Художественный руководитель - директор Мариинского театра Валерий Гергиев: `Только один олигарх отказался помочь нам деньгами`Назад
Художественный руководитель - директор Мариинского театра Валерий Гергиев: `Только один олигарх отказался помочь нам деньгами`
Шестой Московский Пасхальный фестиваль, придуманный Валерием Гергиевым, приближается к финалу. За минувшие годы фестиваль превратился в масштабную акцию, с каждым годом захватывающую все больше и больше российских регионов, а на этот раз побил все рекорды продолжительности, растянувшись на целый месяц. За это время Валерий Гергиев успел не только десяток раз выступить в Москве и провинции, но и в исполнение других, "непасхальных" обязанностей побывать в Лондоне, в Испании, на Канарских островах и много где еще. А в воскресенье и понедельник он представляет в Мариинском театре премьеру оперы Рихарда Штрауса "Электра". Возвращаясь после очередного фестивального концерта из Москвы в Питер, Валерий Гергиев опоздал на все прямые поезда. Возможные варианты отбытия с самых разных столичных вокзалов менялись каждые 15-20 минут. В итоге уже в третьем часу ночи он на последней секунде вскочил в состав, следующий из Адлера, а его чемоданы буквально забрасывали в тамбур вагона, уже отползающего от платформы. Но маэстро был абсолютно спокоен. Похоже, что подобный экстрим путешественника для него дело привычное. Под стук колес с Валерием Гергиевым удалось пообщаться обозревателю "Известий" Марии Бабаловой.
вопрос: Валерий Абисалович, зачем вы сами себя обрекаете на такой чудовищный режим?
ответ: Мне кажется, что иногда подобное расписание дает хороший результат. Например, в рамках Пасхального фестиваля мы проехали комфортабельным поездом по пяти волжским городам. Поезд нас мог даже подождать, чтобы 250 человек могли не забрасывать в рот в спешке бутерброды после концерта, да еще после второго. Спасибо нашим друзьям из РЖД, которые смогли организовать для нас такое турне. Это было здорово. Даже в таком жестком расписании был свой комфорт. А внимание к нам людей было искренним. Концерты посетили те, кто действительно не хотел пропустить это особое событие в жизни городов - Нижнего Новгорода, Ульяновска или Самары. И мы постарались - играли, безусловно, хорошо.
А вот вчерашний день был очень сложным. Вчера мы должны были прилететь в двенадцать - а прилетели в три. Автобусы должны были ехать час - а ехали два; в отеле думал, что пробуду часа четыре - а пробыл полчаса или даже меньше. Мне часто не хватает мужества что-то отменить. Но, конечно, что-то отпадет. Теперь уже наступило время шлифовать самородок под названием "Мариинский театр", который когда-то своим появлением удивил мир. Сегодня его надо огранить и дать лучшим граням возможность сверкать.
в: У вас никогда не возникало желания сказать: "Стоп, беру паузу"?
о: В действительности я делал это не раз и не два. Бывало, я даже сейчас не понимаю, как это получалось, когда после какого-нибудь выступления я мог три дня принадлежать только себе. Отдыхать, проводить время с семьей, с друзьями - в Лондоне или на озерах в Финляндии.
в: А почему вы не показываете стране и миру свою красавицу-жену?
о: Разве? Во-первых, дети растут. Во-вторых, моя мама не очень хорошо себя чувствует, и я не могу оставить ее одну. К тому же я летаю на день сюда, на два туда и мучить жену и детей этими перелетами я не хочу. Хватит того, что я сам мучаюсь.
в: Ваши дети пойдут по вашим стопам?
о: Не знаю. Заставлять их, безусловно, никто не будет.
в: А чем они сейчас увлекаются?
о: Шахматами. Станут как Каспаров.
в: Сегодня у вас есть настоящие друзья, те люди, которым ничего не нужно от знаменитого Валерия Гергиева?
о: К счастью, еще есть люди, которым от меня ничего не нужно. Кроме того, чтобы я был здоров. А если кому-то из них и хочется хотя бы раз в год услышать оркестр Мариинского театра, так это вполне естественно. На самом деле многие любят музыку, не подозревая об этом. Они с удивлением открывают для себя фантастическую силу воздействия какой-нибудь партитуры Чайковского или даже Стравинского. И запоминают подобные вещи на всю жизнь.
в: А много своих собственных выступлений вы запомнили на всю жизнь?
о: Много. Например, "Война и мир" в Хельсинки. Финляндия впервые услышала эту оперу Прокофьева в полном составе. Мы выезжали в 91-м году и считали это большим событием для нас. Тогда подобные вещи были очень важны для нас - мы нуждались в подобных раздражителях. Событием стала в 1989 году в Цюрихе и Гамбурге наша "Хованщина". Фантастически пели Ольга Бородина, Владимир Галузин, Константин Плужников. И я был почти на двадцать лет моложе... Помню, мы тогда этой "Хованщиной" в уникальных декорациях Федоровского по немцам хорошо ударили. И у нас, и у них был шок. У нас - оттого, что не только в России эта опера звучит так потрясающе, а у них - потому что они вообще не представляли, какой грандиозной может быть русская опера. Тогдашний интендант Гамбургского театра Петер Ружичка мне сказал: "Потрясающе! Когда я увидел на сцене Красную площадь, подумал, что сейчас прилетит наш Матиас Руст". Мне кажется, что "Пиковая дама" и "Хованщина" - это совершенно особые оперы для Мариинского театра. И в этом году свой фестиваль "Звезды белых ночей" 18 мая мы откроем именно "Хованщиной".
в: Насколько нынешние "Белые ночи" будут звездными?
о: Замечательный бас Рене Пане выступит в "Доне Карлосе", а не менее замечательный баритон Томас Хемпсон даст сольный концерт в нашем новом зале. Мария Гулегина споет Тоску, Владимир Галузин - Игрока и в "Паяцах". Кажется, никого не забыл... А ныне фантастически знаменитая и востребованная во всем мире, но наша Анна Нетребко выступит на фестивале четыре раза - не меньше, чем в Зальцбурге. Я говорю об этом совершенно спокойным тоном, потому что, когда я пришел руководить, когда меня выбрали руководить театром, я резко давал дорогу молодым - режиссерам, певцам. Это принесло свои плоды. Сегодня, я думаю, лучшие молодые голоса прослушиваются сначала у западных агентов, а потом у Валерия Абисаловича. Поэтому многие считают Мариинский театр лучшим в стране.
в: И потенциально самой большой строительной площадкой из всех театральных...
о: Я не настолько ввергнут, как кажется, в процесс строительства Мариинки-2. Просто в нашей стране никогда не проводили международных конкурсов на лучший театральный проект, то есть мы в этом деле пионеры. Поэтому возможны эксцессы. В какой-то степени все министры и иные чиновники хотят для театра самого лучшего, но
в: Хотели как лучше, получилось как всегда?
о: Нет, пока вообще еще ничего не получилось. Работа с французским архитектором Домеником Перро оказалась маленьким испытанием. Но раз провели международный конкурс по всем правилам, раз пригласили авторитетное жюри, надо попытаться доиграть эту партию по правилам до конца. Ведь тогда собрали весьма известных архитекторов - как наших, так и западных. Я даже не пошел на обсуждение, чтобы ни на кого не влиять. Активное участие тогда принимал Юрий Молчанов, нынешний вице-губернатор. И у людей возникло убеждение, что проект Перро - действительно лучший, он наиболее красиво смотрелся, и представление проекта, которое сделал сам Перро, тоже обещало чудо... Представьте: белые ночи - и театр с просвечивающим золотым куполом. Оно, может быть, еще так и будет.
в: Вы продолжаете поддерживать проект Перро?
о: Я знаю, что Мариинскому театру жизненно необходим огромный комплекс. Поэтому и возник, как птица Феникс, из пепла сгоревших театральных складов наш концертный зал - Мариинка-3. Лишь один олигарх, с которым я говорил, - он приехал в Голландию в составе государственной делегации вместе с нашим президентом по приглашению голландской королевы - на конкретную просьбу поддержать строительство концертного зала ответил отказом. Все остальные, к кому я обращался, помогали. Все. Кто-то больше, кто-то меньше, но помогали. А тот олигарх сказал мне, причем мы стояли в десяти метрах от высших лиц: "Да нет, мы вообще стройкам не помогаем, у нас нет такого - помогать строить... Ты, наверное, сам поджег, а теперь ходишь и со всех собираешь миллионы". Вот так в современной России произошел разлад между двумя весьма известными людьми. А лучший концертный зал мы все равно построили.
в: Как получилось, что чиновники до сих пор не приняли Мариинку-3?
о: Нет, они одобрили. Просто у нас выстроена такая длинная цепочка... Здесь все не так просто. Иногда получить бумажку гораздо сложнее, чем построить зал, это я уже точно знаю.
в: С Мариинского театра чиновники когда-нибудь просили "откаты"?
о: У меня лично нет. Хотя, читая по глазам, я мог бы сказать очень многое. Я не думаю, что любой руководитель любого крупного учреждения в России, да еще которое что-то строит, гордо и честно ответит на этот вопрос. Поэтому главное, наверное, еще впереди... В концертный зал была вложена огромная часть небюджетных средств, над которыми не так много надзирателей. А вот с бюджетом, когда начнется строительство Мариинки-2, а следом и реконструкция исторического здания Мариинского театра, думаю, будет непросто.
в: Вы хотите все вопросы мгновенно решать, а чиновники резину тянут. Раздражают вас, наверное, безумно?
о: Не все. Есть чиновники, которые работают по схожему с моим сценарию. Я знаю, что очень крупные вопросы решают вполне оперативно Греф, Кудрин. И должен сказать, что этот состав правительства и наш президент много сделали для нашей культуры. Но, распределяя президентские гранты, совершенно упустили то обстоятельство, что театр - такой, как Большой или Мариинский, где работают свыше двух тысяч человек в каждом и дается по шесть-семь спектаклей в неделю, - и симфонический оркестр, в котором 150 человек и, как правило, в среднем два-три выступления за неделю, - это две огромные разницы. И приводить их к общему знаменателю было громадной ошибкой. Как распределяли? Почему не посоветовались? Наверное, был бы очень трудный, жесткий разговор. Руководители оркестров говорили бы, что их коллективы - лучшие. Но сегодня очень трудно утверждать, что какой-либо оркестр из тех, что получили эти гранты, лучше оркестра Мариинского театра.
в: И как теперь исправить этот системный сбой?
о: Об этом должны побеспокоиться министр культуры Александр Соколов и глава Роскультуры Михаил Швыдкой. Чтобы поддерживать лучших из лучших, а не всех подряд. Страна в годы разрухи, в 90-е, организовала 40 новых оркестров в Москве. И еще 15 на всякий случай в Петербурге. Погромив ради этого 5 лучших коллективов. И что, теперь всем надо помогать? Мне кажется, надо думать о лидерах, о национальных культурных брендах. Если мы хотим быть передовой, лидирующей державой в плане оперно-балетного театра, Большой и Мариинский должны это делать вместе. Я никого не хочу ругать, просто хочу сказать, что было два великих коллектива - и останется два.
в: "Большой и Мариинский вместе" - что это значит?
о: То, что у нас есть сотрудничество...
в: И в чем оно заключается? В лондонском "дерби", которое устроили два российских театра прошлым летом?
о: Да не было никакого дерби. Было мое решение исполнять в Лондоне только Шостаковича. А Лилиан Хоххаузер, устроительница наших гастролей - ей за 80, но она полна жизненной энергии, бегает по лестницам Covent Garden, как балеринка, и очень неплохо считает деньги, - быстро вычислила, что на Шостаковиче можно не заработать миллион, а потерять. Она раз, второй, третий постаралась меня разубедить в моей затее. Все говорила: "Я очень хорошо помню Дмитрия Дмитриевича, мы его принимали, это был замечательный человек, но позвольте, а как насчет "Лебединого озера"?". Я не поддался. Сказал ей, что я уже объявил программу, а менять свои решения я не люблю. Поэтому "Лебединое озеро" и "Борис Годунов" в придачу все-таки приехали в Лондон - только не наши, а Большого театра. Никакой другой интриги там не было.
в: Тогда в чем же все-таки сотрудничество?
о: Наши спектакли сравнивают. Скажем, у нас был "Огненный орел", потом он появился в Большом; у нас "Мазепа", а потом в Москве. Точно так же было и с "Войной и миром". Но бывает и наоборот. Вот в Большом театре появилась "Волшебная флейта", и у нас, наверное, тоже будет...
о: Вы хотите сказать, что у Большого и Мариинского одна дорога?
в: Очень во многом. Я готов возглавить движение за то, чтобы превратить эти два театра в самые мощные в мире. Я едва ли не месяцами живу в нью-йорках и зальцбургах. Естественно, я же не только дирижирую. Смотрю по сторонам, хожу, думаю. Когда я впервые приехал в Зальцбург лет двенадцать назад, меня еще никто не знал. Первая мысль, которая у меня возникла: как это у них так все здорово получается? Вторая: а мы так сможем? Вот я уже давно этим занимаюсь и готов продолжать, даже возглавлять это движение. Вот в политике, например, я себя не вижу. Хотя, наверное, руководил бы так же министерствами, республикой - чем угодно, как руковожу театрами. Но это не мое. А вот подобным продвижением я готов заниматься, и даже им руководить. У меня есть опыт. Я начинал свою карьеру еще мальчишкой с прямых разговоров с Бернстайном, с Караяном. Питер Устинов был патроном Мариинского театра, а Шолти - просто моим опекуном. И разговаривал я с этими великими людьми не о том, как перед оркестром руками махать. Они меня очень многому в жизни научили. Основная задача - превратить наши возможности в какой-то мировой класс. Или хотя бы в бизнес-класс. А лучше - в первый класс. Я не хочу делать на берегах Невы копию Metropolitan Opera. Пусть у нас будет свой ответ американцам и всему миру.
