Талант Альтова, его творческое кредо направлены на то, чтобы сосредоточить публику на добром юморе. Недаром Альтова называют "экстрасенсом смеха". В своих рассказах он избегает политических тем. "Я занимаюсь не разоблачением чего-то, - говорит Альтов, - а пытаюсь придумать такие ситуации общечеловеческие, в которые может попасть любой человек, живущий на этой земле - француз, японец, китаец или русский".
С политикой в жизни писателю, однако, сталкиваться приходится. Однажды его поцеловал Путин. Было это в 1999 году после концерта в честь Дня милиции. В программе участвовали только московские артисты. Альтов был единственным петербуржцем. Когда концерт закончился, все спустились в банкетный зал. "Ну, естественно, все москвичи кружили вокруг Путина, - вспоминает Альтов, - Что-то там шептали, наливали, шутили. А я один, никому не нужный стоял в стороне и медленно пил водку. Но потом Путин (а мы с ним знакомы были по Питеру) подошел ко мне. Мы с ним поздоровались и поцеловались. И после этого вся московская тусовка, которая до того меня не видела в упор, бросилась ко мне целоваться. Как я говорю, они решили, что власть передается через поцелуй".
-Семен Теодорович, в свое время вы закончили химико-технологический техникум и поступили в институт того же профиля. Выходит, когда-то вы считали химию своим призванием?
-В десять лет мне подарили на день рождения набор "Юный химик". Когда в результате смешивания желтой и синей жидкостей получалась красная, я считал это чудом. Мне казалось, что вот эти фокусы - и есть химия. Только где-то при получении диплома понял, что мне это совершенно неинтересно. Постепенно вышел на то, чем занимаюсь уже, наверное, лет тридцать.
-Постепенно? А подробнее можно? В результате какого "смешивания" химик-технолог превращается в писателя-юмориста?
-Черт его знает! Судьба нашла меня или я нашел судьбу - не знаю, как правильнее. Просто остальное я делаю значительно хуже. Все случилось как-то совершенно внезапно. Даже не могу объяснить. Счастье, что именно так, а не иначе... А писать я начал довольно поздно. Лет в двадцать пять.
-Помнится, вы начинали с фраз в "Литературной газете". А как сейчас у вас обстоят дела с этим жанром?
-Практически никак. Хотя я отношусь к фразам с большим уважением: хороший афоризм иногда несет информации больше, чем толстый роман. Раньше мне очень нравились афоризмы Станислава Ежи Леца, они носили эдакий "диссидентский", характер. Тогда в них что-то было... А сейчас видно, что афоризмы поляка с таким подколом, который сегодня никого не интересует. Но вот одну фразу я помню до сих пор и буду помнить всегда: "Следы многих преступлений ведут в будущее".
-У вас остались друзья по химико-технологической юности?
-Почти нет. Кто-то уехал, кого-то уже невозможно узнать. Поэтому, к сожалению, друзей той поры не осталось. Где-то недели две назад я встретил на Невском свою первую любовь, институтскую... Думаю, что она меня опознала с трудом...
-Вопрос, интересующий очень многих, - ваша семья. Не могли бы вы что-нибудь о ней рассказать?
-Моя семья... Мама умерла довольно рано - в шестьдесят восьмом году. Это было для меня большим ударом, и я, как, наверное, многие, начал писать стихи. Мрачные, тяжелые. Я с большим скепсисом к тому периоду отношусь... Но любое дело, если им постоянно занимаешься, со временем дает какие-то результаты. У меня появилась первая в жизни пишущая машинка. Сам факт ее наличия делает тебя писателем, особенно, когда молодой. Печатные буквы, которые складываются в строчки, - это уже произведение искусства. По крайней мере, для того, кто это делает. Я тогда придумал забавный тест. Брал листок бумажки и печатал сверху коротенькое стихотворение, скажем, Бодлера, снизу - Вийона, а посередине - свое. Ходил по институту, показывал девочкам и говорил: "Какое нравится больше?" И процентов пятьдесят указывали на мое. Я себя тут же поставил в один ряд с великими людьми. Потом, после свадьбы, стихи почему-то сразу кончились. Если так можно сказать, юмор пошел буквально в первую брачную ночь. Мое рождение как юмориста, то есть человека, который пытается иронично относиться к жизни, совпало с женитьбой.
-А как обстоит дело с детьми?
-С дитем - оно одно, уже достаточно большое... Сыну Павлу 27 лет. Мы вместе делали сериал "Недотепы" на НТВ. Это были такие комические немые истории, довольно симпатичные. Однако мы не потянули организационно - снимали крохотное, но все-таки кино, а оно требует больших денег, серьезного административного аппарата. Но мне по-прежнему нравится режиссерская работа Паши. Сын помогал мне и как сценарист. Сейчас он занимается рекламой, у него, на мой взгляд, неплохое чувство юмора. Вообще, у всех близких мне людей нормальное чувство юмора. Потому что, не имея его, со мной жить невозможно. Это наш общий язык.
-Вам не скучно жить в Санкт-Петербурге? Москва не манит?
-Нет-нет, мой город - Питер. Это моя среда обитания, здесь все мое. В первопрестольную я шарахаюсь на день-два - и сразу домой.
-Вы пишете для многих известных исполнителей. Ваши тексты читают Хазанов, Винокур, Шифрин, Арлазоров...
-Все, практически.
-Одна из последних московских постановок, в которой вы принимали участие, - "Вино-шоу-кур". В Питере - "Путешествие на Баламутовы острова". Как появилась идея такого шоу?
-Многие мои ровесники, наверное, помнят программу "Шоу-01". Легендарная, замечательная программа, просуществовавшая лет десять. Мы, как тогда говорили, без единой "обезьяны" (то есть звезды) в афише, объездили всю страну, собирали полные залы. Это была хорошая школа для очень многих ныне широко популярных людей. С нами довольно долго работал Слава Полунин - на наших глазах рождался его знаменитый "Асисяй". Ян Арлазоров у нас был долгое время, Сеня Фурман. То есть те люди, которые сегодня вполне самостоятельные величины. Они все варились в том замечательном бульоне, который представляла собой программа. Она была дерзкой, разрушала стереотипы. Программа начиналась прямо от входа. Едва переступив порог фойе, зритель погружался в атмосферу представления и входил в зал уже "разогретым". "Программа - розыгрыш", так она называлась.
-"Разыгрывается от одного до тысячи зрителей", - насколько я помню, так было означено в афише.
-Верно... Идея "Баламутовых островов", которую мы с Володей Границыным придумали, имеет аналогом то самое "Шоу-01". Это тоже розыгрыш, игра с залом. Сегодня это находит у зрителей самый горячий отклик: взрослые, как дети, готовы играть в любую предложенную им игру. В игре есть то, что сегодня нам так необходимо, - раскрепощение, выход из состояния постоянной замотанности, этакая "отключка", которую и может дать наша программа. Я надеюсь, что у нее большое будущее.
-Премьера состоялась 1 апреля. Затем "Баламутовы острова" скрылись из поля зрения. Что-то не заладилось?
-Мы живем в такое время, когда "паровозом" любой идеи должен быть человек, который берет на себя все организационные вопросы, снимает эти проблемы с творческих людей. А те - придумывают, создают, репетируют. Пока такого человека нет, возникают вынужденные паузы.
-Однако ходят слухи, что спектакль в сентябре все же собираются выпускать?
-Возможно... Но чтобы он "выстрелил", надо все подготовить как следует. Два, три, четыре раза побывает народ, пойдет "эхо" - и пойдет-покатится. А на первый "выстрел" надо поднакопить пороха.
-У вас есть свой рейтинг писателей-юмористов? Так сказать, свой "гамбургский счет"?
-Без ложной скромности - я понимаю, что попал в этот счет, и поэтому беру его за основу. Моя единственная "правительственная" награда - статуэтка "Золотого Остапа". Юмористический фестиваль проводится уже в десятый раз. Первого "Остапа" получил Сергей Довлатов - замечательный наш питерский писатель, к сожалению, уже покойный. На следующий год премия досталась Михаилу Жванецкому. Третьим получил ее я. Считайте, это мой рейтинг и есть.
-Что вы читаете, кроме "себя любимого"?
-В свое время я, наверное, успел прочитать все, что было нужно. Поэтому теперь читаю очень мало... Недавно вернулся с юбилея Кости Райкина, на котором он сыграл моноспектакль по новелле Патрика Зюскинда "Контрабас". Совершенно гениальная история. Замечательный спектакль и потрясающая литература. Повторяю, читаю мало, но из последних сильных впечатлений - это роман "Парфюмер" того же Патрика Зюскинда. Книга лежит у меня рядом с кроватью - я даю ее читать всем близким.
-А в "свое время" что читали?
-О, очень много... В детстве это были сказки братьев Гримм, сказки Андерсена. Знал наизусть, неизвестно почему, две книжки - "Чрезвычайный комиссар юга России", автора к сожалению, а, может быть, к счастью, запамятовал, а вторая... Вторая тоже какая-то безумная, из той же оперы... Помню, когда читал "Васек Трубачев и его товарищи" Осеевой, я плакал. Над тем местом в книге, когда казнили пионера, я зарыдал. Мама спрашивает: "Что случилось?" - а я говорю: "Пионера убили". Позднее с удовольствием читал Белля, Фолкнера, Фриша. Недавно перечитывал Ерофеева. Пелевин мне тоже нравится.
-Видеофильмы часто смотрите?
-Редко. Хотя вчера, кстати, до трех ночи этим занимался. Хотел спать - умирал, но досмотрел. Больно уж ловко придумано... Замечательный актер... Как его... Я называю это "путешествием по провалам моей памяти"... Играл в "Отпетых мошенниках". Кажется, Кейн, да?
-Да, Майкл Кейн.
-Замечательный актер, очень теперь его люблю.
-Музыку тоже до трех ночи слушаете?
-Бывает, и слушаю. Я, естественно, люблю классику моей юности - она тебе возвращает какие-то картинки из прошлого. Это всегда приятно. А из современных исполнителей обожаю Тину Тернер, Джо Коккера. Вечного мужчину и Вечную женщину, как мне кажется. Из наших нравятся те артисты-певцы, в песнях которых есть смысл: Шевчук, "Любэ", "Наутилус Помпилиус"...
-А сами вы, Семен Теодорович, запеть не пробовали? Вот Арканов, ваш коллега, поет, Евдокимов, Шифрин, Александров и вовсе сделал сольную программу "Песни еврейского местечка": Женщины находят ваш голос эротичным.
-Если с годами произойдет разжижение мозгов, и я больше не смогу писать, то, благодаря этому голосу, я пойду в службу "секс по телефону".
Автор: Сергей Бавли
12.12.2000
Сайт: MigNews.COM
Док. 552309
Перв. публик.: 12.12.00
Последн. ред.: 30.03.09
Число обращений: 0
Альтов Семен Теодорович
|
