Глава 1. Похищение в аэропорту `Шарль Де Голль`Назад
Глава 1. Похищение в аэропорту `Шарль Де Голль`
Посвящается моей любимой
дочери Машеньке и всем детям,
разлученным со своими родителями
Я никогда не забуду этот день 9 июля 1998 года.
Париж. Лето в полном разгаре. Жара сорок градусов.
Я укладываю чемодан, собираясь в отпуск в Москву к своей родне. Моя маленькая дочь Маша радостно складывает игрушки в рюкзачок.
- Сегодня вечером мы уже увидим бабушку? - улыбаясь, спрашивает она.
- Да, котик. Давай поторапливайся!
- Мама, мне жарко. Хочется пить.
Я приношу из кухни графин с водой и только собираюсь налить в стакан, как вдруг граненая, тяжелая пробка выскальзывает из моих рук и с резким стуком падает на стеклянную поверхность столика. По нему расползаются трещины.
- Ужас, Маша! - вскрикиваю я. - Я разбила столик!
Маша испуганно смотрит на него.
- Не люблю, когда бьется стекло, - расстроенно говорю я. - Это плохой знак...
Я собираю осколки и выбрасываю их в мусорное ведро.
Чемодан давно собран, проверяю наши паспорта и билеты. Раздается телефонный звонок. Это моя подруга Мирей.
- Все в порядке, рейс не перенесли? Самолет не запаздывает? - беспокоится она.
- Нет, нет. Мы уже едем в аэропорт. - Я бросаю взгляд на часы. - Такси, должно быть, внизу.
- Твой бывший так и не объявлялся? - интересуется Мирей.
- Нет. Никаких признаков жизни. Но я сообщила о нашем отъезде в полицию.
- Твой адвокат в курсе вашего отъезда?
- Да. Он заверил меня, что все в порядке. Мы уведомили Патрика об отъезде заказным письмом, хотя вот уже второй год у меня нет о нем никаких новостей.
Мы садимся в такси и едем в аэропорт "Шарль де Голль". Предвкушение отпуска в кругу семьи наполняет меня радостью. Этот отъезд в Москву словно глоток свежего воздуха. Маша тоже довольна. В холле аэропорта, присев на лежащий в тележке чемодан, она напевает песенку, убаюкивая своего плюшевого белого медвежонка. Наконец-то она увидит свою русскую бабушку - какая радость! Наконец-то она познакомится со своей семьей, о которой я ей так много рассказывала!
Мы направляемся к паспортному контролю. Я протягиваю таможеннику паспорт. Он берет его и внимательно рассматривает, затем неожиданно встает и говорит мне:
- Подождите, пожалуйста.
Он зн`аком подзывает двоих полицейских, которые просят нас пройти с ними в отделение к дежурному офицеру. Там, к моему удивлению, я вижу в глубине соседней комнаты напряженно застывший силуэт моего бывшего мужа: Патрик делает вид, будто нас не замечает. Дежурный офицер в упор разглядывает меня. Ему лет тридцать: худощавый, с острым подбородком, короткой стрижкой и колючим взглядом. Он долго изучает мой паспорт и направляется туда, где прячется Патрик. Я вижу, как они о чем-то быстро говорят, но не слышу слов. Офицер нервно куда-то звонит. Мы ждем. Проходит полчаса. Час. В отделении душно, нечем дышать. Маша, терпеливо сидя у меня на коленях, играет со своим мишкой. Я потихоньку дую ей на шейку, чтобы не было так жарко. Проходит еще полчаса. Ожидание становится невыносимым. Кажется, что офицер просто забыл о нас.
Услышав об окончании регистрации на рейс Париж - Москва, я направляюсь к полицейскому, сидящему за стойкой.
- Извините, почему нас здесь держат? Что происходит? Сколько нам еще ждать? Регистрация на наш рейс уже закончилась.
- Офицер вами занимается, - вежливо отвечает он. - Присядьте, мадам.
Маше жарко.
- Мама, я хочу пить. Почему мы не едем к бабушке?
- Не знаю. Подожди еще немного, мое сокровище, - успокаиваю я дочь.
Время идет. Ждем. Жара становится невыносимой. Я вижу, что Маша устала. Я улавливаю обрывки разговора двух полицейских за стойкой. Один спрашивает другого:
- А что, собственно, она ждет?
- Не знаю, какая-то проблема с ребенком.
- Какая проблема?
- Кажется, она хотела уехать с дочкой в Россию, а ее бывший муж против. Как обычно, семейные дела.
Слышу объявление:
- Закончилась регистрация пассажиров на рейс "Аэрофлота" Париж - Москва.
Мое терпение на исходе, я обращаюсь к полицейским:
- Извините, наш самолет улетает...
- Мадам, нужно подождать... Офицер...
Полицейский не успевает закончить фразу, как из соседней комнаты тот внезапно появляется и холодно бросает мне:
- Этот самолет улетит без вас. Ваш чемодан уже выгружен.
Я ничего не понимаю.
- Почему мы не можем улететь? Наша бабушка ждет нас, - говорю я. - Вот телеграмма, вот мое заявление в полицию об отъезде. Что вам нужно?
- Мадам, вами занимаются... - угрожающе обрывает офицер.
- Моя дочь хочет пить. Можно нам хотя бы выйти отсюда?
- Нет, нельзя!
От удивления я не в силах вымолвить ни слова.
Даже полицейские за стойкой недоуменно глядят на него. Офицер подзывает их, и они эскортируют нас в кафе как "заложниц". Пассажиры с любопытством оглядываются на нас.
- Мама, - теребит меня Маша, - ну когда же мы полетим в Москву?
- Ангел мой, я не знаю. Я ничего не понимаю...
После кафе по-прежнему в сопровождении полицейских мы возвращаемся в отделение. Мой бывший муж все еще там. Полицейские сменились, и, надеясь, что они смогут внести ясность, я с надеждой обращаюсь к ним:
- Скажите же наконец, чего мы здесь ждем? Наш самолет уже улетел...
- Ваш муж не хочет, чтобы вы уезжали в Москву. Вы должны вернуться домой, - отвечает один из них.
- Но моя семья ждет нас, хочет увидеть девочку! - протестую я.
Полицейский пожимает плечами:
- Сожалею, мадам, но все решает офицер.
Мы вновь чего-то ждем. Маша уже хочет спать. Я требую позвать офицера. Он выходит злой и раздраженный. Пытаясь сохранить спокойствие, я прошу его:
- Послушайте, если я не могу улететь, верните по крайней мере мой чемодан и паспорт. Мы сидим здесь уже четыре часа! Ребенок страдает от жары и хочет спать. Разрешите нам вернуться домой.
Офицер взрывается, переходя на крик:
- Вы недовольны? Вы хотели сбежать в Россию с дочерью и оставить ее там! Нам все о вас известно! Здесь я решаю, могу вас держать сколько захочу. Ясно?
Я удивленно улыбаюсь:
- Оставить мою дочь в России? Никогда такая мысль не приходила мне в голову! Да если бы я хотела "сбежать" в Россию с дочкой, зачем было заявлять о своей поездке в полицию и лететь самолетом, да еще из Франции! Это смешно!
Озлобленный вид офицера, его
крики пугают Машу. Она вцепляется в меня дрожащими ручонками. Я успокаиваю дочку, прижимаю к себе.
- Месье, вы виноваты во всем, что с нами произошло, вы лично! Из-за вас я не увижу свою семью, - я сдерживаюсь, чтобы не заплакать. - Где наш чемодан?
От моих слов офицер заводится еще больше; не обращая внимания на сжавшуюся от страха Машу, он орет на меня:
- Что? Вы осмеливаетесь мне хамить?! Вы не в России! Ну, погоди, я тебе покажу, где раки зимуют... Дрянь советская!
Он поспешно скрывается в соседней комнате, откуда появляются три женщины-полицейские, которые быстро выводят нас из здания аэропорта и заталкивают в "черный воронок".
- Мама, куда мы едем? - шепчет в испуге Маша. - К бабушке?
С безучастными лицами полицейские сидят напротив нас.
Машина останавливается возле какого-то одноэтажного здания на территории аэропорта. Лабиринт серых коридоров и дверей, автоматически закрывающихся за нами. Мне страшно. Маша крепко прижимается ко мне.
- Куда мы идем? - снова шепчет она.
- Не знаю, Машенька.
Неожиданно перед нами появляется мужчина в гражданском. С каменным лицом, невозмутимо он сообщает мне:
- Мадам, я только что звонил прокурору Республики. Он приказал мне передать ребенка вашему бывшему мужу.
- Но почему? - спрашиваю я оторопело. - Объясните, я не понимаю, что происходит? Вы не имеете права трогать мою дочь. Это не в компетенции полиции аэропорта. Только судья...
Мужчина резко обрывает меня:
- Мадам, вы хотите диктовать нам свои законы?
Побледневшая Маша еще сильнее прижимается ко мне. Уткнувшись в мою шею, она бормочет:
- Мамочка, мне страшно...
Плюшевый мишка беззвучно падает на пол. Неожиданно за спиной женщин-полицейских я замечаю ухмыляющееся лицо Патрика.
- Чего ты от нас хочешь? - кричу я. - Чего ты добиваешься? Оставь Машу в покое! Она тебя не знает. После развода ты никогда не приходил к нам. Она боится тебя! Зачем ты преследуешь нас?
Патрик презрительно молчит.
Внезапно мужчина в гражданском подскакивает ко мне сзади и ловким профессиональным движением выворачивает мне руки за спину так, что я кричу от боли. Женщины-полицейские безучастны. Одна из них говорит Патрику:
- Месье, чего вы ждете? Берите быстрее ребенка.
Тот бросается к нам и с силой тянет Машу к себе.
- А ну, отпусти мать! Пусти! - вопит он ей и бьет меня ногой. Я корчусь от боли.
Женщины-полицейские пользуются этим и торопливо отрывают Машины ручонки от меня. Маша кричит, как раненый зверек, Патрик хватает ее и зажимает ей рот рукой.
- Куда ты ее тащишь? Дай мне свой адрес, - вырываясь, кричу я.
- Не беспокойтесь, мадам, - смеются женщины-полицейские, - ваша дочка теперь в надежных руках!
Мой бывший муж что-то торопливо пишет на клочке бумаги, бросает его мне и исчезает вместе с Машей. Леденея от ужаса, я чувствую, что теряю сознание. Последнее, что я слышу, ехидный мужской голос:
- И чего это она тут разлеглась на полу?
Громкий смех.
Не знаю, сколько прошло времени, пока я пришла в себя. Очнувшись, я замечаю, что полицейские как ни в чем не бывало занимаются своими делами, не обращая на меня никакого внимания. С тревогой в голосе я спрашиваю:
- Где Маша? Маша...
Кто-то из них говорит:
- Глядите-ка, очнулась.
- Где моя дочь? - повторяю я.
- Ну довольно, мадам. Кончайте ломать комедию. Вставайте!
Я приподнимаюсь, у меня кружится голова. Я снова проваливаюсь в черную яму. Сколько проходит времени? Час? Два? Больше? Чувствую внезапное прикосновение чего-то холодного и металлического к моей груди, с трудом открываю глаза. Должно быть, это врач. Он измеряет мне пульс, проталкивает под язык какую-то таблетку.
- Где Маша? - обращаюсь я к нему.
- Я ничего не знаю, мадам, - безучастно пожимает он плечами.
- Маша уехала вместе с вашим мужем, - вмешивается женщина-полицейский. - Вставайте, мадам, хватит, вы не на сцене...
От боли во всем теле мне трудно подняться. Как сквозь сон, слышу:
- Позовите его наконец!
Внезапно появляется какой-то огромный, потный мужик. Он приближается ко мне, взваливает меня себе на спину, как мешок, выносит на улицу и прислоняет к стене. Дверь за ним захлопывается, затем вновь открывается, и чья-то рука швыряет на асфальт плюшевого мишку. С удивлением я обнаруживаю неподалеку свой одиноко стоящий чемодан.
Мимо проезжает такси, я с трудом поднимаю руку и голосую.
Машина останавливается.
- Вам куда, мадам? - любезно спрашивает таксист.
- Маша, Маша... - шепчу я.
- Что, извините?
- Где моя дочь? - говорю я в оцепенении.
Он недоуменно смотрит на мои растрепанные волосы, синяки на ногах, мокрую блузку и недоверчиво повторяет:
- Вам куда ехать, мадам?
Я сжимаю виски руками.
- Не знаю...
- Ну тогда вам лучше взять другое такси, - говорит он, включая зажигание.
- Подождите секунду... Едем!
Таксист берет мой чемодан.
- Куда?
- К ближайшему телефону-автомату.
С трудом вспоминаю номер Мирей.
- Мирей, это я... Мы не улетели... Он похитил Машу... Я не знаю, где она, я схожу с ума...
- Кто похитил?
- Патрик.
- Ты где? - испуганно спрашивает Мирей.
- В аэропорту.
- Успокойся. Поезжай к своему адвокату. Я сейчас приеду к нему.
Такси везет меня в Париж.
"Он все уладит, он уверял, что мы можем спокойно лететь", - смутно проносится в голове.
От волнения я даже не могу вспомнить этаж. Ищу табличку с фамилией адвоката. Звоню. Он открывает. Увидев меня, изумленно отступает назад. Я вхожу и судорожно хватаю его за рукав пиджака.
- Моя дочь исчезла...
Он спокойно убирает мою руку.
- Я не понимаю, в чем дело?
- Мой бывший муж похитил мою дочь! - в отчаянье кричу я.
- Вот как! Я же вас предупреждал. Не надо было лететь с ней в Москву.
- Но ведь вы сказали, что все в порядке! Вы посоветовали мне сообщить в полицию об этой поездке!
- Подождите! Вы отлично знали, что ваш бывший муж имеет полное право взять ребенка к себе на время отпуска.
- Но у него отпуск только через месяц!
В это время влетает запыхавшаяся Мирей. Она переводит взгляд с меня на адвоката, пытаясь понять, что происходит.
- Так что, - добавляет адвокат, - пеняйте только на себя, мадам. Вам не следовало уезжать с ребенком в Москву.
Мирей берет меня за руку:
- Пойдем отсюда. Здесь больше нечего делать.
Я потрясена словами адвоката, все это кажется мне очень странным. Никогда ничего подобного он мне не говорил...
Мы с Мирей на такси немедленно едем в комиссариат 14-го округа Парижа. Та же атмосфера, та же униформа, как и в аэропорту, только полицейские здесь любезны. После моего сумбурного, сбивчивого рассказа они спрашивают:
- Вы знаете адрес вашего бывшего мужа?
Я вспоминаю о клочке бумаги, который он бросил мне в аэропорту. Роюсь в сумке.
- Вот адрес.
Полицейские тут же уезжают, но вскоре возвращаются ни с чем.
- Адрес ложный, - говорят они. - Там такой не проживает.
У меня исчезает последняя надежда. Ужасно болит голова. Мирей достает из сумочки какую-то таблетку и дает ее мне.
- Не убивайся так, - гладит она меня по голове, пытаясь успокоить. - Мы найдем Машу.
- Может быть, она в его кабинете? Он ортодонт, - с надеждой говорю я полицейскому.
- Подождите, мадам. Согласно свидетельству о разводе, ребенок должен проживать у вас или у него? - спрашивает полицейский.
- У меня. А у него есть право забирать ее на выходные и в отпуск, но он не приходил к нам уже полтора года. Дочь его совсем не знает, я вас умоляю, помогите найти ее!
Поколебавшись, полицейские спрашивают:
- Какой адрес?
Я называю адрес кабинета, и они снова уезжают.
- Мирей, где Маша? Мне страшно, - шепчу я.
- Спокойно, спокойно... Она, наверное, там, у него в кабинете.
Проходит полчаса. Звонит телефон. Один из полицейских берет трубку:
- Да? Я понял... Вашей дочери там нет, - с сожалением говорит он.
Чувствую, как земля уходит у меня из-под ног. Мирей выводит меня из комиссариата и привозит на такси домой. На дворе уже ночь. Войдя в квартиру, первое, что я замечаю, - разбитый стеклянный столик...
В квартире сумрачно. Невыносимо болит голова и все тело.
- Ложись, - говорит Мирей. - Я схожу куплю тебе что-нибудь поесть.
Мне плохо. Я задыхаюсь. Сердце сжимается от боли. Распахиваю окно. Ночная прохлада освежает лицо после жары этого страшного дня.
Я закрываю глаза...
Четыре года тому назад... Корсика. Такая же ночь, как сегодня. Балкон гостиницы на берегу моря, где я в шезлонге любуюсь звездным небом и мечтаю о ребенке, о маленькой белокурой девочке с голубыми глазами, похожей на меня. Я загадываю желание: если сейчас упадет звезда, то в этом году у меня будет ребенок. И в этот миг в небе вспыхивает огромная падающая звезда...
Спустя месяц во мне зародилась новая жизнь, это была моя дочь Маша.
От этого воспоминания у меня появляется комок в горле, и слезы душат меня.
"Маша, Маша... Где ты, ангел мой? Господи, где моя дочь?"
Верните мне дочь! / Наталья Захарова. - М.:Вагриус, 2007. - 304 с.
