Инна Макарова (Любовь Шевцова): За пельмени звали Акулинариевичем
- Герасимов для нас стал судьбоносной личностью. В первый раз я увидела его во ВГИКе. Было холодно. Мы сидели в аудитории, тепло одетые. Сергей Аполлинариевич тоже был в пальто, меховой шапке. Когда, знакомясь со студентами, он дошел до меня, сказал: "Еще одна Макарова". И добавил что-то вроде - оправдает ли фамилию.
На одном из первых занятий мы получили задание - самостоятельно написать и сыграть этюд. Мы с подругой придумали сюжет. В эвакуации девочка приходит в дом менять вещи, предлагает что-то ненужное хозяйке. Та понимающе смотрит, усаживает ее за стол, наливает чай, отрезает хлеба. Девочка три раза повторяет: "Мы никогда не просили" Эта сценка очень понравилась Герасимову.
Работать над "Молодой гвардией" я начала на третьем курсе. Герасимов сказал, что Фадеев написал прекрасный роман, который нам очень подходит. Книгу я читала в Ленинской библиотеке в журнале "Звезда". Потом Герасимов велел нам делать этюды по роману. Я играла избитую девочку, которая поет песню "Дивлюсь я на небо и думку гадаю" В самом начале Любу Шевцову по задумке Герасимова должна была сыграть другая студентка, а меня режиссер ориентировал на роль Вали Борц. Но тут я сыграла Кармен по произведению Мериме в спектакле Лиозновой. Это все изменило. Смотреть постановку пришел сам Фадеев. Увидел меня и сказал: "Не знаю, какая была Кармен. Но то, что это Любка Шевцова, я вас уверяю". Вскоре ко мне подошел шофер Фадеева и сообщил: "Любку ты будешь играть. Фадеев сказал".
Сергей Аполлинариевич определил, что мне для роли надо перекрасить и завить волосы. А куда мне было идти без знакомств, без денег? Супруга Герасимова Тамара Федоровна взяла меня за руку и привела сначала к своему мастеру в "Националь", потом - к личному косметологу (мне еще надо было брови подергать - слишком густо росли).
Сергей Аполлинариевич всегда очень эмоционально работал, так было и в "Молодой гвардии". Мой первый муж Сергей Бондарчук признался однажды: "Когда я увидел, как работает Герасимов, твердо решил, что останусь учиться во ВГИКе". До этого у него были сомнения, но самоотдача Герасимова его потрясла.
В быту Герасимов был прост и доступен. Он любил наши шумные молодежные компании, замечательно готовил пельмени. Друзья даже звали его Акулинариевичем. Интереснейший человек за столом, он всегда занимательно рассказывал Безусловно, он был счастливым человеком. Замечательная супруга Тамара Федоровна, с которой он познакомился еще до войны и прожил всю жизнь, как могла, ограждала его от неприятностей. "Порой возле Герасимова словно пули пролетают", - говорила она мне. Несколько таких "пуль" попали ему в сердце.
Нонна Мордюкова (Ульяна Громова): Этой лысины боялись все!
- Когда приехала в Москву поступать в Институт кинематографии, первое, что
увидела во ВГИКе - лысина. Принадлежала она Сергею Герасимову, нашему мастеру. Хотя Сергей Аполлинариевич был приветливым человеком, поначалу этой лысины боялись все - и талантливые, и не очень.
Паника охватила на втором курсе: стало известно, что Герасимов будет снимать "Молодую гвардию" силами своих студентов. Конечно, актеры мы были зеленые, о профессионализме тоже не говорю, но войну видели своими глазами, поэтому врать не могли.
Как и другим, мне казалось, что без меня Герасимов не обойдется. И студентка, репетировавшая Ульяну Громову на сцене студии, виделась мне совершенно не подходящей: слишком красивая, вальяжная и изнеженная. Это была Клара Лучко. Сергей Аполлинариевич посмотрел ее и сказал, что, возможно, перераспределит роли. На следующий день он поручил своей ученице Тане Лиозновой разработать образ Громовой со мной. Потом он признавался, что увидел мое с Ульяной внешнее сходство.
Во время съемок Герасимов нам повторял: научиться работать можно и на одном фильме, но при условии, что у актера есть что-то внутри. Сергей Аполлинариевич внушил нам любовь к мастерам и презрение к дилетантам. Он выдал нам путевку в творческую жизнь. После "Молодой гвардии" меня пять лет не снимали: "Толку-то с ней что-то делать? - рассуждали режиссеры. - Какую роль ни дай, все одно - на экране будут видеть Ульяну Громову". Но Герасимов нас не оставлял. Зная, что, несмотря на бешеную популярность, продолжаем мыкаться по углам, иногда подкидывал какую-то работу, до самой смерти рекламировал нас другим режиссерам.
Людмила Шагалова (Валя Борц): Напророчил любовь
- Герасимов - мой пожизненный учитель. Когда поступила на курс, шла война. Сергей Аполлинариевич начал заниматься с нами спустя полгода. Главное, чему он меня научил - умение работать в кинематографе. Он говорил, что актер должен быть автором своей роли, и эту задачу в "Молодой гвардии" я выполнила. За роль Вали Борц я получила Сталинскую премию. Сначала меня к ней не представили, но потом Фадеев, как председатель комитета и автор романа, сам настоял на моей кандидатуре. Может, это нескромно, зато правда: Фадеев сказал, что я сыграла лучше, чем он написал. На премию мы с Инной Макаровой купили в ГУМе шубы.
Мы все очень благодарны Герасимову за то, что занимался с нами по прекрасной литературе. В то время Достоевский был почти запрещен, но на третьем курсе мы делали спектакль по "Бесам". На втором курсе у меня случилась любовь, и меня хотели исключить. Но Сергей Аполлинариевич сказал: "Нет! Ни за что! Может, это любовь на всю жизнь"... 9 мая мы с первым и единственным мужем отметили 61-ю годовщину совместной жизни. Герасимов напророчил и спас нашу любовь.
Благодаря ему я стала много читать. Он занимался с нами не только актерским мастерством - развивал нас всесторонне. Сергей Аполлинариевич - первый, кто объединил на курсе актеров и режиссеров. Нам он объяснял это так: "Не всегда вам потом попадутся приличные режиссеры. Вы должны сами уметь работать, должны быть не только актерами, но порой и сценаристами, и режиссерами своих ролей". Он оказался прав насчет режиссеров.
Даже когда со дня нашего выпуска миновало много лет, ощущение, что за спиной есть человек, который постоянно следит за твоей работой, не оставляло. Я часто встречалась с ним и Тамарой Макаровой на отдыхе в Пицунде, где был кинематографический Дом творчества. Я уже родила старшего сына, но всякий раз при виде Сергея Аполлинариевича по привычке вытягивалась в струнку...
В сентябре 1985 года Герасимов и Макарова сидели на своей любимой скамейке, а мы с мужем уезжали в Москву. Я подошла к ним сзади и попросила супруга сделать снимок - у меня не было ни одной фотографии с учителями. Муж щелкнул, а Сергей Аполлинариевич попросил сделать еще один кадр: "Что-то у меня тут животик большой". А через полтора месяца его не стало. Я горжусь, что последняя фотография Герасимова висит у меня дома. Я ее обожаю, хотя не могу любоваться ею уже несколько лет, поскольку полностью лишилась зрения.
