен.
- А вот фаланга - не ядовитый паук!
- Ничего, что не ядовитый, на ее челюстях всегда есть трупный яд!
- Гюрза - вот это действительно опасно! Здесь босиком по травке бегать не рекомендуется.
- В наших камышовых зарослях - тугаях - раньше тигры водились - здоровее маньчжурских. Последнего лет десять назад местные подстрелили. Радовались. Скотину жалели.
- Тигра жалко!
- Себя пожалей! Здесь еще манулов полно! Этот кот опаснее тигра, кинется, мало не покажется!
- А я так думаю, на заставе самый ответственный вид службы - часовой по заставе. Не ровен час заснет - беда, вырежут заставу, как чапаевцев, на рассвете.
Миша встрепенулся. Из водопада новых знаний эта тема его интересовала как никакая другая.
- А что, были случаи? - спросил он.
- Кончай пугать хлопца! - Матвеев натянул своему соседу панаму на нос. - Это давняя история, так, на уровне мифа древней Греции. Еще в тридцатые годы басмачи сняли часового и без единого выстрела вырезали спящую заставу. В живых остался один повар, он спрятался в котле и накрылся крышкой. Эту страшилку по всему округу припоминают на инструктажах перед заступлением нарядов на службу.
- А есть средство, чтобы на службе не заснуть? - спросил Миша.
- Конечно, - был ответ. - Хорошенько выспаться перед нарядом!
Стой! Руки вверх!
Наступила ночь. Голубым светом залила луна развалины. Резче обозначились, углубились тени. Миша заворочался на узком карнизе, плотнее запахивая курточку. Он пожалел, что не оделся теплее. Ночи в пустыне холодны даже в самые жаркие месяцы.
Со своей позиции Миша хорошо видел освещенную луною степь, горбатые спины барханов, мерцающие огоньки пограничной заставы и далекие, словно россыпь звезд, огни поселка.
Ожидание было бесконечным. Местность казалась вымершей, но обостренный слух Миши улавливал малейшие шорохи внутри мечети. Больше всего он боялся быть укушенным каким-нибудь отвратительным насекомым. Фаланги и скорпионы чудились ему в темноте. По спине ползли мурашки. Где-то внизу отчаянно запищала пойманная полевая мышь, и Миша понял: на охоту вышли змеи.
Миша крепче прижимал к себе двустволку, чувствовал щекой холодную сталь оружия, и это придавало ему силы.
Опаленная суховеем, выжженная солнцем, пустыня оживает ночью. Вот робко подал голос шакал, ему ответила сатанинским хохотом гиена, и вот уже целый хор ночных хищников в тоскливом, плачущем вое, диком реве и хохоте справляет какой-то жуткий ночной праздник.
Однако этих пришельцев Миша не боялся. Напротив, даже обрадовался возможности посмотреть на гиен так близко. Но они, вероятно, почуяли человека и к мечети не подошли.
Вдруг все смолкло. Миша высунулся в окошко и ясно увидел на вершине бархана темную человеческую фигуру. На минуту она задержалась в лунном свете, а затем исчезла. Вероятно, человек спустился в ложбину.
Мише стало жарко. Сдавил горло воротник рубашки, как безумное, заколотилось в груди сердце. Миша знал, что эта встреча рано или поздно должна была произойти, он каждую минуту ждал ее, и все же появление этого человека было неожиданным.
- "Спокойно, спокойно,- говорил сам себе Миша, расстегивая непослушными пальцами пуговицу на воротнике, - еще есть несколько минут. Сейчас нужно сообщить на заставу. Все-таки здорово придумал Васька с телефоном. Когда наши прискачут, все будет в порядке".
Миша пододвинул к себе полевой телефон, покрутил ручку и прижал холодную трубку к уху. В трубке было тихо. Миша покрутил ручку еще раз и негромко сказал:
- Алло! Береза! Береза! Я Миша. Как меня слышите? Алло!
Телефон молчал. Связи не было.
А неизвестный приближался. Теперь он появился на гребне другого бархана, ближе к мечети. Человек шел беспечно - Миша заметил огонек сигареты. Человек обернулся назад, махнул кому-то рукой и бегом спустился вниз.
На бархане, как призраки, появились еще две человеческие фигуры.
Миша с трудом проглотил комок, вставший в горле, аккуратно закрыл коробку с бесполезным теперь телефоном и отодвинул ее к стене. Потом взял с карниза ружье, переломил его и заменил в стволах патроны. Повесив оружие за спину, он бесшумно, как кошка, спустился вниз. Очутившись на земле, Миша снова взял ружье в руки. Встав в тени дувала, он осторожно, стараясь не щелкнуть, взвел курки.
Незнакомцы шли прямо к пролому в стене, за которой притаился Миша. Они спустились с бархана к мечети, и высокий дувал скрывал их, но Миша хорошо слышал уверенную тяжелую поступь. Шаги приближались.
Мишу била легкая дрожь, но не холод и даже не страх были этому виною, подобное состояние перед опасным боем знакомо бывалым воинам, Миша сделал шаг вперед, но вдруг кто-то крепко обхватил его сзади и вырвал оружие. Сильные руки легко подняли Мишу на воздух и увлекли в темноту.
Через секунду в проломе показался неизвестный.
Он грузно пролез во дворик мечети, остановился и прислушался. Подошли еще двое, но первый жестом остановил их.
- Ждите здесь, - властно приказал он.
Не скрываясь, он пересек освещенный луною двор и подошел к минарету. Там он остановился и внимательно прислушался. Не обнаружив ничего подозрительного, он начал подниматься на стену минарета.
Его движения были уверенны, чувствовалось, что ему хорошо известны развалины. Вот его темный силуэт мелькнул на вершине стены и исчез. По винтовой лестнице человек начал спускаться вниз. Теперь он освещал себе дорогу маленьким электрическим фонариком.
Спустившись, незнакомец ногами отгреб в сторону камни, взялся одной рукой за кольцо и легко поднял плиту. Посветив вниз фонариком, он стад спускаться в подземелье.
Вдруг яркий слепящий луч ударил ему в лицо.
- Стой! Руки вверх! - раздался громовой оклик.
Человек уронил фонарик и кинулся наверх, но в глаза ударил, ослепил второй луч света. Неизвестный закрыл лицо руками и прижался к стене.
- Стой смирно! - приказал Ахмедов, вынимая у него из-за пояса наган, а потом надел на незваного гостя стальные браслеты.
Остальных взяли там, где им приказал остаться их хозяин. При аресте они не оказали сопротивления.
Закутавшись в огромную шинель великана Добрынина, Миша трясся на заднем сиденье заставского "газика" и, едва сдерживая слезы, рассказывал обо всем отцу. Майор Демидов не прерывал мальчика и только, когда тот закончил свой рассказ, спросил:
- Почему вы думали, что в вашу засаду попадет только один человек? Если вы взялись за такое дело, как поимка преступника, то нужно было тщательнее осмотреть подвал. Вы даже не обнаружили там подземный ход, который ведет прямо к берегу реки. Смотри, что там еще было найдено! Демидов протянул мальчику грубую деревянную платформу с ременными застежками, по виду похожую на сандалию, только к ее подошве было крепко приколочено кабанье копыто.
- Три пары спецобуви,- добавил майор.
- Все равно на таких "туфельках" далеко не уйдешь, - сказал старшина Добрынин, сидевший рядом с водителем с чемоданом на коленях.- Да и по следу сразу видно, что не зверь проходил, а человек.
- Эх ты, Шерлок Холмс! - с улыбкой сказал Демидов сыну. - За такие проделки твой дед меня солдатским ремнем учил уму-разуму, а что мне с тобой делать?
- Папа! Прости меня! Я же хотел как лучше!
Машина остановилась во дворе заставы. Миша выбрался из теплой шинели и спрыгнул на землю.
- Бегом домой спать! - тоном, не допускающим возражений, приказал начальник заставы и тихо добавил:
- Смотри маму не разбуди! Я не стал ее тревожить, и она ничего не знает.
Солнце только-только коснулось своими лучами алого флага, развевавшегося над заставой, когда Миша проснулся. Поеживаясь от утренней прохлады, он в одних трусиках выбежал во двор. У входа на заставу стоял "ЗИЛ" с городским номером. Во двор вышел папа, а с ним вместе незнакомый лейтенант.
Вслед за ними в сопровождении вооруженных солдат вышел, держа за спиной руки, небритый мужчина в грязной нейлоновой сорочке. Он бросил на Мишу мрачный взгляд и влез в машину. Следом за ним заняла свои места охрана. Лейтенант пожал майору Демидову руку и сел в кабину рядом с водителем. Машина тронулась.
- Папа!- подбежал к начальнику заставы Миша. - Я его знаю!
- Ты чего не спишь?- удивился Демидов. - Еще рано.
- Папа! - не отставал от отца мальчик. - Я его знаю, это же дядя Юра! Он у археологов поваром был! Когда мы с Васькой к ним бегали, он нас чаем угощал.
- А вы ему рассказывали, как здесь ваши деды с басмачами воевали! И про курбаши, и про хурджун с золотом, да? - спросил Демидов. Лицо Миши стало алее флага.
- Да, - опустив голову, признался он.
- Может, и о границе рассказывали?
- Нет-нет, папа! - горячо запротестовал Миша. - О ней даже и разговора не было! Что мы - маленькие?!
- Наверное, таким вопросом он боялся вызвать подозрение. Но клад искал. Нарочно попросился помогать в раскопках, а когда обнаружил библиотеку, то утаил находку от экспедиции.
- И решил уйти с ней за границу, - заключил Миша. - Папа, а кто были его сообщники?
- Уголовники. Любители легкой добычи, легкой жизни. Для таких нет понятия - Родина.
- А откуда вы узнали, что они придут к мечети?- спросил Миша.
- Пока секрет! - улыбнулся папа.
Эпилог.
День подходил к концу. Миша и Вася поставили на весы плетеную корзину, полную ароматных золотистых плодов, и с наслаждением растянулись на траве в тени огромного абрикосового дерева. Рядом клокотала, вырываясь из трубы в квадратный бассейн, ледяная вода артезианского колодца и по арыкам растекалась по всему саду,
Мурад Эсенов, пригласивший одноклассников на уборку урожая, тоже принес последнюю корзину фруктов и припал к воде. Упругая струя не давала напиться, била в ладони, брызгами летела в лицо. Холодная вода дождем окатила развалившихся у бассейна неразлучных друзей.
- Ну как, пограничники, устали? Завтра придете? - смеясь, спросил их Мурад.
- Обязательно! - откликнулся Миша. - Папа обещал, что всех свободных от службы солдат тоже отпустит помогать.
- Вот это будет здорово! - сказал подошедший бригадир, старший брат Мурада, Аман. - Сейчас солнце горячее, урюка много - нельзя терять время, а то переспеет!
У колодца собралась почти вся бригада. В основном это были мальчишки и девчонки из аульной школы, но многие ребята учились в городе в одной школе с Мишей. Как ни устали ребята, они приносили корзины с фруктами с веселыми шутками, подтрунивая над теми, кто не приносил корзины наполненные доверху. Слышался смех. Девочки, звеня украшениями в черных косах, затеяли хоровод. Мальчишки дружно хлопали в ладоши.
У ворот сада остановилась бежевая "Волга", из которой, обливаясь потом, вышел председатель колхоза - пожилой человек с орденскими планками на старомодном пиджаке, а вслед за ним два офицера в зеленых фуражках - майор Демидов, которого в поселке знали все, и незнакомый подполковник с большим портфелем в руке.
Они подошли и поздоровались со сборщиками фруктов. Демидов представил подполковника Иринина и предоставил ему слово.
- Дорогие ребята! - начал Иринин, потом улыбнулся, разглядывая ребячьи лица, с любопытством уставившиеся на него, и продолжал:
- Товарищи комсомольцы и пионеры! Сегодня мне выпала честь исполнить приятное поручение командования Средне-Азиатского Пограничного Округа поблагодарить вас за помощь пограничникам в охране государственной границы Советского Союза.
Вчерашней ночью пограничниками заставы была задержана группа вооруженных преступников, намеревавшихся перейти государственную границу. Преступники были задержаны без единого выстрела, без изнурительной погони, и, что особенно важно, без кровопролития! Могло все произойти по-другому, если бы не ваша помощь. Нарушители были замечены вашим односельчанином, пионером Мурадом Эсеновым. Он же и сообщил о них на заставу, а их продвижение контролировали комсомольцы Аман Эсенов, Ашир Халмамедов и Дурды Клычев.
За проявленную бдительность в охране государственной границы Союза ССР командование округа награждает комсомольцев Эсенова, Халмамедова и Клычева Почетными Грамотами, а пионера Мурада Эсенова - ценным подарком - кинокамерой "Аврора"!
Ошеломленный новостью, Миша новыми глазами смотрел на Мурада, который тщетно пытался спрятаться за спину своего брата, потом глянул на Васю, стоявшего с раскрытым от удивления ртом, рассмеялся и первым изо всей силы захлопал в ладоши.
Звонкими ударами старый пустой котел-казан пригласил всех на ужин: такова традиция. Солнце было готово уйти за горизонт. Трудовой день пришел к завершению. Поляна у колодца уже была устлана старыми коврами, кошмами и просто циновками из листьев тростника, на которых рассаживались по-туркменски, поджав под себя ноги, и гости, и хозяева. На белых скатертях-дастарханах уже дразнили ароматом горячего хлеба чуреки-лепешки, солонки были полны, на плоских блюдах горками ждали своего часа огурцы и помидоры.
Уже были поданы фарфоровые чайники полные зеленого геок-чая, с которого начинается любое застолье в Средней Азии. В мисках-кёсе - колотый желтый прозрачный сахар-набат и печенье-пишме.
- Вам с уважением, или без?! - пошутил Ольховой, наливая Иринину в пиалу чай.
- Это как? - удивился подполковник.
- Здесь такой обычай, - продолжил Ольховой. - Если "без уважения", то пиала наливается до краев, и гостю более внимания не оказывается: захочет - нальет себе сам. Но если "с уважением", то пиала будет налита до половины, зато по мере опустошения она будет доливаться до тех пор, пока гость не перевернет ее кверху донышком!
С шутки начал свою речь и председатель колхоза.
- Кто из ханов главный хан? - вопросил он, и сам же ответил:
- Дастархан! Спасибо всем, дорогие мои! Кушайте, отдыхайте. Пусть ни один день в грядущей нашей жизни не будет хуже сегодняшнего!
Подали плов. Вася ел за обе щеки. А Миша был готов расплакаться. Он был уверен, что право на хлеб и уважение в такой большой и дружной семье он еще только должен заслужить. Но грустные мысли как-то испарились сами-собой. Никогда Мише еще не было так хорошо. Он лежал на мягкой кошме и смотрел в небо. Солнце село. Небосвод чернел прямо на глазах, и звезды зажигались одна за другой. Одна, десять, тысяча, тысячи тысяч
Стук копыт прервал послеобеденное блаженство. У ворот сада всадник спешился. И в полутьме Миша узнал в нем ефрейтора Рашида Юнусова. К связному уже подходили поднявшиеся от дастархана офицеры. Не оборачиваясь, папа ладонью подал Мише знак - "уходим"! Ольховой успел что-то сказать председателю колхоза, пожать ему обе руки. Вася был уже в машине. Миша успел втиснуться в "газик", и машина рванула к заставе.
Майор Демидов наклонился к подполковнику Иринину и вполголоса докладывал. Миша успел услышать: "Прорыв в сторону тыла на левом фланге соседней заставы. Сигнал ракетой "пограничник в огне". Почувствовав Мишин взгляд, майор повернулся к нему и добавил: "Такая у нас работа, сын!".
А в колхозном саду пели песни.
На заставе их не было слышно. Механик кинопередвижки торопливо сматывал недосмотренный фильм, недослушанную песню:
- "Тихо на границе.
Но не верьте этой тишине"!
www.viperson.ru
15.11.2008
Док. 520855 Опублик.: 15.11.08 Число обращений: 23
