"В Москве я знаю только один разговорный самоокупаемый проект - это "Эхо Москвы". Если раньше я боялся, что сейчас меня кто-то догонит и подвинет, то теперь просто интересно - ну когда же появится тот, который меня подвинет?" - рассказал "Итогам" генеральный директор радиостанции "Эхо Москвы" Юрий Федутинов.

Информационно-разговорных радиостанций в отличие от музыкальных в России не так уж много. И среди тех, что есть, безусловно, одна из самых ярких - "Эхо Москвы". Радийщики знают, что родиной разговорного вещания является Франция, и потому недавнее присвоение генеральному директору "Эха" Юрию Федутинову французского ордена "За заслуги" событие по-своему символическое.

 

- Юрий Юрьевич, объясните популярно, что собой представляет радио как бизнес. Непосвященным кажется, что это по большей части - добыча рекламодателей.

- Емкое определение радиобизнесу дал один американский радиовещатель. Радиобизнес - это отчасти обувная фабрика, отчасти театр. Я бы даже сказал, что его можно в какой-то мере сравнивать с сырьевым бизнесом. Основная ценность радио сейчас в России - это лицензии. Как в нефтяном или газовом секторе. Эфир, как нефть и газ, - национальное богатство, ограниченный ресурс. И тот, кому он предоставляется, получает доступ к "трубе". На FМ-частотах может разместиться определенное количество радиостанций. В отличие от журналов или газет, количество которых может быть ограничено лишь количеством бумаги. А Интернет не ограничен вообще ничем, сайтов можно завести хоть миллион.

- Конкуренция жесткая за этот ограниченный ресурс?

- Конкуренция не просто жесткая, она жестокая. Борьба за частотный ресурс идет беспощадная.

- Как боретесь?

- Участвуем в конкурсах. Государство и решает, кому давать, кому не давать. Нам не дают.

- Объясняют почему?

- Нет, просто не дают. То радио "Звезда" лучше, то радио "Комсомолка". Лучше уж какому-нибудь французскому радио дать частоту, чем "Эху Москвы". Это же честное соревнование.

- Лицензия - это синекура? Или чтобы эксплуатировать частоту, нужны затраты, в том числе и финансовые?

- Радиовещание это действительно бизнес, а радиоменеджер - это профессия. Конечно же, чудес не бывает. Ослепленные успехом первой десятки радиостанций, буквально все решили, что могут делать радио. Люди слышат, что идет некая музыкальная ротация. Почему мы с вами с тем же успехом не можем поставить эту или другую пластинку? Гораздо меньше известно, какие колоссальные деньги тратятся на маркетинговые исследования. Радио оперативнее других СМИ реагирует на потребности аудитории. Фактически бизнес радио заключается в том, чтобы постоянно изучать потребность аудитории и эту потребность прогнозировать и удовлетворять. Происходит это не одномоментно, а постоянно. В этом суть любого другого бизнеса, будь то автопроизводители или книгоиздатели. Ну, может быть, в меньшей степени это относится к нефтяному бизнесу, который сам задает параметры: есть такой-то бензин по таким ценам. Не специалист, не знаю. Но радиоменеджер не может так рассуждать, потому что вы скажете: я такое радио слушать не буду. А значит, рекламодатель там не будет покупать время, и бизнес закончится. Но если ты нашел свою аудиторию, рентабельность радио возрастает до сотни процентов.

- "Эхо Москвы" к таким относится?

- Нет.

- Работает составляющая "театр"?

- Да, но вопрос в том, каково соотношение с "обувной фабрикой". Радиостанции по формату делятся в основном на музыкальные и разговорные. Разговорные радиостанции тоже делятся на несколько форматов. "Эхо Москвы" - это разговорно-информационная станция. Есть радиостанция "Сити", где идет ротация информации. Есть разговорная радиостанция "Спорт", где идет информация только спортивная, на "Бизнес FM" - цифры, цифры... Иногда складывается ощущение, что ты можешь безболезненно изменить формат. Сегодня ты был информационной станцией, а завтра стал музыкальной. Или ты сегодня был станцией, рассчитанной на слушателей старше сорока лет, а завтра станешь ориентироваться на тех, кому за двадцать. Но если на магазине написано "Фотоаппараты", то вы должны быть уверены, что сможете купить там фотоаппарат, а не радиоприемник. С радиовещанием абсолютно такая же история. Если вы выбираете определенную частоту, вы точно знаете, что там услышите такую-то музыку. И если в какой-то прекрасный момент вы захотите послушать джаз, а, включив привычную станцию, услышите попсу, вы сильно удивитесь и переключитесь сразу на другую станцию. И больше уже никогда туда не вернетесь. Допустим, вы знаете, что "Эхо Москвы" - это разговорно-информационная радиостанция, где в определенное время вы можете услышать Бунтмана, Венедиктова, Доренко, Киселева, а в такое-то - Радзиховского или Леонтьева, мнение которых вам интересно. И если, включив "Эхо" в один прекрасный день, вы вдруг там обнаруживаете шансон, вы очень сильно удивляетесь и через некоторое время перестаете включать это радио.

- Насколько "Эхо" рентабельно с учетом доходов от рекламы?

- Это не сотни процентов, но надо понимать одну очень серьезную опасность, которая сейчас нависла над музыкальными радиостанциями. Эта опасность называется "цифра". Если сегодня частотный ресурс ограничен и в эфире может быть не больше сорока радиостанций, то в цифровом вещании на каждой частоте их может быть шесть. Условно говоря, сегодня их сорок, завтра соответственно двести сорок.

- Что будет в этом случае с рынком рекламы?

- Рынок рекламы один, и он не резиновый. В этом случае на первую позицию выйдет вопрос о контенте, содержании. "Эхо Москвы" обладает эксклюзивным контентом, и наши слушатели останутся с нами при любом раскладе. А значит, и рекламодатели останутся с "Эхом Москвы" при любом раскладе, потому что никому за те семнадцать лет, что мы находимся в эфире, не удалось создать конкурентоспособную альтернативу. Я не говорю: для слушателей вообще; я говорю: для наших слушателей.

- Насколько я могу судить, вы не активно раскручиваете свой интернет-ресурс в качестве рекламной площадки. Почему?

- Мы начали коммерчески эксплуатировать сайт совсем недавно, примерногод назад. Но я хочу подчеркнуть, что www.echo.msk.ru с огромным отрывом лидирует среди сайтов радиовещателей в Рунете и весьма конкурентоспособен среди информационных площадок. У него явно есть будущее, но это отдельный бизнес, которому мы только учимся.

- Рабочий день с изучения рейтингов начинаете, как на телевидении? Как вы вообще к этому соревнованию относитесь?

- Я нахожусь в затруднительном положении в таких случаях. Мне говорят: "Радио такое-то" опережает "Эхо Москвы" в таком-то временном интервале. А я задаю себе вопрос: "Эхо" опережает "Радио такое-то" или Сергея Бунтмана опережает Крис де Бург? Это то же самое, что сравнивать посещаемость Театра Табакова с хоккейным матчем НХЛ. Там в любом случае народу поболее будет. Ценность театра от этого меньше не становится. Но рекламодатель действительно говорит: мне все равно, как вы соберете вашу аудиторию, за счет Сергея Доренко или за счет Аллы Пугачевой. Вы мне обеспечьте доступ к целевой аудитории. Искушенный рекламодатель, правда, задумается: известный исполнитель в открытом доступе на практически любой радиостанции, а Доренко с Бунтманом собирают неменьшую аудиторию, но только на "Эхе"...

- На то вы, наверное, и гендиректор, чтобы ваша точка зрения побеждала в дискуссиях с главным редактором.

- Таких дискуссий не бывает, потому что лицензии выдаются под конкретный формат. И такие вопросы уже много лет не встают. В рабочих дискуссиях побеждает слушатель и рекламодатель.

- Вы в этом бизнесе как гендиректор уже шестнадцатый год. Что изменилось за это время?

- Мы стали старше, я лично постарел и ощущаю это. Зато я могу сказать, что мы создали то, что другим оказалось не под силу. "Эхо Москвы" было первым русским проектом на радио. Это первое русское радио по структуре капитала, по языку. И это удивительная история, потому что при рентабельности музыкальных радиостанций в добрую сотню процентов мы остались единственными из тех, кто начинал вместе с нами и даже раньше нас. Вспомните, были радио "Ностальжи", "Радио-Рокс"... Где они теперь? Мы фактически единственный российский проект, который выжил. У нас даже лицензия N 1 была на средневолновом вещании.

- Как удалось удержать высоту?

- Во-первых, у нас было очень много терпения. Во-вторых, мы не изобретали велосипед. Но мы и не искали легких путей. Мы поехали во Францию и Штаты, посмотрели, как там работают разговорные радиостанции. А поскольку те, кто создавал "Эхо Москвы", в свое время работали на Иновещании, и я в том числе, мы владеем несколькими иностранными языками, и владеем профессионально. Не свободно, в том смысле что иногда пишут в анкетах, а именно профессионально. У нас фактически есть второй родной язык, и мы проникались тем, как работают их радиостанции. Не со стороны изучали, а вживаясь.

- Не потому ли французы отмечают "эховцев" правительственными наградами, что вы учились у них? Вы теперь офицер французского ордена "За заслуги".

- То, что французский президент в этом году счел нужным отметить мою, и не только мою работу, на мой взгляд, объясняется тем, что французы четко чувствуют стиль. Они люди картезианские. Отметить "Эхо" - это комильфо. Поэтому и Алексей Венедиктов стал кавалером ордена Почетного легиона в свое время. И как мне представляется, это некое признание качества. То, что оно исходит от законодателей мод, для меня очень важно. Франция - это родина разговорного радиовещания, там разговорные радиостанции занимают лидирующую позицию. Французы, конечно, знают, что мы у них учились. Но, как мне кажется, это признание качества российского продукта на мировом рынке.

- Какой урок вы вынесли, закончив свои университеты?

- Университеты только начинаются. На то время наш основной вывод заключался в том, что мы не умеем делать другое, музыкальное радио. Мы - это Юра Федутинов, Сережа Корзун, Леша Венедиктов. Это Сергей Бунтман, Сергей Игнатов, Андрей Черкизов... Но мы умеем делать разговорное радио, и это может быть бизнесом. Мы с первого дня существования понимали, что это будет бизнес и что мы там будем зарабатывать деньги.

- Финансовые мечты сбылись?

- Мы, скажем так, тогда рассчитывали на большее. Мы не обогатились, не стали богатыми людьми по нынешним меркам. Но мы сделали то, что сделали.

- Говорят, у вас прижимистая политика по части зарплат.

- Мы платим такие зарплаты, какие можем себе позволить. А в отношении звезд у нас не просто прижимистая, а недопустимо прижимистая политика. У нас работают настолько яркие люди, настолько талантливые личности, что они, конечно же, должны получать гораздо больше. На "Эхе" сейчас собрались лучшие журналистские кадры в электронных СМИ, я не знаю, кто еще может собрать такое созвездие.

- Ставка на "сбитых летчиков" оказалась верной?

- За битого воробья двух небитых дают. И вообще лучше быть битым воробьем, чем придворным соловьем. С некоторых пор соловьев по домам не держат. А "Эхо Москвы" - это радиостанция домашнего прослушивания, непосредственного общения с человеком. Попытки вызвать заочный спор, обострить какой-то вопрос играют свою позитивную роль. Не все время интересно только смотреть футбол, иногда хочется самому побегать. "Эхо Москвы" - это радиостанция, которая приглашает пойти побегать во двор.

- Насколько вы себя чувствуете самостоятельным, допустим, в кредитной политике.

- Мы прибыльны, и это многое объясняет. Брать - не брать кредит, это вопрос, который требует согласования с акционерами. Естественно, я не могу самостоятельно принять решение, как и в любом другом бизнесе в любой стране мира. Но сейчас мы кредитов не берем.

- А в идеологии?

- Я бы сказал, что свобода слова безгранична. Единственным ограничителем является ответственность, в том числе и перед законом.

- А с властью как отношения складываются?

- Положа руку на сердце, при президенте Путине нам удалось сделать с радио "Эхо Москвы" то, что нам никогда не удавалось сделать при президенте Ельцине. Вопрос не в президентах, а в их бюрократии. При Ельцине "Эхо Москвы" было самой последней из всех мыслимых и немыслимых радиостанций, получивших частоту в FМ-диапазоне, где, собственно говоря, теперь все слушают радио. С тех пор прошло десять лет. И только сейчас, всего лишь год назад, нам удалось "повесить" передатчик в Останкино, умощнить до 5 киловатт, чтобы радио "Эхо Москвы" можно было слушать с приличным качеством в столице и за ее пределами. Только сейчас нам удалось получить несколько частот в городах вещания - Самаре, Казани, Уфе, Волгограде. Другое дело, что, скажем, наши куда менее успешные конкуренты, не буду их называть, получают за год больше частот в других городах, чем "Эхо Москвы" за все шестнадцать лет. Назвав себя, скажем, патриотическим радио или, еще лучше, конкурентом "Эху"... Но я фактически могу доказать, что при президенте Путине нам как бизнесу живется легче, чем при президенте Ельцине. Тогда жилось веселее.

- У вас есть этому объяснение?

- У меня этому объяснения нет, только констатация факта. Как в старом анекдоте. "Господи, ну дай же мне выиграть в лотерею хоть три рубля. Все вокруг меня выигрывают, а я - никак". - "А ты билетик покупать не пытался?" Мы пытались и тогда, пытаемся и сейчас. Тогда у нас не получалось вообще ничего. Сейчас кое-что получается. Последнее время все хуже...

- Может наступить такой момент, когда разговорного радио в Москве будет слишком много?

- Хорошо, когда емкость рынка определяет рынок. Но на сегодняшний день я не слышал, чтобы в Москве разорилась радиостанция. Они переходят из рук в руки, меняют названия, формат, но остаются. Но в Москве я знаю только один разговорный самоокупаемый проект - это "Эхо Москвы". Если раньше я боялся, что сейчас меня кто-то догонит и подвинет, то теперь просто интересно - ну когда же появится тот, который меня подвинет? Но даже и в этом случае нас не вытеснят с рынка. Те, кто придет, будут просто другими, они будут работать на другую аудиторию. Для того чтобы новые станции добились успеха, им надо дать самостоятельно поплавать. Сказать, например, что деньги на дотации кончились и теперь, пожалуйста, зарабатывайте и расходуйте сами. Уверен, что у многих может получиться.