В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Лев Лещенко: `Я сегодня иду петь для Путина` Назад
Лев Лещенко: `Я сегодня иду петь для Путина`
 

Лещенко Лев

Лещенко Лев
©Фото: Слава Филиппов, www.rollingstone.ru

Лев Лещенко: `Я сегодня иду петь для Путина`

Автор: Светлана Репина

"Rolling Stone", N33

Самый известный баритон советской эстрады специально для RS вспомнил анекдот про преисподнюю, прочел стихотворение Рождественского и рассказал о коммунизме.

 

Вас зовут Лев. Подобное имя накладывает отпечаток на характер?

Я родился, к своему сожалению, очень мягким, добрым, послушным и компромиссным человеком. Никакого отпечатка имя на мой характер не наложило.

Какую самую низкую ноту вы можете взять?

Ля контроктавы. То, что могут взять только очень редкие басы — так называемые профундо-басы. Я окончил институт как бас-баритон. Пел и басовые, и баритональные партии. У меня хороший диапазон. Слушай, а у тебя пирсинг только в брови? А в языке нет? Почему? У одной моей знакомой, олимпийской чемпионки синхронистки Насти, шарики такие в языке были.

Это нравится мужчинам?

Не знаю, я не пробовал.

А вы когда-нибудь пробовали отрастить бороду?

Нет. Но когда я работал в театре, то столько переклеил бород всяких! Я был молодой, а играл все время стариков. Приходилось клеить усы, бороды. Мне так это осточертело, что я никогда в жизни не пытался отрастить ни усы, ни бороду.

Я где-то читала, что, когда ваша жена Ирина впервые услышала, как вы поете, она сказала: `Ты орешь как резаный`.

Она такого не говорила. Ирина очень корректный человек. Она признает мое творчество. Ну а как иначе, если его признал весь мир? Ну не мир, а Советский Союз. Вот сегодня мы слушали с ней новую песню, которую Илья Лагутенко мне принес. Мы собираемся с ним спеть дуэтом, клип снять. Она мне, кстати, расшифровала его декадентские строки. Не-е, ну я сам тоже соображаю немножко, тем более что символистов и декадентов очень хорошо знаю. Люблю Маяковского.

А Роберта Рождественского?

Он великий поэт! Я считаю, он стал своеобразным летописцем нашей эпохи. Думаю, в будущем фильмы сотрутся, превратятся в пыль, а стихи и живопись останутся на века. Он написал гениальную песню `Балладу о спасенном знамени`. Сейчас ее уже никто не помнит, но это была настоящая поэзия. `Утром, ярким как лубок, страшным, долгим, ратным, был разбит стрелковый полк, наш, в бою неравном`.

Прекрасные строки! Вы верили в советскую власть?

А что плохого в советской власти? Ну, проблемы со свободой. А сейчас свобода мысли — и что? Люди подменяют понятие свободы. Свобода — это осознанная необходимость. Вот мне необходимо так жить, и я так живу. Это философская категория. Да, существовал строй определенный, социальные рамки, законы общества. Я понимаю, был тоталитарный строй. Были пророки, аномальные люди, диссиденты, они понимали, что в конечном счете коммунизм ведет в тупик. Но на тот момент иначе и быть не могло в нашем государстве. Не знаю, мне нормально жилось.

Вы сказали, что вам тогда хорошо жилось. Сейчас, кажется, тоже неплохо.

Сейчас еще лучше, я езжу на `Мерседесе`, живу в большом доме. Но это не значит, что народ стал жить лучше. Мы только спустя какое-то время сможем оценить истинное значение некоторых исторических фактов.

Вы пели лично для генсеков?

Конечно, пел. Почему ж я не мог спеть для Брежнева? А сегодня я иду в Кремль, на президентский прием, буду петь для Путина, для Думы, для членов двух палат. Я и тогда пел для политбюро. Внутренние ощущения нормальные. Я артист, художник. Конечно, выходить и петь перед политбюро было трудновато: я этих людей видел только на картинке. Понимаете, когда видишь этих старцев… Конечно, было много ужасного, гипертрофированного, архаичного, ортодоксального. Я из той системы, но при этом сейчас я в тысячу раз современнее любого человека.

Это понятно. Лев Валерьянович, расскажите напоследок какой-нибудь рок-н-ролльный анекдот.

Музыкант попал в ад. Смотрит вокруг — в кого-то гвозди забивают, кого-то жарят на вертеле. Вдруг увидел в углу кучку музыкантов, они стоят спокойно и играют. Подходит к ним: `А можно мне с вами поиграть?` Они спрашивают: `А ты кто?` Он говорит, что гитарист, и начинает играть с ними. Стоит, играет, занимается любимым делом. Час, два, три, двенадцать часов, сутки. Не выдерживает, обращается к коллегам: `Ребят, а когда кода?` Кода — это конец. А они ему отвечают: `Никогда`. Ужас. Ужас, да, представляете? Коды не будет. Это никогда не закончится! Кошмар! Ведь и от музыки нужно иногда отдыхать.

www.rollingstone.ru



Док. 565216
Перв. публик.: 28.05.07
Последн. ред.: 28.05.09
Число обращений: 0

  • Лещенко Лев Валерьянович

  • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``