Интервью Ю.В. Плутенко
- Подвиг, совершенный 12 апреля 1961 года, останется в истории человечества навсегда как одно из самых значительнейших свершений нашей цивилизации. Каким Вам вспоминается этот день?
- Мне было известно о предстоящем запуске еще накануне. Мы получали всю информацию о старте с космодрома Байконур, о полете, так как велась прямая трансляция. Поэтому знаменитое гагаринское "Поехали!" я слышал, как и самое главное сообщение о том, что "Мы видим космонавта на Земле. Он ходит и машет руками!" Мы аплодировали и радовались, что все в порядке. А через несколько дней Гагарин приехал к нам в Подлипки поблагодарить нас за пуск, за все, что мы сделали для того, чтобы он стал самым известным на весь мир человеком. Наше предприятие было градообразующим в Подлипках. И все, конечно, знали об этом полете, так как во всех семьях был кто-то, кто работал на нем. Стало известно и то, что Гагарин приедет в город. Все жители собрались у ворот. И хотя предприятие было закрытое (вход был строго по пропускам), ворота открыли для всех - такая была радостная атмосфера тех дней! Люди аплодировали Гагарину, поздравляли его, был невероятный ажиотаж, произносили самые лучшие слова и, конечно, были слезы радости. Одна из сотрудниц нашего предприятия так неожиданно кинулась на Гагарина с букетом цветом, что он как-то невольно отпрянул. Тогда родился анекдот: "Какой был самый страшный момент в вашей жизни?" - "Когда она бросилась поздравлять!"
- В этом году исполнилось 100 лет со дня рождения Королева. Чем запомнился он Вам?
- Мне посчастливилось работать у С.П. Королева. Я писал диплом и, чтобы было на что жить, работал техником на полставки в 1954 году (35 рублей в месяц). Иногда приходилось одалживать 5 рублей до аванса. Впервые я встретился с Королевым в 1955 году, когда уже начал работать в КБ инженером. Прошел всего месяц, когда меня неожиданно вечером вызывают к Королеву. Я слышал про его крутой нрав, но пугаться мне было нечего: я еще ничего плохого и хорошего не успел сделать за этот месяц! Хвалить или ругать он меня еще не мог. Я пришел к нему как один из сотен простых инженеров. Он принял меня как равного, вышел из-за стола, сел рядом и стал расспрашивать: что я окончил, какие предметы изучал, какие оценки имею, какие книги читаю, какую музыку слушаю, какие спектакли смотрю. Мне было что ответить ему, ведь я ленинградец. Тогда мне показалось это само собой разумеющимся. И только когда меня принимали в космонавты, я обратил внимание, что никто меня не спрашивает, что я люблю, читаю, смотрю. Больше интересовались моими анализами! И только тогда я понял, в чем сила Королева. Он интересовался каждым инженером, приходящим к нему на работу. Он всегда делал ставку на людей! Лозунг одной из пятилеток: "Кадры решают все!" - это был его принцип. Это была правильная ставка, потому что он знал своих людей, он знал, как с ними работать и какие задачи ставить. В этом, по-моему, суть Королева! И никогда не было, чтобы мы его подвели! А ведь это были задачи, которые до нас никто в мире не решал! Запуск первого спутника, первого человека, выход в открытый космос! Организаторский гений Королева в том, что он создал из талантливых математиков, физиков, изобретателей и инженеров настоящую команду, которую смог вдохновить на решение сверхсложных задач в космосе первыми. Без Королева все эти специалисты были бы, как в басне Крылова, лебедем, раком и щукой. Стержень идеологии Королева - делать ставку на человека.
- Наш замечательный певец Юрий Гуляев пел о Гагарине: "Знаете, каким он парнем был!" Каким же, Георгий Михайлович, он остался в Вашей памяти?
- То, что Гагарин прошел огонь и воду - это понятно, так как любого космонавта готовят по особой программе. А вот то, что он прошел через такие медные трубы, которые выпали на его долю, - это бы не каждый выдержал! Королев ведь его выбрал, и тут он не ошибся. Хотя нам казалось, что первым должен был быть Герман Титов. Он был очень интеллигентным, начитанным, образованным. Оказалось, что правы не мы, а Королев. Гагарин, выдержав все это, остался верен друзьям. Работал впоследствии заместителем начальника Центра по космической и летной подготовке. Хотя он возвысился по популярности выше небес, он оставался с друзьями и товарищами равным. Он мог подойти и посоветоваться с ними. Гагарин очень помогал и нам, гражданским космонавтам. Гагарин был непререкаемым авторитетом. В то время военные летчики, которые уже были распределены по космическим кораблям, говорили: "А зачем вы здесь? Наше дело летать, а ваше - строить ракеты и корабли!" Они смотрели на нас, как на конкурентов на их места. А мы выполняли наказ Королева: "На корабле не должно быть трех военных. Один командир из военных, один бортинженер и один ученый". Это потом Королев сказал историческую фразу о полетах в космос по профсоюзным путевкам. А вот о космических туристах он ничего не говорил.
Гагарин мог организовать все для наших полетов и тренировок. В его мемориальном кабинете можно даже увидеть календарь, на котором он написал в день своей гибели: "Договориться с аэроклубом о полетах гражданских". Конечно, гражданские могли летать с инструктором. Но я, например, этого не хотел, так как пришел летчиком-любителем, планеристом и хотел летать сам. Управлять космическим кораблем и самолетом - совершенно разные вещи. А некоторые гражданские говорили: "А зачем нам летать на самолете? Военные летают лучше нас. Мы с ними никогда не сравняемся. Опыт пилотирования в космосе не нужен". В самолете нужно принимать решение очень быстро, там доли секунды могут решить проблему или усугубить, а в космосе, наоборот, нужно очень крепко подумать, прежде чем отреагировать. А я говорил: "Нужно уметь держать жизнь в своих руках, верить своей руке и глазу, чтобы в сложной обстановке полета можно было ориентироваться по многочисленным приборам в облаках, на скорости, во время исполнения фигур высшего пилотажа". Вот если ты это можешь делать в полете, ты достоин места в самолете и в корабле. То есть летать надо не потому, что надо будет управлять кораблем в космосе, а потому, чтобы научиться решать сложные задачи в опасных условиях. Гагарин это понимал и помогал нам.
- Как начался Ваш путь в космос?
- В школе, с чтения научно-фантастических романов. В юности надо было определяться, кем я хочу стать. Мне запали в душу герои этих романов. Я хотел быть таким же решительным, волевым, сильным, мудрым, знающим, остроумным. Потом я стал собирать книги о космонавтике, ракетах. Нашел институт, где готовили ракетостроителей. Я окончил факультет реактивного вооружения Ленинградского механического института. Затем я попросился распределить меня не в Ленинград, где жили мои родители, была комната, а в Подлипки, где мне дали койку в общежитии. Зато я знал, что там делают самые большие боевые ракеты, начали создавать знаменитую "семерку", которая со временем станет и космической ракетой. Я начал работать там баллистиком, принимал участие в создании "семерки", ее испытаниях. Я рассчитывал траектории полетов сначала боевой "семерки" с космодрома по полигону на Камчатке. Потом занимался расчетами траекторий с космодрома на орбиту, вокруг Земли, к Луне, Венере, Марсу. Когда я начинал свой путь, я помнил слова Циолковского о том, что первые люди полетят в космос через сто лет. Поэтому надеялся на то, что, может быть, мой сын или внук полетят на ракете Королева, в создании которой была и маленькая частичка моего труда. Но прогресс ускорился, и я сам полетел на той ракете, в создании которой сам принимал участие.
- Что было для Вас самым неожиданным и интересным в космическом полете?
- Пожалуй, неожиданного не было ничего. Я космонавт N 34 нашей страны. Это значит, что я более тридцати раз слышал рассказы моих предшественников о полетах, о виде Земли из космоса, о работе в условиях невесомости, об особенностях физиологии. Поэтому удивительного ничего не было. Все было достаточно ожидаемым. Больше всего мне понравились две вещи. Во-первых, вид Земли из космоса. Красота Земли необыкновенная и совершенно потрясающая! Во-вторых, возможность делать научные эксперименты, потому что по своей сути я ученый. Мне нравилось решать научные задачи. У меня образование было технаря, и я дополнительно окончил два курса на мехмате Московского университета. Это счастье для начинающего ученого - получить в свои руки лабораторию и проводить эксперименты, которые никто не делал до тебя.
- Вы говорили о большом значении удачи в жизни человека. А себя Вы считаете удачливым и счастливым человеком?
- Конечно, я счастливый человек! Я сам себе завидую. В детстве я мечтал о ракетах и космосе, а потом стал космонавтом. В жизни это почти невозможно. В то время миллионы юношей мечтали об этом. Для того чтобы стать космонавтом, было мало хорошо учиться, заниматься спортом, работать в КБ. Нужно было, конечно, везение. Тем более я никогда не был карьеристом, подхалимом и говорил всегда то, что думал. А это никому не нравится. Я много раз был на грани того, чтобы меня выгнали. Без удачи я бы не стал космонавтом.
- Вас всегда интересовала тема инопланетных цивилизаций. Так есть ли жизнь на Марсе?
- Недавно Рязанов пригласил меня на юбилей фильма "Карнавальная ночь". И спустя пятьдесят лет мы не знаем, есть ли жизнь на Марсе или нет. Может быть, нам надо увеличить количество звездочек на "телескопе" и взглянуть на Марс более вооруженным глазом?
- А Вам лично приходилось сталкиваться с пришельцами?
- Я стремлюсь к этому, но мне пока не везет. Хотя в космосе высматривал их в иллюминатор, на Земле старался побывать там, где их якобы видели. Но не теряю надежды! Я жду 23 декабря 2013 года. В этот день зимнего солнцестояния некоторые древние китайские и индийские летописи предсказывают что-то удивительное. Также этим днем заканчивается календарь майя. А сами майя не могли создать календарь, так как для этого нужны телескоп и точные часы. По-видимому, этот календарь им кто-то создал. Мне нравится гипотеза, что раз кончается календарь, созданный пришельцами, значит, они прилетят опять. Или продлить календарь, или устроить потоп за то, что мы так плохо обращаемся с такой прекрасной планетой, как Земля.
- Какая система подготовки космонавтов была более совершенная: советская или современная?
- Я думаю, что нынешняя. Когда готовили первых космонавтов, то вообще не знали, как их готовить. А сейчас накоплен гигантский опыт и подготовка более эффективна.
- Как Вы оцениваете перспективы нашего Союзного государства?
- Я не могу ответить на этот вопрос, потому что не понимаю, что творится. Почему мы одновременно повысили своим братьям белорусам цену на нефть и газ? У нас и того, и другого много. Президент Буш дарит миллиард долларов иракцам, которые убивают американцев. А мы отняли миллиард у братьев-белорусов. Это непостижимо для меня, и не только потому, что у меня мама из Белоруссии. В Белоруссии находится центр по предупреждению о воздушном и ракетном нападении (отслеживает все пуски ракет с западного направления). Аналогичная станция у нас была в Латвии. Латыши ее взорвали, а американцы построили там свою станцию. В Белоруссии - узел связи с нашими атомными подводными лодками, патрулирующими в Атлантике, которые несут ядерные баллистические ракеты. Мы что, хотим за этот несчастный миллиард лишиться нашей последней станции на западе? Цена безопасности государства - больше, чем миллиард. Не могу понять также того, что когда мы продаем нефть в Германию, во Францию, наши горе-финансисты говорят: нефтедоллары нельзя вкладывать в бюджет, так как будет инфляция. И нефтедоллары отправляют в Америку в Стабфонд! А когда мы отняли миллиард у белорусов, то нам заявляют, что эти деньги пойдут в бюджет, осчастливят наших учителей и врачей! Почему доллары из Европы вызывают инфляцию, а без долларов из Белоруссии у нас голодной смертью помрут бюджетники?
Я недавно был в Белоруссии. Продукты питания стоят там намного дешевле, чем у нас. Там не задерживают выплаты зарплат, а стипендии больше, чем в России. Простые люди поддерживают президента, потому что он защищает интересы народа. Что касается оппозиции в Белоруссии, то я обратил внимание, что одновременно, как только мы подняли для Минска цены на газ и нефть, президент Буш выделил миллионы этой оппозиции. Я сомневаюсь, что оппозиция на американские деньги будет для народа прогрессивной.
Молочные товары из Белоруссии лучше наших. Я вижу кооперацию белорусов с Ярославским заводом, на котором делают двигатели. Я вижу, что с Белоруссией нам выгодно. А кому не выгодно? Догадываюсь, что не выгодно тем, кто "прихватизировал" нашу экономику и с вожделением мечтает "прихватизировать" белорусскую экономику. А Лукашенко не дает. Значит, он для российских олигархов, играющих, к сожалению, большую роль в жизни нынешней России, плохой. Я не вижу угрозы для России со стороны нынешней Белоруссии и ее президента. Белорусы - братский нам народ, который был с нами в годы страшной войны. Предполагаю, что критика белорусских властей призвана защищать экономические интересы российских олигархов, а не национальные интересы России. Других причин я не вижу.
- А о чем Вы сегодня мечтаете?
- Чтобы вновь было Союзное государство! Чтобы все лучшее, что есть в Белоруссии и России, снова объединилось. Именно это отвечает интересам наших двух народов! Разумеется, ожидаю, что скоро добавится и Украина. У меня есть личная заинтересованность в восстановлении Союза. Моя мать - белоруска, а отец - украинец. Так что в моем лице это объединение уже свершилось!
2007 г.
www.ni-journal.ru
Док. 533925
Перв. публик.: 18.12.07
Последн. ред.: 18.12.08
Число обращений: 87
Гречко Георгий Михайлович
|
