В минувшее воскресенье Льву Дурову была вручена самая почетная номинация, это премия "Хрустальная Турандот" в номинации "За честь и достоинство". Я вас искренне поздравляю. С этого и начнем. Скажите, какие ощущения человек испытывает?
ДУРОВ: Вы знаете, я даже не могу вам объяснить. Во-первых, приятно. Но с совестью и с честью у меня всегда было, в общем-то, в порядке. Никого никогда в жизни не предал, никого не сдал, и сам был довольно жестким человеком, когда на меня нападали или со мной разговаривали не в том тоне, в котором полагается разговаривать нормальным людям. Я никогда первым не начинаю. Но если вы начали, не обессудьте, мы выходим с вами на ринг, а уж тут кто кого, и не обижайтесь тогда.
- Куда вы поставили статуэтку "Хрустальной Турандот"?
ДУРОВ: Нескромно, но рядом с двумя такими же призами. Один - за лучшую мужскую роль, это на "Созвездии", фестиваль кинематографический. И вторая - это "Пегас", тоже за лучшую мужскую роль в кино. Теперь три у меня награды, а театральная - первая, ни разу не получал никаких.
- Просто для меня было поразительно, что тоже замечательная актриса Вера Алентова призналась, что это первая в ее жизни театральная премия, при огромном количестве театральных премий.
ДУРОВ: Я к этому отношусь с некой долей критики в свой адрес. Спасибо, но в то же время я понимаю, что многие актеры могли бы получить эту награду вместо меня.
В определенном смысле эту премию вам дали и за то, что вы сняли с себя бремя главного режиссерства в Театре на Малой Бронной. Хотя, естественно, не за это. Сейчас вы подводите итоги трехлетней работы. Когда вы этот пост заняли, первые слова, которые были вами сказаны, что вы выхлопотали для себя обязательное условие, что это временно исполняющий, и как только вы найдете молодого режиссера, вы тут же это место оставите. Как сказали, так и сделали. Но сейчас наверняка вы, оглядываясь назад, как-то оцениваете эти три года. Что хорошего и что плохого, что могли сделать?
ДУРОВ: Что хорошего? Я сохранил театр в чистоте. Я не допустил ни гадости никакой в репертуаре, ни поступился ничем. Два театра в Москве, которые сохраняют традиции русского настоящего психологического театра. Это Малый и Театр на Малой Бронной. Мне очень лестно. Действительно, у них свои зрители, аншлаги, многие зрители ходят по пять раз на их спектакли. Вот это замечательно, и что Соломин сохраняет театр в таком виде. И мне тоже это удалось сохранить. Но, во-первых, у нас нет так называемых звезд, если говорить про имена, это Гера Мартынюк и я, больше нет. Хотя у нас труппа очень хорошая, у нас очень сильная молодежь, просто замечательная.
А что не удалось? Мыслей много, идей много, но нужна чудовищная энергия, чтобы это раскрутить. А у меня этой энергии уже не хватало. Я это говорю честно. Будучи главным режиссером, надо с утра до вечера вот эту машину крутить, надо напрягать все мысли, все нервы, чтобы что-то постоянно в театре происходило. Это сложно. Есть и другие причины, которые тоже всем известны, почему на Малой Бронной вечно такое некое затишье.
- Из тех спектаклей, которые вы поставили и которые сыграли, что было удачным, что нет? Что тем или иным причинам сохраняется в репертуаре, а что, к сожалению, отошло?
ДУРОВ: Вы знаете, я считаю, что во многом ко мне относилась критика несправедливо. Например, "Лес" у меня был. Я отвечаю головой, что это был замечательный спектакль, и я его поставил совершенно не как социальный, а как "лес страстей", не отступив ни на йоту от смысла, от текста Островского. И был красивый спектакль. Но две каких-то жалких рецензии, и больше ничего. И "Дети". Я тоже считаю, что это моя удача. Я знаю степень своего успеха и неуспеха, предположим, в "Эзопе", я знаю, что это был далеко не совершенный спектакль.
- Но зато там какой был дивертисмент барабанный, с которым вы ходили по разным юбилеям, и каждый раз срывали аплодисменты. А там была фонограмма или нет?
ДУРОВ: Нет, все живьем.
- А как же вы играете на барабане?
ДУРОВ: А вот так, все играли, все шесть человек, все участники, ни разу в жизни не держали палочки в руках. А тот, который играл эфиопа, он профессиональный музыкант, он раздал палочки всем. Все актеры ритмичные, все музыкальный слух имеют. И вот мы в конце сделали "Гимн свободе" - так я назвал этот номер, который шесть с половиной минут шел на барабанах. Я тоже получал удовольствие, вызывали на "бис". Это был хороший номер на самом деле.
- А что было неудачей вот за те три года, что вы возглавляли театр, как в организационном смысле, так и в репертуарном?
ДУРОВ: Да я так не могу сказать. Потому что я кого-то приглашал, при этом не вмешиваясь в работу и даже не приходя на репетиции, так как это всегда сбивает режиссера. Думаю, что каждый художник должен работать самостоятельно. Роман Самгин такой экзамен выдержал. Все три его спектакля идут: .... , и "Кавалер роз", и "Славянские безумцы". Получилась такая история. Я вот порекомендовал его на свое место. Думал, что это самый рентабельный вообще вариант для театра. Во-первых, он знаком с труппой, он хочет работать именно с этой труппой. Мы уже его знаем, его лучшие стороны и его недостатки. У него есть определенная художественная программа и по классике, и по современным пьесам, он сам преподает в ГИТИСе, значит он знаком со всеми молодыми режиссерами, он знает всех молодых актеров. То есть он оснащен.
- Скажите, а что не нравится в Самгине тем в труппе, кто его не поддерживает?
ДУРОВ: Да нет таких, кто не поддерживает. Если 26 человек подписали письмо в поддержку моей рекомендации, и двое выступили против. Это что, противостояние?
- Cкажите, а вообще какие еще есть кандидаты? Ведь сегодня же не так легко найти режиссера.
ДУРОВ: Не знаю. Я даже не знаю, почему Илья Аронович Коган, директор театра, так против Самгина. Самгин не претендует ни на что, он только в беседе с управлением сказал: я хочу понять обязанности свои, обязанности директора, чтобы была какая-то грань, на что я должен нажимать, а на что директор. Ни в коей мере он не узурпирует положение Когана в театре. Он самый лояльный по отношению к Когану человек. Все, кто будет приходить к нам, если Самгина не утвердят, а до сих пор еще не утвердили, думаю, что те будут ставить определенные условия, будут своих директоров приводить.
- Скажите, а ваш статус в театре? Я надеюсь, вы не ставите условия: или Сангин, или я?
ДУРОВ: Ну что я сумасшедший, что ли? Во-первых, вообще ультиматумы в искусстве неприемлемы. Ультиматумы вообще опасная вещь. Потому что тебе могут на это сказать: и гуляй. И потом, эта должность по наследству не передается.
- Какие у вас личные планы на будущий сезон?
ДУРОВ: Жду решения управления. Я знаю, что Людмила Ивановна Швецова дала задание назначить художественного руководителя до 1-го июля, но, видно, это не так просто. Не знаю, чем будет жить театр после начала сезона, ничего нет. А при Самгине мгновенно мы бы перешли плавно к замечательной работе, тем более, все хотят с ним работать и рвутся с ним работать.
- У вас же ведь есть какие-то собственные желания? Вы относитесь к тем людям, у которых с возрастом не проходит желание играть.
ДУРОВ: Конечно. Но, как режиссер, даю честное слово, пока вот не разрешится все, у меня нет желания. Надо, чтобы все в театре успокоилось, чтобы театр стал жить нормальной жизнью, чтобы была перспектива художественного театра, чтобы не было пробуксовки, не было болота. Вот самое главное. А я себе место найду.
29.03.2006
www.levdurov.ru
Док. 522665
Перв. публик.: 29.03.06
Последн. ред.: 19.11.08
Число обращений: 124
Дуров Лев Константинович
|
