"Элизавета Бам. Я никого не убивала" под крышей Театра имени Моссовета
Еще будучи октябренком, Федя Павлов-Андреевич выпустил в рамках школьной самодеятельности спектакль "Золушка". Достигнув четырнадцати лет, он поставил пьесу Даниила Хармса "Елизавета Бам", поручив заглавную роль своему другу и однокласснику, а ныне обозревателю "Газеты" Грише Дурново. Тогда о тех постановках не написала ни одна газета. Чуть возмужав, Федор Павлов-Андреевич занялся пиаром и возглавил рекламное агентство, но театр окончательно не забросил. Теперь о нем, будто о взрослом режиссере, пишут театральные критики.
В редакции "Газеты" раздался звонок.
- Здравствуйте! - прощебетал нежный девичий голос в трубке. - Вы знаете, директор нашего рекламного агентства поставил спектакль. По Хармсу. "Элизавета Бам". И вот теперь мы хотим вас пригласить.
- Директор агентства? - с недоумением переспросила редактор нашего отдела культуры. - Это что же, самодеятельное представление?
- Ну да, можно сказать и так. Своими силами поставили, а играем в Театре Моссовета, на сцене "Под крышей", - бодро отрапортовала девушка.
- Ну что же, это похвально. А играет кто?
- Ну как кто? Сотрудники нашей компании.
Собравшись пожелать успеха молодому коллективу в его творческих дерзаниях и постеснявшись сообщить, что она и сама в юные годы участвовала в школьной самодеятельности, редактор уже почти было повесила трубку. Но в этот момент выяснилось, что костюмы к спектаклю сшила на досуге не главная бухгалтерша условной фирмы "Glamour Inc.", а известный модельер Андрей Бартеньев. Что Елизавету Бам играет не секретарша директора, а замечательная актриса из театра Льва Додина Мария Никифорова. Наконец, что поставил пьесу Хармса начинающий режиссер Федор Павлов-Андреевич - сын такого талантливого драматурга, как Людмила Петрушевская.
Что, собственно, изменилось с тех ностальгических времен, когда Елизавету Бам играл школьник Гриша Дурново? Много чего. У Федора Павлова-Андреевича существенно прибавилось возможностей. Увы, не творческих возможностей, а пиаровских. Самое главное, теперь он может найти спонсоров и покровителей, которые обеспечат спектаклю присутствие хороших актеров и яркое изобразительное решение. Обэриута Хармса Андрей Бартеньев стилизовал под конструктивизм 20-х годов. И разве так уж важно, что обэриуты некогда противопоставляли себя и футуристам, и конструктивистам, занимаясь в искусстве чем-то иным? Жили-то и творили в одну историческую эпоху, а все остальное - мелочи.
У Элизаветы Бам ("Э" в начале имени "Елизавета", - философствует пресс-релиз спектакля, - было решено поставить сразу, чтобы этот спектакль все помнили по первой букве - "э" оборотной, в которой, конечно, спрятан сакральный смысл") на голове растет черный кабачок, а у Элизаветиных преследователей Ивана Ивановича и Петра Николаевича - две тыквы. Еще у госпожи Бам имеются одна шарообразная сиська, один каблук, да и сама актриса Мария Никифорова являет собой в этой роли некое инопланетное шарообразное существо, благо, к тому располагают ее природные формы. Во втором составе эту же роль играет стройный Евгений Стычкин, и его Элизавета, видимо, кое-чем отличается. Говорю "кое-чем", поскольку в изощренный бартеньевский костюм можно всунуть без особого ущерба для спектакля чью угодно голову - хоть никифоровскую, хоть стычкинскую. Да хоть главного бухгалтера к творчеству привлекай. Заметить, чем Мария Никифорова как актриса лучше (или хуже) двух студентов, обильно потеющих в герметичных костюмах Ивана Ивановича и Петра Николаевича, за время спектакля (1 час 20 минут) решительно нельзя. Первые пятнадцать минут представления тратятся на то, чтобы рассмотреть все его диковинные приметы, а оставшееся время зритель, удовлетворив любопытство, обречен терпеть тягомотный бубнеж актеров. Какие-то куски очень точной по своему ритмическому построению пьесы изымаются, взамен добавляется что-то иное хармсовское и в результате получается нечто рыхлое, аморфное, никак не мотивированное.
Впрочем, все это не так важно, как хороший пиар. Талантлив ли он или бездарен, но у режиссера Павлова-Андреевича светлое будущее. Совсем скоро, едва только закончится реставрация дома Наркомфина на Новинском бульваре (одного из шедевров конструктивисткой архитектуры), туда вселится театр Павлова-Андреевича. Театр займет пентхаус и примет гордое название "Наркомфин".
Уж лучше бы фокусы на корпоративных вечеринках показывали, что ли.
