Анатолий Салуцкий. Запад боится российских транснациональных компанийНазад
Анатолий Салуцкий. Запад боится российских транснациональных компаний
Необходимо сформулировать наши интересы применительно к процессу глобализации
В нашей стране глобализацию нередко олицетворяют с неким мировым "монстром", против которого с шумом, погромами и политическими карнавалами борются антиглобалисты. На деле речь идет о совершенно объективном процессе всемирного масштаба, который в принципе можно уподобить тому, что происходило в период "атомного бума": энергия расщепленного атома, направленная на мирные цели, несла благо, а ядерные бомбы угрожали человечеству уничтожением. Так и глобализация отражает противоположные тенденции развития коммуникационного мира. Россия начинает играть в этих процессах особую роль. С одной стороны, наша страна является членом "восьмерки" и по статусу входит в число государств, принимающих судьбоносные для развития глобализации решения. Но, с другой стороны, Россия и сама остро нуждается в том, чтобы условия глобализации не отбросили ее на обочину мирового прогресса.
А сформулированы ли по-настоящему национальные интересы России применительно к процессу глобализации? Ведь перед нашей страной стоит по национальным масштабам необычайно важная, в известной мере историческая, судьбоносная задача, успешное решение которой не только во многом, а в основном зависит от роли и усилий государства.
Крупный и средний российский бизнес активно оперирует на международной арене, экспортно-импортные сделки стали одним из важнейших бюджетообразующих факторов. В этой связи весьма любопытна такая статистика. В 1913 году экспортная квота России, иными словами, процентное отношение объема товарного экспорта к величине ВВП, составляла 10,4%. В советские годы, когда СССР практически вышел из мировой экономики, самоизолировался, она упала до 0,5%, а сегодня поднялась до 14,1%. Импортная квота, в свою очередь, достигла 11,4%. Это означает, что теперь через товарообмен с внешним миром проходит ровно четверть российского ВВП, а с учетом экспорта-импорта услуг - ровно треть. Соответствующий показатель для промышленно развитых стран - 42%, для стран с переходной экономикой - 32%. Так что по степени открытости в сфере экономики Россия вполне соответствует мировым стандартам.
Нет необходимости говорить о структурных проблемах нашего экспорта-импорта. Угроза превращения России в сырьевой придаток развитых стран и ее зависимость от колебаний мировых цен на сырье хорошо известны. Однако сам процесс транснационализации российских компаний проходит в значительной степени стихийно. Правительство уделяет внимание российским транснациональным компаниям лишь в том смысле, что от них зависит наполнение бюджета. И расширение экспорта, само собой, приветствуется. Но в правительстве пока не ставят вопроса о том, чтобы разработать осмысленную стратегию транснационализации российской экономики, чтобы создать такие условия, которые помогали бы нашим экспортно-ориентированным компаниям успешно конкурировать на внешних рынках, прочно закрепляться на них.
А ситуация не так проста. Мировую прессу сотрясают скандалы, связанные с российскими компаниями. Их инициируют зарубежные конкуренты, и это по-своему логично: на Западе стремятся держать наших бизнесменов на птичьих правах. Нелогичным выглядит другое: почему российские власти до сих пор не разработали комплексную систему мер по поддержке отечественного бизнеса, работающего за рубежом? Почему у нас охотно подхватывают некорректные сообщения о деятельности наших компаний на Западе, однако не дают отпора хищничеству некоторых западных компаний в России? Между тем система мер самого широкого подкрепления - от информационного до дипломатического - экспортной составляющей нашей экономики должна учитывать такой важный фактор, как усиление внешнеполитических позиций России в мире в целом и в отдельных странах, куда проникает российский бизнес.
Но и от российского бизнеса требуется новое понимание проблемы. Многие отечественные бизнесмены уже устраивали "хождения на Запад". Привозили в Давос медведей и кормили западников ложками красной икры. И кончилось это тем, что накормленные икрой и поглазевшие на медведя западники быстренько устроили российским олигархам дело Bank of New York. Наши компании и наших бизнесменов, агрессивных, готовых работать по 12-14 часов в день и стремящихся отвоевать место под солнцем, не только никто не ждет на Западе. Их боятся. И сделают все, чтобы идея транснационализации российских компаний осталась всего лишь красивым лозунгом. Так что к новой попытке внедриться на западные рынки и играть на равных нужно подходить со всей серьезностью и пониманием сложности, длительности и неоднозначности данного процесса.
Разве это недостойная задача для того, чтобы правительство и президент уделили ей особое внимание?
И попытки стимулировать форсированное вступление России в ВТО не могут заменить разработку единой стратегии транснационализации российской экономики. Между тем, не имея такой стратегии, невозможно выйти с серьезными предложениями и на международный уровень, невозможно воспользоваться преимуществом участия в "восьмерке". Если говорить начистоту, один шанс мы уже упустили: на саммите в Канаде среди прочего рассматривались именно процессы глобализации, и Россия, по сути, представляющая интересы развивающихся стран, могла бы предложить свою инициативу, которая, вполне возможно, устроила бы и богатые и бедные страны. Ибо единая стратегия транснационализации российской экономики, по логике, должна органически совпадать с общими тенденциями мирового развития, с поисками компромисса между богатыми и бедными странами. Именно такой компромисс ищут сегодня наиболее дальновидные государственные деятели во всем мире.
Выдвижение новой, справедливой модели глобализации могло бы значительно укрепить позиции нашей страны и способствовать транснационализации крупнейших российских компаний. Россия могла бы стать лидером очень широкого, но отнюдь не радикального фронта общественных движений. А в конечном счете рост мирового авторитета, как известно, всегда сопровождается и ростом экономического влияния в мире.
