Поэт-песенник и драматург Юрий Энтин начинал в свое время школьным учителем истории. Но случилось так, что его дар писать смешные стихи оказался замеченным создателями мультиков и детского кино.
Прощай, машина и холодильник!
- Юрий Сергеевич, вы живете на два дома. В том смысле, что часть жизни проходит на даче, а другая - на Смоленской площади, в квартире, превращенной в офис...
- Вот уж нет! Никакой это не офис, а вполне нормальная квартира, разве что несколько перегруженная музыкальной аппаратурой. У меня была четырехкомнатная - на Фрунзенской набережной, но сын женился, и мы отдали две комнаты ему и себе взяли две. Я оказался в очень хорошей квартире, все окна которой выходили прямо на Садовое кольцо. И уже внутри своего дома поменялся потом на эту - меньшую, зато более тихую.
- Очень любите Садовое кольцо?
- Откровенно говоря, не очень. Вот Фрунзенскую по-настоящему любил, тем более что в нашем бывшем доме жила интересная публика, в том числе Лев Константинович Дуров. Место замечательное.
Когда-то я спросил супругу, где бы в идеале она хотела жить, и получил ответ: "Напротив Нескучного сада". Мы поселились напротив Нескучного сада.
Еще жена мечтала, чтобы из окон был виден белый пароходик, курсирующий по реке. Был и пароходик, его было видно из окна. Но потом вот поменялись...
Может быть, расположение нашей нынешней квартиры когда-то и считалось удачным, но нынче Садовое кольцо превратилось в сплошной поток машин. Кроме того, в доме расположена станция метро "Смоленская", это, можно сказать, самый центр Москвы, модное "показательное" место, от которого постоянно эвакуируют машины. Дом может гордиться тем, что его без конца показывают в сводках происшествий на ТВ. У меня, например, два раза от дома уводили машину. В первый раз, я должен был везти на дачу холодильник. Поставил машину, а пока спускал на лифте холодильник, она исчезла. Начал метаться в поисках машины - украли и холодильник...
Великолепная семерка
- Вас называют детским поэтом. Между тем известно, что, к примеру, Чуковский и Михалков морщились, когда их называли детскими поэтами и писателями. А вы, напротив, гордитесь.
- У каждого человека своя миссия в жизни. Я вот в один прекрасный день вдруг осознал, что если сам не стану заниматься проблемами наших мальчишек и девчонок, то ими никто не будет заниматься. Возможно, в этой нахальной мысли меня укрепил такой простой факт: из ста популярных детских песен, отобранных Министерством образования, которые все время переиздают, 80 оказались моими. 20 не мои - русские народные. Плюс "В лесу родилась елочка".
- Есть ощущение, что последняя детская песня, которая вышла и широко прозвучала, была написана в середине 90-х. А что случилось потом?
- Потом наступил "мертвый сезон". Почти полностью исчезли мультики с песнями и музыкальные кинофильмы, были расформированы многие песенные детские коллективы. В частности, хор под управлением Виктора Попова. Стало понятно, что на этом завершилась не только моя карьера, но возникли проблемы и у композиторов, с которыми я постоянно работал: Евгения Крылатова, Геннадия Гладкова, Владимира Шаинского, Алексея Рыбникова, Максима Дунаевского, Марка Минкова, Давида Тухманова. Это семь композиторов, которыми и была создана детская песня в 70-80-е. Ее начало - "Бременские музыканты" и "Антошка". Потом уже пошли "Чунга-Чанга" и другие.
- Каждая ваша песня становилась чрезвычайно популярной. Можете поделиться формулой создания шлягера?
- Клянусь, никогда не пытался специально написать шлягер или, как сейчас говорят, хит. Просто добросовестно создавал мультяшный образ. Ну, например: "Я - Водяной, я - Водяной, никто не водится со мной. Внутри меня водица. Ну, что с таким водиться?".
Придумал образ, потому что режиссер сказал: "Водяной не прописан в сценарии, придай ему характер". Примерно также было с охранниками ("Ох, рано встает Охрана").
К этому можно прибавить, что я всегда стремился удовлетворить требования режиссера, который самовыражался, снимая свое кино. Да и работал всегда со своими любимыми композиторами - "могучей кучкой", создавшей всю отечественную детскую песню. Вот вам и формула шлягера.
Эти композиторы и еще несколько избрали в свое время Геннадия Гладкова секретарем Союза композиторов, который отвечал за "третье направление".
Похвальное слово соавторам
- Что за направление такое?
- Это композиторы, которые обязательно закончили Московскую консерваторию, все они - либо профессора, либо преподаватели консерватории, все - авторы опер, симфоний, балетов. Но при этом сочиняют музыку для кино и даже эстрады. Как, допустим, Максим Дунаевский. Эти люди обладали огромными знаниями и профессионализмом.
Сегодня многие песни, какими бы яркими они ни казались (например, "Зайка моя" - яркая песня), живут не слишком долго. Потому, что профессионал, слушая "Зайку" сразу понимает: ее написал не Гладков и не Дунаевский. Чтобы сочинить долгоживущее произведение, надо, как ни странно, обладать огромным профессиональным багажом. Таким багажом обладает самый образованный из всех композиторов, который при всем том кажется простым и даже простоватым - Владимир Шаинский. Он с отличием закончил консерваторию у блестящего композитора Кара Караева в Баку, который в свою очередь был учеником Шостаковича. Поэтому Шаинский зачастую шутит, что он - внук Шостаковича. Шаинский закончил и Московскую консерваторию - как скрипач...
А Алексей Рыбников был любимым учеником Арама Хачатуряна. С другой стороны, он - пианист, закончил Московскую консерваторию. А свою первую оперу "Багдатский вор" сочинил в шесть лет! Эту оперу услышал Арам Ильич. И Рыбников стал учеником Мастера с шести лет.
- Вы принципиально работаете только с суперпрофессионалами?
- Принципиально. Я восемь лет возглавлял детскую редакцию фирмы "Мелодия". С одной стороны, видел людей, которые уже к моменту нашего знакомства обладали огромными знаниями и воплотили их в продукт. С другой, - не мог не доверять своей интуиции: когда познакомился с Гладковым, он был еще студентом. "Бременские музыканты" - его первое популярное произведение, до этого он сочинял сюиты. А первая популярная вещь Крылатова - песня "Вжик-вжик-вжик, кто на новенького?", которую мы написали вместе.
Так что я чрезвычайно тщательно выбирал соавторов.
Входить в образ лучше, переодевшись
- И все они, наверняка, перебывали у вас в гостях...
- И они у меня, и я - у них. С нашей дружбой связано немало забавных историй. Например, у Максима Дунаевского было семь жен. Он человек - публичный, тем не менее, не скрывает этого факта. Помню, раз я позвонил Максиму, а к трубке подошла девушка, я попросил передать информацию Дунаевскому, но мне показалось, что она как-то легкомысленно отнеслась к моим словам. Тогда я спросил: "А вы кто?" Она ответила: "Я - седьмая жена Максима Исааковича". За этот юмор я ее сразу полюбил.
- Чему научили вас друзья-композиторы?
- Я всегда позиционировал себя, как ироничный поэт, юморист. А благодаря Крылатову написал лирические "Крылатые качели", "Лесной олень", "Прекрасное далеко". Эти песни получили премии, как лучшие песни года.
Алексей Рыбников научил бороться за свое произведение. Он и сам боролся - с правительством, с партией, с судьбой. За "Звезду и Смерть Хоакина Мурьетты" бился десять лет. Потом то же самое было с "Юноной" и "Авось", с "Литургией оглашенных"... Мы с Рыбниковым какое-то время почти не расставались. Я бывал на всех его репетициях.
- Зачем?
- Это ведь я рекомендовал его Марку Захарову. Руководитель Ленкома месяца два сопротивлялся, оттягивая прослушивание. Но я все-таки привел Рыбникова к Захарову на квартиру. Рыбников исполнил свою "Нейтронную бомбу" на стихи Пабло Неруды. А Захаров в тот период готовился к постановке "Звезды и Смерти Хоакина Мурьетты" также на стихи Неруды. После прослушивания в кандидатуре композитора Марк Анатольевич уже ни секунды не сомневался. Так возник творческий альянс Захаров-Рыбников, они стали работать вместе.
- Известно, что Марк Захаров обожает розыгрыши. Удалось ли ему разыграть вас?
- Скорее, наоборот. Однажды, помню, я возлежал в домашнем халате на диване и смотрел телевизор, когда раздался звонок, и Марк Анатольевич сообщал, что говорит с обеда, посвященного премьере "Звезды и Смерти Хоакина Мурьетты". Он сказал: "Я уже поднял рюмку, чтобы произнести тост, но понял, что никак не могу обойтись без тебя". Просил поймать машину и мчаться к нему домой "в чем есть". Приказы генерала исполняются немедленно и без обсуждения: я как был в халате и тапочках, так и приехал. Посмеялись, конечно.
- В вашем семейном альбоме немало фотографий, на которых вы запечатлены в камзолах и прочих экзотических нарядах...
- Не скрою, люблю входить в образ, а это требует переодевания. У меня даже появился собственный стилист!
В детстве мечтал стать артистом балета. Вместе с мамой в войну мы бежали в Оренбург, куда был эвакуирован Кировский театр оперы и балета. Мне тогда было шесть лет, и мама повела меня на "Сказку о Попе и его работнике Балде". У Пушкина есть в финале известные строки: "С первого щелка прыгнул поп до потолка". Артист-поп действительно подскочил почти до самого потолка, а потом и вовсе улетел. На меня это произвело неизгладимое впечатление. Я не понимал, как это сделано, и с тех пор стал скакать перед зеркалом и что-то изображать. Потом начал играть в театре студенческой самодеятельности Московского областного педагогического института имени жены Ленина. Там, еще до Калягина, я ваял образ небезызвестной Тетки Чарлей. Причем сам писал к спектаклям песни и сам их исполнял.
Вжик-вжик - и отразил!
- Эти актерские навыки в дальнейшем как-то пригодились?
- Определенно, пригодились. Когда придумываю образ, я должен в него "влезть", сыграть его. Когда писал песню о "Водяном", то сидел в ванной. Рядом на табуретке лежал листок бумаги... Написал песню за десять минут. А виной всему - режиссер Гари Бардин. Когда я стал приставать к нему с вопросами о том, каков наш Водяной, Гари Яковлевич начал отделываться такими советами: "Войди по Станиславскому в образ, сыграй его, представь..." Станиславский просил себя помещать в предлагаемые обстоятельства. Я тогда жил в маленькой квартире в Чертанове, в десятиметровой комнате. Ванна была единственным водоемом... А "Вжик-вжик" написал, проскакав перед зеркалом с "рапирой". Тут я не столько перевоплощался в маркиза, сколько в Андрея Миронова, которого очень любил. Мне надо было написать песню за три дня. Причем, сказали, что принимать ее будет не партбюро, не редактор, а лично Андрей. Я очень боялся. Андрей поначалу отнесся ко мне сурово. Сказал, что стихи легкомысленные: "Вы написали так, как будто не прочитали сценарий до конца. А вы в курсе, что мой герой в конце погибает? Это же надо как-то отразить".
Я пошел на кухню и быстренько отразил, дописав куплет: "На опасных поворотах трудно нам как на войне. И, быть может, скоро кто-то пропоет и обо мне..." Тут Андрей меня расцеловал, признав во мне поэта. И заявил, что вот теперь это стало объемным, серьезным произведением.
- Вы всегда так ироничны в профессии?
- И не только в профессии. Несколько лет назад накануне серьезной операции, которая могла закончиться чем угодно, я предложил устроить в больнице концерт, почитать собственные стихи на медицинские темы. Врачи хохотали как ненормальные.
Нет, не забуду я больницу,
И в ней веселое житье.
Вы так кололи ягодицу,
Что сердце тронули мое...
Ирония - спасительная штука. Хотя, конечно, злая ирония может разъедать организм.
- Чьи картины украшают стены квартиры?
- Моего сына: он пишет для спальни в одном стиле, для гостиной - в другом. Сын заканчивал вуз как фотограф. Однажды Скобцева и Бондарчук вернулись из Америки, пришли в гости к Ливанову и что-то азартно рассказывали, а сын их снимал. И эту съемку сделал, как фильм. В итоге Бондарчук пригласил его в свою группу.
Его величество шкаф
- Кто главный в доме - жена или вы?
- Интерьер квартиры создавала моя жена Марина. Считаю ее выдающимся дизайнером домашнего плана. Она меня однажды потрясла: мы приехали в необыкновенно красивое место, где я должен был работать, причем мне пообещали предоставить царские апартаменты. И действительно предоставили огромный домище. Но вместо комнаты там был... конференц-зал на 200 квадратных метров. Не то, что жить - работать было неуютно. Но Марина быстро сообразила из тех предметов, которые мы привезли с собой, из каких-то коробок и книг импровизированные перегородки. В зале возникли уютные уголки, и он стал пригодным для относительно нормального проживания.
А как-то раз мы жили в квартире Тухманова, пока он был в Кельне, и одна дама захотела купить его квартиру. Но, посмотрев, решила, что она ей не подходит. Через некоторое время квартира претерпела ремонт под чутким руководством моей жены и стала такой теплой, что когда эта дама снова оказалась в ней, то даже не поняла, что уже была в этих стенах. Она захотела ее купить, но Тухманов вернулся к тому времени и уже сам не захотел с ней расставаться.
Жена тонко чувствует цвет, умеет придать общий уют апартаментам. А я принимаю участие в создании деталей и "пятен". Вот, например, старинный шкаф, который я специально купил для этой комнаты. Согласитесь: в нем есть некая духовность, и даже ответственность. В такой шкаф нельзя положить какую-нибудь ерунду!
Елена Булова
http://www.moskv.ru/
Док. 526334
Перв. публик.: 01.05.08
Последн. ред.: 26.11.08
Число обращений: 71
Энтин Юрий Сергеевич
|
