2006 год. 15 июня. Этот файл начинается с повторения трех дней 15- 16-го предыдущего. Здесь вставки, которые были сделаны позже.
Очень важное: директор библио-глобус: Есенькин Борис Семенович. Его телеыоны 625 48 22 : Марина Георгиевна 781 19 о2
15 июня, четверг. Очередной вне привычного для всех расписания - последний четверг месяца ученый совет. Все обычно, довольно рутинно, мне показалось умно, но без полета прочел Слово о Киреевском Александр Зимин. Параллельно пили чай с бутербродами и голосовали на должность наших преподавателей. В том числе было много кандидатур по нашей кафедре: Лобанов, Костров - профессор, Михайлов, Агаев, Королев - доцента. Л.М. - на должность заведующего кафедрой. Здесь, при подобных голосованиях, действует звание молчаливое соглашение нейтралитета, все понимают время, когда работа - это все и понимают, что оружие голосования это инструмент обоюдоострый. Результаты были замечательно однообразны - ни протии кого не было ни одного голоса, все "за". Расстроила меня только внутренняя политика ректора, БНТ, которую он объявил. Здесь опять любовь к авторитетам и мысли о своем внедрении в иную среду. Опять о некой помощи со стороны, опять попытка привлечь к институту Союзы писателей. В сентябре собираются созвать конференцию, с участием всех союзов. Я-то помню, что все союзы только и думают о возвращение института под их державную и нищую руку. Судя по всему, БНТу очень нравятся многочисленные совещания и собрания. Рассказал о своей встрече с В.Бавыхиным (?), потом о собрании ректоров, на котором выступал и Путин. Это было интересно, потому что еще делал доклад и Садовничий. Все это очень корреспондируется, как сейчас говорят, с вчерашним утренним разговором с моим соседом-профессором. Сюда бы сведения. На ученом совете пришла в голову мысль, что институт, его глобальные интересы от меня отчалили, надо заниматься учениками и самим собой. После совета была Лариса Ягункова, мы говорили с ней о Горьком, сказать мне кроме самых общих слов мне о нем нечего.
Домой шел по бывшей улице Горького и зашел в "Москву". С большим трудом разглядел на полке, отмаркированнй буквой "Е" среди обоих Ерофеевых свою книжечку. Наверное, мой звонок Н.Л. с просьбой обратиться к ее приятельнице директору "Москвы" поставить мою книжку получше, был напрасным. На авансцене рынка совсем другие книги, которые, думаю не являются литературой.
Вот что я начитал за сегодня.
Сергеева Аврора, 1988, Москва
Нет. К сожалению. Благие намерения описать военное время, эвакуацию. Но! Очень не в порядке язык и нет ощущения правды и изменчивости мира: деревенское окно в войну затянуто полиэтиленом. Много неправды, не собранный сюжет. Решительное "Нет"
С.Есин. 15.06.06
Вишневская Анастасия, 1987, Санкт-Петербург
+. Хорошо держит тон, спокойное, умное письмо. Девочку интересуют не картина жизни ,а и комментарии к ней. Между прозой и публицистикой. Судя по некоторым высказываниям в тексте - дочь рабочих. Это вызывает у меня сочувствие. Отказывать оснований нет. Пусть пробует. +
С.Есин. 15.06.06
Вечером из Парижа звонил Толя Ливри. Потерял со мною связь и не хочет теряться. Всех мои перипетии знает. Попутно немножко жаловался на Славу Огрызко, который внезапно и немотивированно прекратил с ним связь. Ну, чего здесь сказать? Огрызко есть Огрызко. Несколько дней назад Олеся Николаева говорила мне о некой, не читанной мною, статье Огрызко, в которой он, с присущей ему манерой собирателя слухов и тайного завистника любому литературному успеху, ответил на присуждение Николаевой премии. Причем, видимо, воспользовался здесь как материалом цитатами из моих Дневников, я полагаю вне контекста, потому что наши отношения много раз менялись в зависимости только от отношения к студентам и моего видения учебного процесса. Как, впрочем, менялась и сама Олеся Александровна и менялся я сам вместе со своим отношением к людям. Олеся Александровна мне попеняла по поводу этой публикации Огрызко с моими инвективами из Дневника. Я подумал о нечистоплотности редакторе "Советской России": со мною в ссоре, о Дневниках, в зависимости от конъюнктуры, отзывается плохо, а везде цитирует. Хороша птица!
16 июня, пятница. Читаю абитуриентов уже с ненавистью. Такая бездна, в принципе усередненного материала. Даже когда я хвалю, так мало настоящих первоклассных надежд.
Гарипова Асия, 1986, Татарстан
+. Головная, сухая, с усредненным языком проза. Некие алгебраические задачи, впрочем, успешно решаемые. Одна из таких задачек - фантастика: любовь с инопланетянами. Вопрос не в том, чтобы взять, а наоборот... Но здесь - как распорядится Бог и Случай.
С.Есин. 16.06.06
КалининаНаталья, 1982, Юрьев-Польский
Проще пареной репы - отказать, тем более, что название, казалось бы, говорит за себя: "Крик души или Маленькое чудовище". Однако все не так просто. Центр повести - это дневник "чудовища", которое было изнасиловано с согласия матери отцом и жестоко отомстило. Картины убийств и "расчлененка". Здесь же два огромных комментария: один - рассуждения о любви, другой - о смертной казни и терроризме. Какое-то во всем новое веяние в литературе: документ и вымысел. Язык плотный, хороший. Аб.24 года. Вполне ли она здорова? Но не в этом дело. "Да"
С.Есин. 16.06.06
Клюева Анастасия, 1989, Москва
Нет. Как надоело это однообразно-рассчитанное письмо, с правильно расставленными словами, со скудным смыслом. Это все так далеко от нашей жизни, даже имена какие-то вымышленные. Все крутится вокруг собственной нездоровой рефлексии. Нет
С.Есин. 16.06.06
Цорин Николай, 1988, Моск.обл.
+.Да. Прелестные страницы ("Птенец") о 5-летнем мальчике, упорно хотящем летать, а вот второй отрывок с драконами, видениями, карликами значительно хуже. Много путаного.
С.Есин.16.06.06
Семина Анастасия, 1987, Москва
+ + +. Без претензий. Прочел от начала до конца. Интересно: молодежь, дневник девочки, которая, оказывается, больна СПИДом. Ясная, выразительная форма, социальный фон. Хорошо компонует эпизоды. Простой, выразительный язык. В будущем еще много напишет.
С.Есин 16.06.06
Байдикова Александра, 1986, Бронницы
+. Да. Пожалуй, можно принять первый рассказ "Мечтатели", потом цепь сюжетов, основа некоторых - видения, наркотические сны, психическое нездоровье. Все напоминает плохо и не талантливо воспринятую фантастическую прозу, здесь же Борроуз и американцы 70-х. Куда эту прозу потом девать, не представляю. Установка на шедевры и исключительность, но, как говорит Антонов, придерживаясь масштабов Лицея и наших подготовительных курсов, "может писать живо". Да.
С.Есин. 16.06.06
Ну, уж я себя запустил, так запустил! Был у Эллы Ивановны зубного врача, пародантоз у меня, оказывается, цветет. Что-то Элла Ивановна мне помазала, перенаправила к даме, которая займется моими деснами и договорились встретится аж 3-го июля. Все уходят в отпуска, я не вижу и надежды. И впереди еще огромная верстка моих дневников. Но, правда, слава Богу, осталось лишь несколько работ абитуриентов.
Вечером ездил своим ходом на метро. в Центр драматургии и режиссуры театр. Мне все больше и больше полюбился общегражданский метод передвижения по Москве. Машину беру только в случаях, когда сразу же надо посетить много мест в одном районе. В Центре играли спектакль, финансирование которого проходило у нас через экспертный совет. Вот уж действительно не зря потраченные деньги. Какой спектакль, какие актеры! Как зажирели и как цинично ведут себя старые носороги ничего почти не отдавая молодежи. А настоящее, дающее энергетику и и мысли искусство только у нее. Играли "Героические деяния и речения доблестных Пантагрюэля и Панурга". Два актера, одного из которого Глеба Подгородинского я уже давно видел и отметил Чацким в Малом театре. Но я рядом с ним другой, просто гений, русской сцены Алексей Дубровский. Большо, в отличии от Алексея, светлый и очень пластичный парень. Что они только на сцене не выделывают, как органично, переходит, с какими поразительными нюансами. Я поклялся себе, что добьюсь для них какой-нибудь премии. Режиссировал спектакль совершенно неизвестный мне видимо тоже молодой Олег Юмов. И после всего этого мы еще говорим о какой-то выдающейся актерской работе у Нееловой в "Шенели" и выдающейся режиссуре Фокина. Если по-настоящему и надо давать кому-то "Золотые маски" то только подобным ребятам. Перед глазами стоят у меня замечательные руки и улыбка Дубровского. Оба парни бравые, оба хороши!
17 июня, суббота. Что сказать, после целого дня чтения лишь двух работ абитуриентов? Как должно быть счастлив писатель нигде не работающий, которому судьба дала на прокорм и ведение своей свободной деятельности. Эта работа, которая, по словам Моэма, является для писателя лучшим наблюдательным пунктом, еще и изматывает писателя, обескровливает его. А может быть, это зависит от человека, от его отношения к обязательствам, которые он на себя взял. Сколько раз я видел у своих знакомых и друзей, даже своих сослуживцев "быстрое", "небрежное" отношение к делу, так выкраивается время для себя, для работы.
Мысли эти возникли у меня после чтения двух материалов в 6-м номере "Нового мира". Это большая статья "Виктора Есипова" "Сановник и поэт. К истории конфликта Пушкин с графом М.С. Воронцовым" и "ВСЕ ТОТ ЖЕ СПОР". Неопубликованное письмо Лидии Чуковской Давиду Самойлову". В первой история вопроса и конфликт, закончившийся высылкой Пушкина из все-таки "культурной" Одессы с ее обществом и оперным театром в глухое Михайловское. Но главное вечная невозможность понять людям, занимающимися разными видами деятельности, друг друга, разные масштабы взглядов, не умение заглянуть в заботы другого. Есть от этой статьи, всецело и полностью, что, наверное, и справедливо, стоящей на стороне Пушкина и некоторый осадок обиды за чиновничество, без которого и жизнь был бы невозможна для "гуманитарных" людей, и деятельность которых тем не менее в судьбах отечества иногда по- другому, но не менее значительна. Справедливы слова Ахматовой, что истории и жизни многих людей упокоились в понятии "век Пушкина", но и труды Потемкина, важны не только в альковной службе, и Воронцов известен не только как "гонитель" Пушкина. Я полагаю, там, за чертой горизонта они скорее, как тени одного времени и близкого масштаба разберутся друг с другом скорее.
Письмо же Л.Чуковской открывает глаза на другого Солженицына, показывает его как иной пример. Сколько, оказывается, к недоброжелательству по отношению к нему примешивалось писательской завести. Человек ощутивший себя гнием, и дотягивающийся до этого звания. Но здесь надо от чего-то отказываться.
Теперь - "улов" за день.
Шкудов Василий, Москва
+ +. Да. Вопрос: допускать или не допускать при чтении решается довольно быстро. Но сразу же пора представить, что делать с абитуриентом дальше, если он станет студентом. Во-первых, у этого хорошо пишущего парня иной, чем у большинства возраст - 22 года и два курса вуза, вызрел... И во-вторых, очень большая концентрация на себе, именно на своем духовном мире. Преимущ.детские картины: мать, детская площадка, детство. Как наваждение - бумага, лист. Характер типа эссеистско-философский, беллетрестический. Вот так и будет писать. Таких ребят уже много. С.Есин. 16.06.06
Морозова Екатерина, 1989, Москва
+. И маленькие рассказики, и сказочки, и абсурдистские штудии, и фантазии - все не ровно. Нет жизненного опыта, что-то изобретает. Понравились люди в зеркалах, ктайцы. +. Да. Но слабовато.
С.Есин. 15.06.06
Печко Светлана, 1978, Москва
+++ Прочел все - это часа четыре-пять, хотя можно было бы этого и не делать, все ясно после первых десяти страниц. Печко С.О. - профессионал, талантливый, умный, разнообразный в письме. Мне лично учить ее нечему. "Долгожданный отпуск" - прекрасное захватывающее сочинение, умный "женский" роман, полный иронии, знания жизни, сегодняшнего дня и понимания мира женщины и мужчины. В семинаре с ней возникнут сложности. Самое место - ВЛК. Естественно + + +. Да. Но лучше не брать
С.Есин.17.06.06
Насибуллина Гульнара, 1988, г.Октябрьский
Нет. + -. Но, скорее всего, категоричное нет. Это изящество стиля, оснащенность лит.образами и именами, эти тонкие, с изысканными чувствами девушки стали общим местом этого набора. Почти все они мило складывают фразы, у всех претензии, у многих место действия: палата для душевнобольных, большинство из них начитанны и составят сильную конкуренцию тем ребятам, которые по-настоящему могли бы стать писателями.
Для моего семинара "нет".
С.Есин.17.06.06
Монастырева Людмила, 1984, Волгоград
Нет. Ни одного слова про сегодняшнюю жизнь. Традиционная филологическая, вернее, проза по филологии. Все гладко, но ничего не трогает. Нет
С.Есин. 17.06.06
18 июня, воскресенье. Утром с С.П. отправились в большую прогулку по нашим полям и тропинкам. Погода хорошая, река полна свежести. Я-то встал уже в шесть утра, и к этом времени и почитал и сделал зарядку. Возле реки, где мы прежде гуляли с собакой, тишина. Даже купальщиков в этом году почти нет. Лишь на той части поля, которая арендована корейцами, кипит работа. У них уже довольно крупные кустики кабачков и капусты.
Рано приехали в Москву. В почтовом ящике вырезка из Коммерсанта", которую мне положил Ашот: умер Давид Никитич Кугультинов. Перед этим, как пишет газета, ушли Расул Гамзатов, Мустай Карим. С этими именами и рухнула многонациональная советская поэзия. Такого больше никогда не повторится. А ведь этих поэтов знала вся страна!
Уже несколько дней хожу с книжкой Гачева в рюкзаке. Все, конечно, я читать не буду, чтобы не продолжать смертельно завидовать, но в цель, то-есть в меня он попал сразу. Почему люди так одинаково иногда начинают думать? Значит есть какая-то объективность в искусстве. Или ее диктуют общие для всех, универсальные навыки. Гачев стр. 3, стр 7-8
19 июня, понедельник. Основное, превратить собственную жизнь во что-то радостное, не хмурится и не гневить Бога своим вечным брюзжанием. Ну, что делать, и у всех жизнь не простая. Утром был опять у зубного врача. Уютная очень немолодая женщина, ловкая и сноровистая, внимательная и профессионально ласковая: зуб называет "зубиком", следит, чтобы пациент отдохнул. Сразу же после врача поехал в университет "Туро" повидаться с Ренатой и только что приехавшей Соней. Они меня одарили замечательной, в металлической коробке рубашкой. Сидели, долго разговаривали о театральной и научной судьбе Сони. Так приятно было видеть эту исступленную заботу матери о будущем дочери. В университете же я и пообедал, бесплатно, как гость. Вот он прекрасный порядок без так называемой демократии: чистота, дисциплина, предельное внимание преподавателей к студентам. И случая быть не может, чтобы кто-нибудь из преподавателей не пришел на заседание кафедры. И - если ты отпросился на час, значит не до конца дня, а на час. Работа здесь называется не время провождением, а работой.
У нас в Лите. тишина. Миша подготовил акт "Передачи-приемки дел и материальных ценностей государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования "Литературный институт имени А.М.Горького" (Приказ 198 от 16 июля 2006 г.). По сути это список того, что я в институте сделал. Смешно было бы мне все это описывать. Сейчас это все лишь пункты и строки в бумагах, за всем этим моя кровь и здоровье. Все делалось с трудом и напряжением. Говорили с БНТ о характере работ абитуриентов, он всегда слушает с огромным вниманием, как бы подзаряжается. Все помнит, имена, фамилии, даты. В этом смысл они очень похожи с С.П. Потом БНТ начал меня расспрашивать почему не делают электропроводу, которую обещали сделать после звонка Эрнста в прошлом году. А потому что с Матвеевым, его любимцем никто не хочет считаться, потому что ему в это надо включатся самому.
Вечером немножко работал над романом. Герой уже обошел театр Пушкина, не нашел окон квартиры Швыдкова, в которые хотел бросить дохлую кошку и вспомнил об Алисе Коонен и Таирове.
По телевизору все время про какие-то очередные убийства и о смене Генерального прокурора. Теперь им стал Чайка. С чувством глубокого удовлетворения наблюдаю за тем, как с паузой в 6 лет снова стали ворошить дело "Трех китов" - беспошлинныая провозка мебели. Пресса говорит, о том, что это дело снова инициировано с подачи президента. С этим же связывается и уход Устинова. Хорошо помню, как С.С. Федотов наставлял своих подчиненных скорее скорее заключать договор в Китае на книжку о гибели "Курска" Генпрокурора. Чего он, собственно, так торопился? Обычная услужливость к начальству?
Пришло письмо от Толи Ливри со стихами. Он также пишет, что ем предстоит какой-то литературный процесс. В его письме есть и такая строчка: "Мне передали из Сорбонны "Новый мир" ( 10-11 номера за прошлый год ) с вашим МАРБУРГОМ, от которого я был в восторге. На новогодней передаче парижского радио Courtoisie, когда речь зашла о современной русской литературе, я говорил о нем".
20 июня, вторник. Сегодня день рождения у Людмилы Михайловны. С утра ходил в магазин покупать ей подарок. Купил с некоторым тайным значением три тефалевых кастрюли. Все время в подтексте стояло: "Мастерица варить кашу". Наварила, теперь посмотрим! Что-то завуалированное я сказал и на вечере, который собрали в зале ученого совета. Еда, как и всегда, была самого лучшего качества, домашняя. Я налегал на рыбу. Довольно демонстративно я сел в конец стола на самое неудобное место. Неподалеку от меня сидели неразлучные коммерческие друзья Ирина Николаевна и Владимир Ефимович. Чтобы их не смущать и не ворошить их недоброжелательность - а я прекрасно понимаю, за что они меня недолюбливают, и правы - я довольно быстро ушел. Почему-то как никогда Зоя Михайловна, моя боевая подруга, говорила самым своим неестественным голосом. Их тостов можно было бы отметить только умницу Олега Кривцун. Он подарил книжку, которая кажется называется: "Искусство поцелуя".
21 июня, среда. Еще две, чуть ли "не самых последних" из работ абитуриентов этого года прочел в метро по дороге в больницу к В.С. К сожалению, работы не слишком удачные.
Онищенко Анна, 1979, Москва
Бесконечный монолог, посвященный себе, любимой и исключительной. К сожалению, эта "песня" не является ничем, кроме частного случая. Другого мира и жизни нет. Огромное количество "красивостей", штампов. Нет писательского зрения и глубины. "Нет".
С.Есин. 21.06.06
Евдокимова Нина, 1987, Челяб.обл.
А проза здесь причем? Очень мило для журналистики в самом начале пути, но очень уж заштампована по мысли. (см .заметки по тексту).
С.Есин. 21.06.06
Данилова Дарья, 1989, Калиниград
Есть несколько ("Игрушечная история", "Исповедь Бабы Яги") очень милых рассказиков, все остальное тонет в восторженной студийной эстетике открытия для себя феномена гладкого литературного письма. Опять, как много раз прежде, появился некий Ангел, опять страдает от неразделенной любви и вулканизирующих желез внутренней секреции девичья душа. "Нет".
С.Есин. 21.06.06
Наконец-то понял, что такое "искусственная фистула" - это похоже вена, которую вытащили из тела и прочистили. По крайней мере, в разговоре В.С., делали операцию под местным наркозом, сказала, что она слышала как врачи говорили, что "вена не идет и ее надо тащить интенсивнее". Возможно, что она уже в четверг приедет домой. 28-го июня ей сделают новую операцию, заглушат старую фистулу. Слава Богу, кажется, заработала фистула новая. Эта очередная, девятая по счету у одно женщины, операция должна стать значительно легче, чем предыдущая. У В.С. поговорили о политике, об радиостанции "Эхо Москвы". В.С. слушает сейчас именно эту станцию вместо еще недавно слушаемой "Свободы". Я покатывался, когда она рассказывала, как Доренко, который сейчас коммунист, вел передачу о вице-спикере Любови Слизка. Особенно хороша здесь была ленинская цитата из "Государства и революции" о том, кто может в России управлять государством.
Естественно, еще до всей этой лакомой политинформации В.С. напоила меня чаем и накормила двумя горячими пирожками, которые она купила к моему приходу в буфете. Я ей привез деньги, которые надо кому-то передать.
В институте начал с того, что вместе с Л.М. попил чаю с большим куском ее вчерашнего именинного торта.
Еще вчера начала разыгрываться довольно странная история с Сережей Гридневым, сегодня она получила свое завершение. Раньше, пока я еще был ректором, я бы ее, эту историю описал как бы по деликатнее, но теперь мое положение изменилось, я получил возможность описывать все наиболее близко к моему собственному видению. Многое также и прояснилось в моем статусе и отношении ко мне ряда людей. Здесь, я полагаю, не только отношение Владимира Ефимовича, который естественно боится моего знание или хотя бы моих предположений относительно его хозяйственных проделок, но и внутреннее недоброжелательство которое я чувствую и со стороны иных персонажей. Собака вряд ли залаяла бы, если бы хозяин не разрешил. Чувства, которые обуревают хозяина, я прекрасно понимаю. Каждого определяет то, с кем он дружит и кто является его заединщиками. Это вполне понятное для многих предисловие.
Сережа Гриднев, который только что получил аттестат за 9 классов и который получает самую маленькую зарплату из всех наших рабочих - 6000 рублей, при официальном прожиточном минимуме в 550, подошел в В.Е. и сказал в своей мальчишеской манере, имея, конечно, в виду, что последний к нему хорошо относится, попросил ему добавить. Тот вроде бы сходил посоветоватся с Людмилой Михайловной. Людмила Михайловна, с которой я сегодня разговаривал, сказала, что Гриднев не платит свою тысячу рублей за общежитие и поэтому, дескать, пусть едет к себе на Дон. С этим В.Е. и пришел к Сереже, который тут же написал заявление об уходе с 1-го июля. Мне конечно жалко команды, которую я с трудом, подбирая определенный баланс всех интересов, создавал, но боюсь дело здесь в другом. Во чтобы то ни стало убрать из института всех людей, которые каким либо образом могли бы меня, хорошо знающего хозяйство и все лазейки, где можно воровать, могли бы меня информировать. Слухи о том, что в общежитии живет много лишних людей, гуляют по институту. Так же как и то, что не все комнаты в гостинице сдаются, как следует. А между тем существуют определенные связи, люди которым не хотелось бы, чтобы от меня исходили определенные импульсы. Л.Мих. не хотелось бы чтобы волна шла на Лыгорева, который при всем прочем ее родственник. Чтобы волна шла в сторону главбуха, которая все это должна, в месте с проректором по социальному развитию, контролировать. Главбух давняя, по детству подруга. Главбух также и подруга администратора гостиницы, которая вообще любила дружить со всеми главными бухгалтерами. Но на этом цепь не заканчивается: Лыгорев сейчас борется за освободившуюся квартиру, и уже получил комнату, за всею освобождающейся площадью внимательно наблюдают и В.Е. и Стояновский. И, естественно, никаких других наблюдателей этим почти сроднившимся людям не нужно. Именно поэтому Лыгарев, которому нужны люди, сказал, что ему не хотелось бы брать Гриднева. Сегодня же мне стало известно и другое высказывание В.Е. Он хотел бы, чтобы из института ушел и Витя Вотинов, через которого могла бы идти какая-нибудь информация. А Витя, между прочем, идеальный работник.
Мне ничего не осталось, как напрячься на несчастья против этих людей.
Но есть и более простая гипотеза. Внутреннее недовольство, как неформальным лидером, мною. Я мешаю, и мне мстят за то, что сами раскрылись во время выборов ректоров. Ушел, как явный конкурент и крепкий специалист, Толкачев. Институт теряет доктора. Уходит, конечно, не только как человек недовольный своим заведующим кафедрой, но и как человек во время выборов написавший убийственную статью, касающуюся в первую очередь Михаила Стояновского, Алексей Лисунов. Вместо него, великолепного специалиста по Пушкину и ученику покойного Ермилова., Ю.И. Минералов берет Светлану Молчанову. Вместо кандидата филологии берет кандидата искусствоведения. Меня пока тронуть нельзя, но надо выкорчевать всех, кто каким либо образом связан со мною.
Я не знаю, кто инициатор всех этих движений, но тень падает на ректора.
Теперь о завершении Гридневского дело. Еще никого так быстро не увольняли из института. В течении суток на него подписали приказ и заставили заполнить "бегунок". Вдруг передумает!
В три часа провели очень интересную защиту, которую пришлось в отсутствии Андрея Михайловича вести мне. Это было особенно для меня трудно, потому что это - проза. Два диплома получили "отличие". Это, во первых, гражданка Кореи Хан Хан На. Она впервые именно с русского, а не с японского, как очень давно и не с английского, что случалась позже, а именно с языка первоисточника, с русского перевела "Алые паруса" Александра Грина. Для меня это было особенно приятно, потому что здесь я увидел тенденцию. Еще несколько лет назад у нас какой-то парень-кореец перевел с языка первоисточника Горьковскую пьесу. Вот оно влияние Литинститута на мировую культуру. Кстати, "красный цвет" для корейцев цвет тревоги, врага, битвы. Хан Хан На перевела название пьесы, как "Красный свет парусов". Здесь все, кроме самого качества перевода, о котором знают лишь рецензенты, очевидно.
Второй отличник это Валерий Халяпин. Он ученик Седых, но стихи не стали основным в его дипломе. Это книга умного и интересного писателя, где многое сплавлено: разный опыт и воображение. Подробность: этот русский парень живет в Литве, учится у нас, преподает английский язык для маленьких китайцев в Гонконге. По этой работе был небольшой спор, слишком уж парень умный, не космополит ли. Я привел характеристику Николая 1 Пушкину - умнейший человек в России.
Вечером собирался на "Рюи Блаза" во МХАт, но Максим со мною не пошел, да и устав. Позволил себе забытое удовольствие: пил пиво у Альберта Дмитриевича и ел креветок. Говорили о футболе и институтских делах Ничего подобного, чтобы не попасть в зависимость, я не позволял себе все то время, пока был ректором. Очень было вкусно. До Охотного ряда шел пешком.
Сегодня же ребята-шофера рассказали мне еще интересную историю. Под вечер прибегает Вл,Ефим. Пропал шланг. Крик: "Это вы утащили к себе на дачу или утащили на дачу к Есину". Шофера, которые как бывшие собутыльники, относятся к нему по простому, послали его очень далеко. Через двадцать минут выяснилось, что поливочный шланг взял один из киргизов, который живет в институтской столярке.
22 июня, четверг. Утром ездил в посольство, к Елене Калистратовой. Она готовит некий подарок к очередному, так любящему гостей и публичность, празднику - на этот раз это уход на пенсию, Рексусу. Это будет перекидной календарь с фотографиями разных "деятелей". Каждый месяц представляет какой-нибудь деятель: то Горбачев, то, на этот раз, Есин. Лена откопала где-то славные фотографии. Рексус в поварском колпаке, а Есин робко притулился к его плечу. Лена рассказала, что в посольстве сейчас иной стиль, культурой занимаются меньше. Ничего в этом удивительного нет, видимо это мировая тенденция, и у нас культура в общественном смысле зтухает, становится площе и все с упором на песни и танцы. Подарил Лене "Марбург", надежд, что она роман прочтет мало.
В три началась защит дипломов. В отсутствии А.М.Туркова, пришлось вести мне. Еще до этого Надежда Васильевна расстроила меня разговором со Стояновским. На этот раз его взволновал расчет часов для наших преподавателей. Немного, оказывается, не хватает у Рейна, немного у Рекемчука, а у меня переработка, о которой объявляли на ученом совете. Она, оказывается, может быть у Минералова, Горшкова и Гусева, а у Есина нет. А ведь в прошлом и позапрошлом году считал все тот же Стояновский. Надежда Васильевна это Стояновскому напомнила, Хотел бы посмотреть, если Кострову, Рейну и Рекемчуку уменьшат зарплату. Особенно на фоне того повышения, которое немедленно по смене режима организовали себе начальники. Как хорошо живется маленькой группке "олигархов", когда есть против кого бороться. Но мистический туман рассеивается. Где тот РУБОП, о котором М.Ю. намекнул на собрании.
После этих, так взволновавших мегня, разговоров мне передали письмо Геннадия Завеева. Это меня немножко успокоило. Ни БНТ с молчаливого согласия которого ведутся, наверное, эти акции, а может быть даже и не с молчаливого... ни Миши Стояновскому, ни другим важным в нашем институте господам таких писем никогда не получать.
Дорогой Сергей Николаевич!
Пролистал ваш "дневник" и единым махом прочёл "Марбург".
С дневником поступил, уж извините, как с булкой с изюмом, но его так и надо читать, иначе его надо самому прожить. И сразу выковырял много изюмин: чудный диалог с B.C. Розовым, встречи с В.Г. Распутиным в Иркутске, и прочее и прочее. Приятно было встретить однокашников по филфаку: Лёшу Зверева, с которым были дружны и куролесили вместе, Борю Василевского.
Но какой же вы трудяга и невероятной энергии человек - но и вседневные заботы претворяете в литературу! С удовольствием наблюдал за вашей круглосуточной и всечасной работой, и в записях, и в проговорах. Ещё в Китае по ассоциации с этим вспомнилось мне моё самовнушение:
Пени оставь на препоны, дела,
Беды, болезни, лишенья,
Наши дела будто сажа бела,
Думай ты лишь о свершенье.
Так у Петрония старый поэт
Не помышлял об отсрочке,
Гибнет корабль в урагане, но нет:
"Дайте закончить мне строчку!".
О "Марбурге" много можно говорить, но вы и сами всё знаете. И всё же каков вы Павлин Павлинович: открытая конструкция, един в трёх лицах, позволяете себе всё - вплоть до голой публицистики. Но каков напор, какая упругость текста, а лирический лейтмотив просто мощно захватывает. А само "сопряжение далековатых понятий" - Ломоносов и Пастернак, поданное, правда, самой историей, но как глубоко развитое. Замечательный роман о любви, о России, о литературе, то есть опять-таки о любви. А концовка! Вот кончил, так кончил! - простите за вульгаризм.
Вот, как-то заполнил нехватку общения с вами. Спасибо. Г. Зарев
Защищалось восемь человек, студенты Балашова, одна студентка Приставкина - Людмила Ильина. Последней, Ильиной не помог даже почти восторженный отзыв А.Е. Рекемчука. Приставкин с Рекемчуком дружат, что естественно. Встала Т.А.Архипова и все надежды похоронила. Было два диплома с отличием. У студентки Инны Люциановны - Людмилы Крищенко и одна диковатая студентка Э.Балашова - Светлана Игнатова. Здесь очень занятные стихи, а у Крищенко очень милая, умная пьеса. Очень хорошо, без демагогии, а по существу выступали на защите наши молодые кандидаты наук: Игорь Болычев, Сергей Казначеев и не кандидат, но специалист Сережа Арутюнов и, как всегда Анита Борисовна Можаева. Всегда можно узнать рецензию или отзыв человека всей своей жизнью погруженного в литературу. Почему-то на защите не было Карпушкиной, а ее рецензия была школьной, формальной и неубедительной. Мне пришлось довольно много говорить по каждому диплому, кажется, у меня это получилось. Традицию "последнего урока", которую ввел А.М.Турков я, по возможности, свято блюду. Конечно, я знаю что-то иное, нежели он и внешне все звучит убедительно, но отчетливо сознаю, что до Туркова, конечно, не дотягиваю.
Внезапно из больницы приехала В.С. Слава Богу, кажется, искусственная фистула у нее пошла, значит, можно скоро будет перекрыть старую и тогда посмотрим, возможно лучше будет с рукой. Следующую операцию назначили на 28 июня.
23 июня, пятница. Остался в Москве, потому что надо было идти к зубному. Это уже третья у меня за последнее время атака пародонтоза. К половине первого освободился и видел занятную передачу: Общественная палата в лице Кучерены, пригласила мэра Лужкова на заседание все по тому же поводу: выселение семьи Прокофьевых из Южного Бутова. Вместо Лужкова, который сейчас в Монголии, пошел председатель Мосгордумы Платонов. Кучерене ассистировал Сванидзе. Я внимательно вслушивался во все перипетии дела, о которых большинство зрителей не знает. Отчетливо представляю метраж дома. Прокофьевым первоначально давали две однокомнатных квартиры: матери и сыну. Одну на правах личной собственности, а вторую - на правах социального найма. Они на эти условия не согласились: они хотели бы обе квартиры получить на правах личной собственности. Город, практически, выкупал строение. За спиной у Прокофьевых, у которых это единственное жилье, стоят "собственники", для которых это все давно стало дачам. Противно. Я никогда не был защитником бездушных формалистов, но вижу одну демагогию. Почему, дескать, сам Лужков или префект лично не поехали в Южное Бутово, кто отдавал указание милиции и пр. Отчетливо ощущаю, что Кучерена куда-то метит в политику. Понимает ли сам, что стоит его "справедливость". Думаю, что понимает. Вот тебе и Общественная палата!
24 июня, суббота. Приехал еще в пятницу вечером, успел полить огород, который становится совершенно бессмысленным и поесть. А утром увидел, что распустились два пионы. Они были целомудренно розовые. Подумал, что такая красота и свежесть, как и жизнь, очень недолга. Первую половину дня возился на огороде, сажал цветы в горшки. Мне в институте дали штук двадцать кустиков анютиных Глазов. Перед Макдональдсом пересаживали, удаляя отцветшие или потерявшие свежесть, и выкопанные кустики наши умельцы привезли в институт.
Днем приехал С.П. , обедали, разошлись по комнатам каждый со своей работой. Практически весь день и накануне вечером я читал дипломную работу Наталии Алеевой "Земное царствие", а потом "Люди-блюди" Аллы Рейдель. Отношение к обеим работам не, как говорится, однозначное. К сожалению обе решились, может быть и не признаваясь в этом, на "шедевры". Каждая делала, как могла. Наташа объединила свои "рассказы и зарисовки" в некое философски прочувствованное полотно. Зарисовки и рассказы как правило из иностранной жизни. Большинство наблюдений тоже связно с тем берегом. Иногда возникают очень точные воспоминания-сожаления о прошедшем строе. Здесь собственное детство писательницы, работа ее деда, тоже, видимо по всему писателя. Каждый абзац отрывки, которые могут подвергнуться в нарушении правил стилистики, и те, по сути, грамматически точны, просто автору нужно одновременно передать какую-нибудь рефлексию. Два просчета: прицел на полную философичность и отсутствие собственного, отечественного материала. Философствовать на чужом материале невозможно. Недостаток: практически ничего не запоминается, стиль и синтаксис однообразно моторный, в едином приеме.
У Аллы Редель ( фамилия, видимо, по мужу) два прекрасно найденных образа, они же сюжета. Девушка работает в дорогом ресторане в качестве блюда. Впрочем, что-то похожее, женщину - рыбу я видел в одном из фильмов Лилиани Кавани, описание Редель не без этого влияния. Девушка поднос, на котором раскладывают разнообразную снедь. Здесь прекрасные описания, очень выразительные, зримые композиции съестного. Каждое блюдо имеет название. Скажем "Медуза Горгона", как правило, из античной мифологии. В качестве нереализованных возможностей замечательно написанная фигура повара-художника. Какая бы здесь получилась повесть, если бы Редель сосредоточилась здесь. Тут все могло бы получиться серьезно. Но девушку уманили другие принципы литературы. Сюжет вдруг усложнился детективной канвой, причем канвой не всегда четко прописной. Появился некий богач и аристократ, и бесплотный вздыхатель и коллекционер антикварной посуды. Потом появился его брат, как и положено, рядом с черным клоуном белый. Как мы понимаем, в богатой коллекции обязательно должен был появиться новый раритет. И все стало неинтересным. И сны, и демонстрация коллекции и скомканная из мистического кинотриллера концовка. Здесь уместен вопрос, а как все это соотносится, большая рукопись чуть ли не 120 страниц с диплом Литинститута. Здесь все безусловно, мы ведь выпускаем не мастеров шедевров. Здесь у нас начинающий мастер беллетрист. И только от него зависит, уйдет он в большую литературу или останется в той, где есть тиражи, финансовый успех и телевизионная популярность. В повести Редель есть еще ряд сцен, где видно, что человек этот одаренный. Например, разгадывание гастрономического кроссворда, гротесковое изображение двух "потерпевших" в больнице. Может, теперь вопрос, захочет ли?
Написал с явной прикидкой на представление и рецензию, которые продиктую завтра. Честно говоря, свою Алееву я, как следует, проесть так и не смог.
25 июня, воскресенье. Утром сажал цветы, поливал, собирался в Москву, ехал, смотрел телевизор все с тем же Кучереной, разбирал коробки с документами, которые привезли из института. На даче Игорь сын соседа Володи Шимитовского рассказывал, что на прошедшей недели у кинотеатра "Бюрюсинка" состоялся митинг граждан-москвичей, которые чувствуют себя притесненными пришлыми за последнее время этническими группами. Был какой-то конфликт или с армянами или с азербайджанцами. На уровне семьи с мелкими недоразумениями. Кажется наш кого-то поколотил за чуть ли не умышленную попытку наезда. В тот же вечер двести человек осадили обидчика с криками угрозами шовинистического характера. На следующий день к кинотеатру подошло 2000 русских людей, говоривших о засилии некоренной национальности в милиции, в жилищных конторах, на рынках и прочее. Все это Игорь рассказывал в противовес Южно Бутовской истории, вот, дескать, о подобном пресса не говорит.
Вечером звонил Пете Кузменко, он стоически переносит свои несчастья. В Москве до 30 градусов жары. К вечеру, тем не менее, пошел дождь. В мое отсутствие звонил В.С. Бушин, который прочитал мою статью о Горьком в "Правде". Перезвонил: выражает признательность за позицию.
26 июля, понедельник. Утром состоялась коллегия Минкультуры. В повестке дня было три вопроса. О присуждении премий Правительств имени Федора Волкова за вклад в развитие театрального искусства, план работы коллегии на второе полугодие и утверждение решений Экспертного совета по наградам. Перед этим по поводу некоторых наград даже мне звонили домой . В частности по поводу замены советом просимого звания "Народный артист РФ" на почетное звание "Заслуженный деятель искусств РФ" для "продюсера Российской ассоциации музыкальных продюсеров" Владимира Петровича Преснякова. По этому поводу, наверное, тоже взбодренный звонком, вставал даже Андрей Вульф, объясняя, что Владимир Петрович еще и много играет или еще недавно играл сам, и выдающийся саксофонист, собравший много разных ансамблей, как музыкант и продюсер. Но министр поддержал единогласное решение Совета. Я потом Андрею Вульфу объяснил, что в совет входит Бриль, который разбирается в игре на этом инструменте и Павел Слободкин, знающий, что означает собрать ансамбль.
По первому вопросу я выступил, когда стало известно, что на совместном собрании в СТД и некоторых представителей роскультуры из списка выкинули Николая Коляду, потому что было только одно письмо и не хватало остальных документов. Мы-то знаем, что когда кто-нибудь не хочет дать, освобождая место для своего, то отыщут тысячу причин. Отодвинул также и ярославскую актрису Татьяну Ивановну, потому что недавно ей дали "Золотую маску" за "честь и достоинство". Честь русской актрисе - деньги своим любимцам. Приблизительно об этом я и говорил в своем выступлении. Намекая на единодушие СТД и Минкульта, я привел пример с "закрытым" голосованием по спектаклю "Современника", когда при тайном голосовании все ратавшие первоначально "за" оказались "против". В результате я добился приоритета для Николая Коляды на следующий год.
В институте написал рецензию на Радель и представлние на Алееву. В общей сложности Наталья проучилась в институте 12 лет, начинала, как переводчица, потом до меня училась у Киреева. По внутренней сосредоточенности и серьезности письма этот диплом, безусловно, заслуживает оценки отлично. Также написал письмо Анатолию Ливри.
Дорогой Толя!
Я получил Ваше письмо, которое, как всегда, содержательно и интересно. Естественно, я сделаю все, что меня попросит для Вас сделать Савкин, если это речь идет о предисловии к книжке Ваших рассказов. Они мне нравятся, в них я нахожу что-то такое едкое и свое, чего совершенно лишена наша проза. Ваши стихи я воспринимаю скорее биологически - это мое. Но там такая бездна подтекстов, что нужна пауза, чтобы точно определить - это наше с вами.
Объективно мои дела идут очень неплохо. Сутолока вместе с уходом ректорских забот постепенно удаляется, хотя, может быть, прибавилось работы. Но теперь я могу себе позволить то, чего не позволял раньше: например, дойти пешком от Министерства культуры (в Китай-городе) до нашего Литинститута, спокойно с кем-нибудь поговорить, а самое главное - у меня потихоньку пошел роман. Писал ли я Вам, что героем нового романа будет Литинститут? Конечно, это не документ, хотя и близко, а если кое-что и притворится документом, то для того, чтобы окончательно спрятать все концы в воду. Естественно, в моей жизни много обид, несправедливостей, я рефлектирую, но, как писал Вийон, "отчаянье мне силы придает". Я изобретатель редчайшей и своеобразнейшей формы: Дневников, которые, скорее, похожи не на дневники, а на литературные записки, основанные на постоянном дуэлировании. У меня поэтому есть невероятная возможность постепенно разделываться со всеми моими недругами. Моя репутация уже сложилась, и ее ничто не изменит, даже пожар Рима, а вот репутация моих так наз. врагов (хотя этого слово не из моей лексики) - у меня в руках. Они не всегда это понимают, а когда поймут - будет поздно. Видимо осенью, выйдет том моих Дневников, что-то около 800 стр., за 3 года...
А в небольшом альманахе "Российский колокол", пристально читаемом литературной общественностью, постепенно идут, месяц за месяцем тоже мои Дневники за 2005 год. И такое, должен сказать, я испытываю мстительное счастье, когда все время подсыпаю порох в эту бочку, на которой сижу не я, но фитиль которой могу всегда поджечь. Простите, что пишу так грустно-весело, как могу.
Обнимаю Вас - Сергей ЕСИН.
Сегодня объявили, что в Ираке все же погибли трое советских дипломатов, их захватил и расстреляли. Виноват, конечно, местный беспредел, начавшийся сразу после свержения Хусейна, но и американцев это все допустившие и спровоцировавшие. На этом фоне продолжается сандал в Южном Бутове. Дама Прокофьева не согласилась на вторую квартиру. Почему я безоговорочно в этом случае на стороне мэра и города?
27 июня, вторник. С одного обязательного мероприятия я переползаю на другое, внимательно в это время обдумывая, как я попаду на третье. Все время приходится рассчитывать свои силы и думать, чтобы их хватило на завтрашний день. Утром началась аттестация студентов первого курса. В отъезде БНТ ее проводит Миша Стояновский. Мне его даже становится жалко, но он отрабатывает свое положение и надежды. Никого из проректоров больше нет, из заведующих кафедрами сидит только А.К.Михальская, но она что-то на первом курсе читает. Это то что завкафедрами, среди которых был и БНТ, выбили еще раньше Я полтора часа, можно сказать сижу из вежливости, если бы мне действительно не было бы интересно, сижу из вежливости. Долго и пространно, почти оправдываясь, представляет своих учеников Толя Королев. У него четверо ребят из семинара ушли и он недоумевает. Две девочки- платницы поступают снова, значит через меня, но одну я уже твердо не пропустил, вторая пишет очень неплохо про животных, но в ней есть очень активное начало по устройству.
В 12 часов начался Авторский совет в РАО. Проходил он в новом, вернее перепланированном и отремонтировнном зале, очень красиво и, наверное, удобно. О сумме откатов при ремонтах я не говорю, об этом мы недавно говорили за обедом в Форте с угольщиком, который снимает в институте Флигель, Женей. После наркотиков это сама прибыльный бизнес. Здесь отмываются и основные от наркоты деньги.
.Авторский совет проходил в атмосфере, как и всегда у С.С. некоторой спонтанности с одной стороны, а с другой таинственности. Повестка дня не была зараннее разослана, документы тоже, все это не возможно оценить с налета и проанализировать влет.
Сначала говорили о Совете музыкальных издателей при Авторском совете. Под понятием "издатели" на западный манер мы теперь понимаем правообладателей. Я отчетливо понимаю, что это такое и в социальном и в общественном плане. Юра Антонов образно определил: "Молодые люди в рваных джинсах и с прыщами на мордах". Он же говорил о том, что эти люди только и ждут возможности внедрится в РАО. Такую систему сборов гонорара сегодня создать никто не сможет. А по другом весь мелких гонораров с публички не соберешь. Тем не менее и Антонов понимает их силу и уважает этих людей за дело. Таковы условия рынка. Меня смущало, что м ы действуем без какого-либо письма от этих издателей, без их просьбы, без списка членов, войдущих в этот совет. Именно поэтому я воздерэался при голосовании. Впрочем сделал это глядя на Антонова. Автоматически, значит, воздержался и Слободкин, который уезжая на неделю на отдых дал мне доверенность. Доверенность от Рощина была у Федотовой. Меня попросили объяснить мотивы моего голосования, я объяснил. Среди прочего и бала малая компетентность в мире шоу-бизнеса, подсказала интуиция.
Как я понимаю, главное беспокойство С.С., Веры Владимировны и явно входящего в комплот, чувствующим себя барчуком, Саши Клевицкого - это здание. Мы слишком долго о зданиине думали и отступал, возможно, выгодно было платить аренду, а теперь сразу написали письмо Соколову, в администрацию президента, Президенту, которому должен был передать письмо Примаков, а устроить передачу Примакову Клевицкий. Надежд на быстрое монаршее решение мало, но они есть. Юра Антогнов подал прекрасную идею просьбы о помощи РАО еще и западных партнеров. Решили при необходимости идти на торги, занимая деньги на выкуп в Сбербанке.
Третий вопросе об итогах сборов за пять месяцев прошел легко, потому что есть рост. Но, тем не менее, я долго говорил об почти полном отсутствии сборов со стран СГ. В частности с Украины. Даже маленькая Белоруссия дает денег вда раза больше. Мы этим просто не занимаемся. Антонов привел в пример тот подлог с получением гонорара, который произошел у него с одесситами. Украина просто не хочет платить, предпочитая или в лапу, а чаще никому и ничего, кроме исполнителя. Я высказал свое старое предложение о создании в странах СНГ представительств.
В три часа началась защита дипломных работ..
С чувством глубокой удовлетворенности воспринял отставку 13 заместителей Генерального прокурора и прокурора Москвы, которую потребовал новый Генпрокурор Чайка.
28 июня, среда.
29 июня, четверг. Утром в 10 сидел на аттестации второго курса, у меня лишь Лена Шадаева. Она отличница, у меня тоже все с ней в порядке. Мне кается, что в самом начале я нею был излишне строг, в ее рукописях тоже поднимается некая сила. Днем очень быстро прошел совет по наградам, который вел Л.Н.Надиров. Когда я вернулся в институт, то позвонил Егор Анашкин, который сидел у нас в Гатчине в жюри и пригласил на фильм в Госкино. Никуда в другое место я по этой жаре бы и не пошел. У меня нет ни программки, ни памяти на иностранные имена, но, по крайней мере, фильм крепко сделан: это история трансвестита, работающего проституткой, в которого влюбился эдакий мачо, работающий грузчиком. Но мачо тоже не без странностей и хотел бы чтобы "его девочка" такой и оставалась, а девочка хочет стать настоящей девочкой. Фильм называется "Двадцать сантиметров". У обоих героев в "личном счету" по 20 см. "которыми могли бы хвастаться другие парни". Не в сантиметрах, оказывается, счастье. По фильму идут интересные зонги. Сразу же после фильма отправились вместе с Егором на презентацию новой книги Андрея Плахова "Кинофестивали". Это происходило в Новинском пассаже, в ресторане. В небольшом полутемном зале была тьма народа со смутно знакомыми или телевизионными лицами. С большим трудом узнал огрузневшую Светлану Конеген, потом я подвез ее до дома, она где-то сейчас что-то ведет на радио и только об этом и говори. Был Саша Шаталов, на это раз с неясной мне надменностью. Я что-то сказал ему о своем новом романе, он что-то неясное мне ответил.
Домой приехал что-то около двенадцати часов. Вот это денек!
30 июня, пятница. Никогда я время так не рассчитывал. Правда раньше все нужно просто успеть, а теперь еще и сделать. Хотел сегодня сделать материал для "Литучебы" о Лене Георгиевской, ее представление читателям. В подборке, как всегда у нее три прекрасно сделанных рассказа, есть один, где действие происходит в общежитие Литинститута. Редакция страхуется: ей теперь нужен кто-то из бесспорных, с именем профессоров: или Рекемчук или я. Вот так мне Лена объявила пару дней назад по телефону. В этих обстоятельствах не откажешься, я отчетливо представлю как нынче печататься молодым.. И мне не к чему светится и с этой темой и вообще в журнале, который не могу сказать, что мне дружественен. Это площадка иных персонажей. Тем не менее изловчился и Екатерине Яковлевне продиктовал статейку еще в четверг. Но в четверг у нее физически не хватило времени, чтобы расшифровать стенограмму, а сегодня, я уже не мог ждать позднее двенадцати, потому что договорился встретиться с Глиной Степановной Костровой. Издательство планирует выпустить книжку к осенней книжной выставки, время остается чуть-чуть.
В десять сидел на аттестации. У меня Дима Лебедев, который после всех перипетий в следующем году заканчивает бакалавриат. Ведет аттестацию Стояновский, все проходит живее, чем раньше.
В двенадцать, предварительно получив в институтской кассе отпускные, я приехал на Астраханский. Ведь для всех преподавателей отпуск, а у меня он еще и не видится. И в понедельник придется в институт приезжать и во вторник. Писательский этот дом на бывшем Безбожном переулке - пример советского общежития. Если, не дай конечно Бог, в этом доме взорвется, как в Москве все же случается, скажем, газ, то остатки писателей социалистического реализма, исчезнут враз. Видя этот роскошный дом, сразу задаешь себе несколько вопросов. Как здесь вести дискуссию, например, и спорить, если всех ходят, чуть ли не через один подъезд и жены все равно дружат? Но с другой стороны, как это было в Лаврушинском, так же дружили жены, так же здоровались, встречаясь у лифта писатели, но один, вполне мог оказаться жертвой, а другой доносчиком. Теперь, правда, не то, но так быстро меняются времена, так зыбка нравственность писателя, с таким мастерством он может уговорить собственную совесть. Не продолжаю.
Поднялся наверх, в квартиру, у Костровых мне всегда очень нравилось. Впервые я здесь побывал больше двадцати лет назад. В отличии от моего дома, уютно, очень чисто. Обе дочки Галины и Володи: Даша и Катя мне очень нравятся, потому что при всей их образованности, современности, легкости в общении в обеих есть какой-то исчезающий русский, идущий видимо не только от отца и матери, но и от деревенской родни спокойный и надежный замес. Пушкин очень хорошо сказал в "Е.О." о такого типа молодых женщин, когда в конце описывал Татьяну глазами Онегина. Но я ушел от темы.
Сидели часов пять ил шесть пока не сделали почти весь словник к второму тому "Дневников". Если бы не Г.В. не вышел бы ни первый том, ни второй. Это она, в основном, внушила мне, что надо и продолжать писать и продолжать печатать.
Груда дневников, верста, лежала на столе в главной комнате какой-то глыбой. Издательство, кажется, перепутало оригиналы и напечатало верстку без предварительной правки. Г.С. пришлось прореживать восьмидесятистраничный массив второй раз. Правда, корректор текст уже прочел. Буквально каждая страница была в птичьих следах пометок и редакционной правки и корректора и редактора. Я-то естественно, забыл, что там написано и как. Боюсь, опять буду переживать из-за того, что кого-то обидел и о ком-то написал лишнее. Но браться теперь еще и мне, чтобы все читать и прорубать такую массу, уже нет сил. Потом нельзя все время сидеть в перемалывании собственных рукописей. Еще за несколько дней до нашего свидания мы с Г.С. договорились, что я читать рукопись, чтобы не задерживать процесса, не буд. Я тут вспомнил точку зрения гениального газетного редактора и зятя Н.С.Хрущев Алексея Аджубея, когда он видел ошибку в подписной полосе: пусть лучше пройдет ошибка, нежели опоздает газета. Впрочем, я столько раз опаздывал. Отказавшись читать верстку я и себя лишил удовольствия пролистать большой, трехгодичный отрезок собственной жизни.
По очереди мы просматривал страницы, выбирая из них имена персонажей. Потом девочки в издательстве на компьютере сделают словник. На все, как хотелось бы, не торопясь и вглядываясь в каждую запятую времени уже нет.
По дороге заехал, чтобы отдать американские деньги Авдееву.
Вернулся домой, а в доме пусто, сегодня уехал домой в отпуск Витя и в Ростов - Сережа. Я думаю, что Сереже это может сломать жизнь, по крайней мере, лишит неких возможностей, хотя бы учится. Но кто-то, выживая его из института, отчаянно боялся что через наивного и откровенного Сережу я что-то могу узнать из производственного процесса в хозяйственной части. Середа был силен и работящ, как слон. Как теперь без рабочих буду обходиться я не знаю. Л.М. справедливо, но меланхолично заметила, возмут москвича тысяч за 15. Я уверен, что судьба за эту конъюнктурную жестокость разочтется с нашими доблестными начальниками. Кто попадет под ее молот?.
http://lit.lib.ru
viperson.ru
viperson.ru
Док. 530815
Перв. публик.: 09.12.06
Последн. ред.: 05.06.12
Число обращений: 119
Путин Владимир ВладимировичДневник - 2006Лобанов Михаил Петрович
|
