Московский государственный академический институт имени В.И. Сурикова — вуз особый. В него поступают будущие гении. И это не преувеличение, поскольку большинство знаменитых наших художников и скульпторов учились именно здесь. Суриковский институт (вместе с Репинским в Санкт-Петербурге он стал преемником Императорской академии художеств, задуманной еще Екатериной Великой) окончил и нынешний его ректор, народный художник России, академик, известный скульптор Анатолий БИЧУКОВ. Среди знаменитых его работ, например, памятник Сергею Есенину на Тверском бульваре в Москве.

— Анатолий Андреевич, известно, что в скором времени состоится серьезная конференция по проблемам художественного образования в XXI веке. О чем будет идти речь?

— Проблемы во все века сходные — талантлив студент или нет, на высоком уровне образование в вузе, где он учится, или нет, внимательны к нему педагоги или нет и так далее. Во все века у художника та же душа, то же зрение, чувство цвета, над ним все то же небо, звезды, те же вокруг цветы. Ну что такое современное искусство? То, что делают твои современники? Или то, что понятно твоим современникам? Или то, что отражает вечные ценности и общечеловеческие идеалы? А что такое актуальное искусство? То, что просто не знают как назвать?

— Все чаще слышатся разговоры о том, что учить рисованию вообще не нужно. Во Франции, говорят, даже отменили живопись как предмет изучения.

— Это, конечно, полная ерунда. Но правда в том, что действительно в Европе наблюдается упадок художественного образования. Думаю, это временное явление, но оно есть, поэтому сейчас в наши вузы такой наплыв зарубежных студентов. Мы сохранили — и не собираемся от этого отказываться — лучшие традиции: классический рисунок, работу с натурой. Российская школа живописи пользуется огромным уважением во всем мире. Смею утверждать, что она — лучшая в мире на нынешний день. Мы — последние из могикан, сохранившие фундаментальное классическое художественное образование. Мы видим свою задачу в том, чтобы дать студенту образование в полном объеме, а там уж он сам решит, как и что ему делать — инсталляции, перфомансы, картины… В любом случае пусть сначала рисовать научится.

— Однако действительность нынешнего художественного мира — мира галерейного бизнеса и модных вернисажей — способна убедить студента, что знаменитым художника делает не действительно талантливое искусство, а так называемая раскрутка.

— К сожалению, сегодня `известный` и `талантливый` — не синонимы. Слишком много дутых величин. Кто знаменит? Тот, о ком пишут в прессе, показывают по телевидению, а такая популярность зачастую зависит лишь от денег. А сколько случаев, когда популярным художника делают вообще не его произведения, а эпатажные выходки на вернисажах! Способный профессиональный пиарщик может сделать знаменитостью даже очень посредственного художника. А почему все, чье искусство не признавалось до перестройки, автоматически считаются талантливыми? Совсем не всегда так. Вот и стараюсь, чтобы из стен института выходили настоящие мастера.

— Но и с передачей традиций, наверное, нужна мера? На недавней выставке дипломников работы учеников порой очень уж напоминали манеру их наставников!

— Это моя боль. Ученики-подражатели, без собственного взгляда на мир и искусство, не делают чести своим учителям. Задача преподавателя — научить студента основам мастерства, развить его индивидуальность, помочь найти свой путь. А вырастить `маленького себя` хотят лишь плохие воспитатели.

— Почему же держите таких профессоров?

— И это больная точка! Думаете, не хотел бы кое от кого избавиться? Да очень уж непросто уволить, даже студента за элементарные прогулы и неуспеваемость — и то выгнать не удается. А уж преподавателя… Сразу обвинят во всех смертных грехах, начиная с отсутствия демократизма. Знаете, что я ненавижу? Всякие группировки, перешептывания, а они сразу появляются, когда появляются `обиженные`. Я вижу задачу ректора в том, чтобы сплотить коллектив, чтобы мы все были за искусство, которое признает только талант, без политики и интриг.

— Судя по тому, что факультет живописи самый многочисленный, молодые художники в большинстве своем избирают этот вид искусства?

— Ну почему? Сейчас много ребят пришло на факультет скульптуры.

— Наверное, потому, что сам ректор скульптор?

— Увы, я сейчас преподаванием не занимаюсь. Очень хочу, но времени нет: много административных хлопот. Руковожу институтом уже два с половиной года и почти все это время занимаюсь налаживанием быта, если угодно. Помещения давно пришли в ужасное состояние — в дождь мастерские заливало. Всякие темные арендаторы повозникали, а денег за аренду я, между прочим, когда пришел, не увидел. Сейчас всех их разогнали, помещения отремонтировали. К новому учебному году готова часть здания, где разместится библиотека. Она, кстати, у нас великолепная, и новых поступлений много. Чтобы студент хорошо учился, его нужно обеспечить удобными классами, общежитием, хорошим питанием — ребята ведь еще растут, а стипендии маленькие. Вот эти вопросы я обязан решать. Гордиться, наверное, нечем: обеспечить нормальные условия — это норма, а не подвиг ректора, но все-таки, согласитесь, сделать приличный ремонт, навести порядок в общежитии, где я застал такие безобразия, что вспоминать не хочется, буфет дешевый организовать чего-то стоит. Сейчас, например, хороший обед из свежих, качественных продуктов для студентов и преподавателей стоит 35 рублей. Удалось мне также получить для студентов около полусотни повышенных стипендий, например, 20 — учреждены патриархом, это, считаю, для нас честь, ко многому обязывающая.

— Не с тем ли это связано, что в вашем вузе открылось отделение иконописи?

— Скорее с тем, что патриарх, будучи просвещенным, высокообразованным человеком, понимает роль Суриковского института в развитии искусства и хочет помочь будущим мастерам. А что касается новых отделений, то могу назвать еще отделения архитектуры, дизайна, реставрации.

— Вы тоже учились в Суриковском. Какие из традиций вашей студенческой жизни вы хотели бы сегодня возродить?

— Я уже сделал то, что хотел, — совет студентов. Он был в мое время и сегодня снова стал связующим звеном между студентами и администрацией.

— В старые времена Академия художеств давала своим учащимся весьма солидное общегуманитарное образование, посылала их на стажировки в Европу. Как обстоит дело сегодня?

— Да, в те времена образование было потрясающим, выпускники знали языки, музыку, поэзию. Мы к этому стремимся. Но и времена другие! Теперь ведь, скажем, и в библиотеку по каждому поводу бежать не нужно — срочную информацию всегда можно найти в компьютере. Вот мы и оборудовали новые компьютерные классы. Владение компьютером художнику необходимо, чтобы получать информацию, общаться с коллегами. Существуют, например, компьютерные программы, с помощью которых можно, допустим, делать расчеты при работе над фресками. Что касается поездок за границу, то наши студенты ездят и на международные выставки, и на стажировки, как было в те времена, о которых вы вспоминаете.

Беседовала Татьяна Басова

ЭКСПЕРТ НОМЕРА

Федор Конюхов, путешественник:

— Очень актуальную проблему затронул академик Бичуков. Я сам художник и с болью вижу, как галерейщики сплошь и рядом делают звездами весьма посредственных мастеров.