-Александр: Я вам просто перечислю все, чем я в жизни занимался: дизайном ресторанов, был художником многих фильмов, сценаристом многих фильмов, в том числе и иностранных, актером, ассистентом оператора Что еще? Режиссером, постановщиком оперы, в том числе в Ла Скала. Это все было не то чтобы мое устремление, а скорее стечение обстоятельств.
Вся его жизнь - это счастливое стечение обстоятельств. Судьба, кажется, всегда была к нему благосклонна. На пути встречались добрые и образованные люди, а в нужное время все необходимое приходило само. Это началось еще в раннем детстве на Нижней Масловке.
Глава 1. На Нижней Масловке.
Александр Артемович - коренной москвич. Сначала семья Адабашьян жила в районе "Парка культуры", а затем - в силу обстоятельств - переехала на Нижнюю Масловку. Там и прошло детство художника. И именно с этим местечком Москвы связаны самые теплые воспоминания Александра.
-Александр: У нас был чудный двор, тогда еще было понятие двора. Был наш двор, и были другие дворы. Т. е. я мог, допустим, не дружить с кем-то из нашего двора или просто знать его в лицо. Но если где-нибудь на улице Правды или около кинотеатра "Салют" я видел, что кто-то пристает к кому-то из нашего двора, то я обязан был вступиться. Это было просто как форма одежды, как долг солдата советской армии, я обязан был биться с неприятелем, это было непреложно, это не обсуждалось.
А еще Александр Артемович вспоминает, что двор запирался со всех сторон. Но мальчишки всегда находили лазейки. Настоящим авторитетом, к словам которого прислушивались даже больше, чем к наставлениям родителей, был дворник дядя Володя.
-Александр: Его слово было законом. Я помню, когда мы еще были маленькими, самая большая честь была - подержать "кишку", когда дядя Володя поливал клумбу. Вот иногда особо отличившимся он давал подержать эту "кишку", и, как в "Томе Сойере", выстраивалась очередь желающих, очередность устанавливал дядя Володя.
Московские сорванцы с Нижней Масловки от твеновского Тома Сойера действительно мало чем отличались. Такие же любители забав, сражений, ярких зрелищ и спортивных состязаний. Недалеко от дома находился стадион "Динамо". И без труда можно представить, где все время пропадал с друзьями маленький Саша.
-Александр: Помню совершенно удивительную атмосферу этих стадионов. Во-первых, общий тон был полувоенный. В основном народ еще ходил в военной форме. Те, кто служил, носили форму просто потому, что другого не было, те, кто не служил, так сказать, мимикрировали под них. Но была при этом удивительная дружелюбная атмосфера. Могли рядом сидеть спартаковцы, динамовцы, торпедовцы, и дальше никаких дружеских подколов дело не шло. Ни драк, ни разделений на сектора, ничего подобного не было. Я помню замечательные легенды тех времен, которые рассказывали, что приезжала какая-то иностранная команда, в которой стояли два одноруких вратаря. И им было разрешено играть. Говорилось, например, что футболист Бесков не имел права бить правой ногой, что у него на правой ноге была красная повязка, потому что удар был смертелен. Из-за удара Бескова правой ногой его выгоняли с поля. Говорили, что приезжала какая-то иностранная команда, где в воротах стояла обезьяна. И тот самый Бесков спас команду. Обезьяна ловила все мячи, а Бесков страшным ударом своей правой ноги убил ее, и ночью обезьяну похоронили то ли за северными, то ли за южными воротами, но где-то она похоронена на стадионе "Динамо".
В эти легенды верили все. Радио было далеко не в каждой квартире, но спортивных репортажей футбольного комментатора Вадима Синявского ждали все с нетерпением. Однажды перед сном Саша услышал знаменитый голос у себя дома. Синявский был знаком с его отцом и иногда приходил в гости.
-Александр: А голос Синявского тогда был как голос Левитана во время войны, его узнавали все. И когда появились первые транзисторные приемники, вот тогда кончилась эра Синявского, потому что он не пересказывал матч, он не рассказывал то, что происходило на поле. Это был поэтический отчет. Он делал правильную вещь, он давал эмоцию, он добавлял ту эмоцию, которую не мог иметь слушатель.
Футбол был лишь одной из страстей юного Александра. Параллельно ему всегда стояло искусство. Это мальчик понял, учась еще в школе.
Глава 2. Уроки французского.
1949 год, послевоенная Москва. В столице стали появляться первые престижные спецшколы, английская в Сокольниках и французская на проспекте Мира. По непонятным до сих пор для Александра Адабашьяна причинам родители решили, что Саша и его брат должны учиться именно в такой. Их отдали в школу с французским уклоном.
-Александр: Тогда еще школьной формы не было, нищета была совершенная, это был 1951 год, представьте себе, только-только кончилась война. А война с Японией кончилась, по-моему, даже позже. И вот при всей этой нищете мы ходили в школу, и мы обязаны были быть в черных костюмах, белой рубашке и галстуке. И лысые. Когда дети в 9 утра собирались, это вызывало изумление. А так как еще нужно было ездить туда на трамвае, то и в трамвае на нас косились с большим изумлением.
Но мальчик довольно быстро привык к косым взглядам прохожих. В какой-то степени это было даже приятно - чувствовать себя отличным от всех остальных.
-Александр: Учиться было трудно в том плане, что, когда я приходил из школы домой, допустим, мои друзья уже успевали сделать уроки и уже занимались более интересными вещами, а я только тащился домой делать уроки. Тогда мне это казалось тяжкой повинностью.
В то время ученик Саша не знал, чем же аукнутся его уроки французского в будущем. Примерным учеником он быть не старался. Демократичные родители в дневник сына заглядывали нечасто, да и подписывали его почти не глядя. В итоге пятерка у ученика французской спецшколы Саши Адабашьяна была только по пению.
-Александр: О такой счастливой привилегии мог мечтать кто угодно. И поэтому первое время я пользовался этим с купеческим размахом. Когда меня спрашивали, я просто говорил: "А я не знаю". И мне ставили два. Потом мне говорили: "Тебе один черт, ну выйди, хоть время потяни". Я устраивал концерты, иногда доходило до того, что я 20 минут тянул время, пока педагог у меня выясняла, что я ничего не знаю. Я долго рассказывал, почему я не мог приготовить уроки. Например, потому что не было воды. "Какая связь с водой?" Я отвечал: "Понимаете, чернила я развожу водой". - "А что, ты нигде не мог найти" Я рассказывал истории, как я ехал за этой водой куда-то, но случилась авария, и трамвай упал именно на ту сторону, где была дверь, я хотел разбить окно, но не смог В общем, собачий бред. В конце концов выяснялось, что это шутка, но минут 20 удавалось потянуть.
Он импровизировал даже в школе. Талант художника у Александра Адабашьяна начал проявляться рано. За лучшее оформление актового зала к Новому году он даже получил премию. Он и жизнь свою рисовал то легкими штрихами, то жирными мазками, ярко и почти всегда свободно и независимо. Александр Адабашьян решил еще в раннем детстве, что обязательно станет художником.
-Александр: Почему-то с раннего детства я довольно четко представлял себе, что я хочу стать художником. А со среднего школьного возраста почему-то выбрал именно Строгановское. Наверное, потому что там бывали дни открытых дверей, на один из которых я туда попал и был совершенно очарован. Собственно, день открытых дверей для того и устраивается, чтобы демонстрировать парадную сторону любого дела. Показана она была самой изящной и интересующей меня стороной. В общем, эта цель мне казалась ясной.
В это время Александр познакомился с Никитой Михалковым. Их дружба длиною в целую жизнь пережила многое, а главное - подарила зрителям немало прекрасных работ.
Глава 3. Максималисты и диссиденты.
-Александр: У нас была детская компания, которая крутилась до какой-то степени вокруг школы. Мой одноклассник Алешка Шашков был соседом по даче Михалковых, а Михалков, в свою очередь, был соседом по лестничной площадке Вовки Грамматикова. И плюс там была масса еще каких-то людей, которые вертелись вокруг. И как-то так образовалось это сообщество. Было бы, конечно, не совсем верно - хотя и заманчиво - говорить, что мы проводили все дни в чтении вслух и спорах до хрипоты о прочитанных книгах и что нам хватало одной бутылочки вина на 15 человек для того, чтобы мы воспаряли духом.
Было все. И посиделки до рассвета с травлей анекдотов, и совместные творческие планы, грандиозные и максималистские.
-Александр: Было все то, чему и положено было быть, чтобы перебеситься. Все было произведено. Но, тем не менее, Никита совершенно точно знал, что он собирается стать актером, еще лет, наверное, с четырнадцати. Я совершенно точно знал, что я хочу быть художником, тоже примерно с того же возраста. И мы так целеустремленно каждый к своей цели и шли.
Так Никита оказался в Щукинском училище, а Александр - в Строгановском.
-Александр: Когда Никита поступил в Щукинское училище, а я в Строгановское, и им, первокурсникам, в Щукинском задали задание - немой этюд минуты на три, Никита собрал своих сокурсников и сказал: "Ребята, на что мы тратим время? На немые этюды! Давайте поставим спектакль! Да не какой-нибудь, а по Кедрину - "Рембрандт" в стихах". Естественно, все этой идеей загорелись, потому что в перспективе можно было через год уже стать полноценными актерами. Меня пригласили художником. Слава богу, предприятие это с абсолютно негодными средствами рухнуло. Слава богу - это потому, что сейчас я, вспоминая и режиссуру, и мои художественные опыты, понимаю, насколько все это было чудовищно. Но факт в том, что мы уже с того момента почувствовали, что можем работать вместе, и встречались уже по причине не только вышеозначенных посиделок за бутылочкой вина и беседах о прочитанных книгах, но и каких-то планов на будущее.
Тогда, вспоминает Александр Артемович, и начали формироваться его творческие вкусы. Появлялись картины, которые можно было смотреть, фильмы Анджея Вайда, польское, югославское кино. Что-то просачивалось из Франции, что-то из Англии, что-то из Америки. Волну диссидентства Александр Адабашьян тоже пережил.
-Александр: Мы все были диссидентами в это время, независимо от возраста. Шестидесятником себя назвать не могу, я родился в 1945-м, мне было 15 лет. Но, тем не менее, это длилось немножко дольше, и потом, 15 лет - это все-таки тот возраст, когда в голове что-то начинает прорастать, по крайней мере, такое ощущение возникает. Мы бесконечно слушали западные голоса, нас веселило все, что писалось в нашей прессе, мы шепотом рассказывали анекдоты про Хрущева, их было огромное количество, особенно про кукурузу. Мы не верили абсолютно ничему, что писалось у нас, зато с хрипом и с хрустом слушали голоса вражеской Америки.
Позже Адабашьяну не раз предоставлялась возможность сделать вывод, что верить нельзя и честной Америке. Нужно пытаться жить своей головой. С тех пор он не входит ни в какие объединения.
Глава 4. Побеждая себя.
После второго курса студента художественного училища Александра Адабашьяна призвали в армию. Юношу, выросшего в столице и мирно занимавшегося искусством, эта новость слегка шокировала.
-Александр: Наверное, была возможность избежать службы, потому что папа мой был начальником, наверное, были какие-то связи, можно было бы прицепиться где-нибудь в Москве. Но я для себя решил так: если эти три года во всех случаях вычеркиваются из той жизни, которую я сам себе предначертал, то уж лучше посмотреть, как оно там есть все на самом деле. И забурился я на Урал в Ракетные войска стратегического назначения.
Учебку ракетных войск в просторечии называли Бухенвальдом. Адабашьяна такое сравнение ничуть не пугало. Напротив, думал он, если уж ты пришел заниматься экстремальным туризмом, то вместо того, чтобы смотреть на горку снизу вверх, нужно попытаться на нее взобраться. Отступления не будет, твердо решил студент.
-Александр: Что было хорошо в этих стратегических ракетных войсках, которые недавно образовались, так это то, что там был довольно высокий образовательный ценз у личного состава. Там были люди, окончившие минимум десятилетку, старались брать с незаконченным высшим, даже с высшим были. Я не могу сказать, что это было похоже на лицей, но, тем не менее, я помню, как замполит полка иногда приглашал меня к себе домой, когда я был солдатом. И мы с ним сидели, пили чай, беседовали о Рабле на французском языке, закатывая глаза, читали наизусть Альфреда де Мюссе. Что-то в этом было от тыняновских бесед ссыльных декабристов с заезжими офицерами.
Так прошли три года, о которых Александр Артемович не пожалел ни разу. В 1971 году он окончил Московское высшее художественное училище, бывшее Строгановское. В это же время началась плодотворная работа в кино вместе с Никитой Михалковым.
Глава 5. Кино
Вместе с Михалковым Адабашьян написал сценарии таких фильмов, как "Неоконченная пьеса для механического пианино", "Пять вечеров", "Несколько дней из жизни Обломова". На съемках этих фильмов Адабашьян был и художником-постановщиком. Свою художественную лепту он внес и в создание знаменитой и нашумевшей картины "Свой среди чужих, чужой среди своих".
-Александр: Свои картины, на которых я работал, я до сих пор не могу смотреть как зритель. Именно потому, что в силу специфики работы художника-постановщика я был на площадке от и до. Т. е. не было ни одного кадра, который бы мы вместе не выстраивали с Павлом Лепешевым. Это не значит, что ставил свет я, гениальный свет ставил он. Но композицию кадра, идею, последующее движение, которое обговаривалось вместе с Никитой, собственно воплощение уже в картинку он отдавал на откуп нам. И поэтому о каждой картине я вам могу - если не покадрово, то, во всяком случае, через кадр - сказать, кто где стоял за кадром, что было перед дублем, что было после, какой это был дубль, какая была погода, что было в этот день вечером. Т. е. это для меня как альбом с фотографиями.
Он помнит все, что было за кадром. Свет, обстановку, атмосферу, предметы. Как же получилось так, что он, человек за кадром, оказался в кадре, да так удачно? Александр Артемович скромничает и никак не может назвать себя актером. А вот зрители принимают его и любят всегда такую разную игру Адабашьяна. Чего стоит одна роль дворецкого Бэрримора в сериале о Шерлоке Холмсе и бессмертная фраза актера: "Овсянка, сэр!"
-Александр: Я не могу назвать себя актером. Я человек, иногда что-то играющий. Понимаете, сейчас происходит девальвация понятия Вот сейчас умерла Нонна Викторовна Мордюкова, звезда, вот можно ли рядом с ней поставить кого-нибудь? Я уж не говорю про эту "Фабрику", где они все, как Буратино, на этих самых, на веревочках, выезжают оттуда, еще непросушенные, но уже звезды, уже дрыгают ножками. Разве можно отнести к ним слово "талант", слово "гений", такое понятие, как "актер", "артист"? Не всякий человек, который появляется в кадре, который более-менее органично может что-то сказать, актер. И я в числе этих.
"Мастер и Маргарита" - фильм, в котором Александр Адабашьян сыграл Берлиоза. Как признается актер, персонаж абсолютного циника ему был очень интересен. И вопреки всеобщему мнению, что булгаковская история нечиста и приносит несчастья, Александр Артемович в картине снялся. И если на съемочной площадке и была мистика, то только ради шутки.
-Александр: Ребята, только на таких картинах надо работать! Если ты на обычную картину опоздал, тебе надо что-то выдумывать. А если ты опоздал сюда, ты можешь сказать, что будильник поставил на семь, а прозвонил он в 11, вот доказательство. Или приехал пьяный на съемку и говоришь: "Ну, не пил уже год, утром просыпаюсь, стоит бутылка водки перед кроватью, только на нее посмотрел в изумлении, а она упала прямо горлышком в рот".
Александр Артемович в совершенстве знает французский и итальянский, за что благодарен той самой спецшколе. Языки пригодились не только в обыденной жизни, но и, главным образом, в творчестве. В 1992 году состоялся режиссерский дебют Александра Адабашьяна. И не просто дебют, а самый настоящий французский. Вышла его картина "Мадо, до востребования". Это была первая большая работа художника за границей. Тогда он впервые увидел, как работают там.
-Александр: Они очень дотошно относятся к работе. У меня не было случая, чтобы актер не знал свою роль. Маленькую ли, огромную ли, на полторы страницы - чтобы он приехал, не зная роли, не было. Этого не бывает. Это из плюсов. А минусы могут быть того же свойства, что и в нашем кино. Что-то опоздало, что-то не приехало, пошел дождь, а накануне снимали при солнце... Как говорил Михаил Ильич Ромм, давая свое чудное определение киносъемочному процессу, это последовательный ряд выходов из положения. Вот там идет последовательный ряд выходов из положений, но он чуть-чуть, так скажем, более антропоморфен, человекообразен, понятен, нежели у нас. Если у нас машина может не приехать по непонятным причинам, то там такого нет. У нас вот не приехала, и все тут. Почему? Ну, бог его знает. Звонят на базу, там говорят, что выехала, поехали искать, не нашли. Ну, всякое бывает. А там этого нет.
В Италии по сценариям Адабашьяна поставлены фильмы "Время любить" и "Как два крокодила". Последний был номинирован на премию "Золотой глобус". Александру Артемовичу неоднократно предлагали уехать, но он всегда оставался в России.
-Александр: Я часто туда езжу, но практически не общаюсь ни с кем из так называемой современной творческой интеллигенции. Пару раз попадал на эти вечеринки, когда люди сидят в парижском предместье, окна задернуты, на столе водка, бородинский хлеб, кем-то привезенный, там какая-то икра, что-то нарезано, плохо поют под плохой аккомпанемент российские песни, в основном шансон, разговаривают исключительно по-русски, поносят французов, языка не знают Я задаю вопрос: "А, собственно, чего, ребята, вы здесь делаете? Поезжайте в Россию, водки хоть залейся, бородинского тоже полно, ругайте кого хотите, французов особенно.
Не любит художник такой неискренности, не любит смутных, сомнительных, поблекших красок недоискусства, недожизни. Лучше в России да по-настоящему. А Францию и Италию можно смело оставить для работы.
Эпилог.
У Александра Адабашьяна большая семья. Любимая супруга Екатерина, две дочери, названные в честь родителей Сашей и Катей, внуки и добрейший пес по кличке Гектор. Обстоятельства его жизни продолжают складываться очень удачно.
-Александр: У меня есть три работы, которые мне интересны, все в разных стадиях, две почти закончены, одна так, висит. Это интересно. А дальше Главное, ничего не надо загадывать, вдруг предложат в театре Кабуки чего-нибудь поставить. Как у Булгакова: никогда ничего не просите, особенно у тех, кто сильнее вас, сами все предложат, сами все дадут. Ни одну из своих работ я не просил, я не писал заявок, я не предлагал себя, ничего. Приходили, предлагали. Это не потому, что я такой вот востребованный и гордый, а потому, что такая форма существования, конечно, минимально обеспечивает житейский покой. И в долги влезаю довольно часто, но знаю, что каким-то образом вылезу. Пока судьба милует.
Ему всего 62. И, несмотря на периодически накатывающую усталость, нереализованных идей море. А ностальгия, никуда от нее не денешься, признается Александр Артемович. Не денешься по очень простой причине
-Александр: Когда я жил на Нижней Масловке, мне было 14 лет. Сейчас мне 60. И уверяю вас, лучше жить в 14 лет на Нижней Масловке, чем в 60 сидеть на собственном дачном участке. А всему остальному, что вам будут говорить, не верьте.
17.07.2008
http://www.peoples.ru
Док. 524437
Перв. публик.: 17.07.08
Последн. ред.: 23.11.08
Число обращений: 56
Адабашьян Александр Артемович
|
